"… Вид второй. Убивший себя, тем самым презревший запрет Господа, прощен не будет во веки веков, и непременно станет стриксом. Также может восстать и сосать кровь людей утопленник или убитый душегубом. Неотмщенное убийство - частая причина того, что покойник, жаждущий мести, становится носферату и бродит по земле в поисках обидчика. Если кто обкрадет мертвеца, то мертвец тот тоже не упокоится, а превратится в тварь ночную. Становятся стриксами те, чье тело не захоронено подобающим образом, по христианскому обычаю и в освященной земле. А если через гроб с покойником перепрыгнет животное или упадет на него тень, то обращение неизбежно. Главная же причина становления кровососущей нежитью - смерть от клыков стрикса…"
Усмехнувшись, Паоло пролистал чуть дальше.
"Вид третий. Предрасположения врожденные или приобретенные в материнской утробе. Есть младенцы, уже во чреве матери ставшие оскверненными, обреченные быть стриксами. Если зачаты в святой праздник, когда благочестивым христианам положено молиться и славить Господа, а не предаваться плотскому греху. Если рождены в святой праздник, тем самым оскверняя его грязью женского лона. Также опасности стать носферату подвержен седьмой сын седьмого сына отца своего… - граф даже крякнул, пытаясь понять логику витиеватой фразы. - Если младенец умер, не будучи окрещенным, он превратится в нежить. Подвержены стриксизму дети, слишком рано отнятые от материнской груди или вскормленные чужою женщиною. Следует помнить, что плод в утробе беззащитен и уязвим для воздействия нечисти. Посему женщина во время беременности не должна выходить из дома, блюдя себя и свое дитя от дурного глаза, и кушать как можно больше соленой пищи. Соль не любезна нечисти. А если, будучи на сносях, увидит мать стрикса, то и младенец родится стриксом. Отличить обычное дитя от носферату трудно, иной раз невозможно. Но случается, что сущность проявляет себя с рождения, и тогда на свет появляются поистине ужасные уродцы. Хвост, зубы, лишние соски, волосы на теле, красные родинки, заячья губа - суть приметы стрикса. Младенцев с такими признаками следует сразу после рождения нести к священнику, дабы провел обряд крещения. В храме божьем отродье умрет в корчах, не выдержав силы креста. Тело такого ребенка надлежит сжечь, а пепел бросить в текучую воду…"
Паоло с досадой отбросил книгу, придвинул новую. Но и из нее не сумел почерпнуть ничего полезного. Некий Антонио Бенцони, священник из Генуи, утверждал, что у стриксов нет души, что они - потомки Иуды, и что у них мертвое сердце. Граф приложил руку к груди, ощутил биение, более медленное, чем при жизни, но ровное и уверенное. Сердце работало. Бросив последний взгляд на пергаментную страницу, Паоло ощутил прилив бешенства. "Стрикса легко узнать по главному признаку: он не отражается в зеркале", - гласила книга.
- В этой писанине есть хоть слово правды? - отшвырнув фолиант, спросил Паоло. - К чему все эти трактаты, если они не дают мне знаний?
Руджеро виновато склонил голову в знак сожаления, как бы подчеркивая свое раскаяние. Но граф успел заметить сверкнувшие в его глазах огоньки торжества. Мгновенно поняв его замысел, Паоло стремительно вскочил и схватил чернокнижника за горло. Неотрывно глядя в перепуганное побледневшее лицо, прошипел:
- Ты нарочно подобрал самые глупые книги?
- Нет… нет… - проблеял объятый ужасом колдун. - Это и правда все книги, которые были в библиотеке…
- Но ты все равно был рад, что в них собраны лишь никчемные мифы? Почему не предупредил меня сразу? Зачем отнял мое время? Для того чтобы дать мне возможность сравнить книжные сказки с твоими познаниями? - Паоло улыбнулся, и зубы его удлинились, превращаясь в острые клыки.
- Простите, господин! - Руджеро не мог оторвать глаз от хищного оскала. - Я должен был сразу сказать: ответы на ваши вопросы следует искать не в трактатах о стриксах, а в богословских и философских книгах…
- Никогда. Не пытайся. Обмануть меня, - произнес граф. - Не пробуй даже немного схитрить. Не забыл ли ты, кто твой господин? Я читаю в твоей душе, как в этих книгах.
