"Это заденет его за живое", - подумал Модель.
И действительно, голос Ганди звучал менее бесстрастно, когда индиец ответил:
- Сатьяграха бьет по душе угнетателя, а не по телу. Вы, должно быть, совсем лишены чести и совести, раз не в состоянии чувствовать боль своих жертв.
Это, в свою очередь, уязвило фельдмаршала, и тот огрызнулся:
- Я отнюдь не лишен чести. Я следую присяге, которую дал фюреру и через него рейху. А принимать во внимание всякие второстепенные обстоятельства не входит в мои обязанности.
Наконец-то Ганди утратил свое спокойствие.
- Но ведь ваш фюрер - безумец! Как он обошелся с евреями в Европе?
- Ликвидировал их, - сухо ответил Модель. - Все они были капиталистами или большевиками: и те и другие - враги рейха. Если враг оказывается у тебя в руках, есть лишь один путь - уничтожить его, если не хочешь, чтобы однажды он пришел в себя и нанес новый удар. Согласны?
Ганди спрятал лицо в ладонях и возразил, не глядя на Моделя:
- Но ведь можно сделать врага другом.
- Даже англичане не попались на эту удочку, в противном случае они не владели бы Индией так долго, - фыркнул фельдмаршал. - Они, однако, со временем начали потихоньку запутываться, иначе лидеры вашего движения уже давным-давно получили бы по заслугам. Между прочим, первый раз вы вмешались в наши дела еще много лет назад и этим самым допустили большую ошибку. - Немец положил руку на пухлое досье, лежащее перед ним на столе.
- Много лет назад? - почти безразлично переспросил Ганди.
Он сумел-таки одержать победу над этим человеком, с оттенком гордости подумал Модель: ему удалось то, что не получалось у нескольких поколений выродившихся англичан. Ну что ж, это вполне естественно, ведь англичан он тоже разгромил.
Фельдмаршал раскрыл досье и быстро пролистал его.
- Ага, вот оно, - сказал он, удовлетворенно кивнув. - Это было после Kristallnacht, еще в тридцать восьмом году. Вы тогда подстрекали немецких евреев играть в ту же игру, какую практикуете здесь, - пассивное сопротивление. Если бы у них хватило глупости прислушаться к вам, это было бы Германии только на пользу, поскольку позволило бы расправиться с врагами рейха с большей легкостью.
- Да, я допустил ошибку, - сказал Ганди. Теперь он смотрел на фельдмаршала в упор, причем так свирепо, что на мгновение у Моделя мелькнула мысль, что старик сейчас набросится на него, несмотря на престарелый возраст и свою беззубую философию. Однако Ганди лишь продолжил скорбным голосом: - Я совершил ошибку, думая, что столкнулся с режимом, где есть совестливые люди, которых можно, по крайней мере, пристыдить и склонить поступать правильно.
Однако Моделя было ничем не пронять.
- Мы делаем то, что правильно для нашего народа, для нашего рейха. Мы намерены властвовать - и успешно делаем это, как видите. - Фельдмаршал захлопнул досье. - Вы заслуживаете смертного приговора за одно только то давнее вмешательство в дела фатерлянда. Я уж не говорю о недавних событиях. Вот так-то.
- История нас рассудит, - предостерег его Ганди.
Фельдмаршал встал, давая понять, что разговор окончен, - и улыбнулся.
- Историю пишут победители, - заметил он, наблюдая, как двое рослых охранников выводят старика. - А славно мы поработали сегодня утром, - сказал он Лашу, когда Ганди увели. - Что у нас сегодня на ленч?
- Кровяная колбаса с кислой капустой.
- Замечательно. У меня прямо слюнки текут. Только сперва надо закончить кое-какие дела.
Модель сел и вернулся к работе.
