- Это не более чем история моего рода, - рассмеялся жрец. - Один из моих предков был убит Манаун'даком, а другой из-за того происшествия надолго возглавил общину и храм. Память об этом передают из уст в уста на протяжении многих тысяч лет. Но, когда поживешь с мое и поймешь то, что понял я, все эти истории начинают казаться не более важными, чем пыль, которую поднимает ветер на своем пути. Взлетело облачко, опало, а ветер продолжает свой путь, и ему нет никакого дела до того, как перемешались пылинки от его дуновения. Но ведь тебя, чужеземец, интересует вовсе не это? - проницательно заметил старик. - Если ты хочешь, чтобы мы с тобой продолжили беседу, тебе лучше начать говорить правду.
- Да, - кивнул Готор, заметно волнуясь. - На самом деле я хотел бы посетить и осмотреть этот ваш храм. Мне кажется, что там я закончу свои поиски, которые веду уже несколько лет.
- И что же ты ищешь? - поинтересовался старик, глядя на Готора с любопытством, которое, наверное, более пристало бы мальчишке, нежели солидному старцу.
- Вещь, которую называют Амулет! - выдохнул Готор с заметным усилием. Он сейчас был похож на игрока в кости, который поставил на кон все свое состояние. - Думаю, вы понимаете, о чем я говорю, иначе бессмысленно объяснять.
- Хм… - Жрец продолжительное время сверлил Готора взглядом. - Давно уже никто не приходил к нам в поисках Амулета. Мы начали думать, что в мире про него все забыли, но, оказывается, еще кое-кто помнит. Расскажи подробно, почему ты решил искать его здесь?
Готор поведал все о своих поисках загадочного Амулета, ничего не скрывая и даже не пытаясь утаить.
- А потом мы прочитали надписи, выгравированные на эфесе шпаги моего друга, - закончил он. - И там упоминалось, что это оружие находится под покровительством Амулета. Я прочел эти значки именно так, поскольку раньше видел схожие символы в записях, точно касающихся Амулета.
- Шпага? - удивился старец. - Если это та самая шпага, о которой я думаю, твоему приятелю лучше не доставать ее перед нашими воинами. Она для них - что-то вроде святыни. Хотя, конечно, все это глупости и суета, но они весьма огорчатся, что оружие не у них, и даже могут попытаться забрать его силой. Однако…
Старик замолк и словно бы ушел в себя и сидел так, наверное, не менее получаса, о чем-то напряженно размышляя.
- Это довольно странно, - наконец сделал он вывод. - Слишком много совпадений, и, возможно, они говорят о том, что Амулет сам призывает тебя к себе. Кто ты, чужеземец? Почему тебе так важно найти Амулет?
- Я думаю, он может открыть мне дорогу домой, - выдохнул Готор. - Открыть дорогу в иной мир.
- А-а-а… - Дедок будто бы даже расслабился. - Так ты один из них? Тех, кто приходит неведомыми путями, повинуясь зову Амулета? Тогда, возможно, он и правда захочет увидеть тебя, но… Во всяком случае, это решать не мне! И никому из людей. Это может решить только сам Амулет. Завтра поутру ты можешь подняться на ту скалу и попытаться пройти через мостик. Если тебе это удастся, то ты войдешь в храм, а если нет, то даже я тут бессилен.
- Я хочу сопровождать Готора, - вдруг произнес молчавший всю беседу Ренки, упрямо набычившись и глядя на старика с вызовом.
- И я, - дрожащим голосом сказала Одивия. - Я тоже должна попробовать…
- Тобою руководит дружба, - заметил старик, пристально посмотрев на Ренки. - И страх потери. А тобою, девица, - скорее упрямство, нежели любовь или какие-нибудь иные чувства. Я не стану запрещать вам попробовать. Но те, кто пытался перейти мостик и не смог, изгоняются из нашей долины! Даже люди, родившиеся тут, не могут остаться, коли храм не принимает их. Если Амулет вас не пустит, вам придется немедленно уйти. Готовы ли вы к этому? Ну, тогда завтра на рассвете вы узнаете свою судьбу!
