Нажатием кнопки он открыл опечатанный цилиндр, отмеченный трилистниками биологической опасности, явив взорам присутствующих портупею, увешанную стеклянистыми кинжалами.
Койн отложил мечи и потянулся к новому оружию, но тотчас увидел, что то же самое сделала Соалм. Каллидус слегка поклонился.
- Прошу прощения, кузина. Яды - это, безусловно, твоя прерогатива.
Соалм принужденно улыбнулась:
- Нет. Только после вас. Бери все, что пожелаешь.
Койн поднял руку:
- Нет, нет. После вас. Прошу. Я настаиваю.
- Как скажешь.
Вененум осторожно достала один из кинжалов и повертела его в пальцах. Затем она подняла оружие к свету и покачала, заставив окрашенную жидкость внутри лезвия подняться и опуститься. Наконец она удовлетворенно хмыкнула:
- Отличное качество. Им придется хорошенько поработать, пока кто-то стоит между нами и Хорусом.
Каллидус вынул еще один кинжал.
- А как насчет тех, кто не является человеком? Как насчет самого Хоруса?
Губы Соалм сжались в тонкую линию.
- Для Воителя это все равно что укус комара. - Она посмотрела на Тариила. - Я подготовлю свое собственное оружие.
- Есть еще кое-что. - Ванус протянул ей пистолет.
Оружие состояло из набора тонких медных трубок и хрустальной колбы на том месте, где у нормального оружия располагалась обойма. Соалм взяла его в руки и уставилась на ячеистую сетку, закрывавшую дуло.
- Бактган, - сказала она, покачивая оружие на ладони. - Это может пригодиться.
- Степень распыления может регулироваться.
- А ты уверена, что знаешь, как им пользоваться? - спросил Келл.
Рука Соалм мгновенно поднялась в позицию для стрельбы, и дуло оружия нацелилось точно в лицо виндикара.
- Думаю, что смогу вспомнить, - ответила она.
После этих слов она ловко крутанула пистолет и вышла.
Тем временем Койн отыскал ящик, который казался здесь абсолютно неуместным. Больше всего он напоминал завиток ракушки, и единственный замок представлял собой отпечаток, выгравированный на задвижке, - отпечаток невероятно длинной трехпалой кисти с раздвоенным большим пальцем.
- Представления не имею, что там может быть, - признался Тариил. - Этот контейнер выглядит так, словно он принадлежит…
- Ксеносам? - с беспечной легкостью подсказал Койн. - Но это запрещено, ванус. Так что выброси опасную мысль из головы.
Раздался негромкий треск, и рука каллидуса стала менять размер и форму; человеческие пальцы вытягивались, пока не стали приблизительно такими же, как на замке. Койн прижал ладонь к загадочному отпечатку, и дверца открылась, выплеснув на пол несколько капель пурпурной жидкости. Внутри контейнера обнаружилось еще более странное содержимое: на ложе из похожего на плоть материала, пропитанном красной жидкостью, лежало оружие, изготовленное из черненой керамики, напоминавшей зуб или кость. Большой и несбалансированный по форме предмет, на вершине которого выделялся граненый кристалл старинного нефрита в форме отрывающейся капли.
- Что это? - с нескрываемым отвращением спросил Тариил.
- В моем круге это оружие имеет много названий, - сообщил Койн. - Оно разрушает мысли и рвет интеллект в клочья. Те, к кому оно прикасается, превращаются в опустошенную оболочку. - Каллидус протянул предмет ванусу, но тот попятился. - Не хочешь взглянуть поближе?
- Не в этой жизни. - Тариил энергично тряхнул головой.
Койн уложил оружие обратно в футляр, и его бледный язык прошелся по тонким губам.
- Я, пожалуй, вас оставлю, - произнес он.
После ухода Койна Келл посмотрел на вануса:
- А как насчет тебя? Или в твоем круге не принято носить оружие?