Кордвайнер Смит
Кордвайнер Смит - это псевдоним, под которым писал научную фантастику с 1950 года до своей смерти в 1966 году Пол Майрон Энтони Линебаргер. Практически все 32 рассказа, написанные Кордвайнером Смитом, входят в провидческую серию "Инструменталитет Человечества". К ней же относится и роман "Севстралия". Смит занялся литературным творчеством еще подростком. Его первым рассказом, который он продал на журнальную публикацию, стал "Сканеры живут напрасно".
Многие критики хвалили рассказы Смита, фрагментарно описывающие историю человечества и колонизацию Галактики на протяжении пятнадцати тысяч лет, за изобретательное описание инопланетных цивилизаций и сочувственное описание людей, приспосабливающихся к бремени цивилизации, в которой межзвездная война, бессмертие, путешествия со сверхсветовой скоростью, криогенные технологии и телепатические сражения - норма.
Произведения Смита собраны в книгах "Открыть человечество заново: полное собрание научно-фантастических рассказов Кордвайнера Смита" и "Севстралия".
Под разными псевдонимами Смит написал несколько бытовых романов, шпионский боевик "Атомск", а также научное исследование "Методы ведения психологической войны".
Покер с крысодраконом
Игроки
Все-таки просвечивание пространства - неблагодарный труд. Рассерженный Андерхилл захлопнул за собой дверь. Что толку носить красивую форму, похожую на военную, если люди не ценят твою работу?
Он сел в кресло, закинул голову на подголовник и поглубже надвинул шлем.
В ожидании, пока разогреется аппаратура слежения, Андерхилл вспомнил девицу, попавшуюся ему сегодня в коридоре. Она удостоила его костюм презрительным взглядом и сказала: "Мяу". Только и всего. Однако его точно ножом полоснули по сердцу.
Неужели эта девчонка считала Андерхилла идиотом, неудачником и ничтожеством, напялившим военную форму? Да она хоть знает, что после каждых тридцати минут просвечивания космоса ему приходилось как минимум два месяца отлеживаться в госпитале, восстанавливая свои силы?
Ну вот, оборудование прогрелось. Андерхилл почувствовал вокруг себя разделенное на клетки пространство; казалось, будто он находится в центре исполинской сети, внутри которой лишь пустота. А за пределами этой пустоты - пугающе бесконечный, жуткий космос, в котором человеческий разум натыкался лишь на тонкие следы инертной пыли.
Андерхилл расслабился, наблюдая успокаивающую картину: Солнце, знакомые планеты и Луна - своего рода отлаженный часовой механизм. Наша родная Солнечная система была столь же прекрасна в своей простоте, как и размеренно тикающие старинные ходики с кукушкой. Странные небольшие спутники Марса резво обращались вокруг планеты, словно заводные мышки, и регулярность их движения тоже приятно успокаивала. Над линией эклиптики зависло примерно с полтонны пыли, дрейфовавшей вдали от космических трасс.
Пока что не наблюдалось ничего враждебного, способного бросить вызов человеческому разуму и с корнем вырвать душу из тела, растворив ее в кровавых миазмах.
Ничто не проникало в Солнечную систему извне. Сиди себе в этом шлеме, этакий астроном-телепат, чувствуя одно только живое, пульсирующее тепло Солнца, проникающее в мозг.
Вошел Вудли.
- Все тот же добрый старый мир, - сказал Андерхилл. - Даже нечего докладывать. Неудивительно, что эта игольчатая технология не получала развития, пока не стали летать по новым траекториям. В лучах нашего горячего солнышка так тихо и спокойно. Отчетливо и остро чувствуешь любое движение. Как будто находишься у себя дома.
Вудли что-то пробурчал в ответ. Он не отличался особым полетом фантазии.
Но это не смутило Андерхилла, и он продолжил свои рассуждения:
- Наверно, хорошо жилось людям в старину. Ума не приложу, с какой стати они выжгли свой мир в пламени войны. У них же не было звездных кораблей, и нашим предкам не приходилось зарабатывать на жизнь в межзвездном пространстве. Им не надо было спасаться от крыс и играть в Игру. Они даже не нуждались в лучевой технологии сканирования, верно, Вудли?
