- Подействовало, но, видимо, не так сильно, как на вас. Знаешь, я там, с этой штукой… Хоть убей меня - не скажу, что это такое и откуда оно взялось! Но я с ней как будто поговорил. Точнее, разговором это сложно назвать - скорее уж чем-то вроде слияния разумов. Брр… Самому стало страшно от такого определения! В общем, я с этой штукой вроде как поговорил и понял, что в принципе она может вернуть меня обратно в мой мир, если я действительно этого захочу. У меня там даже был момент… Я как будто увидел стартовый зал спецкомплекса и понял, что стоит только шагнуть туда - и я дома! Ты, может, помнишь, я тогда тебя еще позвал? В общем, я тогда был почти полностью уверен, что пожелай я - и этот Амулет выкинет меня прямо в спецкомплекс, в добрые, но суровые дедушкины объятия! Я уже почти сделал этот последний шажок, но оглянулся, чтобы попрощаться с тобой или взять с собой, если ты согласишься, и увидел, что ты там возле стеночки скрючился совсем никакой. Ну, думаю, так поступать не по-людски. Все-таки сколько лет вместе, и уходить не попрощавшись, не говоря уж о том, чтобы оставить тебя в состоянии беспомощного котенка среди чужих людей, - это будет совсем неправильно.
- Значит, ты все-таки решил уйти? - хмуро переспросил Ренки. - Окончательно решил?
- Тогда я был в этом уверен, - быстро теряя дурашливость и становясь серьезным, ответил Готор. - А вот сейчас… Помнишь, я как-то говорил Риишлее про "синдром закрытой двери"? Ну, когда в доме есть закрытая дверь, ты не можешь удержаться, чтобы не попробовать ее отпереть, хотя, возможно, за ней нет ничего интересного? Вот теперь, по сути, моя проклятая дверь открыта. Теперь, когда я знаю, что могу уйти практически в любой момент, вся эта ситуация смотрится уже совсем по-другому.
- Значит, остаешься! - Ренки постарался сказать это как можно более равнодушно, но губы сами, вопреки его воле, расплылись в довольной улыбке.
- И опять же - не знаю! - развел руками Готор. - Есть еще много доводов и за тот, и за другой вариант. Есть еще и множество других вариантов.
- А среди них, - осторожно поинтересовался Ренки, - нет, например, такого, что и я отправляюсь с тобой?
- Может, и есть, - задумчиво ответил Готор. - Хотя, если честно, не советую. Неизвестно, сможешь ли ты вернуться обратно. А у нас тебе, скорее всего, не понравится.
- Летать по небу на железных птицах. Прыгать из-за облаков вниз на специальных куполах из тонкого, но прочного шелка. Мчаться на чудо-повозках с невообразимой скоростью. Оружие, которое может выстрелить несколько десятков раз подряд без перезарядки. Еще ты говорил про это… ну, загнанные в медные веревки молнии. Свет, который включается одним нажатием пальца. Горячая вода, которая сама вытекает из стены. Виды с другого края земли в специальных ящиках. Возможность говорить с человеком, находящимся на другом континенте, так же легко, как если бы он стоял на расстоянии не дальше вытянутой руки. Ты рассказывал, что в твоем мире есть множество чудес. Так почему ты думаешь, что мне там не понравится?
- Тебе будет трудно привыкнуть к взаимоотношениям между людьми, - слегка грустно усмехнулся Готор. - Боюсь, теперь и мне будет непросто к этому привыкнуть, врос я тут, знаете ли, в шкуру феодала!
- Не понимаю, - пожал плечами Ренки. - Если все простолюдины там такие же, как ты, то я, скорее, склонен думать, что все там у вас - люди благородного сословия. А благородные люди всегда смогут найти что-то общее.
