- Серый, ну что ты такой замшелый, - с чувством легкого превосходства ответил коренастый светловолосый крепыш Стерх. - Шлем - это просто экран. Как телевизор. Работают обычные датчики обнаружения, но передаются они не на пищалку, а обрабатываются процессором, запоминаются, и учитываются для построения картинки. Понимаешь? Все силы, с векторами и градиентами…
- А если без лишней болтовни? - Серый, не поворачиваясь в сторону Стерха, отстегивал лишнюю амуницию, потом вытащил из пластикового чехла бинокль.
- Смотришь через щиток шлема и видишь, как аномалия стоит и куда дышит. И чем больше смотришь - тем подробнее видишь. С пищалкой ты идешь практически на ощупь, тычешься как слепой щенок, а шлем показывает аномалию целиком, включая границу, которую заступать нельзя. И ведь ничего сложного нет: процессор с батареей да светодиодный проектор. Чего у нас до сих пор такой электроники нет?
- Дорогой, видимо, экран, - Серый всем своим видом давал понять, что вопрос оснащения шлемами его не интересует, но Стерх делал вид, что намеков не понимает.
- В том то и дело, что копеечное все! Щиток только и умеет, что регулировать прозрачность. Смотришь сквозь него, как обычно. А проектор просто добавляет изображение аномалий, проецируя их перед глазами. Учитывая положение головы, конечно.
- Ну пойдем, посмотрим, что этот твой шлем может, - Серый показал в сторону берега биноклем. - Вон там осторожно выдвинемся через заросли травы. А то не хватало еще, чтоб нас случайно заметили из дома. Надевай свой шлем и топай вперед. Вокруг вон того куста, а там посмотрим.
- Может поближе к дому на воду встанем? - полуутвердительно спросил Стерх, утапливая на боковой поверхности шлема кнопку включения и поправляя провода, ведущие к паре датчиков, закрепленных на спине.
- Нельзя ближе, - Серый подкрутил окуляры бинокля. - Пока ты вместо прошлой ходки в госпитале расслаблялся, я эти места неплохо изучил. Крот свой дом на воду специально так поставил, чтобы от близкого берега его отделяло как можно больше ловушек. Сам он прекрасно знает, как плыть над плотным подводным скоплением. А остальные либо потратят куда больше времени, либо пойдут на корм местным рыбам.
- Тут и рыба есть? - удивился Стерх, опуская шлем на голову. - Сразу вареная, наверное?
- Есть, сам видел, - ответил Серый. - Ну, что там твой шлем показывает?
- Погоди, дай компьютеру данных накопить, - ответил Стерх, медленно поворачивая голову.
Люди позади быстро ставили две низкие палатки, тянули тончайшие провода сигнальной сети, обвешивали веревкой с разноцветными тряпочками границы двух аномалий, оказавшихся поблизости. В своей группе Серый всегда поддерживал порядок, предписанный инструкциями, дополняющими устав.
Влажный свежий ветер с озера раздул плащ-накидку Серого, делая его похожим на большую взлетающую птицу.
- Готово, - сказал Стерх. - Все вижу, просто класс! Только надписи на английском, но и без надписей все понятно. Вон там, где травы нет и земля вспучена холмом - "трамплин". А вон там воздушная аномалия. Только не пойму какая. Ого! У "трамплина" ударный вектор меняет направление! Ух ты, даже глубину залегания ядра аномалии рассчитывает! Четыре фута - это сколько?
- В детстве не наигрался? - спросил Серый саркастически. - К озеру поворачивай. Если подводные аномалии также хорошо видно будет, задача резко упростится. Будем тогда считать, что пригодилась игрушка.
- Сейчас, сейчас, - бормотал Стерх, направляясь к воде. - Вот, уже вижу, хотя до аномалии еще далеко. Глубоко под водой стоит "плешь". Вон там. Метров тридцать от берега.
Серый поднял бинокль к глазам. Ничего особенного в указанном направлении не наблюдалось.
- Уверен? - спросил он с сомнением. - Никаких следов не вижу.
- А я вижу, - гордо сказал Стерх. - Присмотрись: над этим местом волна меньше становится.
