1-я дивизия из серии знаменитых - группа "Судоплатов", которая формировалась преимущественно в Российской Директории. 3-я "Хаттори" - из Директорий Ниппон, Океания и Азия. Ну а "Скорцени" собирала личный состав в Европе и обеих Америках.
Дивизия - это, конечно, громко сказано, так как численность ее не превосходила батальона усиленного состава - шесть-семь рот, согласно специализации.
Два человека в резерве - это смешно, скажете вы? Конечно, если они не из группы "Скорцени". Да и разумно ли портить конспирацию полнокровным взводом осназа? В разведке работает правило "лучше меньше, да лучше", против рядовых флотских задач, где "меньше" зачастую означает проблемы катастрофического масштаба.
Разведчики прибыли на "Тьерра Фуэга" ранним утром, намереваясь осмотреться и навести контакт с самыми информированными коллегами в секторе - с "Эрмандадой".
Межведомственное общение заняло чуть меньше суток. Глава группы, полковник Пуэбло, взял на заметку явное невнимание "Эрмандады" к интересующему их региону - системам Иштар и Ташмету. И вот настала пора лететь к "Амазонии" за необходимой матчастью.
Разведчики (точнее, разведчик и два убийцы) вошли в ангар, где их дожидался "Кирасир" и очищенная от аборигенов палуба Б.
- Господин полковник, личный состав согласно вашему распоряжению… - начал было доклад лейтенант СТР - службы технической разведки.
- Оставьте, - поморщился Пуэбло. - Сколько можно просить, чтобы без этих церемоний с вытаращенными глазами…
- Виноват, господин полковник! - лихо извинился лейтенант и прекратил козырять, приняв стойку "вольно".
- Пилоты готовы? Флуггер готов? Тогда давайте тихо на борт и полетели… Время, время, лейтенант! И не надо говорить "Слушаюсь, господин полковник", я уже в курсе.
Все трое переглянулись. Во взглядах читалось: "Вот откуда набирают таких дуболомов?! И куда?! В разведку!"
Палуба окончательно опустела - "Кирасир" принял людей и пополз к шлюзу, покорный ленте транспортера. Вскоре за ним сомкнулась диафрагма, а потом и перепускные ворота. Загорелось табло "Катапульта готова", что означало - с той стороны поднимается броня, за которой притаился злой и голодный космос.
Еще через минуту надпись сменилась на другую: "Есть старт", а потом: "Шлюз герметизирован".
"Кирасир" оказался в родной для флуггера стихии. Некоторое время он скользил, движимый лишь импульсом, полученным от катапульты, после чего корма расцвела маршевыми огнями. Огромный сдвоенный крест станции стал уменьшаться, отставать, пока не выродился в точку.
"Кирасир" уверенно оседлал орбиту и понесся к недалекой крепости.
А на палубе Б растворились двери выгородок, загрохотали удаляющиеся ботинки караулов "Эрмандады", среди флуггеров воцарилась привычная суета.
Старший техник Пьер Валье подошел к транспортной "Кассиопее", аккуратно промокнул пот на черных щеках и скрутил две папироски, как обычно, ловко и не глядя. Одну он освоил сам, а вторую протянул бригадиру летной смены Хуаресу.
- Ну что, вы сегодня летите в скопление АД-186?
Хуарес промолчал, усердно дымя табаком.
- Ты чего смурной, мучачо? Что, трудно сказать? В АД-186?
- Увольняться надо, к чертовой матери, - невпопад ответил Хуарес.
- Чего так, брат?
- Того так! - Хуарес сплюнул на посадочную опору. - Последние полгода тут постоянно трутся всякие ненужные перцы. После той телеги с секретным истребителем так вообще не продохнуть!
- Ну да, работать мешают…
- Какое там "мешают"! Страшно! Я не за тем летел в Тремезианский пояс, чтобы вокруг меня толпами бегали вояки и законники! Это ж верный сигнал! Как только появились вояки, жди беды! Нет, четверть века назад тут было веселее. Мелкие фирмы, вольные пилоты… - Он мечтательно сощурился сквозь дым. - Я тебе рассказывал, что я был директором концерна?
