- Ты чуть нам всю операцию не сорвал лейтенант. Теперь сиди и не отсвечивай. Старший для вас капитан - лейтенант дядя Вася. Всё что скажет исполнять беспрекословно. Врубинштэйн?
- Есть тащ капитан третьего ранга, - "тоже мне - суперсолдат", - А назад когда?
- Лейтенант - много вопросов задаёшь. Вот когда бочки эти выбросим за борт так, значит, и домой, - показал он мне на ёмкости с топливом заполонившие основную часть транспортного отсека.
- А когда мы их выбросим? - поддержал меня босой Мамедов и радостно сверкнул глазами в полумраке отсека.
- Ефрейтор, ты оружие почистил? - пулемёт и АК-12 мы не бросили.
- Так нечем чистить, всё мокрое! - удивился Равиль.
- Дядь Вась! - заорал Тролль, пытаясь перекричать ровный гул лопастей.
- Чего? - раздалось откуда-то из-за бочек.
- Забери этих себе, на подмогу! И дай им сухую ветошь пусть стволы почистят!
- Это те, что нас тормознули у Грота?
- Они - гаврики, - охарактеризовал нас капитан третьего ранга. Дядя Вася вытер ладонь о свою рабочую куртку летно-технического состава и протянул нам руку, - если что сломаете - выкину за борт! - рукопожатие у техника было, как у штангиста. Сомнений в том, что он так и сделает после процедуры знакомства, не возникло - никак. Зато он вытащил откуда-то кусок сухой тряпки и банку с соляркой.
- Без моего ведома - ни шагу с этого места! Понятно? - а что ж тут непонятного? Боится, что сломаем что-нибудь на его корабле-самолёте. Место он нам нашёл хорошее на баулах и тюках, тут и поспать можно было, если привыкнуть к гулу и тряске, - на мою голову, - пробормотал механик, удаляясь ближе к носу экранолёта по своим делам.
Чистить оружие это просто. Надо только сперва его протереть насухо. Потом намочить все его части масляным раствором со слабой щёлочью и протереть снова. Повторить эти мероприятия трижды, не забывая использовать шомпол и принадлежности по назначению. И желательно, если не знаешь, то полную разбираловку не проводить, а то, не ровён час, не найдёшь нужной детальки в конце сборки. А ещё хуже, если как у Папанина, лишний механизм окажется на тряпочке при уже скомплектованном тобой личном оружии. Вот тогда голова по настоящему заболит, а не от морской болезни.
У нас с Мамедовым лишних деталей не оказалось. А вот патронов не было, а магазинов было только по одному на ствол, если считать коробку Печенега магазином к нему.
АПС тоже остался при мне и его высушили не спеша, позёвывая, "убаюканные" звуком движка. Молодой организм он в любой ситуации выключится, чтоб отдохнуть, когда есть время и условия. Так и мы с Мамедычем не заметили, как уснули на мягких тюках, изнурённые беготнёй, стрельбой и купанием.
- Не, ну ты посмотри - спят как праведники! - возмутился проходивший мимо разведчик. Легко запрыгнул на второй этаж "спального уголка" с места. Пробормотал в рацию внутригрупповой связи.
- Я Серый. Смену сдал Рыжему. Отбился в районе входного люка на тюках, - и заснул рядом с двумя пограничниками. Перед входом в Босфор всех разбудили и поставили на уши. Обстановка была сложной, надо было что-то решать. Или перелететь пролив напрямую и плюхнуться в Мраморное море. Или зайти в пролив и двинуть по нему. Оба варианта имели свои плюсы и недостатки. При первом мы существенно укорачивали путь, зато тратили бы топливо на увеличение высоты полёта и становились весьма заметны для вероятных средств ПВО, даже стрелкового оружия. При увеличении высоты - чем меньше поднимаемся, тем меньше топлива уйдёт на набор необходимого потолка полёта. При втором варианте время увеличивается. Путь тоже. Зато идём на маршевом движке.
