* * *
Сигнал коммуникатора, сообщающий о прибытии вызванного курсанта, заставил Виктора Петровича отвлечься от своих мыслей. В приоткрывшуюся дверь проскользнул затянутый в серую форму подтянутый молодой парень среднего роста. Голубые глаза прибывшего посверкивали с трудом сдерживаемым любопытством. Взъерошенные соломенные волосы явно требовали вмешательства парикмахера.
- Вызывали, Виктор Петрович?
- Вызывал, Шмелев, - отозвался директор. Садись.
Михаил осторожно присел на краешек стула, пытаясь понять, зачем он понадобился начальству. Задолженностей за ним как будто не числится.
- Вижу, от любопытства с ума сходишь? - прищурился Томилин. - Ладно, не буду томить. Решено поручить тебе вместо практики в Думе задание в дальнем космосе.
- Мне?! - расширились глаза курсанта. - Ура! То есть спасибо…
- Не благодари, - укоризненно проворчал директор. - Это не приключения, а тяжелая поисковая работа. Да и дело очень непростое. Подпиши-ка.
Он пододвинул к Михаилу какой-то бланк. Тот прочитал и в изумлении приподнял брови. Подписка о неразглашении. Но какая! Он такой формы и не видел никогда. Запрещено обсуждать что-либо связанное с заданием даже с самим Виктором Петровичем. Доклад только лично императору! Знать о сути задания имеют право лишь те, кого его величество внесет в особый список! Курсант некоторое время с сомнением смотрел на бланк, а затем все же подписал.
- Вот и хорошо, - кивнул Томилин. - А теперь слушай сюда. Несколько лет назад на планете Н237 был обнаружен комплекс строений Лонхайт…
И он повторил рассказанное императору о случившемся с группой лейтенанта Карпина. Курсант внимательно выслушал, не решаясь прервать начальство, хотя по лицу было видно, что в его голове теснятся тысячи вопросов.
- И что, больше ничего не известно? - не выдержал, наконец, Михаил.
- Ничего, - развел руками Виктор Петрович. - Связь с группой прервалась сразу же после высадки. А затем поразивший и нас, и крэнхи старт комплекса и его исчезновение. Ученые сходят с ума в попытках понять принцип его перемещения.
- Корабль Лонхайт… - мечтательно протянул курсант. - Это же…
- Вот именно это же, - кивнул директор. - Кто первый его обнаружит, тот получит немало преимуществ. Учти, поисковая операция не Объединенного Флота, а наша, имперская.
- Да, не хотелось бы отдавать корабль в руки американцев.
- Поэтому ты получишь не просто малый фрегат, а созданный на основе обломков другого корабля Лонхайт. Там есть кое-какая аппаратура, которой нет больше ни у кого.
Михаил думал, что его уже ничем не удивишь, но Томилин сумел сделать это. Значит, поисковые партии обнаружили еще один звездолет древней расы? Причем потерпевший крушение? Интересно. Даже более чем интересно! И созданным по чужим технологиям фрегатом предстоит командовать ему? На такое везение курсант даже не рассчитывал. Ведь по учебному плану на девятом курсе следовало проходить скучнейшую практику помощником депутата Государственной Думы.
- Этот фрегат способен погружаться на шестой уровень гиперпространства, - продолжил объяснения Виктор Петрович.
- На какой?!! - не поверил Михаил. - Вы не шутите?..
- Нет, - усмехнулся директор.
Его ничуть не удивила реакция курсанта. До последнего времени земные гиперфизики были полностью уверены, что погрузиться глубже четвертого уровня физически невозможно. Поэтому для них стало шоком, когда чудом вышло запустить двигатель Лонхайт с найденного корабля и убедиться, что это не так. Полученные данные русские скрыли от остальных землян, и теперь лучшие ученые Империи лихорадочно разрабатывали новую теорию гиперпространства, в то время как их иностранные коллеги и не подозревали о такой необходимости.
