Человек с четками вдруг уколол пристальным взглядом меня, на миг перевел его на полковника, потом вновь на меня… Затем усмехнулся, и эта усмешка настолько соответствовала тому, что я совсем недавно подумал, что по спине пробежал легкий холодок. Редкое для меня ощущение, чрезвычайно редкое. В несколько более слабой степени я испытывал подобное тогда, когда пытался применить на практике описанные в древних мистических трактатах методы. Иногда, в самых удачных случаях… Ну и тогда еще, когда полученные оттуда знания применялись в реальных жизненных ситуациях.
- Достаточно, господин полковник, - не слишком приятным скрипучим голосом проговорил неизвестный. - Меня слабо интересуют ваши эмоциональные, слишком уж эмоциональные реакции. Переходите к делу, не стоит зря тратить вещь, которую вы не в состоянии купить ни за какие деньги. Время…
- Конечно, граф… - мигом потерял Алферьев значительную часть апломба, а заодно и уменьшил громкость голоса. - Может быть, вы сами скажете все, а я не буду мешать и вообще удалюсь на время.
- Нет уж. Сначала вы, любезный, выскажете ротмистру и другим господам офицерам все, что действительно хотели сказать, - не согласился оказавшийся графом незнакомец с четками. - Только скажете вы это тихо, спокойно, не срываясь на крик, который никак не украсит ваше положение, да и у меня вызовет не самую лучшую реакцию. Насколько я понимаю, вам чем-то не понравились действия ротмистра минувшей ночью. Чем же, позвольте полюбопытствовать? Или это не понравилось кому-то там, в высших сферах? Впрочем, я несколько тороплю события…
Серьезная фигура этот граф, раз полковник его в самом прямом смысле боится. Да, боится, уж почувствовать чужой страх я могу, причем безошибочно. Сложнее с причиной… Тут я практически бессилен, ибо не имею представления, на какой крючок поймали нашего начальника. Радует другое - человек в черном явно настроен ко мне самым благожелательным образом. По какой причине? Сейчас данный вопрос вовсе не главный, ведь перво-наперво необходимо избавиться от нежелательного внимания со стороны великосветских или близких к ним кругов. Раз уж они обратили на нас внимание (а такой вывод практически однозначно делается, исходя из собственных наблюдений и оброненных гостем в черном слов), то с целью доставить очень серьезные неприятности.
Но сперва лучше выслушать то, что имеет сказать полковник, там наверняка найдется интересное для нас…
- Ротмистр Градов, вы действительно зашли очень далеко, - теперь голос Алферьева был относительно спокоен. - Да, я помню все успехи вашей группы и лично вас, но методы… Методы просто ужасны! Одни трупы, это просто убийства без суда и следствия, несовместимые с честью офицера.
- То есть нас убивать эти мерзавцы могут, а мы с ними раскланиваться вежливо должны? - не выдержал Клим, побелевший от злобы. - Скоро посреди дня бомбы рвать будут. Уже рвут! Только не у нас, а в соседних губерниях, где правил придерживаются…
- Что… - Набравший было воздуха в грудь для очередного грозного рыка полковник поймал иронический взгляд человека с четками и стушевался. - Штабс-ротмистр Климов, извольте не перебивать старшего по званию. Вы все знаете, что я в меру своих сил не мешал вашим "методам", но сейчас вы затронули интересы очень влиятельных персон. Среди тех, кто вчера попался вам под горячую руку, был сын князя Мереяславского, а это очень значимая фигура в столице. Камергер двора его Императорского Величества, известный либерал и просто человек с очень большими связями.
- Вот тебе, бабушка, и юрьев день… - скривился Ханна. - Не было печали, так извольте получить.
- Верно, поручик. Он уже получил по телеграфу известие о смерти своего единственного сына, теперь следует ждать визита сюда всяких… персон. И что мне делать прикажете?
