III
- Дай мне, пожалуйста, - попросил стоящий на вершине холма Шунды Одома.
Магадан отдал бинокль. Еще не рассвело, из окон фермерского домика в центре широкого поля лился свет. Несколько тел висели на электрифицированной ограде с колючей проволокой, окружавшей поле.
- Интересно, что эти люди выращивают? - спросил Шунды.
Из дверей дома высунулся бородатый человек с двустволкой и выстрелил. Допотопное оружие громыхнуло так, что Шунды отпрянул, вспышка в окулярах почти ослепила его. Тут же из темноты за оградой вынеслась фигура на мотоцикле, швырнула что-то и умчалась обратно.
Взрыв разворотил часть ограждения. Несколько мотоциклистов с воплями рванулись в пролом, поднялась стрельба.
- Страшно смотреть на это... - ежась, Одома вернул Магадану бинокль и повернулся спиной к ферме и напавшим на нее байкерам.
- А чего... - сказал Магадан, ухмыляясь. - Веселятся люди...
- Нелюди они, - возразил Шунды, спускаясь с холма в низину, где остановился отряд, и на ходу все более раздражаясь - психомарево отступало. - Злые и жестокие, ненавижу таких. Ненавижу! Их всех поубивать надо! Твари! Пристрелить или взорвать к ёбаной матери!
Колпак амфибии был откинут, пятеро дерекламистов выбрались проветриться. В притороченной сзади черной сетке стоял модуль. Шунды решил использовать его лишь при необходимости, слишком уж странные ощущения возникают когда попадаешь внутрь. Эту сетку сделал старик - из какой-то синтетики с железными прожилками. Такой материал модуль в себя не впитывал.
Раппопорт сидел на корточках и качал головой, болезненно морщась. Шунды так и не дал ему стикерса и остальным запретил давать. Сказал: как дело сделаем, так и получишь. Теперь старика трясло.
- Ма-а... мальчик... - заискивающе начала он, но Шунды перебил:
- Не дам, и не проси. Вот доберемся до этих уродов, тогда получишь.
- Так ведь еще ехать и ехать...
- Не так уж и далеко. Я до вечера рассчитываю туда попасть. Впереди ферма, а потом вроде канала что-то, или реки, в бинокль трудно понять. Объедем его, дальше уже по прямой...
- Какой п-прямой! - простонал Раппопорт. - Это здесь прямые, а дальше геодезические линии всякие начнутся. Они ж сво-о... свою среду сделали, там обычная м-метрика не действует на-а... наверняка.
- Ты мне чепуху не говори, - отрезал Одома, разглядывая розовые губы на боку модуля. - Брысь в амфибию! Все, едем.
Когда миновали холм, выяснилось, что ферма уже горит. Байкеры носились вокруг, гоготали и постреливали по выбегающим из дома людям. Шунды ожидал, что мотоциклисты погонятся за отрядом и придется отбиваться, но те были слишком заняты.
В просторной кабине амфибии Одома сидел рядом с водителем, остальные устроились позади двумя рядами, лицами друг к другу, и посмеивались над Раппопортом - тот качался из стороны в сторону, тряс головой, иногда стонал и яростно тер глаз, будто хотел разодрать веко. Тишка, вооруженный автоматом, замер на покатом крыле возле колпака, а бесстрашный Магадан катил чуть впереди амфибии с гранатометом на плече.
Светать начало, когда ферма осталась далеко позади. Ландшафт не радовал глаз: унылые всхолмления да разрушенные домишки между ними. Миновали еще одну ферму, окруженную электрооградой и столбами с пулеметными гнездами на верхушках, а потом едущий впереди Магадан замахал рукой и, крутанувшись на месте, остановился.
Водитель притормозил и открыл колпак, Одома спросил:
- Что там?
- Да вон, глянь, командир, - откликнулся Магадан, показывая.
- Мальчик... ну по-о... пожалуйста... - залебезил Раппопорт, протягивая руки к выбирающемуся из кабины Шунде, но тот рявкнул, оттолкнув его:
- А в жопу тебе не задует? Сиди ровно! Я сказал: не получишь ничего, пока до места не доберемся!
