- Это из хороших новостей. Теперь новости плохие – Тиамат делает грустное, очень грустное лицо:
- У нас полностью уничтожен гипердвигатель. Без него путь хоть до столицы Халифата, хоть до столицы Федерации займет месяцы, если не годы. Но мы недалеко от одной из периферийных планет Халифата, Аль-Рашид, буквально час лета. Аль-Рашид находится под юрисдикцией арабов, Псы нас там тронуть не посмеют. Снова плохое: власть арабской Столицы там чисто формальная, несколько лет назад во время битвы Халифата с Псами на планете случился мятеж с последующим объявлением независимости от центра. То есть, наши идентификационные карты там не стоят ничего, более того, племена бандитов, захватившие власть на Аль-Рашиде, скорее всего сделают с нами что-то ужасное, если узнают, кто мы такие. Кроме того, мы находимся все зоны действия спутников связи что Федерации, что Халифата и не можем послать сигнал SOS – Тиамат переводит дух. Я зеваю, прикрыв рот ладонью:
- Что-нибудь еще?
- Да, официальный и обязательный Великий Ислам отменен новыми хозяевами Аль-Рашида, поэтому я смогу ходить там без паранджи.
- Отлично. "Достать гипердвигатель на планете, полной арабских бандитов" - самое невинное из всех моих приключений за последний месяц. Курс на Аль-Рашид!
Через полтора часа мы подлетаем к планете. Огромный желтый шар, выжженная безводная пустыня, ужасно выглядящая даже из космоса.
- Где будем садиться?
- Где-нибудь на окраине планетарной столицы, вряд ли в сельских районах имеются гипердвигатели. Постарайся посадить космокатер как можно тише и неприметнее, встречающие нам совершенно не нужны – Тиамат кивает, я откидываюсь в кресле и начинаю насвистывать "Ere we go!".
- Кстати, а у нас есть какое-нибудь оружие?
- В стандартную комплектацию катера входят два легких автоматических пистолета, размещенные в спинках кресел пилотов.
- Это как-то даже неинтересно – с пистолетами гипердвигатель и дурак достанет – я смеюсь, я в отличном настроении, я не привязан к пыточному стулу, меня не пытаются скормить древнему монстру, у меня есть два пистолета, прекрасная компаньонша и миссия, что принесет мне славу в веках. Живем!
Глава шестнадцатая.
Поднимая клубы пыли, наш катер приземляется среди дюн и песков, в получасе ходьбы от ближайшего человеческого жилья. По местному времени раннее утро, но солнце уже нещадно палит, заливая все вокруг ярким, резким светом. Один из бортов катера падает вниз, открывая собой трап. Я выхожу из темного транспортного нутра и тут же зажмуриваюсь. Потом я развожу руки в стороны, полной грудью вдыхаю горячий воздух пустыни и со всей дури кричу: "Ere we go! Ere we go!". За мной пытается вылезти Тиамат, но я ласково хватаю ее за талию и разворачиваю назад: "Дорогая, мундир пилота Федерации не лучший костюм для наших пустынных прогулок. Переоденься". Она вздыхает и отправляется обратно в душную темноту. Я тем временем устраиваюсь на песке и начинаю раскладывать дороги, смешивая стимуляторы в одну убойную смесь. Из катера появляется Тиамат, переодевшаяся в легкий костюм кремового цвета. Увидев наркотики, она морщит нос, но я вытягиваю к ней свободную руку в просящем жесте:
- Только без гримас, пилот Тиамат! Нам предстоит тяжелый день, полный бега, преступлений и негодяйств, у нас мало времени и я не хочу потерять ни секунды только потому, что вы отказываетесь закинуться порошком скорости. Сделайте нормальное лицо и подойдите ко мне за своей дозой, это приказ.
