Но таблетку он всё же бросил под язык и быстро зашагал по коридору. У следующей перегородки он едва не сбил с ног Сабрину, двадцатидвухлетнюю уроженку одного из американских Йорков, довольно миловидную, но чуть полноватую. Неизвестно почему, но Александра всегда тянуло на миниатюрных женщин, поэтому Сабрина ему совсем не нравилась, несмотря на довольно приятное личико. Да и менталитет всё же различался.
- Ой! - вскрикнула девушка и тут же улыбнулась. - Алекс, - затараторила она на английском, - Ты напугал меня. Ты должен был предупредить о твоём присутствии.
- Извини, Сабрина. А ты "на улицу"? – Александр повернулся боком, чтобы пропустить.
- Да, нужно перезамерить радиацию вокруг станции, а то что-то приборы второй день разные данные показывают. А где Шедди?
- Шедди приболел, и сегодня я сам, - Александр пожал плечами.
- Как обычно, ничего нового не видел? – спросила Сабрина, и Александр повертел головой.
- Сабрина, всё так же. Ни-че-го жи-во-го, - насчёт живого он сказал, понимая, что имела ввиду девушка, спрашивая о новом. За тридцать дней они все, конечно, порядком "оборзели" и уже не так соблюдали установленные инструкции, но простой человеческий страх всё же сидел в каждом, как бы они не пытались показывать обратное. А вдруг здесь какие-нибудь черви в песках живут, вроде тех, что придумал Фрэнк Герберт? – А ты почему без Дикси? – в свою очередь поинтересовался Александр. Все вот эти работы "на улице" в одиночку – полное нарушение инструкции c-8 rso, согласно которой выходить из станции можно было только парами.
- Он сильно занят расчётами, - проговорила Сабрина. – У него что-то там не сходится.
- Уу, - носом протянул Александр.
Сабрина снова улыбнулась и заспешила по коридору. Ходила она, как профессиональная манекенщица, ставя ступни на одну линию. Александр проводил взглядом её ритмично напрягающиеся и расслабляющиеся ягодицы, и только когда она скрылась за перегородкой "раздевалки", встряхнул головой и шагнул через порожек. За ним он сразу свернул вправо и зашагал к отсеку Шедди, думая при этом о попке Сабрины, всё ещё продолжавшей играть ягодицами в его мозгу. Вверх-вниз, вверх-вниз. А у Лили всё же намного красивее, утончённее как-то...
Он остановился у личного отсека Шедди.
Шэд был датчанином. Вообще состав их экспедиции был следующим – трое русских, трое американцев, и по одному представителю от шести европейских стран учавствоваших в проекте. Участвовало в проекте, конечно же, намного больше держав, и не только европейских, но за счёт "узурпации" русскими и американцами половины экспедиционных мест, большинству пришлось потесниться. Вроде бы, даже разгорались по этому поводу скандалы, но Александр пропустил всё это мимо глаз и ушей, так как шли последние подготовительные дни с выматывающими тренировками и бесконечными медпроверками.
Русские попали "большим" числом благодаря разработке тех самых модулей-реакторов "Протон 20-25", которые заменили одноимённые носители, остававшиеся к тому времени лучшими в мире. Американцы, само собой, благодаря финансированию. Вообще-то, эти склоки Александру были неинтересны. Политика, мать её. А он эту "продажную девку" органически не переваривал. Ложь, лицемерие, двойные стандарты – такое и на вкус пробовать противно, не то что переваривать.
Александр надавил пальцем на кнопку о-фона и настучал на сетке динамика всё тот же бессмертный мотивчик.
- Ты, Алекс? – послышался в динамике хрипловатый голос.
- Я, Шэд, открывай.
Перегородка дёрнулась, и через пять секунд Александр уже был внутри. Он подошёл к кровати Шэда, глядя на приболевшего метеоролога с сочувствием.
- Не прошла температура? – спросил он, подавая тому планшет.