- Да ну! - удивился Валье.
- Хрен гну! - передразнил Хуарес и потер седую щетину. - Продал дом на Кларе, купил древнюю "Малагу", четыре автоматические буровые, старше моей бабушки, нанял второго пилота и штурмана в кабаке между пивом и текилой… И первым паромом сюда! Называлась вся эта мама: концерн "Хуарес, Анжело и компаньоны".
- И чего?
- Мечта, мой черный брат! Жили в эллинге на долбаном астероиде, да вот прямо здесь, в АД-186! Хризолин искали, дейнекс… Через год у меня уже были две вполне приличные "Кассиопеи", а через год - еще две. Закрутилось дело! Мой свояк - тот самый, который Анжело - продавал руду, вел бухгалтерию, а я пахал как проклятый.
- А как же бандиты?
- Куда ж без них… Отстегивал десятину Биллу Пистолету. Душевный был чувак! С понятиями! Переселились на Кастель Рохас, его тогда только-только начали отстраивать…
- А потом?
- Потом пришли настоящие концерны. "Уайткросс", а затем и "Дитерхази", да передушили всю мелочь вроде меня. Пришлось наниматься к кровопийцам! Вот уже восемнадцатый год на них вкалываю. А теперь появились вояки, черт!
- Чем тебе так вояки не угодили, брат?
Хуарес стряхнул ностальгическое наваждение и окрысился:
- Говорю: страшно! Валить, валить надо в спешном темпе! Еще пару смен корячусь, а потом получаю премию и подаю заявление! И ты не тормози!
Дурное расположение духа витало над станцией. И внутри, и снаружи - разносимое пилотами на миллионы километров. Только если страхи Хуареса и ему подобных были в известной степени экзистенциальны, то фрустрация коменданта сектора имела четкие причины.
А точнее, одну причину: недолгий, но судьбоносный разговор с вышестоящим начальством. Не штабом "Эрмандады", нет. Личная X-связь донесла до подполковника волю Братства. От самой Земли.
Брат Лебедь предупредил о прибытии разведки. Рассказал, зачем именно разведку принесло. И недвусмысленно потребовал, чтобы рейд к звезде Ташмету не состоялся.
Ахилл Мария изобразил удивление: зачем брат Лебедь утруждает себя персональным выходом на связь? О нет, X-передачу было невозможно перехватить! Но, право слово, достаточно и простого кодированного сообщения.
И только когда прозвучал приказ о варианте "Аутодафе"…
- Брат Лебедь! - воскликнул подполковник. - При всем уважении - это неразумно! Разведка ВКС - не те люди, с которыми стоит связываться! Тем более по варианту "Аутодафе"!
- Вы не владеете полной информацией, - отрезала голографическая голова брата Лебедя после пятидесятисекундной паузы. - Сейчас это не важно. Сейчас важно только время. Поэтому действовать должно быстро и действовать должно жестко!
- Вы представляете возможные последствия?
- А вы представляете возможные последствия в случае успешного разведрейда в систему Ташмету? Поймите, это не сонные мухи из крепостного гарнизона "Амазонии". Это профессионалы, с высочайшей подготовкой и лучшей техникой! Надо сделать нечто, чтобы о разведке вообще забыли - это даст нам фору. А потом - потом - не важно.
- Тут вы правы, брат Лебедь. Я до сих пор не владею информацией, хотя официально принят в ряды. Я не знаю сроков и не знаю результата, на который я работаю. Мне не известно в точности почти ничего… Но ведь это война! Вы понимаете, фактически это война!
- Именно, именно так. Что есть вся наша жизнь? Война! И это станет ее продолжением. Что касается точных данных… Пока я требую полного подчинения. Пусть это будет актом веры с вашей стороны. Поверьте, оно того стоит!
Ахилл Мария задержал воздух в легких и медленно выдохнул, прежде чем начать наговаривать ответ. Чтобы не ляпнуть лишнего.