Она растерянна:
- Но…
- Никаких "но", благо Федерации превыше всего! Вот, я построил вам дорогу на боку своей сумки, возьмите эту трубочку и вынюхайте вашу дозу. В противном случае вы будете отставать от меня по скорости бега и реакции раза в два, а ждать я вас не намерен. Или нюхайте, или оставайтесь караулить катер, ожидая, пока Жорж Дунаев вернется с двигателем запазухой.
Она бросает смущенный взгляд и берет трубочку из моих рук. Я улыбаюсь улыбкой пушера, только что продавшего дозу опиатов первокласснику. Я думаю, является ли подсаживание девушек на тяжелые наркотики запрещенным приемом ухаживания, или же такой вариант допустим. Решаю, что допустим. Потом думаю, что бы сказала моя мама. Потом, что сказал бы человек, продавший мне порошок. Потом я перестаю думать и церемонно беру под руку закинувшуюся Тиамат. Мы выглядим потрясающей парой – я во всем белом и она во всем кремовом посреди выжженной арабской пустыни. Этакие "благородные белые господа, прибывшие осмотреть свои колониальные владения". Впечатление усиливают кобуры с пистолетами, болтающиеся у нас на поясах.
Через двадцать минут ходьбы весь эффект рассеивается – и я, и она набрали полные ботинки песка и страшно вспотели, покоряя бархан за барханом. Еще через десять минут мы выходим к окраине планетарной столицы. Низенькие глинобитные дома, неуютно свисающие со столбов гроздья проводов, грязные детишки, с ором возящиеся в дорожной пыли, потертые старики и старухи, рассевшиеся в тени навесов. В конце улицы – несколько овощных прилавков со скучающим торговцем в замусоленной феске. Схватив Тиамат за руку, я иду прямо к прилавкам, не оглядываясь по сторонам. Подхожу, смотрю на гнилые овощи, на кусочки картонок с криво выведенными ценами, и протягиваю торговцу деньги, тыкая на кучку самой дешевой гадости. Араб неспешно собирает мою покупку в пакет из грубой бумаги, отдает мне его и смотрит полувопросительным взглядом:
- Глубокоуважаемый, не подскажете ли вы, как пройти в центр города? – спрашиваю я по-арабски.
В любом другом случае он бы просто послал меня куда подальше, но тут я совершил покупку, стал его клиентом, человеком, отказать которому запрещают все возможные правила восточного этикета. Торговец глубоко вздыхает и начинает длинное, запутанное объяснение, которое я тут же записываю на коммуникатор. Затем я включаю записанный кусок на автоповтор и мы начинаем путешествие вглубь города. Мы идем через грязные, нищие кварталы, мы спотыкаемся о валяющихся на песке нищих, мы убегаем от банд уличных мальчишек, мы продираемся сквозь бесконечные восточные базары, почти оглохнув от криков зазывал и едва не теряя сознание от запахов острейших приправ. Постепенно глинобитные дома становятся чище и выше, крики торговцев сменяет заунывные пение муэдзинов, мальчишки куда-то исчезают, нищие рассаживаются по обочинам немощенных улиц со странными инструментами в руках и начинают играть варварское подобие музыки. Мы в центре.
Вооруженных людей становится все больше и больше. Все они одеты в тяжелые бронежилеты и серую камуфляжную форму образца федеральной Планетарной Гвардии, в руках у них легкие пулеметы и штурмовые винтовки. По цепким взглядам патрульных видно, что оружие и броню они носят не просто так. Нас останавливает скучающий патруль и один из солдат тыкает пальцем в мой пакет с овощами. Я показываю ему, что внутри и спрашиваю:
- Высокоуважаемый, не подскажете ли вы, как найти магазин, торгующий двигателями всех размеров и форматов?