Как оказалось, до рассвета еще надо было дожить.
Нет, не то чтобы друзьям угрожала какая-то опасность. Но с приходом ночи вместо благословенного забытья сна всеми троими овладело жуткое беспокойство и тревога.
Днем еще было куда ни шло. Заботы по разгрузке каравана и подготовке продуктов к подъему на плато, а затем доставка обратно груза золотой редьки и погрузка на лодки, что также оказалось делом совсем непростым, ибо требовалось соблюсти множество условий, дабы драгоценные корнеплоды не пострадали от сырости и не попортились. Все это занимало довольно много времени и оттягивало на себя внимание до самого вечера, позволяя не думать о предстоящем рано утром испытании. Но вот когда наступила ночь…
Казалось бы, прекрасно умеющий контролировать свои эмоции Готор не смог не то что заснуть, но даже и усидеть на одном месте хотя бы пять минут. Постоянно вскакивал и то отправлялся проверять караулы, то вдруг ему срочно надо было посмотреть свои записи, то написать письма Риишлее, королю, герцогу Моорееко и даже Ваасе Седьмому с подробной инструкцией о том, как правильно регистрировать сделанные на раскопках находки. Потом он прямо посреди ночи заявил, что сегодня слишком душно и ему срочно необходимо пойти искупаться, причем в одиночестве, подхватил свой мушкет и утопал по направлению к реке. Говорил Готор столь решительно, что Ренки не стал навязывать ему свою компанию. Однако когда друг ушел, разбудил Гаарза и велел ему осторожно проследить, чтобы с их приятелем ничего не случилось.
Ему самому тоже сегодня не спалось. Такого с ним не было даже перед самыми серьезными сражениями. А ведь казалось бы: все, что угрожает ему сейчас, - это быть отвергнутым чем-то непонятным и абсолютно, по большому счету, ему ненужным, после чего отправиться назад, вести блестящую жизнь придворного, чиновника-феодала, управляющего собственными землями, или вернуться на суровую, но полную приключений стезю военного. Если припомнить историю и немного посчитать, у него еще вполне есть шанс стать самым молодым генералом в армии Тооредаана.
Опять же в Западной Мооскаа его ждет невеста. Может быть, не самая яркая из известных ему особ женского пола, но вполне милая. До того милая, что Ренки даже немного тревожился при мысли о том, что делать, оставшись с ней наедине, ибо его опыт по большей части ограничивался общением либо с женщинами откровенно продажными, либо с развратными дворцовыми кокетками, а тут… Да, еще ведь есть и Одивия Ваксай!
Ренки как-то задумчиво посмотрел в сторону другого костра и заметил там знакомую фигуру девушки, которая, видимо, тоже не могла заснуть этой ночью. Это заставило его встать и пойти туда, преисполнившись решимости для серьезного разговора.
- Э-э-э… - глубокомысленно начал он, для начала с деловитым видом поковыряв угли костра палкой и подбросив в пламя еще пару полешек. - Одивия, а вам-то зачем понадобилось подниматься на это проклятое плато?
