Фенн нахмурился.
- Тот все еще незрелый.
- Совершенно верно, - согласилась Ниник, - но этого достаточно, чтобы продемонстрировать мой тезис.
Она быстро прошлась пальцами по клавиатуре и пробормотала краткое заклинание.
Молочная жидкость очистилась, чтобы показать обнаженного мужчину, пропорциями подобного молодому выходцу из ваальских племен, но без мертвенной бледности и крепко сбитого. Кожа фигуры в баке была слегка тронута бронзовым загаром, под ней лежали пласты твердых мускулов. Он хорошо бы смотрелся в броне скаута.
Цек изучил юношу, который плавал будто во сне, от его губ поднимались струйки тонких пузырьков.
- Внешний вид перспективный, - осторожно сказал он.
Ниник кивнула.
- Но насколько мы узнали по последней серии итераций, это ничего не гарантирует.
Она набрала другую команду и фигура в резервуаре дернулась, конечности напряглись.
Глаза клона распахнулись. Фенн охнул, когда юноша посмотрел на раба. Не было ни зрачков, ни белков ни радужки, только мрачные шары цвета темного рубина. Пальцы клона согнулись как когти, рука поднялась и проскребла по внутренней стороне резервуара, процарапав линии в усиленном бронестекле. Рот открылся. Внутри был частокол в несколько рядов кинжалообразных клыков.
Пока фигура билась в своей тюрьме, клокоча и поднимая пену, лицо Цека оставалось холодным и отчужденным
- Значит, очередной провал.
- Да, - мрачно сказала Ниник. - Несмотря на все наши усилия, милорд, ошибки продолжают проникать в структуру генной матрицы. С каждой итерацией они становятся более выраженными. Протоколы репликации испорчены на уровне столь первичном, столь врожденном, что мы никак не можем их исправить.
Цек отвернулся и махнул рукой в сторону резервуара.
- Избавьтесь от этого.
- Как пожелаете.
Техно-жрица набрала команду, сверху на каркасе в резервуар опустилось квадратное устройство - модифицированный болтер. Фенн увидел вспышку почти человеческой эмоции на лице существа прежде, чем оружие приглушенно выстрелило. Молочная жидкость смешалась с красным.
Ниник отступила, в основании резервуара открылся шлюз, жидкость, плоть и мертвая материя, хлынула в зияющее отверстие под платформой.
Фенн пошел за хозяином.
- Милорд, нет никаких неудач. Есть только больше данных. Мы должны извлечь уроки из этой итерации повторить попытку.
- Это мудро? - спросила Ниник.
Они оба остановились и повернулись к ней.
- Я буду решать, что мудро, а что нет, - сказал Цек, угрожающим шепотом.
Она коснулась платинового кулона на шее. Его форма повторяла нить ДНК, такая же красная спираль украшала наплечник каждого апотекария Кровавых Ангелов.
- Старший, я предложила вам свои услуги после нашей первой встречи, потому что была потрясена силой вашей самоотверженности. Я поступила так, потому что верила - то чего вы хотите достичь пойдет на пользу Адептус Астартес и во славу Императора Человечества. Но теперь я должна говорить с вами начистоту. Мы достигли пределов наших навыков. Мы не можем сделать лучше, - ее голова склонилась. - Я благодарю вас за возможность быть частью вашей работы. Но мы должны принять неудачу и двигаться дальше.
На челюсти Цека дернулся мускул.
- Я не сделаю этого! Я - Кровавый Ангел! Мы не отступаем, столкнувшись с первым препятствием! Мы доводим нашу миссию до конца!
- Но это не первое препятствие, лорд. Не второе, не десятое или пятидесятое, - слова Ниник стали тихими, заговорщическими.
- Милорд, я знаю, что вы кое-что от нас скрыли. Я знаю, что Магистр не дал свое благословение на продолжение этих исследований, и все же вы продолжили.
- Лорд Данте не приказывал нам остановиться, - вмешался Фенн. - Он… Он не использовал эти слова!
