Отплывая с Булем на три дня, Крот наказывал почаще вытаскивать Хомяка на нетяжелые физические работы, а потом заставлять побольше есть и спать. Да и самому Штыку уже хотелось как следует размяться и ощутить твердую землю под ногами.
- Да разве это зайцы, - рассеянно возразил Хомяк. - Название одно. И жрут не пойми что. А мясо - как резина.
- Ничего, - бодро сказал Штык. - Сплаваем, поохотимся. Ты немножко погребешь, чтоб мышцы поработали, развеешься. Заодно каменной смолы наберем - Крот все равно за ней собирался.
- Не велел Крот без него на берег соваться, - сказал Хомяк, переводя взгляд на Штыка.
- Да брось. Старик перестраховывается во всем. Мы с Булем уже плавали несколько раз, там и аномалий по пути не так много. А после обеда есть пара "окон", когда активность аномалий понижена. Все хорошо будет. Хоть по твердой земле походим.
- Катамаран возьмем? - все так же рассеянно спросил Хомяк, поворачиваясь лицом к далекому берегу южного рукава озера.
- Давай лодку.
9
Несмотря на возможность следить за всем, что происходит в Зоне и даже далеко за ее пределами, чаще всего мое внимание приковано к подковообразному озеру, где в плавучем доме обитают трое людей, не так давно буквально выдернувших меня в мое нынешнее состояние. До того момента, как на Поле Чудес появилась эта троица, я ни о чем не думал, да и вообще походил больше на печального призрака, которому земные страсти не дают упокоиться в могиле.
Помню чувство страшной тоски, сжимавшей мою уже несуществующую на тот момент грудь, и невыносимую горечь понимания, что ни увидеть сына, ни помочь ему в беде мне больше не удастся. И вот однажды, прямо посреди самого жуткого места Зоны, где плотность и мощь аномалий практически не оставляет неподготовленному человеку шансов на выживание, я увидел Сашку. Мой сын брел, спотыкаясь, вслед за двумя немолодыми людьми, и вся эта дичайшая процессия двигалась прямо в самый центр аномального скопления. Вдобавок, на краю Поля Чудес стояли люди в черно-красной униформе, не давая Сашке и двум его поводырям выйти обратно. Я испытал самый настоящий шок. Вокруг моего сына бушевали аномалии. И жить ему оставалось считанные минуты.
Я не мог ничего сделать. Мне предстояло пережить зрелище в сто крат более страшное, чем собственная смерть. Невыносимая боль резанула по глазам, перехватила отсутствующее дыхание, вспухла чудовищным шаром в давно сгоревшей груди. И тут я словно проснулся. Не было никакого Сашки. Среди аномалий, вслед за двумя странными людьми, едва переставляя ноги, шел незнакомый мне человек. На смену шоку пробуждения пришло облегчение и недоумение.
Вглядываясь в фигуры людей, которым предстояло вот-вот умереть в пучине огня двух огромных "жарок", я вдруг понял, как им удалось так близко подобраться к центру Поля Чудес. Два немолодых поводыря оказались мутантами-дисарами, что уже само по себе смахивало на чудо. В человеке же, слепо бредущем следом, смутно угадывалось нечто, способное отражать тонкие материи. Например, мыслеобразы. Я так сильно хотел увидеть Сашку, что увидел его в этом человеке. Как в зеркале.
Два дисара и мутант, способный отражать чужие мысли, заинтриговали меня настолько, что я сперва не заметил качественных изменений произошедших со мной. Осмысление пришло позже. А тогда мне так захотелось помочь этой странной компании, что дисары ощутили мое присутствие. Судя по задорному блеску внутри третьего мутанта, дело не обошлось и без его отражающего "зеркала". И тогда я показал дисарам, как разрядить "жар-хлопушку", "электру" и пяток других аномалий. А потом следил за ними до того самого момента, как они оказались в плавучем домике Крота.
Так я снова обрел возможность размышлять и вспоминать. А моими любимыми объектами для наблюдения стали ментальный мутант - генерал Штык - и два чудных дисара: рядовой Хомяк и ефрейтор Буль.