- Да вроде получше, - прохрипел Шэд. – Вот бронхи только ни к чёрту. Простуда внутрь пошла. Что там, всё так же?
- Почти. Посмотри на ленту с гелиографа.
- А что с ней? – Шэдди открыл планшет, и поковырявшись внутри, извлёк свёрнутую белую ленту.
Александр отвечать не стал, а молча ожидал пока Шэд её рассмотрит. На лице того пару раз появлялось недоумение, потом брови взмывали вверх и нижняя губа оттопыривалась. Наконец, он свернул ленту и посмотрел на Александра.
- Ничего необычного, - проговорил он с неким разочарованием. – Наверное, четыре раза солнечные лучи перекрывались облаками.
- Шэд, здесь облаков почти не бывает. А вчера и сегодня вообще абсолютно чистое небо.
- Ну ты же не постоянно "на улице", - датчанин пожал плечами. – Возможно, просто пропускаешь такие моменты.
- Вчера я провёл "на улице" почти половину дня, - Александр бросил нервный взгляд на белый стул в углу отсека, вдруг резко подошёл к нему, и схватив, перенёс к кровати. Шэд наблюдал за его действиями с удивлением, и когда Александр уселся почти вплотную, заинтересованно спросил:
- У тебя видимо есть какая-то версия?
- Возможно, - Александр кивнул. – Хотя, скорее не версия, а просто мысли. Ты же знаешь, я бываю "на улице" очень часто.
- Чаще всех остальных вместе взятых, - улыбнулся метеоролог и вдруг закашлялся. Александр терпеливо ждал, задумчиво глядя на него.
- Слушай, а ты не думал, где ты подцепил свою простуду? – спросил он, когда кашель, наконец-то, отпустил Шэда.
- Ну, видимо ещё на Земле. Алекс, это же просто простуда. Стоит организму переохладиться, и те гадские микробы, что прячутся в тебе, тут же активизируются.
- Возможно. Ладно, Шэд, забудем пока о твоей простуде.
- Я бы с удовольствием, - датчанин изобразил на лице кислую мину.
- А что если лучи перекрывались ни чем-то высоко в атмосфере, а скажем, на высоте всего нескольких метров? – Александр выжидательно посмотрел на Шедди.
- Ты имеешь ввиду какой-то объект обитающий на этой планете?
- Ну да, - кивнул Александр.
- Алекс, - Шедди потряс головой, - Если бы здесь были такие объекты, наши биологи со своими приборами, уже обнаружили бы их... Наверное... – добавил он вдруг и тут же рассмеялся. Но смех вскоре перешёл в очередной кашель.
- Ты уверен в этом? – спросил Александр и вновь принялся ждать, когда у метеоролога пройдёт приступ.
- Фуух, - тяжело вздохнул тот, когда кашель прошёл, - Надоело уже. Ты имеешь ввиду, что наши приборы могут не зафиксировать какие-то местные формы бытия?
- Ты ещё и философ? – Александр улыбнулся. – Это вот я и имею ввиду. Помнишь, тот день, когда я придумал название для этой планеты?
- Ну, - Шедди кивнул.
- После того, как я вышел из общего отсека, меня потащила в свою лабораторию Лиля...
- Я видел, - с улыбкой перебил Шэд. – Ты выглядел очень комично.
- Правда? – Александр невольно смутился, и запнувшись, принялся разглядывать одну из ножек стула. А он ведь считал, что тогда никто не обратил на них внимания.
- Правда. Слушай, а почему ты не заведёшь с Лилей отношения?
Александр смутился ещё сильнее и теперь уже пару раз кашлянул сам. Правда лишь от стеснения.
- Из-за того, что возле неё крутится Бергинсон? Ну так, он ей безразличен.
- А ты откуда знаешь? – переборов стеснение, спросил Александр, но не оторвал взгляд от ножки.
- Сабрина сказала. Они с Лилей дружат, а я с Сабриной вот уже две недели... – кашел снова прервал Шэда, а Александр удивлённо уставился на него.
- Ты с Сабриной?