- Слушай сюда, капитан, - начал лётчик, - мы прикинули, что над землёй надо лететь всего около десяти километров. Проскочим. Потом садимся на воду, разгоняемся и перепрыгиваем таким же макаром в Эгейское море поперёк и наискось Дарданелл. А там до твоего мыса Тераном, западнее острова Китира, при входе в Лаконский залив, - ехидно процитировал летун, - как по лыжной трассе - слалом на воде между островами. Людей распредели так, чтоб если груз сдвинется, так никого не придавило. Я давненько на нём никуда не ходил, - по-морскому пояснил пилот, - могу жёстко дёрнуть при манёвре тягой или рулями.
Техники только голову чесали от полученной задачи. На загруженном под завязку экранолёте, самым безопасным местом был потолок фюзеляжа, кабина лётчиков и бронеколпак стрелка со стволами двух "Кордов" в нём.
* * *
Разговор с Троллем был тяжёлый и неприятный. Но сперва, мы удачно нашли лодку, заставив её экипаж и командиров тихо окуеть. В начале на перископной глубине. Марс барражировал почти неделю, дожидаясь нас у мыса Тираном, на входе в Лаконский залив. Увидеть нас они не могли. Зато хорошо услышали. И, не долго раздумывая, "смазали винты и балласты салом" в лихом драпе подальше у глубь, и в сторону.
При таком давлении воздуха под крылом "Орлёнка" пузырьково-водяная смесь экрана изменила свои свойства неузнаваемо и выдала такие рулады-стоны, да на высокой скорости, и в комплексе с эффектом угасания-усиления Допплера, что никакой летающей лодке и не снились в самом отстойном звуковом кошмаре бреда пьяного в зюзьку слухача и его гадроакустической станции вместе с компьютером БИУС.
- Слышу неопознанные шумы, пеленг - тридцать, дистанция - семьдесят миль, скорость двести пятьдесят узлов, цель скоростная, воздушная, высота пять метров, предполагаю вертолёт. Портреты известных винткрылов на опознание в базе данных не сходятся. Скорость превышает крейсерскую, вертолёта любого типа вероятного воздушного противника, - пауза, - П-почти в два раза, - растерянность в голосе акустика несла нескрываемое удивление непроизвольным заиканием, - в-возможно низколетящий г-гидрасамолёт… - недоумение, - ну… размером сссс крейсер… - нашёл он "подходящее" сравнение.
- Что, ну?
- Только он грохочет, как товарный поезд по мосту на стыках. И ещё: то ли сирену включил низкого шума, то ли ревун? Нааверно это…эээ?
- Акустик, куда идёт по двум точкам? И на что это похоже? - подбодрили с центрального поста уточняющими вопросами.
- Идёт в центр зоны патрулирования. Похоже на… - на военный аэродром при заходе на посадку семьдесят шестого ила! О! Тот же звук! Почти, - сник вахтенный офицер в конце фразы. Понял невозможность того, о чём он сказал, полагаясь на объективные признаки, - Может квакеры? - высказал совершенно фантастическую догадку он.
- …??? Доклад каждые три минуты.
- Есть доклад.
- Внимание экипаж, фактически - "Боевая тревога!", по местам стоять! Осмотреться в отсеках! Лодку к срочному погружению приготовить! - и понеслись доклады из боевых частей, - Боцман - ныряй на триста метров! Турбине вперёд малый! Курс на цель! Акустик, что там у вас?
- Дистанция - пятьдесят миль…. сорок пять….сорок… тридцать пять, двадцать пять…. десять… Цель над нами! Сбросила скорость! Ёп!
- Что - ё? - дипломатично переспросили по "Лесу".
- Упала в воду!