- Ладно, давай ближе к воде подойдем.
Тихо завибрировала рация, пристегнутая к разгрузочному жилету. Серый нажал тангенту, подтверждая вызов.
- Товарищ майор, лодки надувать? - До говорившего было не больше пятидесяти метров, но слышимость уже оказалась просто отвратительной: искаженный помехами, голос звучал плохо.
- Надувайте, - сказал Серый. - Только смотрите, чтоб тихо там. Если сильно повезет, к вечеру все закончим уже. Поэтому давайте аккуратнее с мелочами.
Стерх успел пройти вперед с десяток шагов и остановился, медленно поворачивая головой.
- Это превосходит все ожидания, - сказал он наконец. - Серый! Я настолько хорошо все вижу, что можно будет как в городскому пруду плавать. Каждая аномалия видна во всех деталях.
- Да ладно, - усомнился Серый подходя сзади. - А ну, дай посмотреть.
Стерх с видимым сожалением снял шлем и передал командиру. Серый осторожно водрузил "техническое чудо" на голову, внимательно осмотрел поверхность озера, и опустил прозрачное забрало. Пару секунд не происходило ровным счетом ничего. Водная поверхность, вся в барашках небольших волн, гора на другом берегу, далекая точка плавучего дома, а ближе - трава, кусты, песок прибрежной полосы… И вдруг, прямо в центре щитка, появился крохотный зеленый треугольник, направленный острием вниз.
- Появился маркер целеуказателя, - прокомментировал вслух Серый.
- Не торопись, сейчас и все остальное появится. Похоже, компьютер в шлеме учитывает личные параметры, подстраивается, так сказать.
- Товарищ майор, - сказала рация. - А движители и джойстик управления монтировать?
- Ну что вы как дети малые? - раздраженно сказал Стерх, прижимая тангенту командирской рации. - Готовьте все по полной программе.
Перед глазами Серого, тем временем, картинка, накладываемая на внутреннюю поверхность щитка, усложнилась и окрасилась в несколько цветов. Не надо было знать английский, чтобы понять: маркер целеуказателя позволяет оценить дальность до объекта и его высоту относительно точки стояния наблюдателя. Достаточно просто совместить его с интересующей целью. Полукруглые шкалы с градусной разбивкой, очевидно, обеспечивали ориентацию по сторонам света. Правда, в данный момент, согласно показаниям прибора, север находился сразу в двух направлениях.
Но главное, конечно, заключалось не в этом. Через несколько секунд после появления маркера, прямо под ним, начали всплывать полупрозрачные красные и синие фигуры, построенные из сетчатых плоскостей. Большинство фигур имело вид округлых холмиков, некоторые были "украшены" острыми пиками. Присмотревшись, Серый понял, что несмотря на обилие видимых теперь аномалий, большинство из них находится под землей и верхней своей границей даже не дотягиваются до поверхности.
Подняв голову, Серый смог убедиться, что если Стерх и преувеличивал, то совсем немного. Аномалии на воде действительно виднелись достаточно отчетливо, чтобы легко обойти их даже на веслах. Водометы и джойстик управления обещали сделать заплыв до жилища Крота предельно простым.
- А сознайся, - сказал Серый с легкой улыбкой, - ты ведь не оценил главное преимущество этого шлема.
Стерх вопросительно посмотрел на командира.
- Теперь мы можем плыть и ночью, - сказал Серый. - И нам все равно, что в это время часть аномалий более активны. Более того, раз эта штука такая продуманная, значит в ней наверняка есть возможность запомнить цель и подсвечивать ее на экране ночью.
- Шаришь, командир, - с уважением сказал Стерх. - Давай попробуем разобраться.
- Инициатива - сам знаешь, - усмехнулся Серый. - Наказуема.
- Да я с радостью, - в голове у Стерха звучало столько энтузиазма, что Серый покачал головой:
- Только не впадай в детство и не думай, что нашел лекарство от всех болезней. Если бы все было так просто, самый последний сталкер в Зону только с такой бы штуковиной и ходил. Но думаю, бесполезна она в большинстве случаев.