Тариил, уже успев оправиться от испуга, покачал головой:
- У меня есть свое оружие, хотя и не такое очевидное, как у остальных. В браслет-когитатор встроен электроимпульсный излучатель. Кроме того, у меня имеется оригинальный зверинец: псибер-орлы, крысы-соглядатаи и целый рой сетевых мушек.
Келл сразу вспомнил о многочисленных капсулах, стоявших на каждом шагу в переходах "Ультио", где Тариил держал своих кибернетически модифицированных грызунов, птиц и насекомых. Они оставались в состоянии сна, ожидая его команды, чтобы перейти к действиям.
- Эти существа не помогут тебе остаться в живых.
Ванус снова покачал головой:
- Ах, поверь мне, я способен позаботиться о том, чтобы никакая опасность не подобралась ко мне слишком близко. - Он вздохнул. - А вон в том отсеке… Там твое оружие.
- Мое оружие погибло, - не без злости сказал Келл. - И все благодаря эверсору.
Оно было восстановлено. - Тариил открыл продолговатый ящик.
Каждый виндикар носил длинноствольную винтовку, которая была сконструирована специально для него, учитывая биомассу, методику стрельбы, манеру движений и даже ритм дыхания. И когда Гарантин в актических снегах разбил его винтовку вдребезги, Келл как будто лишился частицы самого себя. Но сейчас перед ним в ящике лежала снайперская винтовка, в точности похожая на то самое оружие, которое было его спутником долгие годы, - похожая, но и превосходящая оригинал.
- "Экзитус"! - выдохнул он, шагнул вперед и положил руку на гладкую матовую поверхность ствола.
Тариил тотчас стал рассказывать об индивидуальных компонентах оружия.
- Спектроскопический многоцелевой прицел. Карусельный магазин. Нитрогенный охладитель. Беззвучный глушитель. Гироскопический стабилизатор балансировки. - Он немного помолчал. - В этой винтовке сохранилось столько частей твоего оружия, сколько это было возможно.
Келл кивнул. Он заметил потертость цевья и части станины. Рядом с винтовкой на бархатном ложе футляра лежал пистолет сходного образца. Вдоль крышки контейнера ряд за рядом выстроились индивидуальные наборы пуль, различающиеся по цвету в соответствии с назначением.
- Впечатляет. Но я должен проверить прицел.
- У нас наверняка будет масса возможностей проявить свои способности еще до появления Хоруса, - заметила Соалм.
Она не покинула помещение и во время разговора инфоцита и виндикара молча стояла в сторонке.
- Мы сделаем то, что должны сделать, - заявил Келл, не глядя на нее.
- Даже если это приведет нас к гибели, - добавила его сестра.
Снайпер сжал зубы, и его взгляд уперся в слова, выгравированные на тонком стволе винтовки. Тонким красивым шрифтом там был записан диктат Виндикар, принцип его круга: "Exitus Acta Probat".
- Цель оправдывает средства, - твердо сказал Келл.
Картина, которую Йозеф Сабрат обнаружил в комнате, разительно отличалась от его представления о смерти. Убийства Латига в аэронефе и Нортэ в доках, как бы ни были ужасны, не так сильно воздействовали на его разум. Но это…
В центре комнаты Перриг лежала продолговатая кучка пепла, который высыпался из одежды, оставшейся там, где она упала. В одном конце из-под темного порошка выглядывал железный обруч, по-прежнему застегнутый на болт, а рядом в свете ламп поблескивали серебряные иглы нейронных имплантантов.
- Я… не понимаю. - Горосп вместе с егерями, которые столпились в коридоре, не зная, что предпринять, стояла в нескольких шагах позади дознавателя. - Я не понимаю, - повторила она. - Куда делась эта… женщина.
