Лёгкая пародия на хорошо известный роман Фенимора Купера "Последний из Могикан".
Содержание:
Андрей Ветер - ПОСЛЕДНИЕ ИЗ ЧИХОХОКОВ 2
ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ВПЕРВЫЕ СХОДЯТСЯ ВМЕСТЕ, ЗНАКОМЯТСЯ И ОТПРАВЛЯЮТСЯ В ОПАСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ 2
ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ КРАТКО ОБРИСОВЫВАЕТСЯ ОБСТАНОВКА В НОВОЙ АНГЛИИ И НОВОЙ ФРАНЦИИ И ПУТЕШЕСТВЕННИКИ БЛИЖЕ ЗНАКОМЯТСЯ С ПОВАДКАМИ ДИКАРЕЙ 4
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ СОКОЛИНЫЙ ВЗГЛЯД С УДОВОЛЬСТВИЕМ ВСПОМИНАЕТ О ДЕТСТВЕ, ЮНОСТИ И ПОВЕСТВУЕТ О СВОИХ НЕВЕРОЯТНЫХ ПОХОЖДЕНИЯХ В СТРАНЕ ИРОКЕЗОВ 8
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ, В КОТОРОЙ ОПИСЫВАЮТСЯ ОБСТАНОВКА ВОКРУГ ГЕРОИЧЕСКОГО ФРАНЦУЗСКОГО ФОРТА АНРИ, ТРУДНОСТИ, КОТОРЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКАМ ПРИШЛОСЬ ПРЕОДОЛЕТЬ НА ПУТИ В КРЕПОСТЬ, И КОРОТКО ГОВОРИТСЯ О ЖИЗНИ В ФОРТЕ АНРИ 10
ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ НА МОЛОДЫХ КРАСАВИЦ ОБРУШИВАЮТСЯ НОВЫЕ НЕСЧАСТЬЯ И СОКОЛИНОМУ ВЗГЛЯДУ И ДВУМ ДОБЛЕСТНЫМ ЧИХОХОКАМ ПРИХОДИТСЯ ВНОВЬ ОТПРАВИТЬСЯ НА ПОИСКИ КРАСАВИЦ 12
ГЛАВА ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ, КАК СОКОЛИНЫЙ ВЗГЛЯД ПРИВЁЛ СВОИХ СПУТНИКОВ К ДЕРЕВНЕ ИРОКЕЗОВ-МОХОКОВ И КАК ОТВАЖНЫЙ ПЬЕР ХЕЙХОЙ ПРЕДПРИНЯЛ ГЕРОИЧЕСКИЕ ШАГИ И ПОПАЛ В ТРУДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ 15
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ СОКОЛИНЫЙ ВЗГЛЯД ВНОВЬ ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЕД ЧИТАТЕЛЕМ, ВСТУПАЕТ В СХВАТКУ С КОВАРНЫМ МОХОКСКИМ ШАМАНОМ И СПЕШИТ НА ВЫРУЧКУ ДРУЗЬЯМ 18
ГЛАВА ВОСЬМАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ПРИБЛИЖАЮТСЯ КАЖДЫЙ К СВОЕМУ СЧАСТЬЮ И СМОТРЯТ В БУДУЩЕЕ С НАДЕЖДОЙ 20
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, В КОТОРОЙ КРАТКО ОПИСЫВАЮТСЯ ПОХОРОНЫ И ВОЕННЫЙ ТАНЕЦ, ПОСЛЕ КОТОРОГО ИРОКЕЗЫ ВНОВЬ ВЫХОДЯТ НА СЛЕД МАЛЕНЬКОГО ОТРЯДА, НО В РЕЗУЛЬТАТЕ ХИТРОСТИ СОКОЛИНОГО ВЗГЛЯДА ТЕРЯЮТ СВОЕГО ГЛАВАРЯ 22
ИЗ ПЕРЕПИСКИ ФЕЛИМОНА КУЧЕРА 23
20 июня 1820.,. из С.-Петербурга в Тригорское 23
А.Х. ЗАДНИЦКОМУ 23
А.Н. ТКАЦКОМУ 24
МАРГАРИТЕ ВОЛОНТЕ (?) 24
А. А. ШАЛУНСКОМУ 24
Д.Д. КОКОРЕВУ 25
А.А. ШАЛУНСКОМУ 25
К. ЧИТАЕВУ (?) 25
ДОПОЛНЕНИЕ ОТ СОСТАВИТЕЛЯ 25
И р о к е з ы – могущественная конфедерация племён, живших между горами Киттатинни и озером Онтарио. Обитавшие к югу от них индейцы, с которыми племена Ирокезов воевали, называли их Массавомаками. Первоначально Ирокезы говорили о себе "Вис Нихвендьядаге", то есть Пять Земель Аборигенов, откуда, собственно, и пошло английское название Пять Наций. Пять Наций включали в себя Народ Кремня (Мохоки), Народ Гранита (Онейда), Горный Народ (Онондага), Народ Причала (Кайюга) и Народ Великих Холмов (Сенека). В начале XVIII века к Ирокезам присоединилось племя Тускароров, и конфедерация превратилась в Лигу Шести Племён. Однако наиболее распространённое название Лиги Ирокезов – Ходеносауни, то есть Народ Длинного Дома, а точнее Народ, Совещающийся В Длинном Доме (от слова "ходеоссех", что означает "совещающиеся вместе"). Название возникло в связи с тем, что Ирокезы уподобляли свою конфедерацию длинному дому, имеющему перегородки (согласно их старинному способу строить дома), внутри которого жили под общей крышей несколько наций. (Здесь и далее прим. автора) 28