- Кх-кхгг. Чёрт! Да, а что тут удивительного?
- Ничего. Просто я никогда не видел вас вместе. Вы даже не разговариваете друг с другом.
- Ха. Ты со своей "улицей" совершенно оторвался от дел внутри станции. Хотя, ты прав, на глазах остальных мы не афишируем нашу связь.
- Уу, - протянул Александр. – У вас это хорошо получается, - он улыбнулся.
- Ну так а ты с Лилей? Из-за Бергинсона?
- Ну, не только... Хотя, я думал у них, что-то есть.
- У них? Не смеши меня, Алекс, - датчанин преподнялся на локте. – Он просто клеется к ней, а она не может дать ему строгого отпора. У вас русских какое-то странное отношение в этом деле. Вы не можете посылать тех, кто стоит выше вас по служебной лестнице.
- Почему? Мы с удовольствием делаем это.
- Вот именно, с удовольствием. На нервах, когда уже доведены. А у нас в Европе при первой же сексуальной претензии со стороны вышестоящего, жертва тут же заявляет в суд. Хладнокровненько так, без эмоций и заявляет.
- Ну у вас в Европе многое по-другому, - Александр улыбнулся. – Да и ты не всё правильно о нас понимаешь, Шэд.
- Чтобы понять датчанина, нужно быть датчанином, чтобы понять русского, нужно быть русским, - Шедди улыбнулся в ответ. – Ладно, а если дело не в Бергинсоне, то в чём?
Александр на секунду поджал губы, потом цокнул ими, и выдохнув, заговорил:
- Шэд, только это между нами. Хорошо?
- Клянусь кровью предков, - с серьёзным лицом проговорил Шэд.
- Понимаешь, там, в центре подготовки... В общем, у нас не было женщин, и за территорию нас не...
- Понимаю, онанизм, - Шэд закивал, и Александр удивился, не заметив на его лице ни капли глумления. – У тебя долго не было девушки и ты отвык.
- Ну да, - выдохнул он, несмотря на серьёзность Шедди, всё же уже успев пожалеть, что открылся ему.
- Ну, что я могу сказать тебе, Алекс – ты идиот.
- В смысле, - обиделся Александр такому неожиданному эпитету.
- В самом прямом. Если тебе нравится Лиля, а ты нравишься ей, то всё у вас получится.
- Ладно, - Александр нервно поднялся и понёс стул обратно в угол отсека. – Мы отвлеклись от темы.
- Хм. Вы русские не любите говорить о том, что вас гложет. Особенно по-трезвому, - Шедди снова улёгся на подушку. – Знаешь, Алекс, во всём цивилизованном мире люди ходят к профессиональным психологам, а вы... а вы каждый сам себе психолог. Интересно. – он рассмеялся.
- Ничего смешного, - буркнул Александр и вернулся к кровати. – Так что там насчёт объекта? Я же не утверждаю, что это живой организм. Возможно какое-то местное метеоявление. На Земле чего-нибудь подобного не наблюдается?
- Надо подумать, проанализировать, - Шедди снова развернул ленту и стал изучать её. – Так что ты говорил про тот день? Ну, когда назвал планету.
- Да так, ничего, - Александр отмахнулся рукой. – Там тоже пока гипотезы. Ладно, давай завтра вернёмся к этому разговору. Выздоравливай.
Александр развернулся и направился к выходу, чувствуя удовлетворение от того, что не нарушил данное Лиле слово. А ведь хотел рассказать Шэду, думая, что Лиля встречается с Бергинсоном. Ведь в таком случае, Бергинсон должен был уже знать о Лилиных предположениях. Интересно, как далеко она уже ушла в своих исследованиях?
- Ты что, Алекс, обиделся? – раздался за спиною хрипловатый голос, и Александр остановившись возле перегородки, обернулся.
- Да брось, Шэд, - он выдавил из себя улыбку. – Когда русский обижается, это выглядит совсем по-другому.
- Понял, - ответил улыбкой датчанин и кивнул.