Оригинальное переплетение нитей судьбы, что тут скажешь. Не о наших проблемах беспокоится начальство, а о своих… С кого спросят? С него, раз он числится начальником Третьего Отделения в губернии. Да, он может попытаться все свалить на нас, возможно, ему и поверят (во всем поверят), но карьера, которую он выстраивал на протяжении многих лет, рухнет одномоментно и безвозвратно.
Самым лучшим в его положении было бы не выражать эмоции по поводу и без, а здраво поразмыслить, каким образом можно нейтрализовать влияние высокопоставленного родителя, чей сынок, откровенно говоря, был совсем не безгрешным ангелочком. Бомбист, террорист и просто революционер, чьи ручки давно уже испачкались в крови. Но куда там! Месье Алферьев никогда не пойдет на подобное, он у нас полностью законопослушен и в принципе не представляет для себя возможности малость повернуть ситуацию другой гранью. Отсюда и полное непонимание относительно того, что ему сейчас делать и как выбираться из очень опасного положения.
Вопрос, тем не менее, прозвучал, на него нужно было давать ответ. Но кривить душой я не хочу, а высказывать свое действительное мнение по сему поводу значило еще более усугубить ситуацию. Дилемма! И все равно, я выбрал бы второй вариант, как и всегда в таких случаях. Однако помощь пришла с несколько неожиданной стороны, то есть от титулованного незнакомца:
- Вам, Алферьев, делать не надо ровным счетом ничего, только слушать мои указания и не болтать лишнего. - Рука с четками вытянулась в направлении полковника. - И не шалить, я тебя насквозь вижу. А сейчас погуляйте где-нибудь за пределами этого уютного кабинета, воздухом подышите. Оно для здоровья полезно, да и во многих знаниях многие печали, как говорилось в одной книге, где порой встречаются мудрые изречения.
- Да, несомненно, - невнятно пробормотал начальничек и резво засобирался. Через минуту его уже не было, лишь дверь хлопнула несколько громче, чем обычно.
- Нервы совсем плохие у него стали. - Одновременно со словами зерна четок продолжали свое вечное путешествие по нити. - На курорт пора, минеральные воды пить, за дамами в приятной обстановке ухаживать. Посмотрим… Теперь к вам. У меня есть предложение, от которого не отказываются.
Категорично выражается граф. А ведь он не из тех людей, слова которых так, пепел на ветру и не более того. Чувствуется полная уверенность в собственных силах и возможностях, внутренний стержень из дамасской стали, что так редко встречается среди окружающих нас в этом мире.
- Пусть он сначала скажет, чем собрался нас заинтересовать, а уж потом можно и обсуждать, - огрызнулся Висельник, раненая рука которого никак не способствовала смягчению и так довольно жесткого характера. - Туманно все это.
- Хорошо! - Неизвестный поднялся так резко, что его движения показались мне словно бы стертыми, размытыми во времени, словно картины импрессионистов. - Я всегда рад, когда в разговоре говорят именно то, что думают. Ни лести, ни замалчивания… Оставим это слабым, пусть они играют такими картами, заранее обреченными на проигрыш. Вы хотите знать истинное положение дел?
- Надеюсь, что вопрос риторический? - уточнил я. - С детства не выношу иллюзий, а особенно тех, что человек сам ставит пред собственными глазами.
- Кровь… Живая кровь, текущая в жилах, а вовсе не жидкая водичка бледно-розового цвета, - непонятно к чему сделал замечание граф. - Это правильно. Будет вам "истинное положение вещей", клянусь честью. Да вы присаживайтесь, господа офицеры, не стоит передо мной политес разводить. Особенно к вам обращась, рука наверняка еще болит, да и крови потеряли порядочно.
Что ж, присесть мы можем, тем более оно гораздо приятнее, чем стоять. Висельнику же это просто необходимо… А граф этот явно не чужд боевого опыта, успел пороху понюхать. И все равно странная персона, есть в нем что-то иное, не похожее на остальных людей, пусть и привыкших убивать.