10
На берег Буль выбрался первым. Постоял немного, ориентируясь в ощущениях, потом сделал несколько уверенных шагов вперед и замер, повернувшись лицом в сторону неглубокой ямы с покатыми краями. Крот все это время стоял на носу лодки с карабином наизготовку.
- Здесь "плешка", - уверенно сказал Буль, показывая пальцем в сторону ямы. - Возраст - недели три.
Он вытянул руку вперед, прикрыл глаза, пошевелил пальцами и медленно присел.
- Судя по изменению напряж… на-пря-жен-но-сти, - с трудом выговорил он, - ядро аномалии появилось на несколько метров выше слоя глины. Поэтому будет опускаться вниз по мере роста, и, со временем, может сместиться в сторону ложа озера. Утонет, в общем, однажды.
- Молодец, - похвалил Крот, и осторожно сошел на землю, продолжая держать карабин наготове. - Только это не чистый "гравиконцетрат". Похоже, что ядро аномалии подтянуло к себе молодую "жарку": обрати внимание - края у ямы не только выглядят плотными, они еще и обожжены.
Словно в подтверждение его слов, над краем ямки возник шарик жаркого огня, качнулся ближе к центру и исчез, обдав Буля потоком тепла.
Пятачок берега, отделенный от леса на протяжении нескольких десятков метров густыми кустами, выглядел удобным для высадки с воды, но одновременно служил местом для водопоя местному зверью. Встретиться на узкой тропинке с псевдоплотью или даже обычным диким кабаном желания у людей не было, поэтому всякий раз выбираясь на берег, Крот тщательно осматривал прилегающие территории и устанавливал датчики движения.
- Ставь мины, маскируй лодку. Как тропинку осмотрю - позову, - сказал Крот Булю, и осторожно двинулся в сторону леса.
Одетый как и Буль в плотную серо-зеленую куртку с капюшоном, старый сталкер даже с рюкзаком за плечами и чехлом с упакованным в него блочным луком и стрелами вскоре перестал быть заметен на фоне такой же серо-зеленой растительности. Это означало, что следующие полчаса Булю предстояло провести в полном одиночестве, занимаясь подготовкой к возможному поспешному отступлению. В недавнем прошлом действующий генерал Соколенко, а теперь обычный сталкер, Буль вздохнул, сходил к лодке за своим рюкзаком, а затем принялся аккуратно извлекать из деревянного ящика и готовить к установке целый набор противопехотных мин.
В принципе, нынешняя жизнь Булю нравилась. Если бы не ранение Хомяка, то после недавних испытаний размеренное существование в доме на озере можно было запросто считать локальной копией загробного рая. Усиленное питание, ежедневный физический труд и полноценный отдых под крышей и в тепле, почти полностью выветрили из памяти генерала ужасы короткого, но насыщенного событиями путешествия. Только черные полосы на ногах, поднимающиеся спиралью от щиколоток к коленям, иногда болели по утрам, но Крот специально для таких случаев выдал плоский серый камень с жирным блеском на слоящихся гранях, которым следовало растирать пятки и коленные чашечки. Со временем, боли стали слабее, а черные полосы перестали давить и стали больше похожи на экзотическую татуировку.
При этом как-то само собой сложилось, что Штык днем занимался хозяйством и присматривал за Хомяком, а Крот, вернувшись к своей исследовательской работе, забрал в помощники Буля. Зачем нужны все эти ежедневные процедуры с обмером и зарисовкой аномалий, Буль не понимал, но Крот придавал исследовательской работой большое значение и одного этого уже было достаточно. Ближе к вечеру они обычно возвращались в дом, ужинали и спускались в одну из цистерн, на которых покоилась платформа с плавучим домом. Там, в огромном хранилище артефактов, Крот устраивал небольшую лекцию, из которой Буль все равно ничего не понимал и только косился на излучающего энтузиазм Хомяка.
Погружаясь в привычный монотонный ритм, Буль не спеша расставил несколько "противопехоток" направленного действия, тщательно присыпал их палым листом, а затем взялся закапывать небольшие мины-"лягушки" с радиовзводом.