- Если бы все было так просто, - рассмеялся Готор, и в смехе его звучала изрядная толика горечи. - Увы. У нас есть и люди благородные, и простолюдины, и быдло. Просто со всеми надо обращаться одинаково. Да-да, понимаю, это глупо. Но таковы правила. Или, к примеру, взять женщин. - Готор почему-то кивнул на палатку Одивии. - Тебе даже наша достойнейшая Одивия Ваксай кажется очень необычной, излишне смелой, а подчас и неприлично дерзкой и грубой. А там у нас встречаются такие экземплярчики, по сравнению с которыми Одивия - самая прилежная и скучная ученица пансиона благородных девиц. Да тебя же там просто сожрут с твоими представлениями о кодексе благородного человека!
- Ну… - усмехнулся Ренки, гордо вздергивая нос. - Моя шпага останется при мне, так что, хотя ты и рассказывал, что дуэли у вас запрещены, но никто не может запретить истинно благородному человеку отстаивать свою честь!
- Вот об этом я и говорю, - покачал головой Готор.
- О чем? - переспросил Ренки.
- О том, что мир там настолько иной, что ваша шпага там может оказаться абсолютно бесполезной и даже смешной.
Увлеченные разговором приятели оглянулись. Одивия вылезла из своей палатки, еще немного помятая и всклоченная после сна. Она наверняка слышала, о чем говорили приятели, и, не выдержав, вместо того чтобы заняться своим внешним видом, немедленно влезла в разговор.
- Я правильно говорю? - спросила она, адресуя вопрос Готору.
- В какой-то мере это действительно так, - кивнул он в ответ.
- Но почему? - возмутился Ренки, искренне не представлявший себя без этого атрибута благородного человека на бедре.
- Моя купеческая хватка подсказывает мне, что в мире, в котором, как вы сами говорите, есть оружие, стреляющее десятки раз подряд без всякой перезарядки, шпагами, скорее всего, уже давно не пользуются, - пояснила Одивия свою мысль. - Уж, по крайней мере, я бы туда точно продавать шпаги не повезла. Как бы ни был быстр и искусен фехтовальщик, но пуля все равно летит быстрее. А обучить человека хорошо стрелять куда проще, чем фехтовать. И все это делает шпагу лишь ненужным, неудобным, а потому и нелепым дополнением костюма. Я права?
- Да, - кивнул Готор. - Прекрасный анализ. Длинное холодное оружие окончательно исчезло из вооружения армий примерно сто лет назад. Теперь его можно увидеть разве что на парадах. У нас даже штыки стали не длиннее обычного кинжала, а в некоторых армиях отказываются и от штыков, ибо считают их бесполезными.
- Но кинжалом тоже можно отстоять свою честь! - видимо, Ренки слышал только то, что хотел, и поспешил уцепиться за слово "кинжал".
- Дуэли запрещены! - покачала головой Одивия. - Даже в нашем мире многие отказываются от этой традиции. В той же сатрапии, как вы помните, дуэли запрещены. Как пояснил это Ваася, сильному государству не хочется терять своих наиболее мужественных и горячих сыновей в бессмысленных ссорах друг с другом. Лучше уж направить их воинственный пыл на нечто иное. Как я понимаю, оу Готор, в вашем мире, намного более справедливом и совершенном, чем наш, этот обычай должен быть уже полностью изжит.
- Да, действительно, - опять кивнул Готор. - У нас есть, конечно, способы помериться мужественностью и храбростью, но смертельный исход при этом считается недопустимым. Вот только с чего вы решили, что мой мир более справедлив и совершенен?
- Ну как же… - На этот раз выпал черед смутиться Одивии Ваксай. - Вы старше, а значит, мудрее. Вы намного сильнее, ибо покорили даже небо и глубины океана, значит, в вас меньше страха. И вы наверняка намного богаче нас, коли у вас нет сословного разграничения и даже бедняки могут считать себя равными благородным. Ваш мир не может не быть более справедливым и совершенным!