- Мало того, у инженеров возникло подозрение, что двигатель, а на фрегат установлен именно двигатель Лонхайт, не копия, не только гиперпространственный, но и еще какой-то, в нем имеется немало блоков, назначение которых объяснить не смогли. Да и заставить его функционировать в полной мере не сумели, - продолжил удивлять Михаила Виктор Петрович. - Только систему управления гипердвигателем выстроить вышло. Управление двойное - либо ручное, либо мысленное, поэтому отсюда отправишься в биолабораторию на вживление мозговых имплантов для полного слияния.
- Экипаж подобран? - Глаза Михаила горели предвкушением.
- Практически, - безразлично отозвался директор. - Возьмешь с собой двух своих друзей. Все остальные - штрафники. Импы.
- Импы?!. - вытаращил глаза курсант. - Но…
Однако тут же задумался. Не простые ведь штрафники, а те, кто сам посчитал себя в чем-то серьезно провинившимся и подал рапорт о переводе в ДИШП. В основном там служили бывшие офицеры. Таких в просторечье почему-то называли импами - причин давно никто не помнил. Они бросались в самое пекло и, бывало, зубами выгрызали победу, не жалея себя.
- Импы… - повторил Михаил, сразу заподозрив, кем ему придется командовать. - И "безумцы", небось, есть?..
- Эскадрилья, - подтвердил Томилин.
- Капитан Суровцев со товарищи… - тяжело вздохнул курсант. - Так?
- Они самые, - кивнул директор, сверля его взглядом.
Некрасивая история на станции "Роберт Хайнлайн", во время которой из-за глупой ошибки других офицеров вынужден был застрелиться контрадмирал Карл фон Бок, долгое время была у всех на слуху. Виновные из русских дружно подали в отставку и ушли в импы. Остальных, впрочем, тоже отозвали их правительства, даже американцев.
- Плюс бывший полковник Хмелин, подполковник Круглов, майор Штейнберг и капитан Тупило, все четверо хорошо известные личности, - добавил Томилин. - Круглов и Штейнберг, помимо основных специализаций, - отличные операторы сканирующих систем, твоему Когану до них пока далеко. Пусть поучится у профессионалов. С остальными членами экипажа познакомишься в рабочем порядке.
Немного помолчав, он добавил:
- Передаю все данные и допуски на твой коммуникатор. Только не забывай, что практику в КВИБ-1 и экзамен по истории никто не отменял. Старт через две недели, после того, как все сдадите. Материальную комплектацию экспедиции поручишь Даниилу, он справится. Все, свободен.
Михаил вскочил и поспешил покинуть кабинет, пока директор не придумал еще что-то, способное задержать старт. Томилин проводил его понимающим взглядом, едва заметно улыбаясь. Вспоминалась собственная молодость - ему бы кто на предпоследнем курсе предложил такое приключение. Руками и ногами бы ухватился.
За дверью директорской приемной Михаила уже поджидали друзья - Айзат Алиев и Даниил Коган, татарин и еврей.
- Ну, чего от тебя Зубр хотел-то? - подался вперед первый.
- О-о-о… - мечтательно прищурился Михаил. - Практику в Думе нам отменили. Другую дали…
- Нам? - подозрительно уставился на него Айзат. - Интересненько…
- Какую другую?! - загорелись глаза Даниила.
- Ну-у-у… - протянул лидер их тройки, хитро ухмыляясь. - А сами как думаете?
- Я давно перестал пытаться угадывать, что еще придет в извращенные умы наших кураторов, - отмахнулся татарин. - Колись давай.
- Ладно, так и быть, - бросил на друзей предвкушающий взгляд Михаил. - Нам поручена миссия в дальнем космосе! Выделен экспериментальный особо скоростной фрегат!
- Брешешь! - разом выдохнули оба.
- Ловите предписания, черти.