- Да в-вдруг мы ту-у.. туда сто лет б-будем добираться? Если там про-о... пространство-время другое?
Не слушая, Шунды подошел к Магадану.
- Ну чего?
Отсюда тянулся пологий длинный склон. Сооружение из керамических обломков, бревен и веток высилось поперек реки внизу: от берега до берега, вроде широкой плотины, хотя воду оно не задерживало, лишь разбивало ее на множество быстрых потоков, клокочущих меж толстых свай.
- Это чего? - удивился Одома.
Магадан пожал плечами, и тогда Шунды, оглянувшись, крикнул:
- Эй, проф! Давай сюда!
За рекой начиналось болото, топкая поверхность с поблескивающими пятнами воды.
Вставший рядом Раппопорт растерянно протянул:
- Это же муравник...
На ближнем конце плотины появился человек. Собственно, теперь, когда начало светлеть, Шунды разглядел, что их там много - голые и грязные, они копошились среди бревен.
- Да кто это такие?
- Мо-о... можно бинокль?
Магадан протянул старику бинокль, проф посмотрел и сказал:
- Челомуры. Там микророботы живут.
Их заметили - с десяток человек уже поднимались по склону.
- Едем, - решил Одома, поворачиваясь.
Они заспешили к амфибии, и Шунды на ходу спросил:
- Эти роботы опасные, да?
Старик так ослаб, что Магадану пришлось подсаживать его на крыло.
- К-конечно, - сказал Раппопорт, пыхтя. - Да-а... дайте же руку кто-нибудь...
Один из дерекламистов схватил его за шиворот и втянул внутрь, Шунды тем временем уселся возле водителя.
- Магадан, залезь на второе крыло! Поехали! - он оглянулся, когда амфибия, управлявшаяся по старинке, рулем, рычагами и педалями, тронулась с места. - Проф, так эта херня на речке - это муравник, где живут роботы? А что там люди делают?
- Не люди - челомуры! - возразил Раппопорт. - Они живут в му-у... муравнике. У всех губчатая энцефалопатия, как от принов. А микророботы живут в челомурах...
- Чего? - не понял Одома, и тут оба колесничих одновременно открыли огонь.
Амфибия катила по склону, быстро набирая ход. Несколько людей впереди успело отпрыгнуть, других раскидал покатый нос, но все новые лезли на берег с плотины. Сквозь колпак доносилась частая дробь тишкиного автомата, гранатомет Магадана издавал глухие хлопки, и каждый раз впереди возникала вспышка, от которой разлетались ошметки тел. Одома ухватился за торчащие из приборной доски джойстики, нажал, выдвигая за колпаком турель пушки. Позади вопили и ругались дерекламисты.
В магазине было лишь семь гранат, использовав все, Магадан выхватил рукоять болевой жерди, нажал на кнопку и стал, как длинной дубинкой, размахивать вокруг себя потоком электромагнитных импульсов.
- Сворачивай!!! - завопил Шунды, когда торцевая часть плотины оказалась перед ними. Водитель крутанул руль.
Машина завалилась на бок, двигаясь по крутой дуге; перед Шунды мелькнула стена муравника: вроде огромного улья из уложенных по какой-то сложной системе бревен, веток, кусков арматуры, сломанных строительных балок и блоков, с сотней узких темных проходов, полных жизни, кишащих челомурами. Амфибия достигла реки, подняв дугу грязной воды, понеслась вдоль плотины, и тут прямо на колпак упала фигура. Челомур распластался, пытаясь удержаться на скользкой поверхности; мгновение Одома и орущий от страха водитель видели перед собой человеческую плоть, испещренную множество ходов, узких и широких прорех, окруженных лоснящимися розовыми язвами. Что-то шевелилось в них, выбиралось наружу, сновало между ранами и исчезало внутри - крошечные темные тела, не то паучки, не то рачки, и самое большое отверстие зияло в груди, сквозь него можно было заглянуть внутрь, словно в пещеру, где, запеленатое в полупрозрачную пленку, вроде жесткого целлофана, быстро билось сердце.