Колдун лишь трясся, не в силах ничего ответить. По щекам его текли слезы, из горла рвался полузадушенный хрип. Паоло разжал пальцы:
- Я прощаю тебя. В первый и последний раз.
- Как вы великодушны, мой господин! - возопил обретший голос Руджеро, потирая худую шею, на которой багровели ровные полосы.
- Но ты должен понести наказание, - добавил граф. - Где зеркало, которое я приказывал принести в библиотеку?
Чернокнижник бросился в угол и вернулся с отполированным до блеска серебряным кругом. Паоло принял его, взглянул в сияющие чистотой глубины:
- Встань рядом со мною. Смотри!
Вопреки его ожиданиям, Руджеро не закричал и не упал без чувств. Трепеща от восторга, он жадно впился взглядом в зеркало. Тонкие губы растянулись в бессознательной улыбке восхищения, ноздри нервно трепетали, а в глазах стояли слезы.
- Что ты видишь? - спросил Паоло, несколько удивленный восторгом колдуна.
- Я вижу… отражение вашей души, господин, - прошептал Руджеро. - Души, посвященной Зверю…
Позже, отправив прощенного чернокнижника прочь, граф сидел в библиотеке, предаваясь размышлениям. Он сразу поверил словам Руджеро и удивлялся только тому, что сам не догадался, кто смотрит на него из серебряного круга. Ведь всем известно: зеркала связаны с потусторонним миром и могут отражать призраков, порождать странные видения. Так почему бы им не показать душу стрикса? Снова и снова Паоло брал в руки зеркало и вглядывался в искаженную поверхность, отражавшую жуткое существо. Так вот какова теперь его душа…
А книги - книги врут. Ни один из тех, кто брался писать о стриксах, не встречался с детьми ночи. Паоло рассеянно погладил чистый лист пергамента, ощущая приятную шероховатость. Он сам напишет трактат, настоящий, исследующий суть явления. Окунув перо в чернильницу, он вывел: "Дети ночи. Труд графа Паоло делла Торре, стрикса, обращенного Каиновым проклятием. При переходе от сущности человеческой к сущности стрикса в человеке неизбежно свершаются перемены. Тело становится сильнее, крепче, делается неподверженным болезни и смерти. Но главная метаморфоза происходит с душой. Лишенная искры Божьей, посвященная Зверю, душа претерпевает необратимое изменение".
Еще раз взглянув в зеркало, Паоло написал: "Первый закон детей ночи: суть обращения есть искажение души".
Глава 3
Владивосток, ноябрь 2009 года
- Подпишите, - следователь подвинула Сергею бумаги. - А теперь не для протокола. Что вы делали ночью на месте преступления? Зачем вообще туда отправились?
День выдался не самый удачный. Как, впрочем, и ночь. После той дикой перестрелки Сергей долго отвечал на вопросы милиционеров, которые к самой разборке не успели, приехали, когда все затихло. Наутро его вызвали к следователю, в Первомайский РОВД.
Едва рассвело, Сергей вышел на улицу, чтобы самому осмотреть место происшествия. Походил туда-сюда, заглянул за угол дома. На асфальте, перед самым подъездом, расплылись темные пятна, сейчас выглядевшие вполне безобидно. Патроны и стреляные гильзы, конечно, подобрали милиционеры. Сергей и сам не знал, что хочет найти. Остановившись, он задумался, бросил случайный взгляд на окна своей квартиры и увидел на стене ржавое пятно. Кровь? Но откуда? Неряшливая клякса находилась чуть ниже Дашиного окна. Залезть на стену физически невозможно. Разве что кто-то спускался с крыши на веревке или тросе. Сергей так и не смог объяснить себе происхождение пятна, но на сердце почему-то стало еще тяжелей.
Потом он провел пару часов в Первомайском РОВД. А вечером Сергея "порадовали" вызовом в Пушкинское, где Свириденко долго и дотошно допрашивала его как свидетеля. И конечно, она не могла не поинтересоваться, с какой целью он приехал на место преступления.