Он протянул вперед руку с браслетом и сбросил друзьям зашифрованные допуски и предписания. Они быстро просмотрели полученное на личных голотерминалах и восторженно выматерились - не сдержали напора чувств. Ведь случилось чудо, никак иначе все это назвать было нельзя. Вместо скучнейшего торчания в Думе и копания в политической грязи - поиск в дальнем космосе!
Михаил и сам пребывал в эйфории, однако в то же время пытался понять, почему столь важное дело, как поиск корабля Лонхайт, поручили курсантам. Да, почти выпускникам лучшего учебного заведения Империи, но все равно курсантам. Что-то тут не складывалось, он подсознательно ощущал подвох, неправильность. А значит, надо будет тщательно проанализировать каждую мелочь, чтобы не влететь по полной.
Юноша давно отметил особое внимание к себе со стороны преподавателей и кураторов, его гоняли в несколько раз интенсивнее, чем остальных курсантов, заставляли изучать порой совершенно идиотские предметы, наподобие этикета на дворцовом приеме в честь прибытия иностранного монарха или тонкого манипулирования группами в крупном коллективе. Особенно тошнило от последнего - откровенные пошлость, подлость и жестокость. Использование для своей выгоды всего - от самых лучших до самых худших человеческих качеств. Михаила однозначно к чему-то готовили, но к чему? Понять этого молодой человек так и не смог. Ясно, что к какой-то особой службе, но кроме этого ничего выяснить он не сумел. А задавать прямые вопросы было глупо, никто не ответит, только посмотрят, как на идиота.
- Айда в кафешку, - предложил Даниил. - Надо же отпраздновать такое дело!
- Ладно, пошли, - согласился Михаил. - А в какую?
- В Питере сегодня бардовский концерт в арт-кафе "Чужое небо" на Лиговке.
- Тогда надо в гражданку переодеться, нельзя там формой светить.
И троица друзей двинулась по коридорам к выходу, обсуждая все на свете, но только не свое задание - молчать о важном их научили еще на первом курсе. Кое-что сказать возле кабинета директора ребята позволили себе только потому, что никого рядом не было, да и каждые пять метров коридоров Академии отделялись глушащими полями. А к тому, что любую информацию кураторы в любой момент способны считать с их глашек или коммуникаторов, курсанты давно привыкли.
Навстречу друзьям попался высокий шатен с холодными синими глазами. Он вежливо кивнул и двинулся дальше. Михаил ответил и проводил однокурсника взглядом. Этот парень, Александр Коломцев, никогда ему не нравился, было в нем что-то скользкое, что-то вызывающее настороженность и даже неприятие. Возможно, он неправ, но довериться Коломцеву стало бы ошибкой, тот вполне способен идти к своей цели по головам. Поэтому Михаил старался держаться от него подальше. Соблюдал вежливость - и не более того. Интересно, куда это Коломцев пошел? Похоже, тоже к Зубру.
Выбросив из головы неприятного ему человека, Михаил с друзьями направился в общежитие - переодеваться. А переодевшись, они отправились на телепортационную площадку, откуда перенеслись в Санкт-Петербург. Никто из курсантов не знал, где на самом деле находилась Академия, ведь попасть в нее можно было только при помощи телепортации. Зато из нее можно было переместиться в любой город России, даже в Луноград, Марсополь и Титанис, столицы русских секторов на Луне, Марсе и Титане. По слухам, тайная система телепортов связывала вообще все поселения Империи. Естественно, в пределах одной планетной системы - межзвездная телепортация так и осталась загадкой для физиков. Но они надеялись со временем преодолеть и этот барьер.
- Вперед! - радостно провозгласил Даниил, взлохматив свою кучерявую шевелюру. - Сегодня я точно с классной девчонкой познакомлюсь!
- Иди уже, Казанова, - подтолкнул его в плечо Михаил.
И друзья, весело переговариваясь, двинулись по Лиговскому проспекту в направлении к выбранному кафе.
