- Человек ведь состоит из телесного и духовного. Смерть означает только то, что телесное умерло. Но душа - остается. Наши пращуры незримо присутствуют рядом со своими потомками, готовые помочь им в трудную минуту всем, чем они могут помочь. Они дадут совет тому, кто достоин его. Надо только попросить...
- Ты хочешь сказать, что сейчас устроишь мне сеанс спиритизма, и люди, умершие много лет назад в другом мире, скажут, что я должен делать в этой пустыне, чтобы победить? - как же хочется спать, а вместо этого приходится тратить свое время непонятно на что.
- Да, ты тоже можешь встретиться со своими предками. Ведь ты - продолжение их, а они - частица тебя. Они обдумали происходящее между собой и готовы дать тебе совет. У них было достаточно времени, чтобы отобрать из своего опыта то, что способно помочь тебе. Так что тебе стоит их выслушать. Тем более, что ты вполне можешь доверять своим отцу и деду. Но в то же время, они - часть тебя самого. Значит, они не будут считаться советчиками в глазах окружающих. Для всех вокруг, ты сам найдешь ответ на свой вопрос...
Глаза слипались, монотонный голос навевал сон. В очередной раз качнув головой, я не удержался и свалился прямо на песок. Встряхнул головой, отгоняя сон и поднялся.
Я стоял примерно посредине пещеры. Вот только здесь кое-что изменилось. На столе опять горел примус, над котором стоял закопченный чайник. А вокруг него - сидели люди в военной форме. Сидели и внимательно смотрели на меня. А я молча смотрел на них. И узнавал стоящих передо мной.
Старший лейтенант Громов Виктор Максимович, 1965 - 1990. Отец. Погибший в локальной конфликте на Кавказе, выполняя свой Долг. Погиб, пытаясь остановить распад своей Родины. Не понимая, что страну разваливают именно те, кто вроде бы должен ею руководить и провести свой народ к Светлому Будущему.
Капитан Громов Максим Сергеевич, 1946 - 1972. Дед. Пропавший без вести в дыре, которую найдешь не на всякой географической карте. Выполняя свой Долг перед Родиной в стране, самой существование которую СССР никогда не признавал. И в которой, (официально) Советский Союз не имел никаких интересов.
Майор Громов Сергей Степанович, 1920 - 1953. Прадед. Прошедший всю Войну. Ту, год начала которой в нашей стране всегда указывают двумя цифрами. Чтобы погибнуть в Корее. Погибнуть так же, как он прожил всю свою жизнь. За Родину! За Сталина!
Рядовой Громов Степан Иванович, 1896-1941. Дед моего деда. Прошедший германскую и гражданскую. Заработавший инвалидность на стройках народного хозяйства. И записавшийся добровольцем в Коммунистический батальон народного ополчения осенью 41-го. Чтобы через неделю сгинуть бесследно под Тверью.
Передо мной стояли мои предки.
- Внучек! Пришел! Вот радость-то какая! Уважил стариков. - дед прервал неловкую паузу. - Да ты проходи. Садись вот, поближе к огоньку. Мы хоть посмотрим на тебя.
- Орел! Видели мы, как ты этим ... Кузькину мать показал! Наша порода!
- Вырос то как! Вот старуха моя порадуется, когда про тебя ей расскажу!
- Сейчас чайничек закипит, чайку попьем! Все нам расскажешь!
- Жалко, угощать тебя внучек, нечем. Эх, какие моя Марья пироги пекла!
Стоп, а что это мне в рюкзак положили? Консервы, хлеб. Ух ты, Эльза пирог испекла? Заботливая моя. Знала, с кем увижусь. На импровизированный стол. Та-ак, и фляга лежит. Полная, это хорошо. А внутри что? А внутри - спирт. Медицинский, 96-градусный. Вон, канистра с водой стоит, так что есть, чем разводить. Или запивать. Кому как больше нравится. Забулькала фляга, разливая жидкость.
- Ну, за встречу! - помятые жестяные и эмалированные кружки в наших руках лязгнули, соприкасаясь краями.
Почти без перерыва выпили за Победу. И подняли третий тост. За всех тех, кто оплатил ее цену своими жизнями. Не чокаясь. До дна. И только после этого начался неспешный разговор. Между родными людьми. В котором предки (или их души?) говорили. А я - внимательно слушал. Иногда задавая уточняющие вопросы.
- Что в гости к родным пришел, внучек, это хорошо. Только что же ты раньше о нас не вспоминал? Нам ведь много и не надо.
- Ты перед сном молитву прочитал, нас в ней помянул - нам и достаточно.
- А коли вдруг свечечку поставишь, да имена наши произнесешь... считай праздник нам устроил. Для того тебя сюда тот парень и возил. Чтобы показать, что делать надо.
- Ты, Витя, сыночка свово не забижай. Себя-то помнишь в енти годы? Не знал же Максимка ничего. Тут сказать нельзя. Тут - понимать надоть.
- Ты, сын, пойми одну вещь. Человек, он ведь и после смерти живет. Тело - что, тело - прах. А душа... Душа живет, дольше. Пока память о человеке живет, живет и он сам.