В этот раз Крот собрался уйти от берега достаточно далеко, и потому тщательно готовил обратную дорогу к лодке. В случае, если отступать придется в спешке, можно будет воспользоваться радиовзрывателем и обеспечить себе минное прикрытие.
Правда, сам Буль не верил, что дело может дойти до такой крайности. У Крота карабин, у самого Буля - автомат, плюс в мешке за спиной две гранаты. Хватит отбиться от любой зверюги. Но, считая ежедневное минирование и разминирование берега стариковской блажью, спорить с Кротом не решался. Тем более, что в этот раз они должны были вернуться к озеру только через три дня. Наблюдать за редким явлением старик собирался не спеша и со вкусом. Тем более, что получив некоторое время назад в подарок новенький блочный лук, всегда искал возможность выпустить при случае десяток-другой стрел, отодвигая мишень на предельно возможное расстояние. А на платформе плавучего дома отодвигать мишень было просто некуда.
11
Через полчаса сводный отряд вышел к широкому ручью, по берегу которого Борг рассчитывал пройти мимо аномальных скоплений к берегу озера. Обнаружить здесь асфальтовую дорожку никто не ожидал, но сплошной бурелом старых деревьев, тянущийся вдоль русла ручья, поставил Борга в тупик. Подозвав к себе Варана и командира третьего квада по кличке Гар, Борг устроил короткое совещание.
- Не знаю, что здесь когда-то произошло, - сказал он обоим командирам квадов, - но если мы по этим завалам пробираться станем, выберемся к озеру не скоро.
- На тот берег, - немногословный Гар говорил, как правило, исключительно по делу.
- Думаешь тот берег лучше? - скептически спросил Варан.
Гар, ничего не ответив, пролез под огромным старым стволом, вершина которого уже давно утонула в земле, а комель продолжал топорщиться поверх расщепленного пня. Борг посмотрел на Варана, пожал плечами и полез следом.
Продравшись сквозь нагромождение поросших светло-коричневым мхом стволов, и молодых, но уже вымахавших выше человеческого роста деревьев обновленного леса, три фигуры в черно-красной униформе замерли на обрывистом берегу. Обрыв, как и сама водная преграда, оказался невелик, но до поверхности воды было все же не менее полутора метров. С учетом, что глубина ручья была незначительна, а противоположный берег полого поднимался, образуя террасу, можно было предположить, что раньше в этом месте текла хоть и небольшая, но настоящая река.
Сквозь прозрачную воду виднелось песчаное дно и редкие гирлянды темных водорослей, вытянувшихся вдоль течения. Другой берег с отлогими пляжами и желтым песком мог похвастать перед своим собратом целыми деревьями, что закрыли ручей своими тяжелыми кронами, образовав своего рода высокий тоннель.
- Все-таки не понимаю, что здесь такое могло произойти, - сказал Борг. - Другой берег действительно чист.
- Значит переправляемся? - риторически спросил Варан, и, отломив длинную сухую ветку от поваленного дерева, сунул ее в ручей.
В самом глубоком месте воды оказалось не более, чем по грудь. Это означало, что переправиться можно без затей прямо здесь, и уже через полчаса спокойно шагать по относительно чистому берегу.
Пока первый квад раздевался и готовился к преодолению брода, два бойца второго квада проводили замеры радиационного фона и брали пробы воды. Еще двое, подсоединив выносные щупы к детекторам аномалий, проверяли русло на наличие аномалий выше по течению: достаточно одной не вовремя сработавшей подводной "жарки", чтобы в районе брода вода вскипела. Третий квад готовился обеспечить защиту, как полагалось по инструкции, хотя никакой опасности рядом пока заметно не было.
Первым в воду Борг отправил своего квад-медика, а вторым вошел сам. Автомат вместе с одеждой он упаковал в непромокаемый чехол, но пистолет в кобуре, несмотря на ощетинившийся автоматными стволами берег, Борг все-таки повесил на шею. Следом с обрыва спускались снайпер со своей винтовкой, которую он двумя руками бережно держал над головой и опора квада, несущий свой тяжелый пулемет на плечах. Холодная вода быстро поднялась выше пояса.