* * *
Сергей Елизарович с трудом сдерживал дрожь, следуя за конвоиром к кабинету следователя. Вызов в КВИБ-1, в общем-то, не стал для него неожиданностью, уже который год их группа диссидентов ходила по грани. Интересно, можно назвать это арестом? Вряд ли. Вежливое приглашение на собеседование со следователем губернского управления КВИБ-1, принесенное прямо на кафедру курьером в незнакомой мышастого цвета форме. Когда профессор распечатал конверт, ему показалось, что небо обрушилось ему на голову. Коллеги отпоили беднягу валерьянкой и принялись утешать, хотя поглядывали на него с опаской - от внимания квибовцев никто в среде интеллигенции ничего хорошего не ждал.
Как оказалось, преподавателя социологии дожидался на стоянке флаер без иллюминаторов, так что он понятия не имел, куда его привезли. Вышел наружу Сергей Елизарович в небольшом, ничем не примечательном дворике казенного вида. Затем оказался в здании, коридоры которого могли принадлежать любому учреждению в Империи. В конце концов профессора привели в кабинет со стенами, покрытыми деревянными панелями. Кроме стола, двух стульев и стеллажа с бумагами и инфокристаллами в нем ничего не было.
Внезапно одна стена отъехала в сторону, и в кабинете, словно призрак, возник светловолосый, совсем еще молодой человек нарочито простецкого вида. Вот только умные и жесткие льдисто-голубые глаза сразу выдавали, что он неглуп. На квибовце была темно-серая форма с двумя перечеркнутыми косой линией шпалами на погонах - профессор понятия не имел, какое звание они обозначают, никогда таких не видел.
- Добрый день, Сергей Елизарович, - добродушно улыбнулся молодой офицер. - Присаживайтесь. Меня зовут Михаил Иванович.
- Здравствуйте, - резко наклонил голову профессор, опускаясь на стул. Он с трудом сдержался от того, чтобы вытереть испарину со лба. - С какой целью меня вызвали?..
- Обсудить взгляды и действия вашей так называемой группы "Свобода", естественно, - усмехнулся офицер. - Пока вы варились в собственном соку, вас не трогали, но когда на вас вышли западные кураторы и начали финансировать…
- Нам просто помогают друзья из-за границы! - возмутился Сергей Елизарович.
- Вам дать прочесть послужной список каждого из этих "друзей" в ЦРУ и других службах? - сложил руки на столе Михаил Иванович, затем склонил голову набок, с живым интересом наблюдая за собеседником. - Мне нетрудно.
- Ложь! - отрезал профессор. - Они просто сочувствуют нашей борьбе за свободу.
На самом деле слова квибовца больно ударили его, он и сам не раз замечал странности в поведении западников и никак не мог понять, чего же им на самом деле нужно. Если они действительно из спецслужб, то многое становится ясным.
- И все-таки, - продолжил офицер, доставая из ящика стола папку и пододвигая ее к собеседнику. - Посмотрите.
Сергей Елизарович нехотя взял папку, открыл и принялся бегло просматривать лежащие там документы. Действительно, досье на знакомых ему двух американцев и трех европейцев. Все имели либо прямое, либо косвенное отношение к разведке. И трудно сказать, было ли это фальшивкой. Он сомневался, чтобы ради его крохотной группки стали бы проводить столь масштабную мистификацию, не тот уровень.
- Даже это не столь важно, - укоризненно посмотрел на него Михаил Иванович. - Хуже, что вы начали понемногу привлекать к своей деятельности молодых, студентов, засоряя им умы чуждыми нам идеями.
- Да почему же чуждыми?! - не выдержал Сергей Елизарович. - Что плохого в свободе?! Что плохого в демократии?! Народ сам должен выбирать себе правительство!