Солдат молча забирает мои овощи, а затем долго и подробно объясняет, как и куда идти. Я благодарно киваю ему, и мы снова бредем сквозь улицы, переулки, базары. В конце-концов мы выходим к небольшому навесу, прикрывающему дверь в огромный ангар. Ангар завален всевозможной машинерией, металлические приборы и приспособления всех размеров и расцветок свалены здесь в беспорядке первозданного хаоса. В одной куче вместе лежат древние пропеллеры, дула винтовок, пара небольших двигателей, обломок косы, гигантская дверная ручка, что-то, похожее на осциллограф, множество пружин, гаек и болтов. В других кучах валяется похожий хлам. Посреди всего этого ржавеющего металлического бедлама возвышается стол с кипами бумаг, за столом с важным видом сидит маленький араб.
Я машу ему рукой:
- Добрый день, глубокоуважаемый.
- Добрый день, уважаемый гость.
- Ваше заведение искренне поражает и восхищает своими размерами и многообразием вещей – араб довольно хмыкает.
- А ваш прелестнейший стол выглядит как настоящая вещь работы легендарных мастеров древности – араб прерывает поток моей ритуальной лести:
- Чем я могу помочь моим дорогим гостям?
- Глубокоуважаемый, мы срочно нуждаемся в гипердвигателе сверхмалого размера, подходящим для космокатеров проекта 537-25-А.
Араб шевелит губами, что-то прикидывая и подсчитывая:
- Возможно достать дорогому гостю гипердвигатель к завтрашнему утру. Дорогому гостю это обойдется в полтора миллионов кредитов.
Я взмахиваю руками так, как будто он только что смертельно оскорбил весь мой род до десятого колена:
- Глубокоуважаемый, каждый уличный мальчишка знает, что таковые гипердвигатели стоят не более двухсот пятидесяти тысяч кредитов
- Дорогой гость смеется над моими сединами! Двести пятьдесят тысяч? Хромой ишак и то дороже стоит! Миллион двести пятьдесят.
- Глубокоуважаемый, за миллион двести пятьдесят мой прадед отстроил посреди пустыни дворец из золота с зелеными садами и фонтанами, бившими сладчайшим вином, а у вас всего лишь кусок простого железа! Триста тысяч.
- Дорогой гость, видимо, не слышал, как на той неделе мой сосед за триста тысяч купил старую арбу без колес! Миллион!
- Глубокоуважаемый, миллион кредитов стоит новый космокатер с тюнингованным двигателем и тремя комплектами тяжелого вооружения. Четыреста тысяч!
- Дорогой гость, в этом городе за четыреста тысяч идет древний моторчик с винтом, а не новейший гипердвигатель особой конструкции! Девятьсот.
- Глубокоуважаемый, за девятьсот тысяч я куплю половину этого города вместе со всеми нищими и торговцами шаурмой! Пятьсот.
Араб смотрит в мои глаза и понимает, что я знаю золотое правило – в любом мире Халифата цену можно сбить ровно в три раза.
- Дорогой гость предлагает цену разумную, двигатель будет к завтрашнему утру. А теперь – он пододвигается ближе к столу – попрошу дорогого гостя внести предварительную сумму.
- Глубокоуважаемый, одну минуту – я выхожу из ангара и поворачиваюсь к Тиамат:
- Сколько у нас денег?
- Если продать все, кроме твоего посольского костюма и жизненно важных узлов корабля, выйдет тысяч сто, я полагаю.
- Дьявол! – я скачу по уличному песку, как будто это раскаленная сковорода.
- Как думаешь, можно его грабануть?
- Вряд ли – несмотря на название, двигатель огромный, понадобится транспорт, чтобы его вывезти и пара часов плюс с десяток рабочих, чтобы смонтировать. Это столько шума и времени, что нас не найдет только слепой.
- Твои предложения?
- Взять банк. Конечно, это рискованно, но другого выхода у нас нет.
Подумав, я соглашаюсь с ней и возвращаюсь к арабу, сообщая, что деньги будут в течение нескольких дней. Мы церемонно раскланиваемся и отправляемся на поиски банков и иных хранилищ наличности. Остаток дня мы проводим в бесконечных расспросах и бесконечной ходьбе, составляя карту городских деньгоисточников, помечая количество охраны, маршруты патрулей, точки входа и выхода, по возможности составляем внутренние планы помещений. Картина складывается предельно безрадостная – на каждом объекте минимум с десяток тяжело вооруженных солдат, бросаться на которых с парой пистолетов чистое безумие. Уставшие и отчаявшиеся, мы возвращаемся к катеру поздним вечером, волочась по затихшим темным улицам, освещаемых лишь слабым светом редких окон.