Течение приятно ласкало кожу. Над головой поднималась в зенит зеленая крыша растительного свода. Другой берег манил желтым песком и открытым пространством, поросшим травой и низким кустарником, в котором практически невозможно спрятаться крупному хищнику. Все вокруг словно бы предлагало забыть о болях, печалях и опасностях, сесть, расслабиться и закурить сигарету. Опытному командиру было хорошо знакомо это чувство предвкушения близкого отдыха. Он положил руку на пистолет и большим пальцем проверил, не встало ли оружие случайно на предохранитель. Квад-медик, идущий впереди, тоже заметно напрягся.
Темная тень мелькнула под водой от ближайшего скопища водорослей.
- Вперед, быстро! - заорал Борг, но квад-медик уже и сам большими прыжками мчался к берегу.
Понимая, что стрелять сквозь толщу воды бесполезно, Борг плашмя бросился на воду, стараясь как можно дальше отплыть в сторону и освободить третьему кваду сектор для открытия огня. Пистолет он держал в поднятой руке. На берегу опасность тоже заметили сразу. Снайпер и опора квада принялись резво отступать назад, а два пулеметчика на берегу вели стволами за скользящей под водой тенью, ожидая, пока Борг покинет опасную зону.
По всей видимости, тварь нуждалась в кислороде, поскольку вместо атаки под водой вдруг вынырнула на поверхность, глотнула зубастой пастью воздуха и попробовала снова нырнуть. Но Борг теперь оказался в почти привычной ситуации. И как только над водой появились черный нос и раскосые хищные глаза, немедленно высадил половину обоймы в голову и холку ныряющего зверя. Тварь забилась в конвульсиях, разбрызгивая во все стороны воду, затем разом обмякла и медленно опускаясь на дно, поплыла, сносимая течением. Вокруг нее в воде быстро росло красное облако.
Борг продолжал быстро двигаться к пологому берегу. Его квад-медик уже стоял на песке в одних трусах, но с автоматом наизготовку.
Справа и слева из зарослей водорослей и коряг, под водой к мертвому зверю рванули стремительные тени. Ни один из зверей больше внимания на Борга не обращал и он беспрепятственно вышел из воды, держа над головой раскрытую ладонь. Повинуясь этому знаку, никто из "долговцев" не стрелял. Не меньше десятка зверей рвали своего соплеменника в воде, утаскивая на дно куски мяса, почти мгновенно пожирая их там, и тут же возвращаясь обратно. Несколько секунд Борг наблюдал за этим пиршеством, а потом опустил ладонь.
Там где проворные зубастые звери постоянно показывались из-под воды в пылу борьбы за добычу, вода вскипела от лавины огня. Большинство любителей полакомиться свежим мясом превратились в окровавленные лохмотья, мгновенно перемешавшиеся с останками первого зверя. Несколько зверей уцелело: толща воды спасла их от пуль. От красно-серого месива из крови, мяса и шерсти вдоль дна заскользили темные тени.
Борг и его квад-медик отошли подальше от воды - в ручей полетели гранаты. Несколько взрывов, поднявших водяные горбы и взбаламутивших все русло, добили, по всей видимости, остатки стаи. Течением быстро унесло трупы зверей, грязь, поднятую со дна и сорванные с места водоросли. Там, где раньше под водой колыхались длинные темные жгуты водяных растений, теперь отчетливо виднелись норы.
- Зачистить тут все, - приказал Борг, когда весь отряд оказался на пологом берегу.
И пока его люди забивали в норы удлиненные заряды в резиновых трубках, прошел по берегу и поднял за хвост чудом уцелевшую тушку хищника.
- Думаю, раньше это было ондатрой, - сказал он сам себе, задумчиво разглядывая тело, напоминавшее одновременно крысу и худого бобра. - Странно, что мы раньше их никогда не встречали.