Она едва не назвала Перриг ведьмой. Йозеф почти услышал наполовину сформировавшееся на ее губах слово и бросил в сторону Горосп полный неожиданной ярости взгляд. Горосп взглянула на него широко раскрытыми прозрачными глазами, и руки его невольно сжались в кулаки. Она так черство и безразлично говорила о погибшем псайкере, что Йозеф с трудом подавил желание схватить женщину за горло и швырнуть в стену - или хотя бы наорать. Вместо этого он лишь глубоко вздохнул.
- Она никуда не делась, - произнес Йозеф. - Это все, что от нее осталось.
Он шагнул вперед и протиснулся мимо Скелты. Егерь озабоченно кивнул:
- Смотрителя Сегана уже известили, сэр. Он направляется сюда со своего рабочего места.
Йозеф кивнул в ответ и осторожно перешагнул силовой барьер, стараясь не помешать стайке автоматов-регистраторов, которые сканировали место преступления своими пиктерами и лазерами. Гиссос, сидя на корточках, переводил взгляд со стен на окна, затем снова к испепеленным останкам. Он сидел спиной к двери, и Йозеф, подходя, услышал резкий судорожный вздох, похожий на рыдание.
- Ты… в порядке?
Как только слова прозвучали, он ощутил себя последним дураком. Конечно же, не в порядке; его коллега только что погиб жестокой, загадочной и ужасной смертью.
- Нет, - ответил Гиссос. - Да, - произнес он мгновение спустя. - Да. Да. Для этого еще будет время. После. - Оперативник поднял голову и блеснул повлажневшими глазами. - А знаешь, я ведь… Мне показалось, что я ее слышал.
Он рассеянно дернул себя за прядь волос.
Йозеф заметил разложенные полукругом предметы - камешки, бумагу.
- А что это?
- Очаги, - ответил Гиссос. - Объекты, пропитанные эмоциональными вибрациями подозреваемого. Перриг их читает. Читала, - тут же поправился он.
- Я сожалею.
Гиссос кивнул.
- Ты должен мне позволить убить этого человека, как только мы его отыщем, - решительно и твердо сказал он Йозефу. - Конечно, как только мы убедимся в его виновности, - добавил оперативник. - Но его необходимо убить, и ты предоставишь это мне.
Йозефу вдруг стало очень жарко.
- Мы сожжем этот мост сразу, как только его перейдем.
Он отвернулся и обнаружил, что на одной из стен оставлены рисунки, которые он не мог заметить от двери. Как и в случае с убийством Нортэ и Латига, преступник оставил изображения восьмиконечных звезд. Похоже, убийца воспользовался для своих художеств тем, что осталось от тела Перриг, и несколько раз подряд изобразил один и тот же символ.
- Что это значит? - пробормотал Гиссос.
Смотритель облизнул внезапно пересохшие губы. У него возникло странное ощущение, тупая боль в затылке, какая бывает от огромного количества рекафа и недостатка свежего воздуха. Перед его глазами возникли какие-то видения, и он знал, что в них таятся все ответы, но никак не мог их разглядеть. Совсем как в школьных математических задачах Ивака: их надо понять, и тогда решение придет само собой.
- Сабрат, что это означает? - снова спросил Гиссос. - Что это за слово?
Йозеф моргнул, и видение исчезло. Он повернулся к оперативнику. Гиссос что-то нашел рядом с кучкой пепла. Это был информационный планшет с треснувшим экраном. Как ни удивительно, он продолжал работать и периодически вспыхивал.
Он осторожно взял у Гиссоса устройство, стараясь не прикасаться к испачканным пеплом частям. Сенсорный дисплей еще хранил отпечатки последних записанных слов, но выдавал изображение на такое короткое время, что его почти невозможно было разобрать.
- Одно из слов я понял, это "Сигг", - пояснил Гиссос. - Вот, видишь?
Он видел. А чуть ниже виднелись еще какие-то каракули, еще не сформировавшиеся в отдельные буквы. Зато выше имени стояло одно отчетливо написанное слово.
- Уайтлиф. Это чье-то имя?
Йозеф, мгновенно узнав слово, покачал головой:
- Не имя; это название одного места, которое я хорошо знаю.