Глава семнадцатая.
Подходя к космокатеру, я замечаю молодого араба в посеревших от грязи лохмотьях. Он беспечно сидит на песке, с интересом ковыряясь в пальцах своих ног. Я достаю из кобуры пистолет, целюсь в араба и спокойно спрашиваю:
- Ты кто?
Араб улыбается, в темноте сверкают его белые зубы:
- Ваш друг.
- Какой к черту друг?
- Хороший. Я следил за вами, следил с самого вашего приземления. Я шел за вами по пятам весь день, выспрашивая нищих и торговцев, и узнал, что вам нужен гипердвигатель. Но у вас нет денег и вы решили ограбить один из наших местных банков – араб дарит мне еще одну улыбку и чешет грудь.
Я молчу. Он прав, но признаваться в этом как-то не хочется.
- Я не советую вам грабить банки. Во-первых, там десятки охранников в броне, ваши пистолеты бесполезны. Во-вторых, после серии грабежей была создана моментальная система оповещений. В-третьих, за поимку грабителей полагаются солидные деньги – ваш торговец двигателями вас первым же и сдаст. Банки вам не нужны. Второй путь – попытаться украсть сам двигатель. Но он столь велик, что вывезти ее незаметно невозможно, и пока вы будете его монтировать, вас найдут и схватят. Кража двигателя тоже не годится. Третий путь – я вижу, что вы из Федерации – это попытаться проникнуть к единственной на планете точке межзвездной связи и дать сигнал SOS. Видите то здание вдалеке на холме? – он машет рукой в ночь- это телекоммуникационный центр. Охраняется он еще лучше банков, шансов на штурм у вас никаких, подкупить охрану вы тем более не сможете. SOS невозможен. Четвертый путь – это пойти в услужение местному халифу, надеясь верной службой заработать на двигатель или получить доступ к коммуникациям. Возможно, но на это уйдут годы, если не десятилетия. Вы состаритесь и будете некрасивыми, когда выберетесь с Аль-Рашида. Пятый путь – пойти в батраки на пустынные фермы. Десять кредитов в день, количество дней посчитайте сами.
Я хмурюсь:
- И чего ты хочешь?
Араб улыбается так, что, кажется, еще немного и у него разорвется рот:
- Позвольте вам кое-что показать – он встает и достает из-под себя кейс. Открывает его и поворачивает ко мне:
- Пятьсот тысяч. Наличными. Можете пересчитать.
- Что мешает мне убить тебя прямо сейчас?
- Я сообщил своим друзьям, что иду к вам. Если через двадцать минут я не вернусь, вас найдут и разорвут на части еще до того, как вы установите двигатель.
- Отлично. Чего ты хочешь за этот кейс? – я опускаю пистолет.
- Смерть. Всего одну смерть – лицо араба начинает напоминать мордочку котенка, просящего мисочку молочка:
- Видите ли, Аль-Рашидом правит, скажем так, одна сила. Я же представляю, скажем так, другую силу – я успеваю заметить у него на левой кисти шрам в виде восьмиконечной звезды Хаоса.
- И мы хотим, скажем так, поменяться местами с нынешними хозяевами планеты. Проблема в том, что вся нынешняя система власти опирается на одного человека – Верховного Халифа. Убейте его – и все остальное рухнет, как шатер под натиском песчаной бури.
- Почему тебе нужны именно мы?