- Это почему? - удивился, и, кажется, даже слегка обиделся за шлем Стерх.
- Да потому, что ему время на обработку надо. Потом картинку надо изучить глазами и осмыслить. Принять решение. Сам понимаешь: зачастую надо задницей опасность чувствовать и начинать действовать быстрее, чем беда до тебя доберется. А шлем дает ложное ощущение безопасности и покажет тебе серьезную проблему только тогда, когда ты ее уже и так ощутишь. Но для неспешных вылазок - самое то. Так что, осваивай.
Серый насмешливо постучал указательным пальцем по налобной части шлема и картинка вдруг скакнула ему навстречу. От неожиданности Серый даже сделал шаг назад, а Стерх испуганно сказал:
- Эй, командир, ты чего сделал? Поверхность щитка затемнилась.
- Теперь ты не поверишь, - удивленно сказал Серый. - У этой штуки встроенный оптико-цифровой бинокль, или подзорная труба - как хочешь называй. Я прямо на экранчике вижу довольно близко деревья на том берегу. Вот это полезная штуковина. Хотя бинокль, пожалуй, почетче картинку дает, но тут со всеми удобствами… Постой-ка!
Серый вгляделся в ту сторону, где на воде виднелась темная точка плавучего дома.
- Чего там? - насторожился Стерх и повел биноклем в ту же сторону.
- Лодка! Лодка, "плешь" меня забери! А в ней… Я просто не верю глазам, - в сильнейшем возбуждении сказал Серый, снимая шлем. - Дай бинокль!
Он долго смотрел в сторону озера, а когда оторвался от бинокля и посмотрел на своего заместителя, глаза его сияли торжеством:
- Если веришь, что Зона разумна, можешь смело записывать нас в ее любимцы. Почти прямо к нам плывет тот, за кем мы собирались охотиться этой ночью.
- Неужели капитан Сенников? - удивился Стерх.
- Можешь не сомневаться. Эта рожа мне уже два месяца по ночам снится. Ненавижу этого козла. Даром, что офицер - ведет себя, как вшивый интеллигент.
- Из-за прошлой ходки злишься? - понимающе спросил Стерх. - Знаешь ведь, что нельзя так.
- Если бы не его идиотская уверенность, что мы расстреляли просто немножко больных людей, если бы не дебильная упертость, с которой он тащил генералов по Зоне… Все пошло бы иначе, и все наши с прошлой ходки вернулись бы назад живыми.
- Да брось, Серый. Это ж Зона, мы все сюда идем, зная, что, может, в последний раз.
- Да при чем здесь… Ладно, проехали. Собирай парней, отзывай разведку. Пусть сворачивают лагерь. Лодки оставляем здесь - нечего лишний груз на себе таскать. Лишнее продовольствие, боепитание - в схрон. Может потом пригодится. Себе оставить все по минимуму: пойдем быстро, чтоб никакой погоне за нами не угнаться было. В группе захвата идем мы с тобой, да еще пару человек возьми. Больше не понадобится: там кроме него только один из генералов-дисаров. А про генералов мне специального приказа в этот раз не было - так что обойдемся только капитаном.
- Бегу! - радостно сказал Стерх и быстро зашагал в ту сторону, где исполнительные военсталы заканчивали надувать вторую лодку.
- Эх, синяя рябина да красная сосна. Так повезло, что аж страшно, - сказал сам себе Серый, по старой привычке прикусывая костяшку большого пальца. - Но что теперь? Не отказываться же от подарка.
И аккуратно примостившись за кустом, поднял к глазам бинокль.
15
Несмотря на тот факт, что маршрут Крот знал как свои пять пальцев, а всевозможные аномалии сохраняли вблизи от озера стабильное положение месяцами, с Булем все равно идти выходило гораздо быстрее. Уже привыкнув к мысли, что в его распоряжении есть настоящий дисар, Крот продолжал удивляться тому, как быстро теперь он может добираться в самые отдаленные окрестности озера. Получив кроме сверхчувствительности к аномалиям еще и знания, Буль так легко шел по заполненной "ловушками" местности, словно ходил здесь ежедневно да еще и не по одному разу.
