– Надеюсь не понадобится, – сказала Уна и посмотрела вопросительно.
– Лайс в Натмуке, – пояснил Шаманов, – в ближайшее время я его выдерну в горы. Он мне нужен здесь. Так, – произнес, превращаясь на глазах из приятеля в Команданте, – познакомься. Майор Сорк Ежов. Невысокий здоровенный мужчина уже в возрасте церемонно поклонился, поднявшись.
– Это у нас Контрольная Комиссия, пока Рудов отсутствует. А это…
– Мы знакомы, – не слишком вежливо сказала Уна.
Она была всерьез удивлена, обнаружив здесь младшего господина Костина, да еще с майорскими нашивками и в форме. Прекрасно помнила пижона по профсоюзным делам. Скользкий, хотя не сказать противный тип. Середина наполовину. Лишнего с него не выдоишь, но давиться за сантим не станет. Попадались гораздо худшие экземпляры. Но вот обнаружить его в рядах мятежников достаточно странно.
– Это, – объяснил Шаманов, с ощутимым нажимом в голосе, – суперинтендант Свободного района майор Добрев. Слав Добрев.
– Очень приятно, – сообщила Уна, шаркнув ножкой.
Почему не подыграть соратникам. Несложный посыл она уловила. Не все желают извещать королевские власти о своем местонахождении и занятиях. В подполье тоже своих имен лишний раз не называют. А у этого не только родственники, но и заводы с прочими денежными вкладами внизу остались. Еще не хватает под конфискацию угодить.
– Так мы пойдем? – спросил так называемый Добрев.
– От мадам Клейменовой у меня тайн нет, – сообщил Шаманов.
Уна мысленно закончила "в данном случае". Не настолько она глупа, чтобы поверить. И раньше кое-что замечала, но обиды не держала. У каждого своя сфера деятельности и всем в курсе разных тонкостей не обязательно быть. А в тюрьме всерьез вздохнула с облегчением. Реально она могла назвать исключительно пожертвователей денег. Естественно кроме высшего эшелона Лиги, которых и так все знали в лицо и по фамилиям. Нечего ей было рассказывать даже при горячем желании сотрудничать со следствием.
А оно отсутствовало полностью. Уна уперлась и по любому поводу ссылалась на документы. Вот что дали, то и отражено. А она имеет девичью память и смутно помнит. Слишком дело по нынешним временам чревато последствиями. Многие давали на общее дело от души. Зачем нормальных людей подставлять?
А всякие глупости: оружие, связи с заграницей, подготовка к мятежу и прочее в таком роде, хоть пытай – нечего сообщить. Она занималась культурой и просвещением. Ее не подпускали и ничего не знает. Все. Чистая до кристальной прозрачности правда.
Задним числом она имела достаточно много времени поразмышлять на тему: в какую кучу опаснейших вещей ее не посвящали. Если не считать уязвленной гордости и к лучшему. Прекрасно знала не из-за недоверия. Если уж Лайс про свои дела не рассказывал…
– Он ведет себя как натуральный псих, – пожав плечами, в смысле начальству виднее, сказал Ежов. – Ходит под обстрелом в полный рост и демонстративно отказывается находиться в укрытии. Я все понимаю, вроде глубоко умного "свою пулю не услышишь", но он, в конце концов, дает отвратительный пример для подчиненных. Подражания в подобном идиотизме приводят к неоправданным потерям.
– Он хочет стать легендой при жизни, погибнув молодым, – задумчиво произнес Стен. – Смерть приходит и человека больше нет. Так чего ж бояться?
– В данной притче из "Изначальной книги", – очень вежливо сказал Добрев-Костин, – смысл как раз в добрых делах, не в совращении молодых. Я вот по позициям не бегаю и занимаюсь всякой ерундой в тылу. Кто ж восхищаться станет?
– Команданте, – настойчиво продолжил Ежов, – мне не по душе, когда преклоняются перед откровенно жестоким и не задумывающемся о людях рядом, человеком. Он напрашивается на неприятности. Пусть для себя. Его дело. Это провоцирует других на самые удивительные глупости.
– Я понял, – сказал Шаманов, – и непременно поговорю с Максом.
Мысленно он сделал себе зарубку на топоре. Это уже вторая. На третьей Вождь Клана посылал войско разбираться с обнаглевшим соседом. Здесь ситуация несколько иная. Рубить голову в принципе не за что. Дурь она и есть дурь. Что Геллер смерти не боится, он знал не первый год. А вот что провоцирует ее – звучит совсем нехорошо. В смерти нет ничего красивого. Даже если ты умираешь за свободу.