- Четверо. Четверо офицеров "охранки", сумевших поставить себя не то чтобы выше законов и правил, а оказаться в другой плоскости, в стороне от догм и шаблонов, - после небольшой паузы заговорил граф, медленно прохаживающийся взад и вперед по кабинету. - Ротмистр, штабс-ротмистр и двое поручиков. Не в великих чинах, ордена хоть и есть, но не самых высоких степеней, полное отсутствие покровителей и связей в свете, а тем более при императорском дворе. Люди, почти забывшие свои настоящие имена и предпочитающие прозвища… Стилет, Клим, Висельник и Ханна. Я не ошибся?
- Нет, вы точны, - подтвердил я точность сказанного им. - Очень точны, что, бесспорно, свидетельствует об очень хорошей осведомленности. Полковник Алферьев рассказать сподобился?
- Он лишь подтвердил узнанное несколько раньше. Министерство внутренних дел, полицейский департамент в столице Империи, "большая картотека" на всех, кто прямо или косвенно имеет отношение к полиции, а тем более тайной. Да, не стоит удивляться, я имею доступ ко всем этим тайнам.
- Кто вы?
- Пока это не важно, - отмахнулся граф от вопроса Клима. - Впоследствии узнаете. Сейчас достаточно того, что я имею полное право приказывать Алферьеву, а через него и вам. Поверите на слово или предпочтете услышать подтверждение из уст непосредственного вашего начальства?
- Верю, достаточно было увидеть его реакцию на вашу пока что незнакомую нам персону. Если бы полковник просто был зависим от вас в силу тех или иных причин, то поведение было бы хоть и похожим, но все-таки чуточку другим.
- И в чем именно?
- Алферьев - человек военный, с младых лет в армии, ну а потом - переход в тайную полицию. Вся жизнь в офицерском мундире, отсюда и некоторые неистребимые привычки и мельчайшие особенности поведения. Вы ведь отдали ему приказ покинуть кабинет, пусть и малость зафлерированный. Он же чуть было не прищелкнул каблуками… Таким образом поступают лишь перед старшим по должности и имеющим самое прямое отношение к департаменту полиции.
- Грамотный ход мыслей. Вы, Стилет, способны подмечать незначительные детали и на их основе делать выводы. Верные выводы.
Граф, хаотичным образом перемещаясь по кабинету, оказался весьма близко от меня, и я увидел еще одну интересную деталь. Четки, которые он постоянно перебирал, состояли из довольно оригинальных зерен - маленьких серебряных черепов. Колоритная игрушка, никогда раньше ничего подобного не видел.
- Нравится? - усмехнулся тот. - Зато как она не нравится очень и очень многим. Тем более приятно иметь подобную вещицу. Но довольно лирики, перейдем к более прозаическим темам, то есть к вопросу о ваших неприятностях, что надвигаются со скоростью экстренного поезда.
- Экстренного?
- Да. Князь Мереяславский, будучи откровенно взбешен, не пожалел ни денег, ни усилий, чтобы добиться подобной помощи в скорейшем разрешении своей проблемы, - нехорошо усмехнулся любитель экстравагантных четок, отвечая на вопрос Клима. - И поверьте, Клим, ирония тут неуместна, хотя и без нее обойтись сложно… Он едет сюда не один, а в сопровождении нескольких людей, встречаться с которыми опасно любому человеку, даже таким, как вы и ваши друзья. Пока что князь может только строить догадки об истинных причинах произошедшего, но сразу по прибытии некоторые заинтересованные люди назовут конкретные имена. Ваши имена!
Глава 4
Нельзя сказать, что прозвучавшие слова оказались громом среди ясного неба, но обратить на себя внимание заставили. Мало того что по наши души прибыл влиятельный и титулованный человек из столицы, так тут же нашлись те, кто в превеликой радостью готов поспособствовать ему во имя нашего устранения, знать бы еще имена наших здешних недоброжелателей! Нет, не все имена в целом, список получится чересчур длинный, к тому же большая часть нам известна, необходимы лишь те самые, возжелавшие превратить затаенную или не очень антипатию в нечто более существенное.