- Хорошо. На этот раз я все сделаю. Но дальше вслепую я работать не буду. В конце концов, на моем месте это просто вредит делу! Я требую, вы слышите, я требую, чтобы меня держали в курсе! Хотя бы на "необходимо достаточном уровне". Поскольку сейчас я квалифицирую уровень как явно недостаточный!
Кнопка "Отправить" - и пакет электромагнитных волн унесся в X-матрицу.
Бюст брата Лебедя, сплетенный лазерной голограммой, сверкал над экраном стационарного планшета. И даже когда пришел сигнал "Принято ответное сообщение", он продолжал молчать долгие секунды, тем более долгие, что ради этой тишины покорились тысячи парсеков.
Наконец он ожил:
- Согласен, поддерживаю. Обещаю и гарантирую. Мы в самом деле иногда увлекаемся и перебираем с конспирацией - специфика, ничего не поделать. Приношу официальные извинения. А пока действуйте! И готовьтесь к тому, что действовать придется все быстрее! Точка невозврата пройдена, события приняли лавинообразный характер! Теперь наша задача эту лавину оседлать, потому что с этой минуты все произойдет и без нашего участия… Кстати, еще раз напоминаю, что полковника Пуэбло сопровождают два человека из формирования "Скорцени". Надеюсь, вам не надо объяснять, что это значит? Поэтому я санкционирую использование агента Пси. Прощайте. И да пребудет с вами Свет!
Да пребудет Свет и с вами, брат.
И вот тогда подполковник распаковал коробку сигар, вышел из кабинета, напугав секретаршу мертвым, мраморным профилем, заперся в каюте и закурил. На второй сигаре Ахилл Мария вызвал Просперо Альба де Толедо.
"Агент Пси, вариант "Аутодафе"… - повторял он. - Дьявольщина! Не думал, что до этого дойдет. Во что ты вляпался, подполковник? Но отступать поздно".
Ахилл Мария поиграл коммуникатором, щурясь сквозь дым. Потом сказал коротко:
- Связь с секретариатом.
- Я вас слушаю, - пропела трубка голосом секретарши Талиты, таким знойным, что казалось, будто даже стены покрываются загаром, а в воздухе разносится сумасшедший пасадобль.
- Через полчаса дайте X-связь с Землей. Абонент генерал Эскобар. Вызов наличный номер.
- Слушаю, господин комендант.
- Отбой.
Ахилл Мария стал думать, в какие слова облечь исполнение своего недавнего обещания. Как предупредить старого учителя? В том, что предупреждать пора, он больше не сомневался.
* * *
Готфрид Штольц иногда ловил себя на мысли, что забывает собственное имя. Гораздо чаще он откликался на позывной Нибелунг. А также разнообразные "творческие псевдонимы", которыми была так богата его служба.
Десять лет в группе "Скорцени". Десять лет, где, черт возьми, исчисление стажа год за три - не пустой звук.
Он служил в седьмой, так сказать, "роте", чья численность иногда не дотягивала и до взвода. Специальность: нелегальные операции. Силовая разведка в глубоком тылу, стратегические диверсии, ликвидации, захваты, сопровождение грузов и лиц на враждебной территории. Если группа "Скорцени" - элита сил особого назначения, элита элит, как ее справедливо называли, он, Нибелунг, принадлежал к элите группы.
Элита элиты элит - такая элита в кубе.
Этих людей в лицо знало лишь высшее руководство дивизии да непосредственный командир. Показываться перед сослуживцами без мимикрирующего грима они не имели права. Режим действия в основном одиночный. Реже - парами. Совсем редко - в составе подразделения.
Когда Готфрид слышал слова "мирный космос", его колотил смех, так как его космос не был мирным ни одного дня из десяти лет. Самый смешной анекдот - текст закона "О запрещении биологической и межвидовой имплантации".
Его организм был буквально начинен опровержениями: от дублирующей нервной системы, позаимствованной у акселерированного богомола, до капсул с наноботами. Последние могли залатать почти любую дыру за секунды, поддержать работу поврежденного органа… а могли и убить по кодированной команде. Буквально выжрать тело изнутри. О таких мелочах, как усиление мышц и армированные карбоновыми трубками кости, умолчим. Это рутина всех сотрудников элитных групп еще на этапе учебки.