Ч и х о х о к и жили на западном берегу реки Чихохок, переименованную в Делавэр по имени лорда Томаса де ла Вэра, который присвоил ей собственное имя во время своей поездки в Америку в 1610-1611 годах. В 1609 году лорд де ла Вэр был назначен губернатором и пожизненным капитан-генералом Вирджинии. Во время своего второго плавания в Америку он умер на Азорских островах. Индейцы Делавэры представляли собой конфедерацию пяти племён (Чихохоки, Махиконы, Ванами, Манси, Уабинги), говоривших на одном языке. Сами они называли себя Ленопи, среди англичан были известны как Делавэры, французы нарекли их Волками. Долгое время Делавэры находились в тесном союзе с племенем Шоуни и вели длительную войну против конфедерации Ирокезов. 28
Речь идёт о Гевкамене. Судя по всему, на исчезнувших страницах этот нескладный человек успел рассказать несколько слов о своей жизни, поведав, что был учителем пения. 28
Де Бюффон, один из самых видных натуралистов XVIII века, утверждал: "Дикарь Нового Света хил, имеет маленькие органы воспроизводства, у него нет ни волос, ни бороды и полностью отсутствует страсть к женщине. Он также менее чувствителен и вместе с тем более робок и труслив; у него нет ни живости, ни умственной активности… Им было отказано в самой драгоценной искре огня природы – у них нет страсти к женщинам и как следствие нет любви к своим собратьям". Томас Джефферсон в "Заметках о штате Вирджиния" с возмущением оспаривал утверждения де Бюффона: "Г-н Бюффон действительно нарисовал печальный образчик человеческого рода в своём описании американского человека. Но я ручаюсь, что невозможно найти другого такого описания, которое столь не соответствовало бы действительности. Да, г-н Бюффон согласен, что у американца телосложение такое же, как у европейца. Он даже признал, что Ирокезы крупнее, а Ленопи обычно выше европейцев. Но он пишет, что у них органы размножения меньше и слабее, чем у европейцев. Установленный ли это факт? Полагаю, что нет. По крайней мере о таком наблюдении я никогда раньше не слышал… Он пишет, что у них нет страстного влечения к своим женщинам. Действительно, они не предаются тем излишествам и не проявляют той нежности, которые обычны в Европе. Но причина этого – не в природном недостатке, а в обычаях. Их душа всецело отдана воинственности. Именно этим добывают они себе славу среди мужчин и восхищение женщин. Так они воспитываются с ранней юности, когда яростно гоняются за добычей, перенося все тяготы охоты, когда терпеливо переносят страдания от голода и холода… Если молодой человек проявит склонность к женщине прежде, чем он побывает в бою, то мужчины начнут презирать его. Кажущаяся холодность индейцев-мужчин, таким образом, является следствием обычая, а не природным недостатком". 28
Большинство племён, входивших в Лигу Ирокезов, состояло из восьми общин (Волк, Медведь, Черепаха, Бобр, Олень, Кулик, Цапля, Ястреб). Исключение составляли Мохоки и Сенеки, которые включали по три общины (Волк, Медведь, Черепаха). В глазах Ирокезов между одноимёнными общинами разных племён существовала связь, соединявшая всю нацию. Так, например, Мохок Черепахи признавал любого другого индейца Черепахи своим братом или сестрой, как если бы они были детьми одной матери. Это перекрёстное родство между одноимёнными общинами разных племён было даже сильнее, чем узы братства между разноимёнными общинами одного племени. 28