- Угу, - опять проворчал тот.
Это был двадцатишестилетний парень, которому уже через год предстояло выйти в отставку. Он даже присмотрел для себя недурную ферму. Вот уже десять лет Вудли добросовестно занимался игольчато-лучевым сканированием. Он сохранил ясность рассудка только потому, что особенно не задумывался о своей работе. Честно справившись с очередной трудностью, он умудрялся благополучно забыть о ней и о своем долге до следующего раза.
Вудли никогда не беспокоило, хорошо ли относятся к нему Напарники. Никто из них не испытывал к парню особой привязанности, а некоторые даже не скрывали своей антипатии. Вудли подозревали в том, что он допускал в адрес Напарников нелицеприятные мысли, но поскольку никто из них не мог выразить вслух свое недовольство, коллеги и руководители подразделения оставляли светострелка в покое.
А что касается Андерхилла, тот никак не мог привыкнуть к своей работе и не переставал ей удивляться. Вот и сейчас он никак не унимался:
- Скажи, что, по-твоему, происходит, когда мы перемещаемся в пространстве? Тебе не кажется, что это напоминает смерть? Ты видел, как люди расстаются со своей душой?
- Ну это, положим, просто образное выражение, - сказал Вудли. - Хотя после стольких лет работы невольно задумаешься, да есть ли вообще у нас душа?
- Есть. И однажды я ее видел. Я помню, как выглядел Догвуд, когда его разорвало на части. Ну и странное было зрелище! Душа показалась мне тогда влажной и липкой, как будто она кровоточила, покидая тело… Да, кстати, знаешь, что они сотворили с Догвудом? Увели его наверх, в ту часть госпиталя, где мы с тобой никогда не были, - там на самых верхних этажах держат тех, кто выжил после нападения крысодракона.
Вудли сел и закурил старинную трубку. Он курил то, что в древности называлось табаком, - не самая здоровая привычка, но зато с трубкой парень смотрелся красиво и загадочно.
- Вот что я тебе скажу, дружище. Поменьше переживай из-за всего этого. Игольчатое сканирование постоянно совершенствуется. Да и Напарники тоже становятся все лучше. Я видел, как они справились с двумя крысодраконами на расстоянии в сорок шесть миллионов миль, и это всего за каких-то полторы миллисекунды! Раз уж люди вынуждены подключаться к иглам сами, то всегда остается риск, что в четыреста миллисекунд, минимальном времени подключения нашего мозга, мы не будем успевать ловить крысодраконов достаточно быстро, чтобы защитить свои корабли. Однако с появлением Напарников ситуация изменилась. Они действуют проворнее крыс, и всегда будут проворнее. Я, конечно, понимаю, насколько это непросто - напрямую подключить свой мозг к Напарнику…
- Для них это тоже непросто, - заметил Андерхилл.
- Нашел за кого переживать. Они же не люди. И позаботятся о себе сами. Между прочим, из-за заигрываний с Напарниками съехало с катушек больше народу, чем от нападения крысодраконов. Вот скажи, сколько жертв крысодраконов тебе лично известно?
Андерхилл взглянул на свои пальцы, окрасившиеся в зеленый и лиловый цвета от горевших на шлеме лампочек, и стал загибать их, считая корабли. Большой палец - раз, "Андромеда", пропавшая вместе с экипажем и пассажирами, указательный и средний палец - два и три, это сорок третий и пятьдесят шестой корабли, все светострелковые приборы на них сгорели, а мужчины, женщины и дети, если не погибли, то сошли с ума. Теперь дальше: безымянный, мизинец и большой палец на другой руке - это три военных корабля, первые жертвы крысодраконов. Именно тогда люди впервые поняли, что в подпространстве есть нечто живое, своенравное и враждебное.