- Семантика, - сказала Ниник. - Я не думаю, что он обрадуется узнав, чем мы несмотря ни на что занимались все эти месяцы.
- Она права, - Цек подошел к другому резервуару, и посмотрел на собственное отражение в стекле, его пыл остывал. - Но я принял решение. Лорд Данте - великий человек, но доверяет лишь тому, чего может коснуться. На веру он принимает только Императора и силу братьев. Я убежден… я уверен, что Данте увидит значение этой работы. Если только я мог бы показать доказательство, а не слова.
- Единственное доказательство , которое мы имеем, это незрелые клоны. Отвратительные мутанты и уроды, притворяющиеся космодесантниками, не лучше чем порождения Порчи, - Ниник покачала головой. - Мы знаем, что Коракс из Гвардии Ворона работал десятилетиями, и даже после этого один успех приходился на сотни мертворожденных неудач!
- Возможно… Возможно, вы правы.
Губы Фенна задрожали, когда он увидел произошедшую с хозяином перемену. Уверенность Цека исчезла. На апотекария словно навалилась огромная тяжесть. К рабу пришло внезапное, ужасное осознание - то, что он увидел за обычной маской уверенности его лорда, этот утомленный лик был его истинным лицом. Лицом человека измученного годами бесплодного тяжелого пути к цели, которой он мог никогда не достичь.
- Хозяин, нет. Должен быть другой способ! Какие-нибудь пути еще не испытаны, каких-нибудь методов мы еще не заметили, - он потянулся и коснулся перчатки Цека.
- И кто бы их знал, старый друг? - апотекарий поощрил Фенна взглядом, - Говори, если у тебя есть решение. Я бы хотел его услышать.
Ниник прочистила горло, привлекая их внимание. Она все еще играла с кулоном.
- Есть… кое-кто. Человек великих познаний. Я знаю его, лорд Цек. Он был моим покровителем в магос биологос когда я была посвященной. Он не раз говорил об интересе к исследованиям Великого Коракса.
Фенн нахмурился.
- Вы хотите, чтобы мы ввели еще одного постороннего? - он обратил взгляд на хозяина. - Милорд, разве ее не достаточно?
- Мы все слуги Императора! - отрезала Ниник. - И этот человек может стать последней надеждой для наших планов спасения Кровавых Ангелов.
- Тогда его имя, - молвил Цек. - Скажите мне его имя.
- Техноповелитель Гаран Серпенс, Старший.
Апотекарий кивнул.
- Его работа мне известна. Он создал лекарство от Туманной Чумы на Фарракине.
- Да это он.
Через минуту хозяин Фенна кивнул.
- Тогда вызовите его. Помните про осторожность и скрытность. Я совершенно не желаю получить проблемы с Данте, пока мне нечего ему показать.
Он направился к дверям.
Фенн побежал, чтобы догнать его.
- Лорд! Вы действительно уверены в этом плане? Можем ли мы доверять магосу?
Цек не смотрел на него.
- Мы все слуги Императора, - повторил он. - И иногда приходится обзаводиться союзниками, которые нам совершенно не нравятся. Чтобы добиться великой победы.
- Я не доверяю ей! - прошипел Фенн.
- Доверие не требуется, - сказал Цек, - только повиновение.
Глава V
НА СЕРОМ мраморному полу Великого Придела, прямо под Солнечным Куполом, блестела четырехконечная звезда, сделанная из камня цвета ржавчины, добытого у подножия Гор Чаши. Породу испещряли крошечные осколки граната. Красный свет стоящего в зените солнца, падающий через стеклянную вершину купола заставил ее пылать. В центре звезды, мозаика составляла символ Кровавых Ангелов, крылья указывали на восток и запад, наконечник кровавой слезы между ними, на север, украшенное драгоценными камнями закругление на юг.