Сэр Вильям Джонсон указывал в своём письме: "Для всех, кто хоть немного знаком с индейскими делами, очевидно, что они не только не принимают поручения или приглашения, каким бы значительным оно ни было, если оно не сопровождается или не подтверждается поясами вампума, на которые они смотрят, как мы на наши письма или, скорее, обязательства". Хаббар в книге "Свидетельства об индейских войнах" сообщал о вампуме следующее: "Он бывает двух видов: белый и пурпурный. Белый делается из бусин, изготовленных из внутренней части большой раковины и нанизанных на полоски кожи. Пурпурный изготавливается из внутренней части раковины мидии. Они плетутся шириной в ладонь и длиной около двух футов. Индейцы называют их поясами и во время заключения договоров обмениваются ими как знаками дружбы". 29
Здесь значительная часть текста утеряна, и остаётся неясным, что заставило Наталиэля Бонбона покинуть Ирокезов и сделаться их врагом. 29
Иезуит Бребеф жил среди Гуронов с 1634 года и погиб от рук Ирокезов в 1649 году. В отчёте за 1636 год он расхваливал демократическое устройство и форму правления у индейцев. 29
Клинтон де Витт сообщает: "В общении с дикими племенами приходилось в значительной степени считаться с искусством переводчиков, так как за ними было последнее слово в создании определённого представления об индейцах в умах колониальных чиновниках и министров, читавших их отчёты. Среди переводчиков можно назвать Жонкера, взятого в плен и воспитанного в племени Сенека. Он хорошо знал два языка. Встречались люди и среди иезуитов, которые знали по два языка. Что касается английских чиновников, то среди них, за исключением Джорджа Крогхена и сэра Вильяма Джонса, не было знающих два языка или хотя бы с поверхностным знанием ирокезского языка". 29
В 1673 году отец Макре описал калумет в следующих выражениях: "Нет ничего более почитаемого среди них. Меньший почёт оказывается коронам и скипетрам королей, чем первобытные дикари воздают калумету. Кажется, что это бог мира и войны, арбитр жизни и смерти. Если человек несёт перед собой трубку и показывает её, то он может безопасно пройти через ряды врагов, которые в разгар самой горячей схватки опустят оружие. Поэтому Иллинойсы дали мне один калумет, чтобы он служил мне охранной грамотой у всех наций, через территорию которых я должен был пройти во время моего путешествия… Они также используют калумет для прекращения споров, усиления союзов и во время бесед с незнакомцами". 29
Целый ряд случаев доказывает, что красивые женщины не довольствовались тем, что смело показывали свою грудь дома или в праздничной зале, а любили в таком виде выходить на улицу. Красавица-жена шотландца Депортера часто прогуливалась в Париже под руку с мужем с совершенно обнажённой грудью. Хотя подобные зрелища и не были редкостью, но иногда, как нам сообщают, происходили настоящие скопища. То были отнюдь не враждебные демонстрации, напротив, "каждый хотел вблизи насладиться прекрасной грудью, возбуждавшей в зрителях сладострастные чувства". О мисс Чадлей, будущей герцогине Кингстон, также сообщают, что она любила на улицах Лондона "выставлять напоказ алчным и восхищённым взорам мужчин прелести своей несравненной груди". Другой современник рассказывает о трёх молодых англичанках, которые каждый день прогуливались вместе по аллеям вокзала; груди их производили сенсацию, потому что ни одна не походила на другую. "Каждый день люди спорили, кому присудить пальму первенства, и никак не могли столковаться" (Эдуард Фукс. "История нравов"). 29