Путешествие в подпространстве поначалу казалось забавным. Оно напоминало…
Нет, это было ни на что не похоже.
Ну, немного напоминало слабенький удар током.
Или кратковременную зубную боль.
И еще довольно болезненная - до рези в глазах - вспышка света.
Всего лишь одно мгновение, но за это время корабль массой в сорок тысяч тонн поднимался над Землей, каким-то непостижимым образом исчезал в двух измерениях и вновь появлялся где-то далеко - или в половине светового года, или в пятидесяти световых годах от родной планеты.
Еще секунду назад человек сидел в боевом отсеке с включенным оборудованием и слышал сквозь шлем, как Солнечная система привычно "тикала", словно часы, в его голове. И вдруг вспышка - продолжавшаяся, возможно, секунду, а возможно, и год (никто не в силах определить это), и он оказывался в межзвездном пространстве, где даже звезды представлялись телепатическому разуму далекой россыпью, чего уж говорить о планетах.
И где-то там, глубоко в космосе, поджидала коварная смерть, отвратительная и ужасная, такая, с которой можно столкнуться только в межзвездном пространстве. Похоже, драконы боялись света солнц и старались держаться от них подальше.
"Драконы". Так их называли люди. Хотя для обычного человека это был пустой звук - он ощущал только дрожь при перемещении в подпространство и внезапный смертельный удар, полученный во мраке, или же мгновенное безумие, охватившее его мозг.
Но для телепатов это действительно были драконы.
За долю секунды телепаты распознавали в черной пустоте космоса эту страшную, разрушительную психическую силу, направленную против всего живого, что находилось внутри корабля. И телепаты воспринимали эти сущности в виде драконов из древних легенд - тварей, более умных, чем земные животные, этаких вполне осязаемых демонов, напоминавших алчные и прожорливые вихри, материализовавшиеся в рассеянном межзвездном веществе.
Корабль получает предупреждение, и телепат стреляет по твари из лазерной пушки, превращая чудовище в безобидную пыль. В мозгу телепата дракон растворяется в ничто. А тем временем другие пассажиры, самые обычные люди, даже не подозревают о только что угрожавшей им смертельной опасности.
И так все время - в общем-то, ничего особо сложного здесь и нет.
На межпланетных кораблях всегда путешествуют телепаты. Их чувствительность непомерно возросла, когда стали использоваться наборы игл, своеобразные телепатические усилители, приспособленные к мозгу млекопитающих. Наборы игл, в свою очередь, имели электронную связь с небольшими управляемыми световыми бомбами. Все спасение в свете.
Именно свет уничтожал драконов, позволял кораблям возвращаться в систему трех измерений и перескакивать от звезды к звезде.
Если раньше шансы драконов по отношению к человечеству составляли сто к одному, то теперь ситуация изменилась к лучшему: шестьдесят против сорока в пользу людей.
Но и этого было мало. Телепатов постоянно тренировали, чтобы они достигли уровня сверхчувствительности, научились "видеть" драконов всего за доли микросекунды.
Было установлено, что драконы способны перемещаться на миллион миль меньше чем за две микросекунды, а за такой промежуток времени человек просто не успевал активировать лучевое оружие.
Пробовали заключать корабли в защитную световую оболочку. Но это оказалось слишком накладно.
Если люди изучали драконов, то, вполне возможно, и драконы изучали людей. Во всяком случае, они каким-то образом научились уменьшать свои габариты, становиться плоскими и даже изменять траектории своего движения.
Теперь для борьбы с драконами нужен был мощный луч света, по интенсивности сравнимый с солнечным. Так появились световые бомбы и игольчато-световые приборы.
Эти устройства представляли собой очень чувствительные детонаторы и миниатюрные термоядерные фотобомбы, превращавшие несколько унций изотопа магния в чистую лучевую энергию.
