Супонев, не обращая внимания на Шпарина, послонялся по кабинету, порылся в ящиках столов, затем подошел к портрету Генерал-Губернатора. Посмотрел на дырку во лбу Генерал-Губернатора, перевелвзгляд под ноги. На полу валялась сплющенная пуля. Главный сержант поднял портрет за нижний край, прислонил щеку к стене, заглянул, и узрев что-то за портретом, снял вообще.
- У вашего лейтенанта хобби - сейфы, - Шпарин запил еду водой из горлышка графина. - Кроме этого, за портретом, я насчитал шесть штук. Знаю я эту традицию, прятать всё наиболее ценное в сейфах за портретами руководителей государства или любимых жён. У вас есть любимая жена? У меня нет. И сейфов тоже нет.
- Заткнись, а! Жри молча, - главный сержант достал из нарукавного кармана несколько зазубренных пластинок. Поколдовав над замками, он удовлетворённо потер ладони.
- У вас обнаруживается всё больше талантов, - наблюдая за манипуляциями главного сержанта, уважительно заметил Шпарин. - В наших краях вы бы пользовались бешеной популярностью, в определённых кругах… Спасибо за ужин. Может уже и расскажете мне, что к чему? В какие такие отдаленные места я попал, где всё не так, как у нормальных людей в нормальных воинских частях. Что это у вас тут за Особая Зона?
Воздух в кабинете сгустился. Глаза защипало. В тело вонзились тысячи маленьких иголок. Шпарину показалось, что голова его распухла, превратилась в пульсирующий сгусток, набитый спрессованными мыслями и вот-вот треснет. "Мбум-бум-бум! - застучало в ушах. - Бум-мбум-бум… Зу-з-з-зу-з-зу-з…", - сменился стук визгом. По кабинету запорхали оранжевые точки. Предметы в кабинете, фигура главного сержанта заколебались и приобрели размытые очертания. Кабинет раздвоися. Одинаковые главные сержанты в одинаковых кабинетах стояли у открытых маленьких сейфов и заглядывали внутрь. В одном кабинете главный сержант расстегнул ранец, извлёк из неготолстую папку жёлтого цвета и положил в сейф. В другом - пуча глаза, держался руками за голову и кривился от боли. Визг в ушах сменился стуком. Голова прекратила распухать. Боль, иголки и оранжевое мельтешение исчезли. Кабинеты соединилисьв один. Предметы в кабинете и главный сержант вернулись в обычное состояние.
- Тебе это незачем знать, - отнимая руки от головы и продолжая заглядывать в сейф, ответил Супонев. - Совершенно незачем. У шпионов жизнь коротка. Как правило!
В сейфе находились несколько папок и пистолет. Супонев вытащил папку, ту самую, толстую, желтого цвета и неспешно изучил содержимое.
- Ничего не понимаю, но лейтенанту конец, - главный сержант бросил папку обратно в сейф, взял пистолет, проверил обойму и положил оружие в карман. - Грёбаный конфедерат.
- А я понимаю? Если вы, местные, ничего не понимаете, то я тем более.
Шпарин облизал губы и вытер рот тыльной стороной кисти. Он силился вспомнить - видел ли себя в тех кабинетах и раздумывал сообщить или нет главному сержанту о видении. Решил не сообщать, посчитав увиденное за приступ слабости и очередное кратковременное помутнение рассудка, но не выдержал и сказал:
- Нет, у вас тут что-то происходит! Балдеете время от времени?
- Ничего у нас тут не происходит. Работаем… Отлавливаем шпионов, вроде тебя, - отворачиваясь от сейфа, ответил Супонев и недобро подмигнул Шпарину. Глаза главного сержанта поменяли цвет с противного сизого на не менее противный грязно-жёлтый.
- Сдаётся мне, что происходит и вы не тот, за кого себя выдаёте, - Шпарин посмотрел на открытый ранец, валяющийся у открытого сейфа. - Я, эта-а… в этом просто убежден!
- С чего-бы "эта-а" в этом? - спросил розовощекий главный сержант, копаясь у себя в таком же розовом ухе.
- Сейф! - сказал Шпарин. - Папка! Вы глаза свои видели?.. И слишком много на себя берете, не смотря на невысокое звание.