Зданию было много тысячелетий. Даже для Адептус Астартес, воинов, которые могли прожить даже больше тысячи ста лет, прожитых лордом Данте, такая бездна времени была почти немыслима. Сколько их было Кровавых Ангелов всех поколений, ступавших по этим камням? Сколько людей? Сколько жизней, законченных теперь, прошедших на службе тем же самым идеалам за которые теперь стоял брат Рафен? В камне была сама история.
Он стоял на южной стороне звезды, правая рука крепко сжимала древко Штандарта Сигнуса. С трех других сторон боевые братья - как и он в полной силовой броне, с наградами - держали другие знамена, символизирующие величайшие победы в истории Ордена. Огромная круглая палата была одним из крупнейших чертогов в крепости-монастыре, уступая лишь некоторым тренировочным аренам. Зал казался еще грандиознее от того что не было никаких подпорок, удерживающих над ними изогнутую крышу. Здесь титан мог встать в полный рост, и еще осталось бы место для движения машины. Длинные тонкие вымпелы, каждый с символом Ордена преемника, на равных расстояниях свешивались с края купола.
Четыре группы Адептус Астартес стояли вокруг звезды-компаса. Равное количество людей, плечом к плечу, лицом к центру. Боевая броня множества видов и классов, присутствовал даже один дредноут, раскраска всех оттенков красного. От багрового к рубиновому, от алого к бордовому, цвета глубокие как кровь и яркие как пламя. В отличие от Кровавых Ангелов, которые стояли под освященными веками штандартами, они были дальней родней Рафена, братья Орденов преемников, его кузены .
Тихий шум разговоров двигался среди воинов, одни боевые братья, подтверждали старую дружбу, другие обменивались осторожными жестами уважения, третьи молчали как статуи. Насколько отличались цвета брони, настолько различались их характеры и нравы. Рафен не слишком вертел головой, но он знал, что сразу справа от него стоит отряд Сангвиновых Ангелов. Великолепных в своих наполовину красных, наполовину черных доспехах и блестящих полированных шлемах. Слева расположились Горн и Сет из Расчленителей, и дальше по кругу, дымчатый гранат Вермилионовых Ангелов, отделанная золотом броня Кровопийц, за ними… Он позволил глазам скользить по собравшимся фигурам, поражаясь моменту. Серво-черепа жужжали над ними импеллерами, записывая для потомков каждую секунду на пикт-ленты и катушки данных. Но Рафен на самом деле был здесь, переживал великий миг, являясь его частью.
Наследие Сангвиния явило себя в этом зале. Представители почти каждого Ордена, которые отплатили верностью родовой общине Великого Ангела, собрались под одной крышей. Взгляд Рафена перемещался от одного к другому, видя Астартес из Орденов бывших прежде лишь названиями на страницах боевой книги. Там, Легион Крови, в диагональной тигровой раскраске из красного и светло-синего. Ангелы Обагренные, носили те же цвета что и Рафен, за исключением тусклой холодно-черной отделки. Красные Крылья в их доспехах цвета снега и рубина. Кровавые Мечи, сияющие глянцево-алым, эмблема плачущего лезвия застыла на их плечах.
Все объединенные уникальным родством.
И все же, как и в семьях обычных людей, братство Сангвиния не обошлось без враждебности.
Рафен заметил брата-капитана Горна, с явным интересом наблюдающего за отрядом Сангвиниевых Ангелов. Большинство воинов в делегациях явились с непокрытыми головами. И только Сангвиниевые скрывались за двуцветными шлемами. Это странность их Ордена была известна почти всем, хотя о ее причине ходили лишь слухи. Братья Сангвиниевых Ангелов обычно, отправлялись со скрытыми лицами на поле битвы и во все другие места, где их могли увидеть глаза чужаков. Лишь между собой, там где ходили их родичи, они снимали шлемы, и даже тогда они отступали в глубину тяжелых одежд с капюшонами. Новичком, Рафен услышал много зловещих и причудливых рассказов о том, что Сангвиниевые Ангелы прятали от мира, и отвергал их, как праздную болтовню, но теперь он не мог не вспомнить те истории и слегка удивлялся про себя.