- Не знаю. Наверное, виновато мое плохое воспитание. Вы ведь всегда мне это говорите. - Несмотря на привычно язвительные слова, тон Одивии был скорее задумчив и серьезен. - Как-то так получилось, что, когда я слышу слово "нельзя", мне обязательно хочется сделать это. Вот и сейчас…
- А это не потому, что вы… - Ренки немного замялся, а потом, мысленно махнув рукой, решил высказать все, что было у него и в голове, и на душе. - Мне тут, знаете ли, вовсю намекали, что из нас двоих получилась бы прекрасная пара. Кажется, так считают даже те, кто явно против этого брака, дама Тиира например. Дыма без огня, как известно, не бывает. Вот я и подумал, что…
- Вы решили, что я влюблена в вас и готова бежать за предметом своей страсти в неизвестность, как героиня глупого романа или привязанная к хвосту кошки погремушка? - рассмеялась Одивия. - Успокойтесь, сударь, это не так. Не буду отрицать, что когда-то я питала к вам некие романтичные чувства. Тогда я вас еще слишком плохо знала! - добавила он с привычными язвительными интонациями. Но потом смягчилась и даже положила руку на ладонь Ренки, как бы предлагая ему не обижаться. - Понимаете, когда вы появились в Фааркооне, про вас начали ходить ужасно романтичные слухи. Этакий благородный, но гонимый герой, кознями врагов сброшенный в пропасть бесславия, но сумевший выбраться и восстановить свое доброе имя. - Одивия издевательски произнесла это с пафосом плохого театрального трагика, но затем добавила вполне обычным и даже задушевным голосом: - Да что и говорить, в обществе Фааркоона я сама чувствовала себя этакой белой вороной. Отец с детства внушал мне, что я не такая, как все, что мой род необычайно древний, и потому мое положение куда выше, чем у всех моих сверстниц-подруг и даже ближайших родственников со стороны матери. Он же и убедил меня, что я вправе добиваться всего, что не дозволено другим людям купеческого сословия. Мудро ли он поступал или глупо? Сложно сказать. Быть не такой, как все, печально. Печальней этого, наверное, только быть в точности такой же, как все! В общем, когда я узнала про вас, такого же изгоя, мне показалось, что мы созданы друг для друга… А я тогда, - Одивия усмехнулась, - несмотря на все свое воспитание, все же была простой девчонкой с необычайно романтичным и трепещущим по каждому поводу сердечком. Вот и выдумала себе образ благородного оу Ренки Дарээка. Правду сказать, вы ему почти совсем не соответствовали. Не хмурьтесь так, это к счастью. Поверьте, тот "оу Ренки Дарээка" вам бы совсем не понравился, да и мне надоел бы через неделю общения. Тот оу Ренки Дарээка, который сидит сейчас рядом со мной, нравится мне куда больше, но скорее как друг или даже брат. Такой сильный и решительный защитник, за чью спину можно спрятаться, когда собственная независимость и самоуверенность довели тебя до беды. На котором можно отрабатывать свою язвительность и остроты, и он это стерпит, будучи старше и мудрее… Какая девушка не мечтает о подобном брате? Надеюсь, я вас не огорчила? Мне не кажется, что вы испытываете ко мне какие-то сердечные чувства.
- Хм… - в свою очередь позволил себе усмехнуться Ренки. - Вы довольно красивая девушка, но ваши манеры и воспитание всегда несколько шокировали меня. По сути-то я был, да наверное и остался, наивным провинциальным мальчишкой с намертво вбитыми в голову представлениями о дозволенном и приличном. Воевать я предпочитаю на поле боя, но никак не в собственной гостиной. А с вами, я это всегда чувствовал, у нас бы была постоянная война. Возможно, кому-то это нравится, но я представляю свой дом этаким тихим и спокойным убежищем от суеты и забот окружающего мира.
- Что ж, я рада, что мы это выяснили, - сказала Одивия как-то очень весело. И Ренки сам почувствовал, что с его плеч словно бы свалился огромный камень. - Однако почему вы вообще решили заговорить об этом? Я чувствую, что вас еще что-то сильно угнетает.
- Увы, это пример нашего бедного оу Лоика Заршаа, - опять погрустнел Ренки. - Помните, каким веселым и светлым он был? Прекрасный товарищ, смелый воин, остроумный и начитанный собеседник. Когда я встретил его в последний раз, это был озлобленный, почти спившийся человек. И сия перемена произошла с ним из-за неудачной женитьбы. Поэтому когда все твердят, что вы были бы прекрасной парой для меня… Невольно начинаешь присматриваться и сравнивать… Тот же Лоик (и даже Ваася) от вас без ума. Вот я и думаю порой: а не упускаю ли я собственное счастье? Кстати, никогда вас не спрашивал, но все же: насколько правдивы слухи о том, что вы фактически невеста мооскаавского сатрапа?