- Как упала? Механик - полный вперёд! - чем черт не шутит, а ангел не брезгует? Вдруг рухнет на рубку с поверхности Боинг амерский, или Геркулес транспортный. В воде - то скорость падения замедлится, а вот вес нет, не уменьшится. И свойства корпуса бить о корпус, не пропадут. А если застрянет на верхней палубе весь такой самолёт, зацепившись какой-нибудь своей лётной железякой? Или переломается пополам по линии изящного верхнего обвода лодки, застряв на рубке основаниями крыльев и треснув посреди фюзеляжа. Сюрреализм, глупость, но ведь таскали же за собой траулеры невозмутимых до этого японцев, попав в сеть торпедным отсеком. И всплывали, поднимая рыбацкие посудины философски настроенных и мирно-замедленных, до нашего всплытия, финнов. Пробивали рубкой "Баттон Руж" из стаи "Лось - Анжелесов", да так, что Лося списывали в металлом, а у нашей субмарины только ограждение рубки ремонтировали и снова вперёд в моря, за сохатыми. И задницы, командирские, белые-белые показывали после драпа из абрикосовских территориальных вод в телеобъективы целой банды эсминцев и крейсеров. И дерьмом из гальюна авианосцы пиндосовские приводили в негодность, да и правильно, что по ним-то торпеды зазря тратить? И всплывали неожиданно в центре походного ордера авианосной ударной группы, чтоб моряка с аппендицитом переправить на абрикосном вертолёте в госпиталь. И херели пиндосы от выкрутасов "русских медведей", когда над взлётной палубой пустого, российского, авианосного крейсера не мог пролететь ни один вертолёт или супершершень - электроника отказывала надолго. А почему, а потому, что пространство над кораблём и под ним является территорией страны приписки. А в этой самой стране полно Кулибиных, которые законы электро-магнитного поля, индукции, и его колебаний знают наизусть - иначе хрен сдадут "зачот" и не попадут за забор училища к Светке из медицинского на "случку" в увольнение. Поэтому к фантастическим, но возможным вариантам событий у подводников всегда почёт, уважение и подстраховка. Невозможное, для них, есть суть обыденного. Героизм - повседневен, как распорядок дня. На завтрак: три подвига. После обеда: пять героических деяний. После вахты: запредельный поступок на благо Родины. Самоотверженность. Мужество, смекалка, находчивость - привычные вещи. И чтоб удивить подводника это ж как надо вывернуться на изнанку своему сухопутному сапогу или супостату вероятному?
- Звук разрушения корпуса летательного аппарата отсутствует! - осторожно начал акустик доклад, - Цель превратилась в надводную-водомётную. Выключила двигатели, - продолжил он перечисление, - пеленг двести тридцать. Находится за кормой, - зачем-то пояснил он, - Легла в дрейф. Перешла в малошумный режим. Контакт с целью потерян. Кильватерного следа не имеет.
- Излучает в режиме радиолокационного поиска надводных целей. Ведёт радиопередачу. Имеет засветку по тепловому диапазону, - "подхватила доклады" группа радиоразведки.
- Я что-то не понял? - первым на ЦП пришёл в себя адмирал Артемьев, - Что за ерунда? Летел вертолёт, потом превратился в самолёт. Далее - зашёл на посадку как гидросамолёт размером с крейсер? В море? Как в аэропорту, на стандартную Взлётно-Посадочную Полосу? Благополучно упал в воду. И стал кораблём с водомётом? Выключил его. Затихарился. Начал охлаждать движки. И взялся кого-то искать на воде и передавать радиосигналы? Винт спрятал в корпус. Сейчас остынет и исчезнет совсем? Может это те, кого мы ждём?
- Отходим подальше, и только потом всплываем под перископ. Бережёного и старпом бережёт, - решил командир "Марса", выразив общее мнение, и все на Центральном с ним мгновенно согласились. Боцман энергично и плавно задвигал руками. Атомоход, резво прибавил ход и рванул по косой траектории подальше от неизвестного монстра на поверхности, к рубежу безопасной подводной атаки.
Тролль на заморачивался тем, что у него нет с собой таблицы регламентирующей порядок подачи аварийных сигналов специальными гранатами, а наизусть он её естественно не знал. Расчёт был прост. Компьютер атомной подводной лодки записал "звуковой портрет" стандартной гранаты ещё во время своей настройки, когда в него вложили "изображения" всех возможных шумов издаваемых, как нашими средствами ведения войны и прочими громкими предметами, так и всеми известными игрушками вероятного противника. Именно поэтому он просто открыл дверь фюзеляжа, ведущую на крыло. В нутро транспортного отсека ворвался яркий солнечный свет, отражённый от волн и заиграл подвижными бликами в темноте на металле корпуса, грузе, лицах людей. Игра света и тени волшебно и празднично мерцала переливами света.