Гиссос мгновенно вскочил на ноги:
- Далеко?
- В нижних отрогах, колеоптером быстро туда доберемся.
Оперативник как будто забыл на время о своем горе.
- Надо поскорее туда добраться. Толкования Перриг со временем разрушаются. - Он постучал пальцем по разбитому информационному планшету. - Если она почувствовала, что Сигг находится в этом месте, каждый проходящий момент увеличивает вероятность того, что он снова сбежит.
Часть их разговора услышал Скелта.
- Сэр, у нас нет вспомогательных отрядов в той местности. Группа поддержки разбирается с дракой между бандами путевых рабочих, произошедшей в доках, а группа охраны правопорядка готовится к проведению карнавала торговцев.
Йозеф мгновенно принял решение:
- Когда придет Дайг, скажи ему, чтобы занялся осмотром места преступления и держал Лаймнера подальше. - Он шагнул к двери, даже не оглядываясь на Гиссоса. - Мы берем колеоптер.
Оперативнику и раньше приходилось терять товарищей, но гибель Перриг затронула его сильнее, чем все остальные. Душу Гиссоса как будто поразила пуля. Сидя в темной кабине, среди пролетавших мимо туч, он безуспешно пытался разобраться в своих чувствах. Перриг всегда была отличным, надежным помощником, и ее общество доставляло ему удовольствие. Она никогда не заводила разговор о его прошлом и не пыталась выведать информацию сверх того, что он сам ей предлагал. Гиссос всегда чувствовал ее уважение, ценил ее компетенцию и спокойную рассудительность.
А теперь она мертва. И не просто мертва, от нее не осталось даже трупа, лишь горстка пепла и углей, кучка темного вещества, ничем не напоминавшая человеческое существо, которым она была. Он ощутил тяжесть своей вины. Перриг всегда и во всем ему доверяла, а когда ей потребовалась защита, его не оказалось рядом. Теперь его расследование стало не только профессиональным делом, но и личным, и Гиссос испытывал некоторую неуверенность.
По правде говоря, доведись ему быть посторонним наблюдателем, он сам настаивал бы на отстранении оказавшегося в такой ситуации оперативника от дела и вызове с базы консорциума новой группы. И только поэтому он не послал рапорт о смерти Перриг войд-барону: он знал, что барон Эврот сказал бы то же самое.
Но Гиссос был уже на месте и знал, насколько высоки ставки. Каким бы компетентным дознавателем ни был Сабрат и его коллеги, над ними есть еще и начальство, которому он не мог доверять.
Да. Все это были прекрасные отговорки, приправленные долей правды, чтобы обмануть самого себя. На самом деле в данный момент больше всего на свете ему хотелось уничтожить убийцу Перриг, как уничтожают заразившееся бешенством животное.
Гиссос сложил перед собой ладони, чтобы они не сжимались в кулаки. Внешне он оставался совершенно спокойным, но внутри все бурлило от ярости. Флайер уже закладывал вираж перед посадкой, когда он взглянул на Сабрата:
- А что собой представляет этот Уайтлиф?
- Что?
Сабрат резко повернулся и взглянул на него с такой злобой, словно Гиссос нанес ему смертельное оскорбление. Затем он моргнул, и неожиданный гнев словно испарился.
- А, да. Это винный погреб. Многие мелкие винодельни отправляют туда свое эстуфагемийское вино, бочки хранятся годами, чтобы вино могло вызреть в надлежащих условиях.
- Какой там персонал?
Сабрат огорченно покачал головой:
- Там… там все автоматизировано.
Шасси флайера ударились о землю, и колеоптер остановился.
- Скорее! - крикнул смотритель, отстегивая ремни на своем кресле. - Если колеоптер задержится, Сигг поймет, что мы за ним охотимся.