- Нибелунг, как слышишь? - раздался голос в шлеме.
- Вест, слышу тебя чисто.
Стандартная проверка связи.
Оба агента еще в брюхе "Кирасира" приняли новое обличье, чтобы не бросаться в глаза - это так важно, быть незаметным. Если на борту "Тьерра Фуэга" оба выглядели корректными штатскими "пиджаками", сопровождающими полковника Пуэбло, то на "Амазонии" они должны были явить себя в виде техников. Усиленные герметичные комбинезоны, монтажные шлемы - если что, можно ненадолго выйти в открытый космос. А можно заниматься отладкой излучающей аппаратуры без риска для здоровья. Стандартная, словом, комплектация.
"Кирасир" достиг "Амазонии". Теперь Нибелунг и Вест споро помогали перетаскивать и устанавливать на флуггеры инфоборьбы "Кассиопея-Е" спецсредства, доставленные из метрополии.
Естественно, они занимались своими прямыми обязанностями: присматривали за группой и лично полковником Пуэбло. Мало ли что? Ведь их присутствие означало неприглядный факт: вводная определяет данную территорию как территорию врага. А значит, любой человек здесь враждебен. И не только человек. Все: от воздуха и пыли до роботов уборщиков - потенциальная агрессивная среда.
Нибелунг не удивился заданию.
За десять лет случалось и похлеще. Так бывает, когда родная земля становится враждебной. Даже тротуары Москвы и Берлина, не говоря уж о каких-то занюханных базах в Тремезии.
Его не удручил даже потрепанный внешний вид "Амазонии", хотя объективно по крепости давно плакали металлорезка и доменная печь.
Нибелунг позволил себе удивиться только тогда, когда выяснил, что на задание, вполне обычное, без "подводных камней" задание, он полетит в компании Веста.
Готфрид знал этот позывной, хотя, естественно, не знал лица. Им доводилось работать вместе, Вест был отличным профессионалом.
Но двое, господа! Зачем? За-чем? Вдвоем они могли бы вырезать половину станции "Тьерра Фуэга" до того, как аборигены сообразили бы, что их кто-то режет.
Впрочем, удивлялся Нибелунг недолго - секунд пять. Потому что знал: начальству с его высокого командного мостика виднее.
И вот теперь на "Амазонии", пока руки помогали техникам грузить и монтировать, а отточенные до остроты молекулярного лезвия чувства сканировали кубатуру, кусочек мозга размышлял.
Через восемь дней день рождения. Сорок лет. Хороший повод подвести итоги!
Без одного месяца десять лет в группе "Скорцени". Всего лишь корветтен-капитан - в осназе на звания всегда скупились. С другой стороны, по армейским меркам он подполковник, а при демобилизации, можно не сомневаться, кинут вдогонку очередную звезду.
Демобилизация.
Грустно?
Пожалуй, нет. Все возможные сроки Нибелунг выслужил, пора, наверное, возвращаться герру Штольцу.
Полковник Штольц…
Полковник Штольц - неплохо, черт возьми!
Если бы довелось служить в рядовом осназе… Увольнение, шумные проводы, пиво с сосисками и шнапс рекой; коллеги хлопают по плечам: а помнишь, как оно было, не пропадай, камарад Готфрид, заезжай в часть; пьяные слезы, пьяные песни, похмелье и домой.
А в реальности?
Нету "камарада Готфрида". Есть агент Нибелунг и почти десять лет фактически на нелегальном.
Как оно было? Не с кем вспомнить, не с кем залить огненную память литром шнапса. И дома нет - возвращаться некуда.
Но - все будет. Надбавки к окладу накопились такие, что представить страшно. Тратить-то все эти годы не приходилось. Он бы и рад, да некуда и незачем - контора платит за все.
Да и сорок лет - не возраст. Самый расцвет для мужчины. Свой дом, где-нибудь под Мюнхеном, фрау Штольц, глупая миловидная блондинка (обязательно глупая) и пяток детей, чтобы не скучать. И ничего не подозревающие соседи, которые никогда не поверят, что отставной полковник, этот невысокий, сухопарый тихоня - живые ворота в Вальхаллу, машина смерти, способная упокоить весь квартал сотней способов.