Дела у людей пошли лучше, хотя корабли исчезали по-прежнему.
Обычно спасателям даже не хотелось их разыскивать, потому что они знали, что там обнаружат. Мало радости доставлять на Землю три сотни трупов и две-три сотни неизлечимо больных сумасшедших, обреченных до конца своих дней вести фактически растительное существование.
Телепаты пытались проникнуть в мозг психически больных, лишившихся рассудка по вине драконов. Но ничего, кроме дикого, животного ужаса, унаследованного от доисторических предков, там обнаружить не удавалось.
А затем появились Напарники.
Человек вместе с Напарником оказался способен сделать то, с чем он не мог справиться в одиночку. Люди обладали интеллектом, а Напарники - быстротой реакции.
Напарники сопровождали большие космические суда в собственных кораблях размером с футбольный мяч. Они ныряли в подпространство рядом с большим кораблем и двигались поблизости в своих корабликах массой всего в шесть фунтов, всегда готовые атаковать дракона.
Крохотные кораблики Напарников были юркими, и в каждом из них насчитывалось по дюжине световых игл размером с наперсток.
И Напарники буквально бросались на врага: тут применялись реле, считывавшие мозговые рефлексы.
Чудовища, которые людям казались драконами, Напарникам представлялись огромными крысами.
В безжалостной пустоте космоса их мозг действовал сообразно древнему, как мир, инстинкту. Напарники нападали со скоростью, намного превышавшей человеческую, и продолжали атаковать до тех пор, пока все крысы или же они сами не погибали. Однако почти всегда побеждали Напарники.
Межпланетные корабли сновали от звезды к звезде, и торговля процветала, а население колоний росло. Соответственно увеличивалась и потребность в тренированных Напарниках.
Андерхилл и Вудли относились всего лишь к третьему поколению телепатов, и тем не менее им казалось, что эта профессия существует вечно.
Светострелки прочесывали космос с помощью своего оборудования, подключались к мозгу Напарников и вообще не жалели сил - такой нагрузки синапсы человеческого мозга долго выдержать не могли. Андерхиллу после получасовой борьбы требовались потом два месяца отдыха. А Вудли за десять лет работы уже выслужил себе пенсию. Бесспорно, оба были еще молоды и прекрасно знали свое дело. Однако их силы тоже имели предел.
И еще так многое зависело от того, какой Напарник попадется тебе в бою.
Тасовка колоды
В комнату вошли еще два светострелка - Папаша Мунтри и девочка, которую звали Уэст. Теперь все люди, входившие в состав их команды, были в сборе. Пора распределять Напарников.
Папаша Мунтри - краснощекий мужчина сорока пяти лет - раньше был фермером и до тех пор, пока ему не стукнуло сорок, вел спокойную размеренную жизнь. А потом, с неслыханным опозданием, власти вдруг обнаружили у него телепатические способности. И вот тут-то все неожиданно переменилось: он стал светострелком. И надо признать, что получалось это у него неплохо, хотя для такого занятия Папаша был невероятно стар.
Мунтри взглянул на хмурого Вудли и задумчивого Андерхилла.
- Ну, ребята, как дела? - спросил он. - Готовы к бою?
- Вечно Папаша Мунтри рвется в бой, - засмеялась девочка по имени Уэст.
Она казалась совсем юной, и смех ее звучал по-детски звонко. Трудно было себе представить менее подходящего для беспощадной космической дуэли человека, чем эта девчушка.
Андерхилл как-то заметил, с каким удовольствием работал с Уэст один из самых ленивых Напарников. Это здорово его тогда позабавило.
Обычно Напарников не особенно беспокоило, с кем именно из людей им предстояло вместе сражаться. Похоже, они придерживались мнения, что ум человека чересчур сложно организован, а потому нет смысла в него вникать. В превосходстве человеческого мозга ни один из Напарников не сомневался, однако это превосходство их совершенно не трогало.