К сожалению, Буль при этом сильно уставал, поэтому добравшись до удобного места под временную стоянку, Крот оставил дисара заниматься обустройством лагеря, а сам в нетерпении отправился к тому месту, где две большие "электры", разместившись на небольшом расстоянии друг от друга, имея к тому же немалый потенциал для роста, должны были встретиться со дня на день в центре большой поляны, куда их постепенно "стягивала" старая "плешка". Редчайшее событие пропустить было нельзя, поэтому и решился Крот оставить Хомяка со Штыком одних. Благо, за прошедшие недели все уже достаточно пообвыклись, чтобы спокойно прожить несколько дней без контроля со стороны озерного сталкера.
Оставшись один, Буль первым делом перекусил, потом немного полежал под растянутым тентом, и, наконец, почувствовав, что силы к нему вернулись, отправился за хворостом для костра. В лесу, где аномалий было больше, чем грибов, с готовой для костра древесиной проблем не было. Но, обученный Кротом, Буль искал теперь толстые сухие ветки определенного вида, оказавшиеся вблизи от "жарки", но не сгоревшие в ее огне. Именно такая древесина давала практически бездымный огонь. И поскольку на этом месте Крот останавливался не в первый раз, за такой древесиной от стоянки пришлось отходить на добрую сотню шагов. По счастью, Буль не опасался заблудиться, и уж тем более не боялся бродить между аномалий. Автомат за спиной придавал уверенности на случай встречи со случайным зверем.
Не спеша двигаясь по расширяющейся спирали, Буль собрал достаточно толстых сухих веток, и уже собирался возвращаться к вещам, как вдруг услышал человеческие голоса. Своих здесь не могло быть, по определению. Поэтому, постояв, прислушиваясь, пару минут в недоумении, Буль двинулся в ту сторону, где несколько человек, не стесняясь громких голосов, вели ожесточенный спор.
- Я что, сявка ему какая-то? - доносилось из-за трех сросшихся вершинами елок. - Ну скажи, Коготь, я что - так и должен это терпеть? У Карася куда больше авторитета, чем у этого долбанного фримена, и то он так со мной не говорит никогда.
- Хук среди "свободников" тоже человек уважаемый, - успокаивающе отвечал Коготь. - Погоди, недолго потерпеть осталось.
- Ты так резко выступаешь, - подключился третий, - потому что до лагеря далеко и здесь никто нас услышать не может. А "свободники" - ребята серьезные. Здесь себя как дома чувствуют. И что ты им собрался в открытую противопоставить?
- Да что мне "свободники"! - обозлился первый. - Да я весь этот клан…
- Тихо, успеешь еще, - оборвал его Коготь, судя по звуку, добавив к уверенным словам увесистый хлопок по спине. - У Карася все продумано до мелочей. Как всю работу Хук со своими фрименами выполнит, так и наступит наша очередь со всеми обидами разобраться. Если не будешь горячку пороть, обещаю: Хук - твой.
- Ты так и не сказал, как мы весь этот груз выносить отсюда будем? И кто нас выведет, если "фримены" в расход пойдут? Или одного оставим?
- Скажу. Только больше никому ни звука. Когда к озеру выйдем, Хук попытается Паленого в клан покойничков определить. Мы Паленого спасем, и когда придет время с фрименами посчитаться, Паленого тоже не тронем. Перенесем с Паленым груз подальше от озера, в несколько заходов. Сделаем схрон. И домой. А уж выносить за Периметр кто-нибудь другой будет. За работу получим в пять раз больше против обещанного.
- Ого! - повеселел третий. - Вот это дело!
- Ты обещал, Хук - мой! - заметно оживился первый. - А с Паленым потом что?
- Да на кой ляд эта гнида потом нужна будет? - удивился Коготь. - Перо в печень да головой в "плешь".