Гиссос последовал за ним на десантный трап, а оттуда прямо в тучу пыли и листьев, поднятых двигателями флайера. Он увидел, как Сабрат коротко махнул рукой пилоту, а затем колеоптер взмыл в небо, заставив их пригнуться от налетевшего шквала ветра.
Шум быстро затих вдали, и Гиссос нахмурился.
- Стоило ли его отправлять? Лишняя пара глаз нам бы не помешала.
Смотритель уже шагал по плоской крыше склада, на которой они высадились.
- В прошлый раз Сиггу удалось скрыться. - Он покачал головой. - Ты хочешь, чтобы он сбежал и на этот раз?
Сабрат говорил так, словно в неудаче оперативников был повинен Гиссос.
- Конечно нет, - тихо ответил Гиссос, вынимая из карманов куртки пистолет и портативный ауспик. - Нам надо разделиться, чтобы его найти.
Сабрат кивнул и присел на корточки рядом с открытой крышкой одного из люков на крыше.
- Согласен. Спускайся вниз, осматривай все уровни, а встретимся на нижнем этаже. Если найдешь его, выстрели в воздух.
Не успел Гиссос ответить, как смотритель прыгнул вниз и пропал в темноте.
Гиссос глубоко вздохнул и отправился на противоположный край крыши. Найдя еще один люк, он задержался, чтобы надеть специальные очки, а затем спустился внутрь.
Свет почти не проникал в помещение склада, но очки устраняли этот недостаток. Сгустки тени распадались на переливы белесого, серого, зеленого и черного цветов. Добравшись до пола верхнего уровня, Гиссос обнаружил огромные цистерны, лежащие на деревянных козлах, изогнутых в форме чаши. Теплый воздух казался густым от сильного дымного запаха вина.
Он осторожно пошел вперед; под ботинками хрустели кристаллики сахара, а доски деревянного пола отзывались на шаги протяжным стоном. Маленький ауспик, выполненный в виде открытой книги, висел у него на поясе и время от времени поблескивал огоньком. Ровный неизменный ритм свидетельствовал об отсутствии человеческих существ. Гиссос удивился, что сканер не обнаруживает Сабрата, но потом решил, что маломощный прибор не может проникнуть сквозь металлические перегородки.
Мысли оперативника вернулись к оставленному Перриг информационному планшету. Судя по положению прибора относительно пепла, можно было предположить, что псайкер перед самой смертью держала его в руках. Она увидела Эрно Сигга в излучении предметов, подобранных на винодельне "Бласко", а потом через эфир проследила его до этого склада. Но вот еще одно слово, третья строчка букв на дисплее… Какое они могли иметь значение? Что она пыталась сказать? И как ее настигла такая ужасная смерть?
Наконец вопросы настолько измучили его, что Гиссос свободной рукой вытащил планшет из кармана.
"Еще один промах в расследовании", - возникла мысль в дальнем уголке его мозга. Информационный планшет был уликой, а оперативник забрал его с места преступления. Он поднял очки на лоб и стал рассматривать дисплей в сумраке склада. Наспех написанные буквы были едва различимы, но он давно изучил этот ровный округлый почерк. Если бы только суметь еще раз на него взглянуть, возможно, он интуитивно поймет, что она хотела написать…
Копье.
Слово обрушилось на него, словно поток холодной воды. Внезапное озарение. Да, теперь он уверен. Наклон согласных букв, округлость гласных…
Но что это значит?
Следующий шаг вызвал чавкающий звук, и за ботинком что-то потянулось, словно пол покрывал толстый слой мокрой глины.
Гиссос принюхался, полагая, что протекла одна из огромных цистерн, но в следующее мгновение вездесущий сладковатый аромат вина вытеснил затхлый металлический запах. Оперативник опустил очки и осторожно убрал планшет обратно в карман.
И тогда в холодных зеленоватых тенях он увидел фриз, сделанный из плоти и костей. На покатой плоскости одной из деревянных бочек, чуть ниже подпорки, куда никогда не попадал свет йестанского дня, ему открылся препарированный труп.