В ближайшее время необходимо внимательно присмотреться и побеседовать с глазу на глаз. Никого нельзя понять до конца – это Стен твердо усвоил. Иной герой в бою, способен беспричинно убить случайного прохожего или продать родную мать. А уж поймать мародера, считающегося дома нежным отцом и заботливым мужем, в жизни не прикарманившим чужой корочки хлеба, ему приходилось несколько раз. Война заставляет себя вести по-разному, вытаскивая из глубин самому неведомые пороки. Многие ломаются.
А власть на людей частенько действует крайне неприятно. Не просто командовать – посылать на смерть. Такие вещи бьют в голову похлеще крепких напитков. Как минимум дальше 1-й бригады Максу подняться не стоит позволять. Пусть покажет что умеет. А то есть серьезное опасение, не по глупости вытворяет. Просто чувствует свой потолок. Командовать ротой умеет. Батальон потянул. С бригадой не справляется. Отсюда и все заскоки. Найти ему другое место? С Черными орлами удачно получилось. В каждой бригаде дополнительную роту разведки и поставить его на обучение? Интересный вариант.
– Контрольная Комиссия занимается наблюдениями за соратниками? – очень нейтральным тоном поинтересовалась Уна, когда они с Шамановым остались одни.
– Меня не устраивает, когда докладывают то что я хочу услышать. Каждый нормальный начальник, – устало объяснил Стен, – приблизительно представляя, что имеется на складе, норовит попросить раза в три больше необходимого у вышестоящего. Не из подлой сущности, а в расчете создать запас на будущее. Для своих людей. Сам этим неоднократно грешил и ничего ужасного не вижу. Просто надо постоянно держать в голове коэффициент на сколько делить заявку. В зависимости от характера и наглости писавшего докладную. Ну и наличия запасов. И не менее рьяно принимается втирать о своих изумительных успехах в деле…
Он запнулся, явно не желая озвучивать имя и продолжил:
– Не важно. В порученном ему. Поэтому Контрольная для проверок и существует. В первую очередь меня интересуют недочеты в обеспечении войск всеми видами довольствия и вооружения. Во вторую – тыла. И крайне важно знать о недостатках в подготовке и проведении операций. Командиры, ведущие себя несколько неадекватно, тоже могут стать серьезной проблемой. Это азы управленческой работы. Наверняка и сама сталкивалась.
Уна невольно улыбнулась. В таких выражениях она никогда не думала, но и ее раздражали слишком большие запросы с мест. Будто бюджет резиновый и деньги валятся с неба. Делить приходилось между всеми и достаточно солидные суммы превращались при этом в мелочь. В результате она и сама вечно скандалила, добиваясь добавки. Ничем не лучше смотрелась. У каждого свой потолок и начальник. А поведение, если внимательно рассмотреть достаточно схожее.
– Хотя видит Бог, вот такое – в первый раз. Напиться или по бабам, прости меня, уже случалось. Это не вполне нормально, но как бы по-человечески. Но вызвал я тебя для другого. Может быть не стоит это говорить, но когда начались переговоры об обмене пленными у меня был совсем другой список.
– Без меня?
– Вот ты в нем единственная из всего женского отряда присутствовала. Это честно. Просто не было у меня в руках генералов, а отдавать людей с известными именами Оффрон не пожелал. Лейтенанты с капитанами идут по другому прейскуранту. Ты лично – стоила майора.
– Хочу соответствующее звание!
– Будет тебе приказ обязательно. Министр у меня должен иметь авторитет. Кстати и ближайшим помощникам от щедрот звания отвалю. Список представишь завтра.
– До сих пор моя должность называлась начальник Департамента культуры. Предлагаешь превратиться в военную?
– Нас насильно превратили и ничего с этим уже не поделать. Я не знаю, дошло до тебя или нет, времени осмотреться не особо имелось. Прямо сейчас мы создаем государство. Игры в лояльность и общественное движение закончились. У меня есть министерство обороны, с собой во главе, оно же канцелярия премьер-министра, – он ткнул в сторону прихожей, явно имея в виду Камова.
Уна понимающе кивнула.
– Министерство промышленности и финансов – Добрев. Министерство юстиции за Ормом Клиновым…
– Он здесь? – обрадовалась Уна. Вот уж с кем по любым вопросам стоит проконсультироваться. Всегда поможет. – А пропаганда?
– К Зудову не поленись зайти и поздороваться, – с вполне ясным намеком подсказал Шаманов. Газеты, типографии и связь наверняка давно под себя подгреб.
– А платить работникам он из своего кармана будет? Тогда пусть. Лишняя морока.
Шаманов развел руками. Расшифровывалось легко: сама разбирайся.