- После убийства Верховного Халифа, конечно, будет резня его сторонников, но часть из них все равно уцелеет. И вот у этих-то выживших долгом чести станет найти и как можно изощреннее казнить непосредственных убийц их повелителя. Любой человек с Аль-Рашида, убивая халифа, подписывает себе смертный приговор. Именно поэтому мои люди до сих его не тронули. Убить его и остаться в живых может только человек с иной планеты, из иного государства, сразу после убийства улетающий к шайтану на кулички. Например, вы.
Я задумываюсь:
- У него же должно быть до черта охраны и все такое прочее.
- Да. Но мы нашли секретный ход, ведущий прямо в его покои. Все, что вам нужно сделать – это встретиться с моим человеком, пройти к тайному ходу, пробраться до дырки в стене, вставить в дырку дуло винтовки и нажать на спуск. Бах! – шпион из окружения Халифа сообщает мне, что повелитель мертв, и я тут же приказываю купить двигатель. Пока вы выбираетесь из охваченного паникой города, мои люди чинят ваш космокатер. Вернувшись, вы садитесь в кабину и навсегда покидаете нашу планету.
- Звучит заманчиво. Но как я могу доверять тебе?
- Во-первых, у меня есть деньги, их я уже показал. Во-вторых, масштаб событий, которые вы запустите своим выстрелом, слишком велик, чтобы мелочиться на пятьсот тысяч. В-третьих, никак, но я знаю адрес ближайшего пункта найма батраков. Подсказать?
- Дай мне подумать.
- С удовольствием! – араб усаживается обратно на кейс с видом невинного пятилетнего ребенка.
Я отхожу к Тиамат, слушавшей наш разговор издалека.
- Что скажешь?
- Он наш единственный шанс. Возможно, пошатавшись тут какое-то время, мы и найдем другие способы добычи денег, но линия фронта с каждым часом приближается и приближается к Столице. У нас нет лишнего месяца-другого.
- Похоже, что так. Мне не нравится этот тип, но делать нечего.
Я возвращаюсь к арабу, который насвистывает веселый мотивчик, кидаясь пригоршнями песка в чахлый кустик.
- Мы согласны. Когда запланировано убийство?
Араб кидает очередную пригоршню и поворачивается ко мне.
- Завтра вечером. Зачем тянуть, верно? Мы готовились годами, нам недоставало всего одной маленькой детальки, искры, что подожжет бикфордов шнур. Вас – он встает и отряхивается.
- Вот бумага с адресом. Будьте там завтра в девять вечера. Вас встретит наш человек, вам он выдаст винтовку, вашей спутнице – легкий пулемет. Затем он проводит вас к началу тайного хода. Вы пойдете внутрь с винтовкой, ваша дама останется снаружи как прикрытие. В десять вечера вы должны достигнуть нужного места и произвести выстрел. Помните, у вас есть всего один шанс, промахом вы похороните себя заживо. Как только прибьете Халифа, бегите к выходу, а затем в компании с дамой – сюда, к вашему прибытию космокатер будет в полной готовности. Удачи! – араб улыбается, поднимает кейс и собирается уходить. Я окрикиваю его:
- Постой!
- Да?
- Ты, возможно, не знаешь, кто я. Скорее всего, даже понятия не имеешь о человеке, чья слава гремит по всей Федерации. Но это неважно. Важно другое: из всех людей, пытавшихся меня обмануть, не выжил никто. Никто. Ты понял меня, друг?
Араб беспечно кивает головой и уходит в ночь, небрежно помахивая кейсом.
Я забираюсь в космокатер, закидываюсь лошадиной дозой галлюциногенов и отключаю реальность до завтрашнего вечера. Тиамат все это время возится с поврежденным оборудованием, пытаясь восстановить хотя бы часть техники. Я смотрю на ее лицо, и мне кажется, что оно вытягивается, что зубы ее увеличивается, что ногти ее превращаются в остро отточенные когти, а сама она покрывается черной чешуей. Я шепчу в ужасе "Святы Боже, помилуй нас!", отворачиваюсь к стенке, закрываю глаза и проваливаюсь в удивительно прекрасную химическую реальность, для красоты которой не придумано еще слов в человеческом языке.