Ирокезы считали, что юноша не должен был жениться, пока не достигал 25 лет, чтобы он мог привыкнуть к трудностям военной тропы и охоты до того, как будет ограничена его свобода и возрастёт ответственность из-за необходимости заботиться о семье… Таким образом, часто молодой воин 25 лет был женат на 40-летней женщине, нередко вдове, тогда как вдовец 60 лет соединялся с 20-летней девушкой. Но таковы были их первоначальные обычаи; впоследствии возраст вступающих в брак приблизился к равенству и со временем сократился до 20 лет и даже менее (Морган. "Лига Ирокезов"). 30
Судя по описанию, речь идёт о нападении индейцев Шоуни 8 июля 1755 года на шотландско-ирландский посёлок на Новой Реке в Вирджинии. Убив несколько поселенцев, индейцы подожгли дома и забрали с собой двух женщин: Мэри Вильямс, находившуюся на девятом месяце беременности, и Бетти Дрэппер. Во время нападения Бетти выронила из рук своего ребёнка, и дикари размозжили ему голову о дерево. Поймав лошадей, Шоуни усадили на них пленниц и скрылись. На третий день пути Мэри Вильямс родила и тут же снова села в седло. После прибытия в стойбище Шоуни Мэри сумела ускользнуть и вернулась домой, пройдя в полном одиночестве больше сотни миль! 30
Отсутствуют десять страниц оригинала. Это самая большая потеря текста, так как остаётся неясным, что именно предпринял Соколиный Взгляд. Судя по всему, дальнейшее изложение событий относится к заключительной, десятой главе, а не к прерванной девятой, так как никакой военной хитрости Соколиного Взгляда, о которой сообщалось в аннотационном тексте, нет и в помине. Вполне очевидно, это уже заключительная сцена какой-то новой стычки с преследующими Ирокезами. 30
ВЕТЕР АНДРЕЙ
ПОСЛЕДНИЕ ИЗ ЧИХОХОКОВ
Veter Chihohoki
Андрей Ветер
ПОСЛЕДНИЕ ИЗ ЧИХОХОКОВ
ПОДЛИННЫЕ СОЧИНЕНИЯ ФЕЛИМОНА КУЧЕРА
По глупости нередко мы хлопочем
О пагубе. По счастью, небеса
Отказывают в ней, и нас спасает
Их глухота.
Шекспир "Антоний и Клеопатра"
ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ВПЕРВЫЕ СХОДЯТСЯ ВМЕСТЕ, ЗНАКОМЯТСЯ И ОТПРАВЛЯЮТСЯ В ОПАСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Тот июльский вечер 1758 года был насыщен плотным серым туманом. Два человека сидели на берегу быстрого потока, и, судя по их напряжённым позам, ждали кого-то или чего-то с нетерпением. Могучая стена тёмно-зелёного леса круто поднималась у самой воды, образуя за густым сплетением ветвей мрачную тень. Силы солнечных лучей хватало лишь на то, чтобы пронзить лесную чащу до середины высоких стволов, а далее свет почти растворялся во тьме, оставаясь висеть среди листвы лёгкой дымкой. Если не считать журчания воды, то вокруг стояла тишина, которая прерывалась временами удивлёнными вскриками сойки и нервным постукиванием тупоголового дятла. Но эти звуки были хорошо знакомы расположившимся у реки мужчинам и не привлекали их внимания.
Об одном из них можно было сказать, что он был совершенно голым, если бы длинная набедренная повязка, сшитая из двух клетчатых полотенец, не прикрывала то, что в цивилизованном мире принято называть срамным местом. Его тёмно-бронзовое жилистое тело и единственная прядь чёрных волос, стекавшая жирной косой с частично обритой головы на спину, с первого взгляда выдавали в нём воина-индейца. За поясом у него торчали металлический томагавк и громадный нож в широких ножнах, сделанных из толстой кожи, по которой был пущен изящный бисерный узор. На ремне также висел небольшой подсумок, где лежали пули и рожок с порохом. В руке дикаря покоилось ружьё.