- Пока дело его живет, живет и человек. О нас, вон, забывать уже стали. А что не забыли, так переврали. Когда мы в Польшу вошли, так цветами встречали. И плакали от радости. Там ведь Гитлер, каждого пятого уничтожил. Он бы и до остальных добрался. Да не успел. Потому что мы ему помешали.
- Это теперь мы - оккупантами стали. Когда Запад их шёкёладкой поманил. Тьфу-ты, прости Господи. Когда мы их защищали да помогали, да за них умирали - так хорошие были. Другие стали защищать да в долг давать - так мы стали плохи. Бо пользы с нас нет.
- И в 41-м, всей Европой, шляпочной, на нас ломили. Танк, что меня с землей смешал, он только кресты немецкие имел. А сама коробочка - чешской "Шкодой" была выпущена. И экипаж из датских добровольцев. Внутри машины с тевтонским крестом. Это уже потом, когда Гитлеру Красная армия зубы повыбила, стал он "оккупантом". А когда был силен - сами под Германию ложились. Да радовались, вот мол, один он, сильный и страшный, нас е...т! А больше - никому не позволяет!
- Боятся они нас. Потому что не могут понять, что есть что-то более важное, чем деньги клятые. Не могут понять, как мы за Родину, за Сталина с голыми руками на танки бросались. И потому, саму память о нашем прошлом уничтожают. Мол, не было вообще народа такого.
- А еще, сын, крепко запомни: человек до тех пор живет, пока потомки о нем помнят. Пока род его продолжается. А как прервется Род его, не станет внуков-правнуков, или вдруг забудут они про пращура своего - считай, и не было такого человека. Не рождался, не жил, детей не растил. Родину от врага не защищал.
- А ведь ты в нашем Роду, Максимушка - последний остался. Коли погибнешь ты, и мы враз сгинем. Как будто не было нас. Дело-то наше, за которое мы головы сложили, уже забыто. Архивы, в которых имена наши записаны - выбросили. Срок хранения, говорят, мол истек. И страны больше нет, защищать которую мы Слово давали. Ты - последняя ниточка, что память о нас сберегает.
- Уже говорят, не надо, мол было предкам противиться ворогам Родины нашей, так жили бы сейчас наши потомки гораздо лучше. И уже есть те, кто верит в эти слова. Ложь, она сладко звучит. Это правда, глаза колет.
- Ты, Максим, не бракодел. Хорошо у тебя с твоей красавицей все сладилось. Срок пройдет, сын у тебя родится. Хорошую ты невесту себе нашел. Любит она тебя. И ты ее не обижай. Ближе ее у тебя никого нет. Всем сердцем она тебя полюбила.
- Кровь, она ведь гуще воды. В смутное время, родич завсегда одну сторону с тобой держать будет. И ты, своих родичей держись. Один - пропадешь. И костей не останется.
- Но ребенка, его зачать мало. Его вырастить надо. И воспитать. Чтоб корни свои знал.
- Немец этот, что в помощниках у тебя ходит. Непрост он, ох непрост. Дашь слабину - враз сожрет. И костей не оставит. Но коли покажешь, что ты - сильнее... Не будет у тебя более верного помощника.
- В страхе он сейчас. Мужик он, настоящий. Воли страху своему не дает. Но боится. Не за себя. За родню свою. Потому что понимает: бессилен он против новой угрозы. И нет у него больше никого.
- А ты ему - дорогу указал, как близких своих из неволи выручить. Коли ты сейчас ему и для новой беды решение покажешь, да клятву возьмешь, будет он тебе верен до гроба, если дочку его не обидишь.
- Ты правильно начал команду себе собирать. Из тех, кто силу внутри имеет. Кого жизнь так и не смогла сломать. Кто от ударов только крепче становился.
- Теперь только покажи, что ты достоин их. Как они - тебя. И пойдут ребята за тобой. Даже в Ад. Потому что будут верить они в твои слова. И этой верой - свернут горы.
- И будут верны тебе. До самой смерти.
- Люди за тобой, внучек, пошли, настоящие. Не хуже, чем мы. Стержень - в каждом имеется. Пусть сами они того и не знают. А ты им - ИДЕЮ дай. Жить, жрать и е...ь, это и скотина может. Настоящему человеку - ИДЕЯ нужна. Чтобы знал, ради чего он живет.
- Дед, скажи, а почему здесь только...
- Где другие предки твои, хочешь узнать, внучек? В другой раз и они придут. Просто, ничего они тебе сегодня не посоветуют. Потому что - сами не знают. В их годы, по другому воевали. "Ура" погромче закричат, и вперед на врага бегут.
- На штык его, супостата, поднимают.
- А у тебя нынче, враг такой, что штыком много не навоюешь.