Буль не понимал из разговора ни слова, но общий угрожающий тон собеседников не оставлял никаких сомнений в том, что к озеру вновь пожаловали незваные гости. И намерения у этих гостей вряд ли были добрыми. Стрелять по неизвестному и всего лишь вероятному противнику было бессмысленно, поэтому Буль осторожно повернулся, чтобы тихо уйти. И обнаружил, что прямо к нему направляется незнакомец в длинном сером плаще, грязных сапогах и засаленной кепке. Главной же деталью в костюме небритого мужчины являлся, несомненно, автомат, ствол которого смотрел Булю в живот. До незнакомца было шагов двадцать, но Буль буквально спиной ощутил, что бежать бесполезно: на такой дистанции стрелок чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы не подавая никаких команд просто идти, угрожая оружием.
Но бегство Буль не считал единственно возможным вариантом поведения, поэтому, когда до небритого незнакомца оставалось шагов десять, он грозно нахмурил кустистые брови и рявкнул, как на плацу:
- А ну стоять! Кто такой? Куда прешь по охраняемой территории?
Незнакомец явно опешил и остановился в нерешительности. Голоса за елками смолкли и через несколько секунд три человека с автоматами наперевес, присоединились к хозяину плаща.
- Так, все четверо, шагом марш отсюда! - скомандовал Буль. - А то с караульным взводом дело иметь будете! Даю тридцать секунд.
И резко развернувшись на месте, уверенно зашагал туда, где отчетливо ощущал редкую пульсацию "трамплина". Главное уйти за аномалию, пока эти четверо не пришли в себя, а там…
- Погоди, Крот, не спеши, - насмешливо сказали сзади, одновременно лязгая затворной рамой. - Ты ведь Крот, верно? Никого другого здесь быть просто не может. А раз ты Крот, то у нас к тебе есть небольшое дельце. И пусть теперь Хук попробует сказать, что это не тот самый добрый знак, которого мы ждали. Вот повезло, так повезло.
16
Когда большой и старый "трамплин", отправляющий ежесекундно в небо не меньше тонны воды, остался позади, Штык разрешил Хомяку взять весло и немного погрести. С двумя гребцами легкая лодочка пошла значительно быстрее. Раны еще немного беспокоили немолодого "рядового", но в целом оставалось только удивляться, как после двух пулевых ранений Хомяк выдержал безжалостную тряску, пока его тащили к озеру, приличную кровопотерю во время извлечения пуль и отсутствие каких бы то ни было медикаментов.
По словам Крота, главная причина такой живучести заключалась в том, что будучи дисаром, Хомяк не был обременен иррациональными страхами и переживаниями. А когда голова не "нагружает" организм "своими" проблемами, ресурс выживания у человека гораздо больше, чем это принято считать. Впрочем, несколько странного вида камней, приложенные к животу и голове раненого, черный смолистый порошок, высыпанный на раны, и травяное питье, ежедневно настаиваемое Кротом, вероятно, сыграли не менее важную роль. Но сам Крот об этом говорить не захотел, заявив, что по сравнению с влиянием дисаризма, это все ерунда.
- Странное у меня появилось чувство, - внезапно сказал Хомяк, опуская весло и поворачиваясь к Штыку. - Я удивлен тому, что у нас сложилось прокатиться до горы, и очень рад этому. А ведь утром мне совершенно не хотелось никуда двигаться с места. И даже полчаса назад. А сейчас - радуюсь и удивляюсь. С чего бы это?
- Да кто вас, дисаров, разберет, - попробовал отшутиться Штык, но уловив осуждающий блеск в глазах Хомяка, сказал уже серьезным тоном: - Ну я-то ведь рад. Значит, моя радость отразилась во мне же и повлияла на тебя.
- А почему я удивлен, что нам удалось поплыть? - не унимался Хомяк. - Я же отчетливо понимаю, что удивляться не с чего.
- Хомяк, все, что мы объясняем моей мутацией, все равно очень приблизительно. Что именно происходит со мной, когда от меня идет отражение эмоций и образов, пока непонятно. Не могу я все объяснить. Радостно - радуйся, и не забивай себе голову пустыми страхами. Придет война - повоюем, а если есть водка - будем пить, пока не опустеют бочки.
- Зачем вы про войну сказали, мой генерал? - тут же насторожился Хомяк. - А водку вы не пьете, как мы знаем.