Лицо второго человека было тоже смуглым, но плотный загар не мог скрыть принадлежность мужчины к белой расе. На нём были мягкие кожаные ноговицы, поднимавшиеся чуть выше колен и привязанные к поясу ремешками, словно чулки. На этом же поясе крепилась тряпичная набедренная повязка. Длинная грубая рубашка очень простого покроя опускалась почти до верхней границы кожаных чулок.
– Торопливый Олень задерживается, – произнёс индеец и удивлённо повёл выбритой головой, и смоляная коса, тянувшаяся из сверкающего затылка, шевельнулась, будто чернильная змея. Белое орлиное перо, привязанное у основания волос, качнулось в такт движению.
Краснокожий почесал свой мускулистый живот, лоснившийся от втёртого в кожу медвежьего жира, затем запустил руку под набедренник и поскрёб у себя в паху.
– Не понимаю, куда запропастился твой сын, – пожал плечами белый человек и переложил из одной руки в другую длинноствольный карабин. – Послушай, Здоровенная Змея, может быть, он повстречал Массавомаков?
– Нет! Только не это! – воскликнул краснокожий и взмахнул руками, отгоняя саму мысль о возможной встрече сына с врагами. – Если он их встретит, то уж никого не оставит в живых. Что же тогда делать мне, брат мой? Опять сидеть сложа руки? Обрати внимание на меня, Соколиный Взгляд, на что я стал похож? Старая праздничная рубаха совсем износилась, а новую я не могу надеть, так как у неё совсем невзрачный вид. Её рукава и подол не украшены скальпами врагов. Разве я – прославленный воин Чихохоков – могу облачиться в такую ужасную одежду? Нет! Такого позора я не стерплю никогда! Мне срочно нужна хорошая драка с Массавомаками!
– Ты получишь её, – послышался мягкий голос откуда-то из-за кустов, – враги бродят совсем близко.
В следующее мгновение показался молодой индеец. Он был прикрыт, как и Здоровенная Змея, только набедренной повязкой и новенькими мокасинами, с любовью расшитыми женскими руками. Голова же его, в отличие от старшего индейца, была выбрита не столь сильно, но лишь спереди, и густые чёрные волосы, отливавшие синевой и струившиеся по спине до самых ягодиц, напоминали странный головной убор, надетый на заднюю половину гладкого черепа. В центре его груди виднелась маленькая синяя татуировка, изображавшая черепаху.
Молодой дикарь беззвучными шагами проскользнул между двумя друзьями и сел на берегу быстрого реки. Индеец-отец вперился в сына пронизывающим взглядом и стал терпеливо ждать объяснений. В течение нескольких долгих минут не слышалось ни вопросов, ни ответов. Наконец, Здоровенная Змея не выдержал и спросил:
– Если мои уши не ошиблись, ты сказал, что где-то поблизости бродят проклятые Массавомаки.
– Да! – радостно воскликнул Торопливый Олень. – Я шёл по отпечаткам их ног. Эти бестолковые люди так натоптали в лесу, что я без труда узнал, что их число равняется количеству пальцев на моих обеих руках и одной ноге.
– Значит, их пятнадцать, – заключил белый человек.
– Нет, Соколиный Взгляд, – не согласился Торопливый Олень, – их четырнадцать. Ты позабыл, что на левой руке у меня не хватает мизинца. Прошлой зимой мне откусил его пленник, которого мы пытали у столба. Я обещал ему, что он будет мучиться столько дней, сколько пальцев у меня на руках, а он, этот трусливый пёс, изловчился и оттяпал мне один палец. Пришлось терзать его на один день меньше…
– Довольно, – вмешался в разговор старший индеец, взглянув на солнце, – так за бесполезной беседой мы проведём целый день, а Массавомаки тем временем улизнут. Ищи их потом по всему лесу…
– Э-э-э… – Торопливый Олень поднял указательный палец вверх, – я слышу звуки шагов.
– Кто же это так громко шагает? – удивился Здоровенная Змея.
– Я различаю стук копыт, значит, едут белые люди. – Молодой индеец горделиво выпрямился и выпятил подбородок. – Это твои братья, Соколиный Взгляд, тебе придётся вспомнить родной язык Бледнолицых.