Сергей открыл было рот, но Евгения Михайловна перебила:
- Вопрос, конечно, риторический. Можете сколько угодно утверждать, что отправились туда под влиянием момента, хотели почтить память погибшей. Сочувствую вашему горю, Сергей Олегович. Но хочу предупредить: не нужно вмешиваться в ход следствия. Вы больше здесь не работаете, и ваши действия можно квалифицировать как воспрепятствование производству расследования, - поправив очки, Свириденко неохотно добавила: - тем более что дело скоро будет передано в суд.
Сергей кивнул. Он и не сомневался.
- Так или иначе, благодарю за помощь в поимке преступника. До…
В коридоре раздались раздраженные голоса, потом дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ворвался очень сердитый человек. На вид ему было лет шестьдесят. Невысокий, коренастый, мощный, он, несмотря на солидный возраст, двигался легко и энергично. Коротко остриженные, абсолютно седые волосы были воинственно вздыблены, водянисто-голубые глаза смотрели негодующе. Грубоватое лицо выражало крайнюю степень недовольства. Правую бровь и скулу мужчины рассекал широкий кривоватый шрам, начинавшийся с середины лба. Человек был одет в утепленный камуфляжный костюм, на ногах - тяжелые, плотно зашнурованные солдатские ботинки. Два милиционера, маячившие за его спиной, тщетно пытались ухватить пришельца за куртку. Он досадливо отмахнулся и громко протопал к столу следователя, при ходьбе заметно припадая на левую ногу.
Решив, что перед ним то ли разозленный уголовник, то ли просто скандалист, Сергей привстал и приготовился дать отпор. Но Свириденко осталась спокойной, лишь мученически закатила глаза и тяжело вздохнула:
- Кто его впустил?
- Что, Женя, - ничуть не смутившись таким приемом, пробасил седой, - все не веришь? Очевидного не признаешь?
- Николай Григорьевич, мне некогда. Вы шли бы домой, - неожиданно мягко проговорила Свириденко.
- Знаааю! - мужчина погрозил пальцем. - По телевизору видел! Он снова убивает! Они убивают! А вы бумажки пишете да разговоры разговариваете! На кого в этот раз убийства повесите?
Следователь кивнула милиционерам, нерешительно топтавшимся у двери. Те подошли, мягко взяли Николая Григорьевича под локти:
- Пройдемте. Не надо шуметь!
- А, - мужчина резко дернул плечами, освобождаясь, - бесполезно! Ладно, черт с вами. Оставайтесь. Больше ни слова не скажу.
Раздраженно оттолкнув милиционеров, которые даже не ответили на такую грубость, седой похромал к выходу.
Заметив изумленный взгляд Сергея, Евгения Михайловна сочла возможным пояснить:
- Бывший сотрудник, Харитонов. Вы его не помните. Это в конце девяностых было. Хороший был опер. Но сошел с ума.
Безумие седого ничуть не трогало Сергея, но на всякий случай он изобразил сочувствие. Однако следующие слова Свириденко сбили с него равнодушие:
- У него убили жену и дочь. Ну, психика и не выдержала. Вообразил, что ищет какое-то сверхъестественное существо, ударился в мистику. В общем, попросили его из органов. Долго он не появлялся, а в последние два месяца зачастил. Наши его жалеют. Вот, сегодня опять пропустили. - Евгения Михайловна поднялась из-за стола, по-мужски протянула руку. - До свидания, Сергей Олегович. Надеюсь, вы меня поняли.
Сергей молча пожал сухую горячую ладонь и вышел.
На улице совсем стемнело. Под фонарем, нервно покуривая, топтался Харитонов. Сергей хотел пройти мимо, но его словно кто-то подтолкнул к этому странному человеку.
- Вас подвезти? - спросил он.
- Что? А, нет, я на колесах, - рассеянно ответил мужчина, указывая на стоявшую на противоположной стороне улицы машину.
Это действительно были колеса - огромные, высоченные, как у КамАЗа. Харитонов ездил на специально подготовленном внедорожнике, из тех, что используются в гонках по пересеченной местности.