- Увы, - с печальной усмешкой ответил ей на это Готор. - В моем мире есть пословица: "Когда закрывается одна дверь, открывается другая". Это можно понимать по-всякому, но в данном случае это означает: когда из мира исчезают одни беды и несправедливости, им на смену быстро приходят другие. Я, особенно в самые первые годы пребывания тут, частенько пытался сравнивать два наших мира, а потом бросил это дело. Думаю, баланс горестей и радостей, несправедливостей и удач всегда соблюдается, независимо от места и времени пребывания. Поэтому не стоит думать, что…
- Но то, что вы говорили про ваших женщин… - перебила Готора Одивия. - Как-то раз вы сказали мне, что в вашем мире мое положение владелицы Торгового дома или желание учиться в университете никому бы не показались чем-то странным. Это скорее посчитали бы нормой. Я также помню, как вы упоминали, что ваша мать была учительницей в школе, причем говорили об этом так просто, мельком, вскользь, как о чем-то совершено обычном и заурядном. Разве это не свидетельствует о том, что ваш мир куда более справедлив, чем наш?
- Хм… - Готор не то чтобы растерялся, скорее - смутился собственной неспособности правильно сформулировать мысль. - Понимаете, Одивия, вместе с правами приходят и обязанности. И это отнюдь не делает жизнь легче. Когда вы получаете некие возможности, вы одновременно должны отказаться от каких-то привилегий. Даже вот не знаю, как вам это объяснить.
- Сударь. - Одивия, кажется, даже обиделась. - Я прекрасно все понимаю, вы говорите не с сопливой девчонкой, а с хозяйкой весьма успешного Торгового дома. И поверьте, мне пришлось отказаться от очень и очень многого, чтобы занять это положение. Я прекрасно представляю, как меняется отношение людей к особам, подобным мне. Даже те, кто искренне уважает меня, одновременно считают какой-то неправильной и, кажется, подозревают некое врожденное уродство, заставляющее меня вести себя как мужик. После чего многие вполне воспитанные мужчины позволяют себе произносить в моем присутствии такие выражения, что едва ли осмелились бы употребить при обычных дамах, которым этикет предписывает лишаться чувств, едва заслышав более-менее соленое словечко. Но…
- Хм… Одивия, вы так горячитесь. - Ренки поспешил унять Одивию, ибо ее громкий, с нотками ярости голос уже начал привлекать излишнее внимание. - Будто тоже хотите отправиться в иной мир.
- А почему бы и нет? - запальчиво спросила девушка. - Почему вы, сударь, думаете, что мне этого не хочется?
- Но… - Вот теперь Готор и правда был по настоящему растерян. - Зачем вам это? У вас тут все так прекрасно налажено. Сами говорили про успешный Торговый дом. А с учетом найденных нами сокровищ, вы теперь, наверное, самая богатая женщина в мире! Да и, уж извините, что лезу не в свое дело, насколько я слышал, вы фактически невеста правителя огромного и сильного государства. К чему вам бросаться на поиски приключений? Да, в моем мире немало вещей, которые наверняка покажутся вам настоящим чудом. Но, поверьте моему опыту, эти чудеса через полгода станут казаться вам скучной обыденностью. Вам придется отвести свой взгляд от чудес и посмотреть на реальную жизнь. И я не уверен, что вам понравится новая жизнь и ваше место в ней. Потому что тут вы как рыба в воде, а там вы будете рыбой, выброшенной на песок: беспомощной, а возможно, и обреченной на гибель. Вам захочется вернуться, но едва ли это получится. Поверьте человеку, который уже проходил через нечто подобное, - это довольно страшно!
- Однако вы сумели приспособиться к нашему миру, - запальчиво возразила Одивия. - Почему думаете, что я не смогу?
- Ну… Меня ведь специально учили этому. - Готор как-то немного помялся, а потом решительно продолжил: - Да и мир, в который попал я, был намного проще того, в который рискуете попасть вы. Помните, я вам рассказывал о нашем образовании? Тут вы считаетесь довольно образованной и начитанной особой. А там, у нас, вы все равно что крестьянка, едва умеющая накарябать собственное имя. У вас хорошая коммерческая хватка, но в моем мире вы будете не акулой, а мелким пескариком, по крайней мере, пока не освоите все хитрости и приемы наших… гм… купцов. Вообще, друзья мои, готовьтесь к тому, что, если вы и впрямь заходите последовать за мной, вам придется долгое время, а может, и всю жизнь довольствоваться ролью мелкой рыбешки. С вами, конечно, буду я, и на спецкомплексе нас, скорее всего, примут с распростертыми объятиями. Но даже не знаю, что хуже - мое положение абсолютного чужака, отовсюду гонимого и вынужденного довольствоваться лишь собственными догадками об опасностях и возможностях чужого мира, или та роль объекта исследования, что отведут вам люди, которые встретят нас у меня дома. Нет, вас, конечно, никто не станет обижать. С вами будут заботливы и предупредительны. Примерно как бывает заботлив наш почтеннейший Йоорг со старым черепком, на котором он заметил древний символ. Беречь, хранить и держать взаперти. Вы правда этого хотите?