- Он сделал мне предложение, - спокойно и даже как-то равнодушно ответила Одивия. - Признаться, он весьма мил, да и с политической точки зрения этот брак будет выгоден и ему, и мне. Хотя бы потому, что наш союз даст хороший повод прогнать удихов из Валкалавы, о чем мечтали несколько поколений моей семьи. А поскольку этих пришлых дикарей мало кто любит, против них наверняка объединятся несколько государств, после чего их легко будет выгнать обратно на север, присоединив Валкалаву к сатрапии на вполне законных основаниях - ведь в моих жилах течет кровь ее правителей. В общем, все это Ваася изложил мне, убеждая, что никто при его дворе не будет противиться подобному браку, а значит, он вполне реален. А еще он обещает, что не будет держать меня в золотой клетке, а даст возможность проявлять свои, как он выразился, многочисленные таланты, а может быть, даже предложит официальную должность, что-то вроде канцлера или министра финансов. Но я пока попросила время подумать. Признаться, надо быть полной дурой, чтобы отвергнуть настолько выгодный брак, особенно имея перспективы навечно остаться старой девой, ибо из людей, которых бы я посчитала достойными, никто не торопится предлагать мне руку и сердце. Но мне почему-то до смерти обидно терять то, что я создала фактически своими руками, - мою верфь и Торговый дом. А больше всего мне, наверное, не хочется терять свою самостоятельность и независимость. Так что я в раздумьях.
- Меня так и подмывает дать вам совет, так сказать, на правах старшего брата, - усмехнулся Ренки. - Однако я лучше промолчу, ибо опасаюсь, что вы все сделаете наоборот. Но знаете, я очень рад, что этот наш разговор состоялся. Я чувствую, что в самое ближайшее время нас ждут серьезные перемены в жизни, и мне приятно, что мы смогли выяснить наши отношения.
- Да, - кивнула Одивия. - Это был очень хороший разговор! Мне этой ночью как-то не спалось. Какие-то тревожные ощущения, словно завтра будет самый серьезный день в моей жизни. А сейчас стало значительно легче и спокойнее. Так что я отправляюсь спать, да и вам советую. Так сказать, на правах младшей сестры.
Глава 9
Было еще очень раннее утро, когда испытуемые подошли к заветной скале и начали нелегкий подъем. Солнце только едва успело выглянуть из-за горизонта, и у подножия скалы клочки тумана еще вовсю холодили кожу, а легкий ветерок заставлял ежиться и плотнее кутаться в одежды. Однако подъем по узкому серпантину горной дороги заставил вспотеть даже привычных к путешествиям и длительным переходам мужчин.
- Да… - пробурчал Ренки. - Не хотел бы я когда-нибудь штурмовать эту вершину. Тут хватит груды камней, чтобы отбить любой вражеский приступ.
- Надеюсь, тебе и не придется, - раздался насмешливый голос, и, подняв глаза, Ренки увидел давешнего жреца какой-то там очень высокой ступени. Наардаак, кажется, так его звали, снизошел до того, чтобы самолично встретить гостей, явившись лишь в сопровождении двух телохранителей, впрочем, весьма грозных на вид.
- Итак, - поздоровавшись, сразу перешел к делу Готор. - Что мы должны сделать, чтобы пройти испытание?
- Просто перейти по этому мостику, - пожал плечами Наардаак. - Тот, кто сможет, будет допущен к следующему испытанию храма. А те, кто нет… Им придется уйти!
- Просто перейти? - переспросил Готор. - Ну, конечно же, да, я ведь слышал… Хотя не важно! Так я пошел?
Не дожидаясь ответа, Готор решительно направился по узкой тропе, соединяющей скалу с загадочным плато. Где-то на середине пути он словно бы запнулся, но быстро выпрямился и продолжил идти вперед с таким видом, будто протискивается сквозь лесную чащу. И вот - он уже на противоположной стороне.