Пора было идти, но Сергей почему-то медлил. Дело в том, что не похож был этот человек на сумасшедшего. Хотя бы автомобиль этот… кто даст права шизофренику? Ему хотелось спросить напрямик: "Вы знаете, кто убивает девушек?" Но он медлил, не зная, как отреагирует Харитонов на такой вопрос от незнакомого человека.
- Вампиры, - вдруг произнес тот, словно подслушав его мысли. - Всех убивают вампиры.
Он поднял глаза, и Сергей увидел: взгляд Николая Григорьевича пуст, тосклив и безумен. Захотелось распрощаться и уйти, пока у несчастного не начался новый приступ. Свириденко была права.
- Ты ведь тоже по этому делу? - сказал Харитонов. - Что ж молчишь? Не веришь? Ну, молчи. Но если вдруг невмоготу станет… - Он достал из кармана блокнот и ручку, вырвал листок, быстро нацарапал номер телефона. - Звони, в общем.
Хлопнув Сергея на прощание по плечу, Николай Григорьевич не спеша побрел к машине.
Сергей медленно вел "Субарик" по Океанскому проспекту. Не доезжая до автобусной остановки, притормозил, и в машину плюхнулся недовольный Вовка.
- Холодно, - пожаловался друг, зябко дыша на замерзшие ладони.
- Рассказывай, - вместо сочувствия мрачно потребовал Сергей.
- Анализы из лаборатории пришли, - неохотно отозвался Вовка.
- И что там?
- Короче, Серега, дело и правда скоро в суд передадут. Там все ясно. Следы на шее - от клыков животного, предположительно, очень крупной собаки - это еще в заключении эксперта было. На коже обнаружены следы собачьей слюны. Так что все логично.
- А кровь? Слитая кровь?
- Ну, мало ли зачем бомж это сделал? Он же псих конченный. Весь изолятор заколебал, факофф, своими молитвами. На допросах дурью мается: то убивал он, то не убивал.
- А ты сам как думаешь? - напрямую спросил Сергей.
- Не знаю. Чего ты от меня хочешь, Серега? Были там некоторые странности, в заключении экспертов, - немного помявшись, Вовка достал из кармана сложенные вчетверо листки. - Черт с тобой, на вот. Откопировал полностью, вместе с результатами анализов - знал, что попросишь.
Сергей подвез друга домой, развернулся и поехал обратно. Он собирался найти убийцу, а для этого - повторить путь следствия с самого начала.
Поставив машину так, чтобы видеть вход в клуб и парковку возле него, Сергей взглянул на часы. Семь тридцать восемь. "Колизей" открывается в девять, времени еще много.
Он развернул бледненькие копии, принялся продираться сквозь нагромождение медицинских и биологических терминов. В крови Алисы эксперты не обнаружили никаких наркотических веществ. Содержание алкоголя тоже было незначительным. На коже и мышечных волокнах обнаружена слюна плотоядного животного. Здесь эксперты сделали осторожную оговорку: "предположительно, собаки". Так, а вот и первая странность: говоря попросту, выходило, что в слюне содержится вещество со сложным названием, понижающее свертываемость крови (эксперты упомянули, что подобное, только в меньшей концентрации, имеется в слюне некоторых видов южноамериканских летучих мышей), а также аналог кетамина.
- Кетамин, кетамин… - пробормотал Сергей. - Что-то знакомое…
Он вспомнил, что в бытность свою оперативником как-то выезжал на задержание парня, устроившего резню на дискотеке. Потом выяснилось, что мальчишка сидел на калипсоле - сильном анестетике с галлюциногенным действием. Химическое название - кетамин.
- И что же это получается? - вслух сказал Сергей. - Пес, накачанный наркотой? Пес-летучая мышь?
Вроде бы кетамин применялся в ветеринарии. Но разве станет бомж водить свою собаку по врачам? А уж наличие второго вещества вообще никаким объяснениям не поддавалось. Подумав, Сергей вытянул из кармана телефон:
- Володь, а труп собаки эксперты уже осмотрели? В лабораторию передали?