– Прекрасно. Я обращусь к ним с такой французской речью, что и самому королю не было бы стыдно ответить мне, – произнёс охотник на том языке, чистотой которого хвалился. – Но я ничего не вижу и не слышу. Ни шагов животных, ни топота человеческих ног. Разве кто-то приближается к нам? Впрочем, вот он, хруст сухого хвороста под башмаками! А вот и люди! Похоже, это подданные французской короны, но всё же надо держать ухо востро.
Едва он замолчал, как показался всадник во французском офицерском мундире, следом за которым из леса появился небольшой отряд. Помимо офицера, в отряде было ещё три всадника, и два из них, к немалому удивлению Соколиного Взгляда и его краснокожих друзей, оказались прекрасными молодыми женщинами.
Они сидели на лошадях боком, устроившись в привычных им дамских сёдлах, и без труда правили породистыми иноходцами. Одна из женщин отличалась сказочными золотыми кудрями, которые струились из-под широких полей мягкой белой шляпы. Зелёная вуаль, прикреплённая к шляпе, откинулась ветром и открыла ослепительное белое лицо. Другая женщина, хоть и была черноволоса, произвела на дикарей не меньшее впечатление, чем светловолосая наездница. Чертами лица она явно напоминала первую девушку и, без сомнения, приходилась ей сестрой. Она ехала с непокрытой головой и с любопытством разглядывала дорогу перед собой. Обе красавицы улыбались, и с белизной их зубов не могла бы сравниться самая лучшая слоновая кость.
Четвёртая фигура, сидевшая на коне, казалась донельзя нескладной. Этот человек был выше всех остальных, невероятно худощав, неуклюж, его голова казалась чересчур велика, плечи слишком узки, руки длинны. Низкий воротник голубого камзола совсем не прикрывал его худой шеи. Жёлтые брюки доходили до колен, и там были перехвачены большими белыми бантами, совсем истрепавшимися и грязными.
Позади всадников шли, построившись по двое, шесть пехотинцев, положив винтовки на плечи.
Соколиный Взгляд сделал навстречу отряду несколько шагов.
– Кто вы, дорогие господа? И какого, простите меня, чёрта вы забрели в эту глушь? Здесь не найти ни тёплого жилья, ни весёлой музыки, ни хорошего вина. Честное слово, здешние края не располагают к приятным прогулкам, а у вас такие нежные попутчицы, что можно подумать, будто вы на пикник выбрались. Кто вы и что делаете тут? – Он как бы невзначай поднял левой рукой винтовку и приложил указательный палец правой к спусковому крючку. – Поторопитесь, пожалуйста, с ответом, господа, а то у нас тут такая скука, что в ожидании нового голоса и новых слов мы стали до невозможного нетерпеливыми и нервными.
– Мы друзья закона и короля, – ответил офицер, – с восхода солнца мы едем в тени этого леса и жестоко измучены усталостью. Меня зовут Пьер Хейхой, майор французской армии.
– Вы заблудились?
– Вовсе нет. Мы двигаемся к форту Анри, и у нас замечательный проводник, – ответил всадник.
– Но королевский форт Анри лежит совсем в другой стороне, друзья мои, – удивлённо поднял брови белый охотник. – Вы потеряли дорогу, как собака теряет след оленя, когда между нею и зверем простираются сразу все Великие Озёра. Что же за проводник у вас такой?
– Да вот он, – офицер с готовностью указал рукой на неподвижно стоявшего в глубокой тени индейца. – Он называет себя Хитрой Лисьей Мордой.
Дикарь казался каменным в своей неподвижности. Обнажённое тело, как и у друзей Соколиного Взгляда, прикрывалось лишь набедренником. Наголо выбритая голова хранила лишь жалкий пучок волос на затылке, который был густо смазан жиром и торчал чёрным хохолком с привязанной к нему связкой ястребиных перьев. Вся голова туземца была покрыта белой краской, глазницы вымазаны чёрной, а туловище от шеи до пояса – алой, и естественный тёмно-коричневый цвет имели только его ноги, обутые в стоптанные мокасины. Его глаза горели, точно яркие звёзды между зловещих туч. Он был вооружён томагавком и ножом.