- Может ты и прав, - сказал Супонев, продолжая дергать мочку уха.
Шпарин присмотрелся и разглядел в центре мочки миниатюрную клипсу.
Из-за розовой мочки вылезла тоненькая проволочка с крохотной бусинкой на конце. Раздался еле различимый тончайший свист, который тут же прекратился.
- Прошу связь с "Другом". "Чистая линия". "Белый букет чертополоха", - сказал Супонев.
- Какой букет? - весело переспросил Шпарин. - Может красненького? Портвейна?..
- "Чистая линия". Закрытый канал. Назовите кодовое имя", - раздался тихий беспололый голос.
- Муфлон, - ответил главный сержант, косясь на Шпарина.
- "Назовите второе кодовое имя".
- Глотка.
- "Соединяю".
- Муфлон. Рыжий… С большой глоткой, - сказал Шпарин, все еще весело блестя глазами. - У нас муфлоны водятся в горах или в пустынях, но большое их количество, как ни странно, проживает в городах. Это же такие городские козлы… И у вас, получается, они везде.
Супонев пожевал нижнюю губу и погрозил Шпарину кулаком.
- "Друг" на связи".
- У меня, кажется, "негодяй", - глядя на Шпарина, сказал Супонев. - Большой "веселый негодяй". Подчеркиваю: "веселый негодяй". Мои действия?..
- "Кажется? В игрушки играете?".
- Возникли проблемы, - нерешительно сказал главный сержант.
- "Разберитесь и решайте проблемы".
Проволочка с бусинкой спряталась в клипсу. Главный сержант снял с пояса наручники и приковал Шпарина к стулу.
- Некоторое время придётся побыть одному. Кстати, если ты запамятовал, муфлон, - хищник, редкий, опасный хищник.
В кабинет влетел одетый средний сержант Кесин.
Супонев поднял брови.
- Не спешим, сержант?
- Две доходяги отрубились, пришлось отправить в госпиталь.
- Идём брать Ляхова, - сказал Супонев. - Дуй за автоматом.
- Я давно подозревал белобрысого, - обрадовался средний сержант. - Продался, значит, а такой молодой.
- Возраст ни о чем не говорит, - Супонев с сожалением посмотрел на Шпарина. - Разорваться что-ли? Ладно, тобой я займусь, когда вернёмся.
Дверь кабинета захлопнулась. Шпарин подождал пока гулкие шаги не стихли и рывками вместе со стулом подобрался к сейфу. Профессиональное любопытство взяло верх над осторожностью.
- Ошибка, товарищ главсержант. Я такого от вас не ожидал. Приковывать нужно обе руки и сейфы закрывать. Итак, посмотрим из-за чего весь сыр-бор.
Шпарин вытащил толстую желтую папку, прижал подбородком к груди, свободной рукой развязал тесёмочки и положил на колени. В правом верхнем углу папки красная выпуклая надпись: "Высшая степень секретности". "Дубликат". Чуть ниже: "Департамент Закрытых Исследований". По центру черными буквами: "Принципы моделирования пространства. Рабочая версия. Научный руководитель проекта профессор Гамкин".
Рукописные листы, мелкий, стремительный почерк. Множество исправлений, зачеркиваний, дописок на полях. Шпарин, не вглядываясь в текст, вытаскивал из папки лист за листом, пробегал глазами и убирал назад. Одной рукой делать это было сложновато и он, вместе со стулом, припрыгал к столу. Дело пошло быстрее.
Схемы, формулы. Формулы, схемы…
В коридоре послышался топот, Шпарин, не успев просмотреть и пятой части содержимого папки, на оседланном стуле бросился к сейфу.
Дверь распахнулась, на пороге возник главный сержант и увидел дремлющего Шпарина.
- Как всё прошло, поймали лазутчика? - Шпарин зевнул и потянулся.
- Не твоё дело, - Супонев подозрительно осмотрел внутренности сейфа. - Ты хорошо себя вел в моё отсутствие? Ничего не трогал?
- Я хорошо воспитан, - обиделся Шпарин. - И, как я мог, при столь гостеприимных хозяевах?.. - пытаясь выдернуть руку из наручника, добавил он многозначительно.