- Ух, ты! - отреагировал Мамедов, зажмурив на секунду глаза. "Орлёнок" лежал посреди спокойного моря. Чайки мелькнули в отверстии двери на просторе лазурного фона белыми силуэтами. Фигура Тролля на мгновение закрыла просвет выхода и вышла на крыло. За ним в проём света шагнул ещё один разведчик. Огляделись.
- Дядь Вась! - позвал каптри - техника.
- Да чего тебе? Прилетели ж уже? - не выспавшийся летун почтения никому оказывать не собирался.
- Дядя Вася, А можно тут? - я в первый раз увидел засмущавшегося Тролля.
- Можно бабу на диване! Чего? Поссать что ли? - от такого угадывания простых человеческих желаний и потребностей организма лицо разведчика неожиданно покраснело.
- Ну, да. А твои не обидятся?
- Что, мол, лошадка наша что ли? Не переживай. Космонавты вон, перед стартом в скафандре из автобуса выходили и делали. На удачу. Да ещё в традицию вошло. Давай - разрешаю, - тишина солнечного средиземноморья была разбужена звоном изливающейся из многочисленных мужских организмов жидкости. Подошли лётчики. Отметили море и своими метками, и ушли проверять агрегаты машины после полёта.
- Серый, гранаты? - спросил Тролль того, кто был дипломатом в Чулинской щели.
- Ось, - по-украински подтвердил камуфляжник и раскрыл обычный солдатский сидор перед командиром, распустив перед этим на горловине зелёный ремень затянутого узла.
- Командир, а как они поймут, что это мы? - на всякий случай спросил Серый, чтоб проверить свою собственную гипотезу.
- Серый, я тебя умоляю, не делай вид, шо ты ото хитрее меня, - подыграл ему главный ниндзя и улыбнулся. Вытащил из вещмешка три гранаты похожих на маленькие ручные фонарики. Взял одну в правую руку, а две других аккуратно положил мимо раскрытых клапанов в боковые карманы куртки.
- Первую гранату они просто услышат и "навострят свои уши". Звук разрыва стандартный. Вторую и третью бросим, чтоб поняли, что это им тут не какая-нибудь случайность, а задуманная акция. А таких гранат кроме как на кораблях и судах ВМФ больше вряд ли у кого найдётся. Если тихо сидят где-то на глубине, то всплывут под перископ и поглядят: "А кто это там швыряется нашими морскими сигнальными гранатами в эту красоту и тишину утра? Пугает рыбу и атомную подводную лодку?", - и три гранаты последовательно и с равными промежутками булькнули в солёную воду, запущенные сильной рукой разведчика метров на семьдесят от места на крыле где мы стояли, наслаждаясь последними минутками тишины, спокойствия и безделия.
- Вот ты бы полюбопытствовал лейтенант? - все на крыле с интересом посмотрели на меня.
Три подрыва с равными промежутками как раз и есть "других способов связи не имею, прошу помощи".
- Я бы на вас тревожку спустил в погранзоне, с собакой и злым Виктор Ивановичем во главе, - вспышка смеха огласила простор.
- Молодец - погранец, - срифмовал Тролль и продолжил, - Значит так, четверо: лейтенант, его боец, Серый и Рыжий - наверх с биноклями. Каждому - по прямому углу на сектор. Искать перископ. Вперёд!
- Подводный взрыв малой мощности. Идентифицирую, как подрыв сигнальной гранаты СГР-66. Дальность пять миль. Глубина девять метров, пеленг двести сорок. С направления, где утихли шумы неопознанного летающего объекта. Второй подрыв, третий. Объективные признаки подачи аварийного сигнала. Все шумы из одного места, - акустики доложили и замолчали, ожидали реакции.
- Боцман - поднимаемся под перископ. Турбина - самый малый на винт. По местам стоять. Всплытие, - командир подводной лодки не собирался выскакивать на поверхность, не проверив, кто там бросает в море советские сигнальные гранаты.
Первым перископ заметил Серый в своём секторе.