Однако у Горна не было никакого желания держать язык за зубами.
- Ридай? - прогудел он, не сводя глаз с офицера Сангвиниевых Ангелов. - Это ты - там внутри?
Рафен следил за Астартес краем глаза. Сангвиниевые Ангелы игнорировали Расчленителей.
- Трудно понять, - продолжал Горн. - Трудно одного из вас отличить от другого, - в воздухе между группами повисла напряженность. - Разве ты не признаешь меня, кузен? Нет? - Расчленитель спокойно усмехнулся, стоявший рядом Магистр Горна не обращал внимания на приглушенный разговор, как будто Сет думал, что тот не достоин его внимания, - Ах, я вижу. Ты все еще держишь камень за пазухой после нашей встречи на мире Зофора? Из-за поражения?
Впервые, шлем капитана Сангвиниевых Ангелов чуть повернулся так, чтобы изумрудные смотровые щели могли нацелиться прямо на Горна
- Не было никакого поражения, - в ответе сквозила явная угроза. - Только… вмешательство с вашей стороны.
Горн выдал фальшивую улыбку:
- Мне больно, что ты видишь это таким образом.
Шлем отвернулся с механической точностью:
- Мне нет дела ни до вашей тонкой чувствительности, - сказал Ридай хрипло, - ни до вашей болтовни.
Рафен видел, как рука Горна сжалась в кулак и понял, что позволил событиям зайти слишком далеко. Легким движением запястья, Рафен стукнул древком штандарта о мраморный пол. Резкий звук привлек внимание обоих Астартес.
- Уважаемые братья-капитаны, - сказал он твердо. - Со всем должным почтением, возможно, этот вопрос лучше решить при других обстоятельствах.
Ридай промолчала, но Горн бросил на Рафена короткий, ядовитый взгляд.
- Разумеется, - тихо сказал он после паузы. - Это же вечная привилегия Кровавого Ангела - быть правильным.
Что бы ни хотел ответить Рафен, это было забыто, когда ясный и сильный голос пронесся через Великий Придел.
- Родичи собраны, - провозгласил Мефистион.
Палата немедленно затихла. Шаги, отдавались эхом, когда люди приблизились к звезде с четырех сторон, два человека с каждого направления. С востока и запада пришли сангвинарный жрец Корбуло и псайкер Мефистион, каждый в сопровождении воина ветерана, несущего на сгибе руки золотой шлем почетной гвардии. К Рафену подошли еще два Кровавых Ангела, неся вдвоем один штандарт - на нем бы Сангвиний, такой, каким его часто изображают: Ангел дарующий свой покров и Грааль, крылья раскинуты, голова обращена к небесам. А с севера, сопровождаемый капитаном почетной гвардии, приблизился Данте.
Красные лучи солнца обняли Магистра и искупали его в ореоле света. Лорд Данте носил церемониальную ремесленную броню, отполированное до сияния золото, словно ножны покрывало керамит. Инкрустированные жемчугом крылья, рубины и нефрит переливались и сияли. Его шлем являл копию посмертной маски Сангвиня. Как и каждый воин здесь, он не нес оружия, но боевой клинок был вмонтирован в его облачение. Увидев бронированную фигуру, Рафен на краткий миг потерял ощущение реальности, память увлекла его в другое время, за месяцы до этого, в подземелье на мире кузнице Шенлог, когда образ другого золотого воина стоял перед ним. Он мигнул и чуть покачал головой, отгоняя воспоминания. Рафен сосредоточился и заметил Мефистиона, смотрящего на него, с намеком любопытства на лице. Именно по настоянию Главного Библиария ему предоставили привилегию нести один из священных штандартов Ордена. Рафен до сих пор гадал - почему лорд Смерти поступил так. Все другие люди несущие сегодня штандарты, были в ранге капитанов, и Мефестион, как известно, не дает милостей без должной причины.
Но Рафен был только сержантом и не его дело подвергать сомнению волю старшего брата.