- Да.
- Да.
Ренки и Одивия ответили почти одновременно и, кажется, сами удивились собственной уверенности. Еще несколько минут назад Ренки и сам сомневался, что хочет этого. В конце концов, у него ведь есть долг перед Тооредааном, достойное положение в высшем обществе, весьма завидные перспективы, невеста, наконец. Хотя, справедливости ради, он еще несколько лет назад честно признался себе, что считает своим настоящим вождем именно Готора, а не собственного короля, а значит, его долг благородного оу следовать именно за ним, невзирая на опасности, выгоды и неудобства. Он и сейчас испытывал определенные сомнения - уж слишком много всего связывало его с этим миром. Но, сказав "да", он, подобно герою древних сказаний, словно бы прыгнул в пропасть со сделанными из дерева и ткани крыльями за спиной и теперь пути назад уже не было - либо полететь в небо, либо быть размазанным об острые камни на дне. В легенде у того смельчака все получилось, ибо он был смел и решителен. Так почему не должно получиться у Ренки?
Одивия же начала этот спор скорее по привычке возражать. Но в запальчивости произнеся "да", внезапно поняла, что действительно хочет исчезнуть из этого мира и появиться в другом - совершенно новом и незнакомом. Таком, где на нее не будут смотреть как на странного уродца, пытающегося лезть не в свое дело.
- Ваши милости, ужин готов. - Голос сержанта Йоовика внезапно отвлек друзей от размышлений. - Прикажете подавать?
- Да. Это очень вовремя, - кивнул Готор. - Давайте-ка остынем, а потом пусть каждый хорошенько подумает о происходящем. В конце концов, у нас на это есть еще целая ночь. Но не больше. Больше я просто не выдержу!
Глава 10
- Я не знаю, почему так получилось. - Ренки, наверное, впервые за весь разговор взглянул Риишлее в глаза. А до этого он почти все время сидел, уставившись в пол.
- Вероятно, просто не судьба, - попытался тот его успокоить.
- Проклятый Амулет! Мне кажется, я ему с самого начала не понравился!
- Это и правда настолько загадочная вещь, как о ней рассказывается в легендах?
- Это… - Ренки попытался выдавить из себя более-менее внятное объяснение, но только махнул рукой. - Это вообще непонятно что такое. Даже Готор не смог понять, хотя, как мне кажется, только он да жрец Наардаак хоть что-то уразумели по поводу этой штуковины. Я ведь уже говорил вам, что, кажется, она живая? Готор сказал, что Амулет разговаривал с ним, но не словами, а… Даже не знаю, как объяснить. Со мной он, наверное, тоже разговаривал, но это было так оглушительно, что я ничего не слышал.
- А как он хотя бы выглядит? - Риишлее попробовал зайти с другой стороны, но Ренки опять в ответ смог лишь изобразить руками нечто странное.
- Готор говорит, что, по словам его деда, если как-то там собрать эту штуку, то получится куб с ребром примерно чуть меньше сажени. А когда он раскрыт… Там много всяких фигур геометрических перемешано, я некоторых названий даже и не знаю. Но он настолько черный, что на это больно смотреть. И вполне возможно, что его форма все время меняется. Я уже упоминал, что эта штука живая?
- Да. Упоминали, - позволил себе слегка улыбнуться Риишлее.
- Этот Наардаак и все остальные, кто там живет, считают его своим богом.