– Еще существует министерство сельского хозяйства. Им занимается Рогов, ты с ним вряд ли знакома. Требуется здравоохранение и если Акатова согласится, пусть принимает пост. Ну это я с ней лично побеседую. Позовешь, на выходе. И естественно твое вотчина – министерство просвещения. То есть образование, культура, социальное развитие. Мне нужно, чтобы в горах наглядно увидели – мы приносим пользу. Национальная Лига дает людям полезные вещи, а не просто отбирает продовольствие и мобилизует парней в армию. Школы должны появиться в самых глухих уголках. До начала… хм… восстания, в Голубичеве жило тысяч тридцать. Сейчас за сто. В основном беженцы. Парни в армию уходят, с девушками и пожилыми людьми сложнее. Работой мы всех обеспечить не можем. Кормить накладно. Так что просей людей и мобилизуй в любом качестве. Хоть паек за дело получать станут. Отказавшихся – список в продовольственный отдел. Кто не трудится на благо общества, тому пайка не положена. Вот так. Без излишней доброты.
– Э…
Он картинно поднял брови.
– Язык. Допустим, я наберу необходимое количество, хотя не представляю, сколько требуется. Это ведь люди из долин.
– Нравится нам это или нет, а девять из десяти патранов считают родным шиольский. И не последнюю роль в этом сыграли школы. Ничего не поделаешь. Вводить с завтрашнего числа всеобщий крэльский дурная затея. Нам нужна внутренняя стабильность. Если нет прочной устойчивости общества мы обязательно скатимся к бесконечным дрязгам и все закончится проклятиями в адрес Лиги. Будут вспоминать прошлое, как замечательное время. Ломать всю систему и строить с пустого места, такого и враг не посоветует. Все преимущества, полученные от королевства, мы используем непременно. Юридическая система, земство, международные торговые связи. И язык тоже!
– И о какой стабильности можно говорить всерьез, пока существуют богатые и бедные? – возмутилась Уна. – Не может быть мира, пока голод и нужда являются судьбой для миллионов!
– Наличие работы важнейшая вещь для человека. И задача государства помочь ему. Может быть регулированием экономики и давлением на предпринимателей. Пенсии по старости, страховки на случай болезни, несчастного случая или безработицы дешевле и выгоднее, чем тюрьмы, дома для бедняков, богадельни и больницы. "Федерация трудящихся" была организована не потому что мы заставили уступить. Умные люди, а подавляющее большинство хозяев серьезных предприятий отнюдь не дураки, стремилась скорее к достижению договоренностей, чем к борьбе с профсоюзами. Это ведь очень просто. Лучше иметь дело с Лигой, готовой пойти на компромисс, чем с воинствующими революционерами. Нельзя получить все. Это аксиома. Постепенно. Эволюция, а не революция.
Он помолчал и твердо сказал:
– Всегда будут богатые и бедные. Если завтра у всех отобрать имущество и раздать поровну, очень скоро появятся более зажиточные и просто нищие. Это в человеческой природе заложено – добиваться лучшей жизни. Для себя, для детей. У кого-то получается лучше за счет врожденных талантов или просто силы, у кого-то все мечты сводятся к бесконечной выпивке. В целом жесткой иерархии или кастовости не должно существовать. По трудам и награда. Поэтому в нормальном современном государстве нет места сословным перегородкам. Независимо от своего происхождения, доходов родителей и местожительства все должны иметь равные шансы в жизни, в образовании, в здравоохранении, в питании. То есть заморских фруктов в горах скорей всего еще долго не увидят, но люди должны иметь достаточно, чтобы не голодать. Только так может развиваться общество.
– У богатых всегда будет преимущество, – упрямо сказала Уна. – Они учились в престижных местах и получили более обширные знания.
– Можешь поломать на досуге голову, как обеспечить равноправное поступление в нашу Академию. К примеру, принимать часть за государственный счет при условии отработки. Пять лет поучился – на тот же срок в родные горы людей лечить по направлению от министерства здравоохранения. Мы обязаны относиться ко всем одинаково. Не дискриминируя по национальности, религии, языку. Смотреть не на слова, а заслуги. Так чтобы хотя бы изредка любой смог подняться из низов к самым вершинам. Постоянно не выйдет, – он усмехнулся. – Неплохо бы поставить общегосударственную систему профессиональных училищ. Чтобы приходили на завод уже с квалификацией.
Уна машинально кивнула, запоминая. Уже ученая. Скажет вот так мимоходом, а через неопределенный срок обязательно проверит. Задачка-то нетривиальная. Как совместить государственную программу по выпуску, к примеру, токарей или электриков с потребностями хозяйства? Не будешь же заставлять фабриканта брать своего, если место давно занято.
– В любом случае, если хотите от населения защиты своей страны, они должны иметь собственность. Чтоб было за что воевать. Буржуазия ужасна: жадная и аморальная она стремится прибрести к рукам всё. Но, с другой стороны, она тяжело работает, изобретает, придумывает, меняет, перестраивает и дает обычным людям рабочие места. Она их создает!