12
Что можно считать самым странным, при плотном знакомстве с Зоной? Аномалии, мутанты? Нет, ко всему этому быстро привыкаешь. Привыкаешь к постоянной вибрации или писку датчика аномалий, привыкаешь к ощущениям в ладони, выставленной в сторону ловушки, привыкаешь всегда быть начеку и держать автомат под рукой, с патроном в стволе и со снятым предохранителем. Если бы дело было только в этом, к этому привыкли бы все и никто об этом даже не задумался.
Но Зона хранит в себе куда больше загадок, чем аномалии и мутанты. Уже много лет никто не может понять, почему так часто самые разные пути в Зоне сходятся в определенных точках. Сталкерский люд зовет их "узлами". Вроде идешь совсем в другую сторону и вдруг понимаешь, что последний обход крупной аномалии привел тебя в такое место, откуда удобнее всего выйти именно к узлу. Можно плюнуть на целесообразность и пойти "напролом", но тогда каждый шаг будет даваться все с большим и большим трудом.
А еще, помимо узловых точек пространства, существуют и узловые точки времени. Многие не верят в их существование, но уж я-то знаю: если во время ходки всевозможные неожиданности тормозят тебя на пути к цели, можешь не сомневаться: в ближайшей узловой точке обязательно встретишься с кем-нибудь.
Оба этих эффекта - узлов пространства и времени - порождают невероятное количество баек о, якобы, разумности Зоны. Но лично я в такой разум не верю.
13
На четвертый день пути Паленого готовы были убить все двадцать человек, отправившиеся под командой Хука за сокровищами озерного сталкера. Да и сам Хук время от времени начинал оглаживать рукой любимый пистолет в кобуре на груди, глядя, как несуразная фигура в ярком камуфляже еле-еле тащится впереди длинной цепочки людей. Вот эта неторопливость и полный ненависти взгляд в ответ на требование двигаться побыстрее, раздражали даже самых спокойных парней Хука.
Несмотря на обещание вернуть чемодан с деньгами и отпустить на все четыре стороны по окончании операции, идти снова в Зону Паленый отказался наотрез. Пришлось колоть его транквилизаторами и тащить через Периметр на себе. А как очухался - предложили свободу выбора. Вот отряд - он идет к озеру и обратно. А вот пистолет с одним патроном. Можешь к озеру не ходить, а взять и прямо здесь застрелиться. Или попробовать выбраться к Периметру без детектора аномалий и оружия. Выбор дался Паленому легко, но ощущения свободы от этого выбора, видимо, к проводнику не пришло.
И без того выглядевший несчастным, Паленый, казалось, еще больше скукожился, окончательно замкнулся, и реагировал лишь на пинок, заменявший ему по утрам и команду "подъем", и утреннюю гимнастику. Глядя на его бледное, постоянное искаженное то ли страхом, то ли какими-то своими переживаниями, лицо, Хук всякий раз непроизвольно трогал оберег, висящий под курткой на шнурке. Уважая деньги и всячески стремясь их приобрести, Хук больше смерти боялся попасть в зависимость от банкнот и монет, а Паленый стал для него наглядным примером того, во что может превратиться неосторожный скряга.
Историю молодого парня, чуть не сгинувшего по собственной глупости в Зоне, и спасенного стариком, постоянно живущим на озере, хорошо знали не только в бригаде Карася. Сталкеры из клана "Свобода", составившие костяк отряда Хука, не скрывали брезгливости при виде человека, продавшего за деньги своего благодетеля. И тот факт, что именно благодаря Паленому они получили шанс быстро разбогатеть, забрав артефакты, добытые озерным сталкером, никак не менял их отношения к предателю. Но желание пустить пулю в лоб бледной глисте, напялившей самоубийственно яркий камуфляж, копилось у людей вовсе не из-за этого. С первого дня на отряд Хука посыпались всевозможные мелкие неприятности. И все - из-за Паленого.
Зона встретила отряд дождем.
- Дурной знак, - многозначительным голосом сказал Ганс на первом же привале, как и Хук, пряча огонек сигареты от противной водяной пыли в широком рукаве своего плаща.