Магадан направил на челомура жердь, но та лишь вызывала сильную боль, а убить не могла. Существо соскользнуло влево, на второго колесничего. Тишка, повернув автомат, выстрелил в упор. Мгновенно выгорающий сжатый кислород вбил пули в плоть челомура, и тот соскользнул с колпака... успев схватить колесничего за ногу.
Магадан закричал, протягивая руку, но Тишка вместе с челомуром уже свалился под амфибию.
Шунды вдавил кнопку на правом джойстике. Повернутая к муравнику пушка выплюнула липкий шар размером с человеческую голову: оболочка из сплава алюминия, цинка, марганца и железа, начинка из термитного алюминия, а сверху все это покрыто еще и слоем модифицированного пирогеля. Эту штуку Одома сделал сам и очень ею гордился.
Бомба ударила в стену и взорвалась, полыхнув ослепительным сине-белым светом и залив все вокруг раскаленными комьями огня. Муравник просел.
Он пылал вовсю, когда амфибия вылетела на противоположный берег. Горящие тела метались сквозь огонь и падали вниз, в облако гремучего газа, поднявшегося там, где в воду попал термит.
- Жми! - кричал Шунды, видя, как приникший к колпаку Магадан делает отчаянные знаки, призывая вернуться за Тишкой. - Жми, не тормози!
Они остановились только когда река и горящий муравник исчезли из виду. Водитель трясущимися руками нажал на кнопку, колпак раскрылся, и Шунды полез наружу, ощущая слабость в коленках.
- Мать... мать... мать... - бормотал он, неловко хватаясь за скобы.
- Командир... - на Магадана было жалко смотреть. - Тишка...
- Все, кончился Тишка, - сказал Одома, садясь на крыле рядом. - Брось, не могли мы за ним возвращаться! Ты видел, сколько их там? Блядь, да успокойся ты!
Он вытянул перед собой руку с растопыренными пальцами, увидел, что они дрожат, будто тонкие веточки под ураганным ветром, полез было настроить эго-форминг, но передумал и огляделся. Отряд углубился в болото: лужи зеленой воды, ряска, кочки и бочажки вокруг. Уже рассвело, но солнце не показывалось, небо оставалось серым, унылым. Дерекламисты, встав на сидениях, с настороженным любопытством глядели по сторонам, только проф, стеная, качался из стороны в сторону: во время гонки по реке он упал и рассадил губу. Одома смотрел, как Раппопорт трясет головой, рукавом вытирает сопли... Старик был живым человеком, как и Магадан. Тот обладал своим характером, привычками, наклонностями - добродушный и равнодушный, незлой и жестокий... Шунды знал его прошлое: дизайнер крупной пиар-студии, жена и сын погибли в нелепом несчастном случае, когда вышел из строя висящий над скоростной трассой голо-бигборд, разработанный той самой конторой, где работал колесничий, и супруга Магадана, ослепленная сверканием, слетела на обочину - потому-то колесничий в конце концов и присоединился к дерекламистам. Знание всего этого делало Магадана в глазах Шунды объемной фигурой, телом из плоти и крови. Так же и Раппопорт - тот тоже был живым. А вот остальные солдаты... Будто одинаковые автоматы для ношения оружия и стрельбы, Одома даже не помнил имена: просто статисты на его жизненном пути.
Модуль никуда не делся, лежал позади амфибии, словно булыжник в черной кошелке.
- Проф! - позвал Одома. - Эй, проф! На хрена мы с собой эту штуку тянем? Ты уверен, что она нужна? Только мешает. С чего ты вообще взял...
Раппопорт встал коленями на сидение, выглянул, отирая губы ладонью, прошамкал:
- Гэндзи говорит, п-по дну человеку не пройти, без модуля - никак. Мальчик, н-ну дайте же мне стикерс!
- Говна тебе, - процедил Шунды, и его рот искривился коромыслом. - Ладно, едем дальше. Магадан, не плачь. Забудь ты про Тишку! Нет его больше. Давай, залазь в кабину, ты на своих колесах здесь не проедешь.