- Кстати, а что Наардаак сказал о вашем случае и вообще о том, как эта штука работает?
- Якобы Амулет считает, что мое место в этом мире. Или что я так считаю, а он лишь исполняет желания, если его сильно-сильно попросить. Не словами, а… Но Одивию-то он пропустил! А меня почему-то нет! - Обида в голосе Ренки на какое-то мгновение пересилила тоску.
- Кстати, с этим у нас еще будут проблемы. - Риишлее и сам внезапно опечалился. - Ваася Седьмой не придумал ничего лучше, чем прислать письмо нашему королю и попросить у него руки Одивии Ваксай. Дескать, коли она - круглая сирота, то он как монарх и отец народа вправе выступить в качестве ее опекуна. Такой закон действительно существует, хотя раньше обычно применялся только в отношении высокотитулованных особ, а не купеческих дочек. Естественно, наш Йоодоосик возражать не стал. И вот теперь мы должны как-то объяснить монарху сатрапии, куда пропала его невеста. Но при этом желательно не упоминать про Амулет. Слишком уж это лакомая добыча. А у вас действительно не было никакой возможности забрать его? Впрочем, понимаю, вам было не до того.
- Эти люди так просто бы мне его не отдали, - покачал головой Ренки. - Готору - может быть, а мне - нет. Я ведь говорил, что они считают эту штуку своим богом? А после всего случившегося я и сам склонен так думать. Бог не бог, но Амулет - это действительно нечто сверхъестественное, с чем не стоит шутить. Да и Готор считал, что Амулету лучше оставаться на своем нынешнем месте, дескать, ему там нравится. А жрец говорил, что помещенный в храме, Амулет становится сильнее, поскольку там знают, как о нем позаботиться. Можно, конечно, попытаться отобрать его у этих драконозубцев, хотя, признаюсь, это будет непростая и очень кровавая кампания. Взять то плато штурмом и без всякого Амулета почти невозможно. Даже если пользоваться методом Готора, который он называет "постепенная атака", ну тем, что мы применяли при штурме порта Лиригиса. Но даже если нам и удастся захватить эту твердыню, не знаю, сможем ли мы управиться с самим Амулетом, если он не захочет отправиться с нами. Я вам говорил, что эта штука, кажется, живая? Хотя да, извините, говорил уже несколько раз.
- Ничего, - с видом заботливого целителя душ улыбнулся Риишлее. - Расскажите еще раз, что там произошло.
И вновь они стояли на вершине скалы перед узким мостиком, ведущим на плато, и невольно любовались тем, как восходящее солнце окрашивает "сосульки" Драконьих гор в какие-то совершенно фантастические цвета, которые казались особенно яркими на фоне густых теней, отбрасываемых скалами. Внизу еще лежала пелена тумана, приползшего со стороны реки, но тут, на высоте, воздух был свеж, хрустально прозрачен и чист, а горизонт необычайно раздвинулся, и можно было обозревать окрестности на многие-многие версты вокруг. И Ренки вдруг даже пошатнулся, настолько сильно оглушило его пронзительное понимание того, что, возможно, он видит свой мир в последний раз. Последний раз дышит этим воздухом. Делает последние шаги по этой земле. Он буквально впился взглядом в окрестности, словно бы пытаясь навечно запечатлеть окружающий пейзаж, и начал делать глубокие вдохи в тщетной надежде навсегда запомнить "вкус" своего воздуха. Пусть виды этих фантастических скал в самом дальнем уголке цивилизованного мира совсем не похожи на привычные поля и рощи Южного Тооредаана, фааркоонское побережье, джунгли запада или даже Зарданское плоскогорье, но это совсем не важно. Это его мир, и уж лучше запомнить хоть что-то, чем уйти в спешке, не сохранив совсем никаких воспоминаний.
"А ведь он очень красивый, - мысленно произнес Ренки. - Этот мой мир. Почему раньше я этого не замечал? Такого синего неба, белых облаков, удивительных пейзажей… Будет ли там, куда я попаду, что-то хотя бы отдаленно похожее на все это?"