Главный сержант вернулся без берета, с царапинами на лысине и ссадиной на подбородке. Кесин отсвечивал здоровым тёмно-лиловым синяком под левым глазом и пытался стянуть оторванный рукав, собранный в гармошку на локте, не замечая, что он застёгнут пуговицей у запястья.
- Какое у вас прозвище или кличка в кругу сослуживцев? - любуясь фингалом, спросил Шпарин.
- Не скажу! - набычился сержант.
- Теперь вы - "дип перпл фингалиус".
- А?.. Что?.. Обзывается!.. - Кесин, дергая рукав, обратился к главному сержанту за защитой.
Главный сержант стоял перед зеркалом и изучал повреждения.
- Ну, так как, схватили оборотня? - не унимался Шпарин.
- Лежит твой оборотень под брезентом с дыркой в башке. Настигли. Ещё немного и ушел бы, - сообщил из зеркала Супонев. - Сопротивлялся отчаянно, мерзавец.
- Куда бы он ушел? - процедил Шпарин. - Датый? С двух шагов в меня не попал. Убили, мерзавцы, пьяного помштаба. Убили, без суда и следствия.
- Да, ты, ты… - захлопал противными грязно-жёлтыми глазами Супонев. - Ты что болтаешь?
- Дотявкается он у нас, - средний сержант содрал рукав и, тихо напевая, стал вытирать им штык-нож автомата. - Додухарится.
- Откуда кровь? - показывая пальцем на штык, спросил главный сержант.
Кесин достал из кармана тряпицу, развернул и показал два человеческих уха нанизанных на кусок толстой веревки.
- Ребята говорят приказ вышел: за каждого пойманного шпиона, живого или мёртвого, орден дают. Доказательство.
- Эх!.. Совсем дурак стал! - устало сказал главный сержант. - Выбрось немедленно. Нет такого приказа. С вами скоро чокнешься.
- Да, это точно, - согласился Шпарин. - С таким контингентом недалеко и до больнички. Один Додоня чего стоит. А этот вообще идиот. Психушка с мордатыми санитарами ждут вас не дождутся.
- Опять он обзывается, - засопел Кесин. - Господин главный сержант, и почему вы при нем всё говорите и рассказываете?
- И в самом деле почему? - спросил Супонев. - А потому, что он никому никогда ничего не скажет. Не доживёт до обеда.
- Никогда не говори никогда. Это у нас примета такая и, представьте, она работает, - спокойно заметил Шпарин. Сказал спокойно, а холодок в груди почувствовал и всегда его чувствовал, с самого начала, когда проклятая сфера свалилась ему на голову. А ещё говорят про инопланетян. А эти то, кто?
Главный сержант подтянул свободный стул и уселся напротив Шпарина.
- Выкладывай! - сложив ладони и похрустев пальцами, сказал Супонев. - Имя, фамилия, звание. Кто, куда, зачем, откуда… Советую больше не шутить. Иначе проблемы на твоей смазливой морде возникнут сразу после того, как ты откроешь рот.
- По морде бить нельзя, - подал голос Кесин. - Следы остануться. Начальство будет недовольно.
- А мы не по морде, - игриво сказал главный сержант. - Мы по почкам, мы по печеночке… Мы сами начальство.
- Повежливее, повежливее, - предупредил Шпарин. - Иначе проблемы возникнут у вас. Обратная связь, так сказать.
- Да ты что? - наотмашь хлопая Шпарина по щеке, удивился Супонев.
Шпарин завел свободную руку назад, обхватил спинку стула, резко поднял ноги и ударил главного сержанта в лицо.
- Сволочь! - лежа на полу и ощупывая физиономию, простонал Супонев. - Нос…
- Обратная связь, - сказал Шпарин, снова поднимая ноги.
Голова Шпарина вспыхнула адским пламенем и взорвалась миллионами искр.
- Убил? - услышал он через время голос главного сержанта. - Не убил.
- Сейчас исправим, - сказал голос Кесина. - Добить?
- Нет, - сказал голос Супонева. - Много свидетелей… Он зарегистрирован. Надо было в лесу кончить… Этот пришлёпок, Додоня, засветил. На КПП видели. Запри его до завтра, где-нибудь.
- Все приемники забиты… Разве в подвал? Пойду, схожу за ключами.
Шпарина отстегнули от стула и притащили в подвальный этаж. Длинный ряд металлических дверей с небольшими, забранными решетками, оконцами. Вонь. Тускло горели светильники. Из окошек смотрели бледные лица.