А государство на то и существует, чтобы не дать кому-то излишне распоясаться. Налоги, льготы, специальные программы и антимонопольные законы. Усвой это и перестань смотреть на каждого состоятельного человека, как на врага. Постарайся просветить его, чтобы думал не только о собственном кармане. На то ты у нас и министр культуры.
Интерлюдия
Если оценивать операцию по тем целям, которые ставило себе армейское командование, то приходится признать результаты военных действий неудовлетворительными. Прошедшие недавно войну боевые офицеры не сумели правильно распорядиться вверенными им подразделениями и понесли огромные потери от врага, которого они считали невежественным и плохо вооруженным сбродом.
В результате плохо рассчитанных и неумелых действий королевские войска потеряли до 10 % своего состава убитыми, ранеными и пленными. Оффрон отвел войска из гор, приступив к их блокированию. Фактически Национальная Лига прочно утвердила свою власть на огромной территории в 68 тысяч квадратных лиг. Там начали создаваться официальные государственные структуры. По старой переписи в Свободной зоне насчитывалось не меньше миллиона жителей в 35 административных районах.
У Народной армии исчезли всякие сомнения в возможности победы и приток добровольцев серьезно увеличился. Необходимость выигрывать сражения, особенно первые, – императив войны. У солдат должны исчезнуть сомнения относительно их способности побеждать врага. На уверенности в победе зиждется воинский дух, который питает победу. Поражения разлагают не менее однозначно. Никто еще не смог вычислить точно процент морального духа, необходимый войскам для победы, зато сомнений, что при его отсутствии не поможет и численное преимущество, ни у кого нет.
"Революция на Патре". В. Ожогов.
Глава 7. Кормик Ветров. Боевик и диверсант. 2701 г
Он прошагал почти весь квартал, сам того не заметив. Холодный неприятный дождик моросил страшно раздражая. В такую погоду мало шансов провести весь как следует, неминуемо начнутся нестыковки. Да и торчащие на улице люди, упорно не двигающиеся под холодными каплями могут вызвать подозрения.
Перешел на другую сторону улицы. В вестибюле внизу привратники не водятся. Для их деятельности полезно. Обычные дешевые комнаты, снимаемые на время. Никому нет дела до соседа и чем он занимается. А газовый светильник не позволял толком разглядеть вернувшегося поздно, даже столкнись с ним прямо на лестнице. Электричество в этом районе еще не провели.
Основное преимущество жилья состояло в наличии телефона в вестибюле. Удачное изобретение. Кинул десять сантимов и беседуй, добавляя, если разговор затянулся. Выгодное дело, недаром во многих многоквартирных домах поставили. Держать линию накладно, а вот так многим подходяще.
– Номер не отвечает, – сказала телефонистка. – Будете ждать или перезвоните? А монету аппарат сожрал и возвращать не собирается. Якобы за труды.
Он не ответил, вешая трубку. На том конце обязан ждать человек. Неприятно. Очень. Что могло произойти? Спит, пьян, ушел по срочным делам? Если бы задержали, кто-то бы взял трубку. Хотя бы для проверки, откуда звонок. Лучше сделать паузу и перезвонить из другого помещения. Даже из иного района. Это след и он в очередной раз умудрился вляпаться на пустом месте.
Может прав был отец, когда хотел взять его с собой за границу, как Теу? Он в очередной раз сглупил, как… Нет! Он достаточно взрослый, чтобы отвечать за себя сам. Почему Мата просто ведет себя, как хочет и все принимают это как должное? Начинала она еще младше. Наверное, потому что у нее все всегда срастается правильно, подумал самокритично.
Тут он мысленно усмехнулся. Угораздило же родиться в такой семейке. Прямо на обложку модного журнала весь старший состав – люди, сделавшие себя сами. Без смеха – знаменитые. В разных областях, однако сумели. Наглядные примеры для подражания.
Он не хочет жить в тени великих. Пусть он не гений, но свою дорогу выбрал. Не хуже остальных и прятаться за папиной спиной категорически не желает. Не сможет тот вечно защищать от всех неприятностей. Впрочем, что увез мать с Теей подальше от неприятностей – правильно. Уж без работы не останется и недурные заказы нахватал. Здесь все равно в ближайшие годы покоя не дадут.
Он принялся подниматься по ступенькам. Темно и окошко на лестничной клетке отсутствует. Скотина хозяин экономит на газовом освещении. Если б только на нем. Просить что-то починить посинеешь, пока мастер появится. Проще самому сделать. Деньги вот за проживание не забывает каждое первое число стребовать. Ничего не поделаешь, квартира необходима и от дома подальше, чтобы связь не проследить никому.