- Нет еще, - сонно ответил друг, - в общем-то, это уже пустая формальность. Все равно убийства на деда повесят. Есть подозреваемый, есть мотив, орудие убийства и вещественное доказательство. Чего еще надо? На какие-то анализы никто и не посмотрит.
Заручившись обещанием Вовки скопировать новый отчет экспертов, Сергей отключил телефон. Площадка перед клубом оставалась пустой. Внутрь он заходить не рискнул: в таких местах трепетно заботятся о репутации заведения, и на вопросы человека "с улицы" отвечать не станут. Так что Сергей рассчитывал перехватить кого-нибудь на входе - желательно, фейсконтрольщика.
К половине девятого он засомневался в правильности своих действий. Возможно, весь персонал приходит намного раньше открытия, и он опоздал?
Без четверти девять к "Колизею" подъехала машина. Сергей вышел из "Субарика", перебежал улицу и успел перехватить у самого входа в клуб белобрысого парня лет двадцати пяти.
- Вы работаете на фейсконтроле?
- Да, - коротко ответил парень, делая попытку обойти Сергея.
Но тот заступил дорогу, предъявляя раскрытое удостоверение:
- Милиция. У меня к вам несколько вопросов.
- Просроченное, - едва взглянув, равнодушно буркнул парень.
Действительно, корочки были устаревшими, да еще и числились утерянными.
- А если так? - Сергей сунул руку в карман за бумажником.
Пухлощекое лицо презрительно скривилось, в голосе прозвучала агрессия:
- Даже не думай. Охрану вызову.
Сергей покосился на вход: над дверью располагалась камера слежения.
- Не знаю, откуда ты, - бросил фейсконтрольщик, - Но вали, пока цел.
- Послушай. Это моя девушка, - глухо произнес Сергей, достав из кармана фото Алисы. - Мы собирались пожениться.
Лицо парня немного смягчилось.
- Понятно… Сочувствую. Но я действительно ничем не могу помочь, так и милиции сказал.
- То есть, ты вообще ее не помнишь?
- Помню. Красивая девушка. Пришла с подругами.
- А ушла?
- Не по… - начал было фейсконтрольщик, но осекся, немного помолчал и вдруг произнес: - с парнем ушла.
Сказал - и удивленно вытаращился на собеседника, словно сам не понимал, что за шутки откалывает его память.
- Что за парень? Как выглядел? - быстро спросил Сергей, ощущая, как гулко забилось сердце.
- Я обходил зал, - медленно, видимо, с трудом заставляя себя вспомнить, заговорил фейсконтрольщик. - И видел твою девушку. Она сидела с ним… - и опять замолчал.
- Что было дальше? - мягко проговорил Сергей.
- Когда основной поток гостей спадает, я на входе не стою. Если кто-то приходит, охранник вызывает меня по рации. Вот он и вызвал. Я пропустил двух человек… И как раз тогда девушка вышла с ним…
- С кем?
Выражение лица фейсконтрольщика вдруг из сосредоточенного сделалось рассеянным, напомнив Сергею о Леночке и Ирине. Он уже догадывался, что услышит.
- Не знаю, - фейсконтрольщик даже потряс головой, будто надеясь таким образом привести в порядок мысли. - Это очень странно… но я не помню. Девушку помню, ее подруг, последних гостей. А его… как будто стерлось из головы. Я даже не помнил, что он был. Неожиданно всплыло. Извини… - Он развел руками. - Мне пора.
Сергей даже не попытался войти в клуб, чтобы побеседовать с официантами или барменом. Ясно было, что разговаривать с ним никто не станет. И еще появилась уверенность: кто-то очень тщательно поработал со свидетелями, чудесным образом вызвав у них избирательную амнезию. И все же, слова фейсконтрольщика подтвердили его догадку: Алиса ушла из "Колизея" не одна. И теперь становилось понятно, как девушка оказалась на Маяке. Ее туда привезли. Чтобы убить. Почему она согласилась уйти из клуба? Может быть, была знакома с этим человеком? А возможно, тоже находилась под влиянием то ли гипноза, то ли еще какого-то воздействия на сознание. В любом случае, корни истории нужно было искать в клубе.
Сергей снова набрал номер Вовки.