Хороший план.
"Вот ты дожил… - подумал он. - Уже строишь планы на будущее! А ведь еще недавно не было никакого будущего!"
Крепость жила обычной жизнью крепости, помноженной на специфику глубокого, ну очень глубокого внеземелья. Боевая готовность без всяких дураков плюс крайнее, какое-то нарочито трапперское разгильдяйство будет равно орбитальной крепости "Амазония".
Все-таки Нибелунг имел военное воспитание, хоть и со скидкой на последние десять лет за границами устава. Резали глаз военфлотцы, одетые как попало, офицеры, которым никто не козырял при встрече, беспорядок на палубе. Когда он наткнулся на разобранную флуггерную пушку неизвестной модели прямо в ангаре, притулившуюся в переборочной тени и давно забытую, он только вздохнул.
"Ничего не попишешь - Латинская Америка как она есть. У них тут, небось, и сиеста бывает…"
Не успел подумать, как за недалеким шпангоутом заиграла музыка, а молодой парень и высокая, фигуристая девица сплелись в яростном аргентинском танго. Прямо под обтекателем боевого флуггера. Возле транспортно-заряжающей машины. На парне был серый комбинезон палубного техника, а девица красовалась в голубой повседневке с нашивками пилота-истребителя.
"Капитан-лейтенант, - автоматически подметил Готфрид. - Командир эскадрильи, не иначе. Танцует с палубным матросом. Не жизнь - сказка!"
Да, похоже, сиеста тут не прекращалась! Или прекращалась только на время боевых вылетов. Хотя победные реляции пели в эфир, что с пиратством в Тремезии покончено… То есть отныне - да здравствует вечная сиеста?
Кстати, о сиесте. Который час? Чего это они расплясались?
В нижнем углу на забрале шлема высветились цифры: 14.00, время местное. Однако обеденное время. И где носит камарада Веста и господина полковника? То есть понятно, что шеф ушел на встречу с комендантом станции, договариваться насчет деталей по использованию "Кассиопей-Е". Как-никак, они реквизировали все три "летающих глаза".
Когда вернут? Что можно? Чего лучше не делать? Сплошь важные вопросы.
С господином Пуэбло ушел старший пилот, тот самый дуболом - лейтенант технической разведки, и Вест, под видом его зама. Оперативное охранение ценного кадра - полковника Пуэбло, который был, по всей видимости, ну очень ценный, раз к нему приставили сразу двух агентов спецгруппы.
Тем не менее два часа прошло. Пора бы назад…
Нибелунг собрался было вызвать Веста, но в дальнем торце поднялась дверь и послышались голоса - знакомые голоса коллег по миссии.
- Значит, так, - вещал полковник кому-то невидимому за рядом истребителей, - сеньор комендант настаивает, чтобы нас сопровождали шесть истребителей - по два на "Кассиопею". Ладно, не помешает. Далее, в подфюзеляжный оружейный отсек "Кассиопеи" принимают по четыре ракеты "Мартель". Тоже, в общем и целом, разумно.
- Машины не перегрузим?
Нибелунг понял, что полковник общается со старшим пилотом.
- Это вам виднее. Но вряд ли, учитывая, сколько штатных блоков мы демонтировали - наше оборудование гораздо легче.
Процессия появилась из-за флуггеров, миновала шпангоут, возле которого тангерос уже подходили к стадии оргазма, поддерживаемые аплодисментами однополчан.
Возле "Кассиопей" сеньор Пуэбло оглядел техническую суету и обратил начальственный глаз на лейтенанта.
- Теперь вы. Доложите готовность нашего оборудования. Только умоляю, не надо орать в ухо "Разрешите доложить!"
- М-м-м… - промычал обескураженный офицер, вспоминая неуставную манеру речи и не вспомнил, - почти все готово. Прогноз по окончании работ - шестьдесят-шестьдесят пять минут.