- Я следующий! - быстро сказал Ренки, хотя вежливость вроде бы и требовала уступить даме.
Первые шаги дались ему довольно легко, но потом по телу пробежал какой-то озноб, будто там, на противоположной стороне, кто-то злой и хладнокровный целится в него из мушкета. Захотелось остановиться, присесть пониже к земле и осмотреться, но Ренки сделал над собой усилие и продолжил идти вперед, игнорируя этот холодный взгляд несуществующего стрелка. Потом стало страшно. Может быть оттого, что дорожка стала совсем уж узкой, а по обе стороны от нее разверзлась пропасть. Но было что-то еще… Словно чья-то рука уперлась Ренки в грудь и начала толкать его назад. Потом стало совсем жутко. Несуществующий мушкет в руках призрачного стрелка превратился в настоящую пушку с зарядом картечи и пуль. Такая бьет недалеко, но зато, подобно венику, выметает все, что окажется перед ней. А уж одинокая фигура, бредущая по узкой тропке, обречена настолько, что кажется вполне разумным самому броситься в пропасть, не дожидаясь, пока множество маленьких свинцовых шариков начнут рвать твое тело в клочья. Однако Ренки сделал еще несколько шагов, едва ли не самых трудных в своей жизни, и понял, что преодолел путь. Тяжесть на сердце не пропала, но стала переноситься несколько легче.
Что испытала Одивия, переходя заветный мостик, так и осталось тайной. Какие страхи ее терзали и что пугало - делиться этим с другими она не сочла нужным. Но, судя по бледному лицу и струйкам пота, стекающим по лбу, переход тоже дался ей нелегко.
- Что ж, - сказал жрец пятой ступени Наардаак, как-то незаметно оказавшийся рядом. - Вы все прошли первое испытание. И я бы даже сказал: довольно легко. Сейчас вы немного отдохнете, а потом можно будет попытаться зайти в храм.
Как оказалось, храм находился всего в паре сотен шагов от мостика на плато. Это было сравнительно небольшое строение, кажется частично вырубленное в скале, а частично выстроенное из блоков. Лишь некое подобие массивных ступеней явно декоративного назначения и четырех колонн вдоль фасада да замысловатая черепичная крыша с хитро вывернутыми вверх углами отличали его от обычных хижин местных жителей. По крайней мере, встреть Ренки подобный домишко где-нибудь в Фааркооне, он бы, скорее, посочувствовал его жителям, вынужденным из-за бедности жить в подобном убожестве, нежели проникся бы почтением к святыне.
- Садитесь тут, - указал Наардаак на массивные ступени, тянущиеся вдоль стены, и подал пример, усаживаясь и облокачиваясь спиной на колонну. - Нам сейчас принесут напитки, освежитесь после подъема. А заодно можете спросить то, что вас интересует.
- А вот это изображение местности вам ничего не напоминает? - спросил Готор, рисуя на земле чертеж, который помнил наизусть до самых мельчайших деталей.
- Это… Хм… Признаться… Если бы не вот эта гора с тремя вершинами, то, пожалуй, я бы сказал, что нет, не напоминает. Но у нас есть легенда про второе обретение Амулета. Там фигурирует похожая гора. Про реку и деревья ничего сказать не могу, может, это Аэрооэо, а может, и какой-нибудь из ее притоков, а деревьев тут везде хватает. Если для вас это так важно, можете сами съездить посмотреть. Это совсем недалеко отсюда - дней пять вверх по реке. Говорят, там до сих пор есть некий Храм Амулета. Тамошние дикари поливают большущий камень кровью жертвенных животных, считая, что это принесет им удачу и благосостояние. Глупцы! А почему тебя это так интересует?
- Мы нашли этот чертеж на вещи, которая когда-то принадлежала Манаун'даку. Тому самому, легендарному… Я пытаюсь понять…