Знает ли их наш новый знакомец? Подозреваю, что знает, но вот скажет ли - большой, знаете ли, вопрос… У него явно какие-то свои интересы, разбираться в сложном переплетении коих нереально без полного понимания ситуации. Обострить текущее положение дел и попытаться потребовать выражаться более определенно? Пожалуй, ибо сделать что-либо иное просто нельзя.
- Полагаю, Стилет, вы хотите спросить, зачем мне все это нужно и что я могу сделать? - Бритоголовый человек словно читал мои мысли, начиная отвечать на вопросы раньше, чем я успел задать их. - Альтруизм и человеколюбие чужды мне по определению, вы даже не можете себе представить, насколько именно. Но мне нужны люди, не боящиеся крови и способные выполнять задания, за которые готовы взяться далеко не все, да и нужные способности не у всякого найдутся.
- Мы не наемники, - жестко отрезал я. - А проблемы… Пусть будет трудно, но мы как-нибудь справимся.
- Стилет, вы вовсе не так поняли, - мягко, успокаивающе сказал граф. - Я не собираюсь предлагать вам ничего, что может выйти за границы ваших принципов. Более того, вы и ваши друзья будете заниматься тем же, чем занимались до сего дня. Сменится только руководство… Не думаю, что полковник способен вызвать у вас приятные эмоции, особенно учитывая его чрезмерную осторожность, обеспокоенность своей карьерой и прочие лишние в тайной полиции черты.
- А руководить теперь будете вы.
В ответ лишь легкая улыбка, долженствующая показать то, что любые слова тут излишни, раз и так все очевидно. Мне оставалось лишь посмотреть на друзей, безмолвно спрашивая их отношение к сложившейся ситуации.
- Алферьев просто трусоват, больше всего его волнуют чины и деньги, - покривился Клим. - Любое наше достижение вызывает у него лишь мысль о том, как бы что не подумали и не выразили недовольство.
- Хуже не будет…
А это уже Висельник, немногословный во многих случаях, особенно сейчас, не в самом лучшем физическом состоянии. Но кое-что остается неизменным - прежде чем ответить, он вытащил из лежавшей в кармане колоды Таро карту и взглянул на нее. Надо будет потом спросить, какой именно из Арканов выпал на сей раз?
- Бойтесь данайцев, дары приносящих… - А это уже Ханна высказал свое мнение. - Но я не грек, да и страх для меня мало свойственен. Зато "дары" хочется если и не увидеть, то для начала узнать о них.
Ханна… Прагматик до мозга костей с легким налетом пессимизма. Предпочитает исходить из самого худшего варианта, который даже я зачастую не могу вообразить. Зато в подобного рода переговорах цены ему нет. Граф с ним еще помучается, особенно если удастся договориться. Мы ведь ему нужны, действительно нужны, иначе не стал бы он демонстрировать готовность идти на серьезный конфликт со столичными персонами. Такое делают либо для друзей, либо для тех, на кого имеют самые серьезные планы.
Что ж, все трое высказались, и теперь абсолютно ясно - с их стороны особых возражений нет, ну а отдельные нюансы всегда можно уточнить.
- Как вы слышали, мои друзья согласны, но при малейшем отклонении от наших принципов… Одним словом, не советую. Вы понимаете, о чем я, объяснять не надо. И еще… Лично я не слишком люблю разговаривать с незнакомцами.
- Понимаю. Относительно обеих частей сказанного вами. А как ко мне обращаться… Ну, положим, Черепанов. Если совсем коротко, то можно просто граф, я не обижусь. Если покончили с формальностями, то перейдем к делу. До возвращения полковника времени еще предостаточно, а тем для разговора хватает. Начнем с того, как вам лучше будет нейтрализовать приближающуюся со скоростью экстренного поезда угрозу.
- У вас есть нечто конкретное?