Дерекламисты молча расселись, только проф еще что-то бормотал, прикрыв правый глаз, нажимал пальцем на веко. Над сиденьем висел черный компьютерный терминал с торчащим под экраном пластиковым грибом - клавиатурным джойстиком. Старик отстегнул ремень от карабина, положил терминал на колени и включил. Магадан наконец пришел в себя, его лицо разгладилось. С Тишкой они особо не дружили, тот был примерно таким же статистом, как и прочие солдаты, но - единственным в отряде колесничим, не считая Магадана. Не родственные души, но родственные строение тел, потому-то Магадан и распереживался.
- Сейчас, погодите.
Шунды спрыгнул на мягкую землю. Воздух над болотом был чистым и ясным, никакого тумана. И тихо. Одома оглянулся на модуль, размышляя - может, в этой штуке поехать? Она хоть и странная, но когда находишься в ней, возникает ощущение безопасности. Да и управление, как выяснилось, было элементарным: словно едешь в детском токамобильчике, за рулем которого послушный ребенок, и ты говоришь ему, куда поворачивать.
Один из солдат полез наружу, Шунды прикрикнул на него: "Куда поперся?", и тот ответил - "Поссать надо, командир". "Ладно, ссы", разрешил Одома, и тут водитель, привстав, выкрикнул: "Там летит!.."
Шунды обернулся. Вдалеке, у края болота, что-то шевелилось, медленно приближаясь... наконец он разглядел, что это смерч: темный вращающийся конус воздуха, чуть наклонившись вперед, с гудением несся через лужи, слизывая их на своем пути, втягивая в себя.
- Бля-я... - вылезший из кабины дерекламист машинально поднял автомат. Смерч, скользящий со скоростью километров сто в час, уже навис над ними. Гудение заглушало крики тех, кто остался в амфибии.
Водитель, цепляясь комбинезоном за рукоятки и рычаги, с воплем полез из кабины. Солдат, развернувшись, побежал, тут же споткнулся и упал в лужу. Смерч настиг его.
Словно кто-то взял воронку из темно-синего стекла, вдавил ее в целлофановую поверхность и стал вращать, при этом медленно сдвигая, - лужи и топкая земля, все, что находилось вокруг узкой ножки смерча, искажалось, вытягивалось поначалу пологими, но ближе к эпицентру резко изгибающимися полосами... Солдат исчез. На глазах у Шунды растущий впереди куст оторвался от земли и канул в стене воздуха. Вопящие дерекламисты выскакивали и выпадали из кабины, пробегали мимо, только Раппопорт, выпрямившийся во весь рост, стоял неподвижно, глядя на смерч.
До амфибии оставалось всего несколько метров, когда тот распался; будто что-то большое и невидимое с грохотом рухнуло на землю, и стало тихо.
- Стоять, уроды! - заорал Шунды, оборачиваясь. - Куда поперли? Стоять, говорю!
Тут на голову ему упало нечто легкое, небольшое и мягкое, - шлепнуло по макушке и разбрызгалось в волосах. И сразу - плям! плям! - мясистые тельца стали падать со всех сторон. Воздух порозовел, наполнился движением. Широко раскрыв глаза, Одома огляделся. Красные черви размером с мизинец дождем падали на землю и выбивали фонтанчики грязной воды из луж.
- Проф! - закричал Шунды, бросаясь к кабине. - Это что такое?
Он вскочил на крыло, расталкивая других дерекламистов, которые тоже лезли в кабину, стремясь побыстрее захлопнуть колпак и укрыться от червивого дождя - но тот уже закончился. Последние мягкие тельца шмякнулись о броню амфибии, разбрызгавшись красно-коричневыми пятнами, и все стихло.
- Смерч за-а... затянул их, - прошамкал Раппопорт. - А ко-о... когда распался, они н-назад попадали...
Шунды, стянув куртку, принялся отряхивать ладонями волосы и трясти головой.
- Там еще летит, - сказал Магадан.
Одома только успел поднять голову, когда что-то большое рухнуло, подняв тучу брызг, в лужу неподалеку. Переглянувшись с Магаданом, он положил куртку на колпак, спрыгнул и пошел туда. Колесничий сказал: "Осторожно, командир", расстегнув кобуру на ремне, покатил следом. Пистолет в кобуре был заряжен не зулями, а обычными патронами.