- Вы же историк и социолог… - вздохнул квибовец. - Вам ли не знать, что происходит в России при демократии. Наверх всплывают самые подлые и беспринципные люди, демагоги, способные только разрушать то, что построили до них. Они говорят много красивых слов, но что хорошего в реальности они хоть раз сделали для избравших их людей?
- Многое, - не согласился профессор. - Да, переходной период всегда труден, зато потом все станет хорошо. На западе же эта модель работает!
- Опять за рыбу мясо… - скривился Михаил Иванович. - На западе. Поймите, мы и они - разные цивилизации. К тому же там демократии нет, там плутократия, власть денег. Истинные правители находятся в тени, выдвигая на всеобщее обозрение свои марионетки.
- Опять эта старая идея о сионских мудрецах! - презрительно выплюнул Сергей Елизарович. - И не надоело вам это мусолить?
- Ну почему же сионских, далеко не все из них евреи, - откинулся на спинку стула квибовец, глядя на социолога, как на какое-то любопытное насекомое. - Но они существуют, это непреложный факт, нам даже известны имена многих. Мы не трогаем их, пока они не слишком нам надоедают. Если полезут, то заплатят за все. Причем лично. И они это знают, потому не особо рискуют лезть в Россию. Жить-то хочется.
Он немного помолчал, а затем спросил:
- Скажите, чего вы и вам подобные добиваетесь? Почему любое достижение вашей родины вам как нож в сердце?
- Мы хотим свободы! - гордо выпрямился профессор. - Мы хотим сами решать, как нам жить! Без вашей указки!
- И какой именно свободы вы хотите? - В глазах Михаила Ивановича появилась усталость. - Свободы умирать от голода и холода? Ведь это основная свобода демократических стран. Там никто вам не поможет, как здесь. Там медицина только платная. Образование и жилье тоже.
- Вы не понимаете… - горько усмехнулся Сергей Елизарович. - Ну почему России обязательно надо переться своим, пусть дурацким, но своим путем? Почему не пойти по магистральной дороге, по которой идет все остальное человечество?! Ведь она единственно верная!
- Она тупиковая, - с жалостью посмотрел на него квибовец. - Вы ведь имеете доступ к западным информационным сетям? Чего там больше всего? Извращенной порнографии. Вы разговоры и обсуждения западных обывателей слышали? Там же пустота. На западе вырастили идеального потребителя, полностью покорного властям. Там забыли о чести, достоинстве, вере и мечте. Там у людей один бог - деньги.
- Зато люди имеют право выбирать, как им жить! - отрезал профессор. - Да, там тоже есть недостатки, я не стану идеализировать, но зато там четко понимают, что человек произошел от животного, поэтому дают ему возможность самому решить, каким быть.
- А мы тянем человека к небу… - Михаил Иванович смотрел на собеседника с горечью. - Заставляем его расправить крылья… Вот, значит, что вам претит? То, что в Империи люди стремятся ввысь, к небу, а не к корыту, как свиньи…
- Вы опять не так поняли… - простонал Сергей Елизарович, всплеснув руками. - Это хорошо, что человек стремится ввысь! Но пусть он сам выберет этот путь! Понимаете, сам!
- И как же он выберет, если вокруг все живут за закону джунглей - кто силен, тот и прав? - прищурился квибовец. - А ведь это основной закон западной цивилизации. А вот еще один. Каждый сам за себя.
- Да что плохого в том, что человек заботится о себе?! - вспыхнул профессор.
- Ничего. Но кто-то из древних мудрецов однажды сказал: "Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя, то зачем я?" Есть ответ?
- Не понимаю, почему вы считаете, что там все только за себя. Это же не так! Иначе они бы не подняли цивилизацию до таких высот!
- И чем же их цивилизация выше нашей? - насмешливо поинтересовался Михаил Иванович. - Мы во многом достигли куда большего.
- Тем, что у них полная свобода самовыражения! - запальчиво выплюнул Сергей Елизарович. - Тем, что у них отсутствует цензура! У них есть свобода слова!