- Я, Палыч, скоро с ума сойду, - побрякивая связкой ключей, пожаловался Кесин. - В последнее время то черные, то красномордые, теперь второй день косоглазых водят. Ловят и водят. Ловят и водят.
- Новые гости не скоро пожалуют, эти последние, - главный сержант заглянул в одно из окошек. - Авария у них на "Холме" серьезная. Так, что самое время заняться врагами внутренними.
Кесин остановился у последней двери.
- Здесь эти, которых сегодня у озера прихватили. Куда б вашего засунуть? Может его в овраг, пока начальства нет?
- Ты эти разговоры брось, Кесин! Инструкции забыл? Знаю я про твои художества. Смотри, попадёшься, пеняй на себя!
- А вы?
- Мне можно.
- Почему мне нельзя? Это люди? Образины какие-то ненашенские. Вообще не пойму я, что происходит. Никто не понимает… Идешь иной раз с ребятами по маршруту, вдруг накатит что-то, волосы дыбом, заледенеешь весь и не знаешь чего хочется, то ли в землю зарыться, то ли на дерево забраться и завыть во весь голос. Вот парни и звереют.
- Покайтесь, гады! - проревел Шпарин, впадая в яростное нецензурное мессианство. - Выродки, мать вашу и туда, и сюда… - он добавил ещё несколько очень плохих слов о близких родственниках сержантов и вспомнил чернокожего на березе. - Расисты! Воздастся вам на том свете за грехи ваши. Голыми жопами на угольях сидеть будете, и черти, хари ваши противные, макать будут в ацетон вместо водки.
Последнее, что увидел Шпарин в ту секунду был кулак главного сержанта.
Голова Шпарина стучала по ступенькам лестницы и, страдая от боли, он думал не о том, что сейчас она расколется, как орех, а о том, что эти сволочи сдерут ему вместе с волосами всю кожу с затылка и на когоон тогда станет похож.
Тащили его наверх за ноги, препираясь о преимуществах и превратностях службы в охранных отрядах.
- Не, буду подавать рапопорт о переводе, - бубнил средний сержант. - Отправьте меня обратно в корпус.
- Дурак ты, Кесин, - ворчал главный сержант. - Где такую службу найдешь? Год за три, как на войне.
- Так война идет, непонятно с кем, против кого.
- Какая война, Кесин.
- А ящерка из второго квадрата? Зубья с мою руку. Сожрала троих пока не загнали в болото. Утопала, завывая так, что мороз по коже. Ребята натуральным образом обоссались.
- Жалование армейского капитана.
- А самолет? Бомбы бросил, питомник порушил, обезьяны взбесились, кусались, самцы гонялись за женщинами.
- Кормежка бесплатная.
- А конники в одёжах из шкур, с луками-копьями?.. Перебили половину девятого взвода, пока самих не постреляли.
Сержанты вытащили Шпарина наверх и бросили возле клетки с медведем.
- Я знаю, где его пристроить, - сказал главный сержант. - Будет ночевать с "мишей".
- В клетке? Он его сожрет.
- Рядом. Неси из пыточной оснастку.
Смеркалось. Жизнь на Базе затихала. На небе появились звезды. Шпарин, задрав гудящую голову, высматривал знакомые созвездия. "Большая Медведица… вот она, а вон созвездие Ориона. В конце лета Орион появляется в этой части звездного неба. Точно. Я на Земле. Но вот где?".
- Почему ваш флаг в штабе? - спросил Шпарин. - Флаг должен гордо трепетать на свежем ветерке. У вас он, мне представляется, черного цвета, с черепом и костями и место ему на верхушке самой высокой березы.
- Убь… Убь… - простонал главный сержант. - Я тебя сейчас убью.
Вернулся Кесин, волоча за собой что-то длинное и звенящее.
- Так, как у вас с верой? - Шпарин вернулся к теме покаяния. - А также с нежностью и любовью к ближнему?
- Заткнись! - главный сержант надел на Шпаринскую шею металлический обруч с цепью.
- Решил удавить? - Шпарин замотал головой. - Избавиться от свидетеля гнусных деяний?
Главный сержант щелкнул замком на обруче и подергал цепь.