- Смотря что понимать под конкретикой. Я могу примерно рассказать, какие действия предпримет Мереяславский. Интересует? Так я и думал. Информацию ему передадут, тут ничего не поделать. Сперва он попытается убрать вас законным, ну или почти законным образом. Догадываетесь, о чем я?
- Выпустит бретера, какого-нибудь профессионального дуэлянта… Подленько, но порой чрезвычайно эффективно. А если я не приму вызов, то будет лишний шанс опозорить как труса. Но коли уж наши здешние недоброжелатели будут передавать ВСЮ информацию обо мне, то ясно будет, что я владею клинком очень и очень хорошо.
- Оружие выбирает тот, кого вызвали на дуэль…
Тут он прав, эта особенность дуэльного кодекса является палкой о двух концах. Выбор оружия для поединка - одна из важнейших вещей в жизни. От этого зачастую зависит сама жизнь. Кто-то может быть великолепным стрелком, но со шпагой в руках будет легкой добычей для довольно средних способностей фехтовальщика. А бывает и наоборот, еще как бывает…
Казалось бы, что мне беспокоиться, ведь пистолет для меня - родное оружие, практически такое же, как клинок. Ан нет, все не так просто, как могло бы показаться с первого взгляда. Все тот же дуэльный кодекс с его местами странноватыми особенностями. По всем традициям, когда в качестве оружия выбран пистолет, то определяется, чей выстрел последует первым. Не устраивает меня именно жеребьевка, то есть она как таковая. Не терплю, когда большую роль играет случай, слепая удача, которой я никогда не доверял! Пуля и так, вылетев из дула, мчится на крыльях фортуны, порой очень скверному стрелку может просто повезти, словно игроку в рулетку, в одну ночь сорвавшему банк в одном из казино Ниццы. Клинок же в руках недоучки практически никогда не способен поразить мастера боя.
Но мало того что пуля подвержена случаю, это можно пережить. Гораздо неприятнее другое - очередность выстрелов. Если в поединке участвуют двое метких стрелков, то в живых остается тот, за кем первый выстрел… Брошенная монета получает решающее значение, а вовсе не мастерство и опыт. Мерзость. Поэтому я и держусь на почтительном расстоянии от поединков с использованием огнестрельного оружия. Однако пару раз мне все же приходилось использовать пистолеты, несмотря на все огромное нежелание. Как удавалось сгладить случайность? Довольно простым способом, то есть используя вид дуэли, принятый в одной далекой стране за океаном. Интересно, знает ли граф о паре подобных случаев в моей биографии? Сейчас и проверим…
- Насколько я понимаю, сей наемный дуэлянт попытается заставить МЕНЯ бросить ему вызов, чтобы выбрать в качестве оружия пистолет?
- Скорее всего. Хотя он может понадеяться на свое искусство во владении клинком.
- Последнее меня не сильно волнует, - на моем лице скользнула легкая тень улыбки. - Да и первый вариант не столь уж опасен.
- Неужели? - легкая хитреца в голосе заставила усомниться в неполной осведомленности месье Черепанова о фактах моих дуэльных похождений.
- Если мой противник выбирает оружие, то я имею право настаивать на условиях поединка… Не думаю, что ему понравится тот вариант, при котором оба дуэлянта стреляют одновременно, и остаться в живых больше шансов у того, кто быстрее поднимет пистолет и метко выстрелит. Признаю, несколько экзотический вид дуэли в нашей стране, но тем не менее встречается в других областях мира.
Мои слова были прерваны громким и душевным хохотом графа. Видимо, он представил себе выражение лица у того бретера, когда ему преподнесут столь неожиданный сюрприз. Масла в огонь подлил Клим, заявивший:
- Он может отказаться от пистолетов и сражаться на шпагах. Думаю, что Стилет не будет слишком горячо возражать.
- Не буду, - подтвердил я с абсолютно невинным выражением лица. - Мне и так хорошо, и так неплохо.