- Перископ подводной лодки, азимут сорок пять, дальность - километра два, - Тролль тоже опасался не опознанных объектов. Кивнул одному из своих людей и на оба крыла вытянули "Корнета-Д", щелкнули тумблерами включения питания, и завертели ручками наводки, загоняя бурун перископа в квадрат визира лазерного прицела ПТУРа.
- Так этож "Орлёнок", транспортный, деасантный! Ты смотри - флаг ВМФ СССР на хвосте! Акустик подпиши портрет! - командовал капраз, - Экранолёт "Олёнок". Не, ну, ты глянь Василий Иванович! Ты глянь, какие они недоверчивые, - возмущался и оценил две треноги на крыльях "Орлёнка" командир "Марса" и посторонился, - Ага, ну, так значит - прячем перископ. Боцман подойти на кабельтов и продуть балласт на всплытии так, чтоб их волной на крыльях намочило. Ишь ты, на жопе сидят. Разведчики. Стоять надо, приветствовать, уважение оказывать, когда наша лодка из-под воды выходит. А не целиться в ласточку, из каких-то пукалок сухопутных, - ласково обозвал свою субмарину Бережков и плотоядно потёр ладони, довольно улыбаясь в предвкушении. На море стоял почти что стальной штиль.
- Тащ командир! Может в двух кабельтовых выйдем, а то в прошлый раз эМэРТэ* чуть не перевернули. Не дай бог затопим, у них вон двери открыты, опыта нет на всплытие. Хлебнут по самые пулемёты, а тут глубины не детские. Та и внутрь воды нанесут после купания, - старпом оторвался от перископа и беспокоился не за прилетевших гостей, а за то чтоб потом в лодке было сухо. Резон в словах офицера был.
- Ну, по просьбе старпома, давай в двух кабельтовых, - На ЦП народ дружно хмыкнул, представив явление на поверхность десятитысячетонной лодки сто сорока тонному экранолёту.
Задача в принципе окрыляла. Как в сказке: "Пойди туда, куда только я знаю где, и сделай мне то, чего я не ведаю, ты не умеешь и никто не видел, но, чтоб было хорошо и много, и за это твоё "Хорошо", чтоб представили меня к Нобелевской премии за искусство провокации войны и ведение боевых действий с особой жестокостью".
- Я тебя вынужден оставить лейтенант, - слова были сказаны и требовали разъяснения, вникания в суть и ответа, - и твоего бойца тоже, - огорошил Тролль.
- Как - оставить? Так вы ж сами сказали, что домой на обратном пути? - растерянно пробормотал я и чуть не штертанулся. Мамедов тревожно прислушался. Вокруг кипела суета. С АПЛ выгрузили четыре резиновые лодки, надули, укрепили на транцах японские движки. И понеслась кутерьма погрузки-разгрузки. С борта субмарины спускался по штормтрапу и грузился экипаж "Костромы" по нескольку человек в одно плавсредство. Затем резинка подходила к крылу экраноплана моряки выпрыгивали, знакомились с теми, кто был на "Орлёнке" и подключались к погрузке имущества разведчиков и продовольствия в опустевшую резинку и процедуре закачки топлива из бочек в баки экранолёта. На надстройке прощались, обнимались, жали руки, принимали приветы, и письма для родных тех, кто оставался на "Марсе". "Если получится!", - говорили подводники своим коллегам. Те кивали озабоченно, понимая всю трудность выполнения их просьбы. На атомоходе принимали провизию и шмотки водолазов-разведчиков. Остановиться громадина АПЛ не могла. Поэтому медленно кружила вокруг распластанного на волнах диковинного и тупоносого корпуса прилетевшей "птички". Чайки возбуждённо летали над обоими аппаратами, но ничего путного кроме выбрасываемых пустых бочек из-под топлива им не доставалось.
- А я тебе не сказал, что самолётом назад полетишь, а ты не спрашивал, - отпарировал моё возмущение Тролль.
- Это вы пока мы сюда летели, придумали? - решил гнуть справедливость и "требовать" возвращения домой я. Мамедов возмущённо нахмурил брови и мотнул головой, подтверждая, что он тоже надеялся на такой исход нашего прикрытия БТРов Змея возле маяка.