- Прошляпил такого важнючего шпиона. И где? В самом штабе! Как повлияет это событие на дальнейшую карьеру главного сержанта Супонева или как там его на самом деле…
- Никак не повлияет… Залез, гад, в сейф-ф-ф… - наваливаясь на Шпарина, забрызгал слюной главный сержант, собираясь и в самом деле его придушить.
- Недоглядели, господин главный сержант! - засуетился Кесин, просовывая руки к горлу Шпарина. - Палыч! Па-лыч!? А давай я? Давай я?
- Убивают! Безвинно-о!.. - заорал Шпарин, отбиваясь ногами от лежащих на нем сержантов. - Карау-уул!.. Караул в ружье! Враги среди нас! Шпионы-ы-ы!..
Вопли Шпарина, отражаясь от стен зданий в вечернем прохладном воздухе, гулко загуляли по Базе. Из казармы напротив штаба выскочил офицер.
- Чего-чего?.. - главный сержант встрепенулся, бросил Шпарина и поднялся с колен. - Замолчи…
- Что вы делаете, главный сержант? - подбегая, закричал офицер. - Немедленно прекратить! Забылись? Оставьте его! Завтра прибывает из отпуска командир. Я доложу о вашем поведении, главный сержант!
- Есть, лейтенант! - пробормотал Супонев. - Так точно!
Офицер вернулся в казарму.
- Литеха - козел! - сказал Кесин.
- Довыпендривается, - сказал Супонев. - Этот Осинкин.
- Хоть один нормальный человек… - задыхаясь и кашляя, просипел Шпарин. - Нашелся…
- Ну ты и сволочь! - сказал главный сержант Шпарину.
- Я? Я сволочь? - изумился Шпарин.
- Завтра тебе все равно финдец придет. Так, Кесин, протаскивай цепь через клетку, замок вешай с той стороны, чтобы писюка не добрался. Вот так. Всё, порядок… Устал я, сержант, сегодня, как собака. Кстати, бывший помначштаба изволили оставить некоторый запас… Так, что приглашаю, закуска найдется.
"Ублюдки".
Шпарин подергал сковаными руками цепь. До клетки меньше метра. Медведь лежал рядом, на боку и, просунув сквозь прутья лапу, пытался дотянуться до соседа, делая это осторожно, словно играя, так, что Шпарину было совершенно не страшно.
- "Пожрать нету?".
- Нету, - Шпарин вздрогнул. - Это ты сказал?
Медведь побренчал цепью.
"Показалось".
- Ну, что, тёзка, судя по их замашкам, похоже, мне и правда завтра "кирдык" придет, пожаловался Шпарин медведю и тоскливо посмотрел в ночное звездное небо.
Шпарина похлопали по плечу.
Он повернул голову.
Медведь все-таки дотянулся до него.
- "Не боись, братан! Прорвемся! - пронеслось у Шпарина в голове. - Мы их порвем! Тебя, как зовут?".
- Отвали, зверюга! - заорал Шпарин.
Медведь засопел, убрал лапу и уполз в дальний конец клетки.
"Схожу с ума! Слетаю с катушек…".
- Спокойной ночи! - на всякий случай пожелал Шпарин медведю. Уснуть на голой земле с разбитой головой, сковаными руками и хомутом на шее не получалось. Разглядывая ночное небо с яркими звёздами, Шпарин думал о том, что бы делал сейчас, не пойди он сегодня в этот треклятый лес. Может быть, сидел на лавке у дома и беседовал после нескольких рюмок чая с соседями о политике. А может кувыркался на скрипучей деревянной кровати без сна и мечтал. Или всё-таки уехал в город и засел, наконец, за новый роман.
И только начал подремывать, баюкая боль, как послышались голоса, из штаба чуть ли не в обнимку вывалились оба мучителя. Сон сняло, как рукой.
- Где тут неугомонный наш? - весело сказал главный сержант. Казалось, он забыл о распухшем носе и недавнем инциденте. - Жаль водочки не прихватили. Хочешь? Последнее желание - закон! Кончились твои шпионские игрища.
- Так я принесу, - Кесин хихикнул. - Щас сбегаю. Главный сержант сегодня добрый.
- Помянули лейтенанта? - спросил Шпарин.
Били его ногами недолго, но сильно.