Вновь прибывшие собрались на овале мозаики. Корбуло кивнул знаменосцам и почетной гвардии, все они опустились на колено. Рафен проделал это с немедленной точностью. Тогда Данте поклонился знамени Ордена с изображением Сангвиния. Все Астартес в зале сделали то же самое.
- Братья по духу Сангвиния , - сказал Магистр, голос усиленный воксом шлема пронесся через тишину зала. - Братья по Крови. От имени Императора Человечества и Великого Ангела, я имею честь и гордость приветствовать вас всех на Ваале. Колыбели из которой наши Ордена ведут свое общее происхождение .
- Во Славу Сангвиния и Империума Человека, - промолвил Мефистон.
- Во Славу Сангвиния и Империума Человека! - каждый воин в зале повторил молитву, купол откликнулся эхом.
Данте выпрямился и собрание последовало его примеру. Рафен случайно зацепил взглядом Ридая и Горна. Внимание обоих теперь было прочно приковано к Магистру Кровавых Ангелов.
Данте поднял руку, снял шлем с посмертной маской и передал его Корбуло. Спокойный отеческий взгляд пересек зал. Данте сознательно встретился глазами с каждым.
- Кузены и родичи. Кровь моей крови. Мое сердце переполняется от зрелища такого монументального собрания. И я склоняюсь перед людьми, которых вижу сегодня. То, что вы прибыли сюда в ответ на мой зов, отвечая на призыв, зная только, что он прибыл с Ваала, наполняет меня уважением. Независимо от того, какой мир вы называете домом, независимо от того сколько солнц разделяет пустоту между вами и нами, это - наша духовная родина, - он указал вокруг облаченной в золото рукой. - И в этом месте, мы обсудим вопрос величайшего значения для наследия Сангвиния. Делать это без вас было бы неправильно, и моя единственная печаль, что мы не смогли собрать голоса от каждого из Орденов кузенов для этого исключительного собрания, - он кивнул на висящие вымпелы, среди них было клетчатое полотнище, с символом кровоточащего сердца.
Данте поднял руки к груди и сотворил знамение аквилы над усыпанной рубинами кирасой.
- Давайте взовем к Императору, да будет Его взгляд вечным и непоколебимым, и к духу нашего лорда повелителя. Давайте попросим, чтобы они следили за нами в эти дни, дабы даровали нам благословение и толику своей великой мудрости.
Рафен повторил движение всех Астартес, перекинув руки через штандарт. Его глаза, обратились к Мефистиону. Он видел, что взгляд псайкера стал отсутствующим, ноздри Мефистиона вздрагивали, будто их коснулся отвратительный запах. В следующем миг, лорд Смерти моргнул. Момент прошел, оставив лишь тень беспокойства на лице.
Глаз Рафена уловил движение, наверху, в смотровой галерее он увидел фигуры старших Астартес. Усиленная оптика в линзах шлема показала Первого Капитана Лотена и великого капеллана Лемартеса рядом с едким Аргастом. Но когда каждый воин склонил голову для молитвы, Рафен ощутил беспокойство. Он скользнул глазами по лицам и заметил странное отсутствие одного человека.
Где старший апотекарий? Где брат Цек?
ОГРОМНЫЕ ПЛИТЫ дверей лабораторума разошлись. Поршневые замки выбросили белый пар. Тот обдал незнакомца и собрался вокруг его лодыжек. Пораженный Фенн вздрогнул, едва не уронив поднос с филами. Человек рассмотрел зал с выражением спокойного интереса, так можно было рассматривать произведение искусства в галерее. Фенн перехватил взгляд, и вновь прибывший слегка ему улыбнулся. Его лицо было морщинистым, загоревшим, похожим на изношенную замшу. За плечами, в тусклом свете биолюма, виднелось нечто угловатое, движущиеся и неясное.
Раб повернулся на стук обуви хозяина, Цек приближался вместе с Ниник. На лице женщины появилось выражение, которого Фенн никогда прежде не видел - счастье.