Одома вдруг упал на колени и взвыл дурным голосом.
- Что? Что там? - по мягкой земле ехать было неудобно, но Магадан в две секунды добрался до него.
В луже на боку лежала девушка, подросток лет пятнадцати, голая, с широко раскрытыми глазами. Обритая, лишь редкий ежик только-только начавших отрастать светлых волос. Брызги грязи усеивали белую кожу на выступающей из лужи половине тела.
- Что, командир? - Магадан склонился над Одомой, который сидел, поджав ноги, качался взад-вперед и тихо выл. Колесничий отпрянул, когда увидел, что из-под круглой черной линзы стекает слеза. В первую секунду Магадан даже не понял, что происходит... Шунды Одома, это чудовищный, изуверский ребенок-взрослый, способный ради своей цели вырезать сердце у живого младенца, - плакал.
- Ася... - проныл Шунды. - Господи-и... Это же Ася, сестра моя...
- Сестра? - ошеломленно переспросил Магадан. - Откуда она здесь?
Одомы сунул дрожащие пальцы под кепку и нащупал верньер эмошника. Потом согнулся, прижав лицо к коленям, и замер, лишь плечи иногда вздрагивали.
Услышав шаги, Магадан оглянулся. Проф ковылял к ним, брезгливо переставляя ноги по грязи. Колесничий махнул рукой, показывая, чтобы Раппопорт молчал, но тот, так и не получивший лепестка, соображал теперь туго. Он встал рядом, подслеповато щурясь, вгляделся в труп, перевел вопросительный - и слегка безумный - взгляд на Магадана.
- К-кто это?
- Говорит - Ася, - прошептал колесничий. - Сестра его.
- А, ясно. Так чего же он...
Тут Магадан, не выдержав, пихнул старика в грудь, и тот, отступив, чуть не упал.
- Заткнись, долбоеб старый, - процедил колесничий.
Шунды встал и повернулся к ним. Тонкая верхняя губа его приподнялась, обнажив мелкие зубы - казалось, он сейчас зарычит.
- В машину! Все, едем дальше!
Он побежал к модулю. Ухватив профа за костлявое плечо, Магадан покатился следом.
- Командир! - крикнул он. - А вы не... А похоронить? Ее же надо похоронить...
Шунды, уже взбиравшийся на амфибию, повернул голову.
- На хера ее хоронить? Едем.
Чавкая грязью, амфибия покатила через болото.
Примерно в пяти километрах позади ехал токамобиль, где сидел Данислав. Машину он угнал прямо из-под общаги. Кажется, она принадлежала Проректору - Дан увидел, что водитель, выйдя из черного зализанного лимузина, вместе с другими зеваками наблюдает за оцепляющими здание бюриками. Дверца осталась открытой. Данислав просто сел и поехал.
Земляная дорога тянулась через пустошь между развалинами фермерских построек. Дважды Дан проезжал еще не разоренные фермы: домики, сараи и квадраты возделанных полей. Там, за электрифицированными оградами, жили люди, но Дан не останавливался и даже не смотрел в их сторону. Противоречивые чувства разрывали его на части. Он боялся. Он хотел вернуться, сесть в дирижабль, на самолет, в вертолет - куда угодно, и улететь из автономии, возвратиться в Западное Сотрудничество, работать себе тихо на Раппопорта, собирать информацию, общаясь с важными господами, иногда трахать их жен или дочерей, и забыть обо всем произошедшем, о Нате... кто она ему? Всего лишь любовница, женщина, которую он вытащил из затрапезного инкубаторного поселка на окраине Сотрудничества, необразованная, главное - не слишком умная, чтоб не сказать: глупая. Сейчас еще не поздно развернуть токамобиль и поехать обратно - но другой страх, не менее эгоистичный, страх того, что забыть не удастся, что грустное лицо, каким оно было в Общежитии перед тем, как Ната уехала на эскалаторе, так и будет стоять перед глазами, как оно стоит перед ними сейчас, до конца жизни, той жизни, что и теперь кажется бесцельной, а если он развернется и покатит в аэропорт - совсем уж потускнеет, лишится и проблеска смысла... страх этот владел им.