- Уже когда Киев освобождали, была история. Штрафная рота целиком легла, высотку у фрицев отбивая. Потому что в лоб поперли. Прямо на пулеметы и минные поля. А пулеметчики - били атакующих на выбор. Вот и легли ребята, без толку. А наш комполка - умнее сделал. На рассвете, подобрались к высотке с тыла два десятка добровольцев. Тихо, без выстрела, взяли часовых в ножи, и начали гранатами блиндажи закидывать. Так пока немцы поняли, что происходит, половину своих потеряли. А там и батальон наш в атаку поднялся. И, заметь без особых потерь до траншей немецких ребята дошли.
- А ведь тогда против нас умелые вояки... были. А тот щенок, что на корабле прилетел -форму военную нацепил, так думает сразу матерым ветераном стал. А ведь он - дерьмо, а не командир. Только грабить умеет. Да и то, лишь тех, кто сломался и о пощаде молит.
- Да и наемники его умеют только по плану воевать. Что ЭВМ для них составила. Своих мозгов нет, так они думают кремниевыми обойтись. Ты, Максим, планы-то этой своре ломай. Да вынуждай делать то, что тебе нужно. Не они должны выбирать, где и когда тебя в клочья разорвать. А ты их заставь принять бой тогда и там, где тебе это выгодно.
- Предводитель их только слова может грозные говорить. Да силой своей пугать.
- Да девок портить. - все весело заржали.
- Стержня в ихнем предводителе нет. Жизнь его на прочность не проверяла. Со всего размаха мордой об стену не била. С самого рождения все имел. Слишком легко все в жизни доставалось. Слишком много денег у отца его. Вот и начал щенок все на деньги мерять. А деньги - прах. Не желает он этого понять. На том и погорит.
- А списочек пращуров твоих мы тебе сейчас напишем. До самого Петра Великого. А коли хочешь - до князя-Невского, что немчуру спускал под лед. Рыб кормить...
- Бо земля их не принимала за лютость.
- А еще, внучек, посмотри на складе... где оружие твоим людям выдавали. Коробочка там есть на стеллаже. А то, вроде наш, советский человек. А ходишь... черт знает в чем.
- Ну все, сын, пора тебе обратно. Помни, ты - справишься. Ибо, если не ты, то кто?
- Никто, кроме нас!
- Вот, внучек, возьми. Как решишь свои проблемы, службу закажи. Помяни рабов божьих, положивших жизнь за други своя. Что в списке перечислены.
- Ну, на посошок! - остатки фляги разлили по кружкам.
- Будем! - и в тот же миг все вокруг закружилось, и неведомая сила, открывшая мне дорогу, поволокла меня прочь...
"Ну и забористая же у деда трава!" - было первой мыслью, когда я открыл глаза.
Тошнило. Окружающее двоилось и троилось. В висках били тяжелые молоты. В ушах стоял непроходящий гул и колокольное эхо. Костер давно прогорел, угли погасли. Близился рассвет. Холод стоял лютый. В свете утренней зари все вокруг качалось, искажалось и дергалось. Казалось, сам камень, перед которым я сидел, был неподвижен только потому, что я намертво вцепился в глыбу обеими руками. При попытке встать, меня немедленно мотнуло и крепко приложило об стену. А потом - об пол.
- На, глотни. - рука старика протянула плошку с жидкостью.
Немного полегчало. Земля перестала раскачиваться, кузница в голове утихла. Звуки в ушах превратились в посвистывание ветра и шорох песка под ногами. Глаза сфокусировались и я увидел под ногами пустой рюкзак. Не понял! Можно же было просто попросить! Я бы сам отдал! Какая б...ь сп...ила содержимое?
- Это - твое! - передо мной выложили лист бумаги. Машинально взяв его в руки, я пробежал глазами длинный список имен с указанными датами рождения и смерти. Почерк - мой. Вот только список начинался четырнадцатым веком! И, стоило мне всмотреться в то или другое имя, как в голове немедленно всплывало, что сделал в своей жизни и как погиб мой пращур. Так это что, действительно?
- Да! - сказал Говорящий С Предками, отвечая на невысказанный вопрос. И я понял, почему к шаману обращаются именно так. И низко поклонился старцу, произнося слова благодарности. Даже если случившееся - просто наркотический бред... Ведь мне не просто дали советы на житейские темы. Меня не покидало чувство, что было сказано что-то очень важное. Надо только понять, что именно мне пыталось сообщить подсознание.
Прошуршал песок под легкими шагами. На этот раз я вставал не спеша, поэтому удержался на ногах. В глазах Эльзы легко читался вопрос.
- Предки благословляют нас. А еще они говорят, что скоро нас станет трое. - моя... да, уже жена, несколько минут смеялась и плакала одновременно. А потом спохватилась и начала накрывать на стол ранний завтрак. Стоп, а охрана?
- Они знали, куда едут. И сколько это займет времени. - не поверив, я вышел из пещеры и увидел, как группа моих орлов вскрывает упаковки сухого пайка. При виде меня, командир встал, отдал честь и тихо отрапортовал. Что все в порядке, никаких происшествий не случилось. И что остальные - бдительно несут караульную службу на подступах.
Внутри все было готово, можно и за стол садиться. Машинально жуя бутерброды, я вновь и вновь перебирал в памяти ночной разговор. Пока до меня не дошло. Я - дурак. Законченный и набитый. Ведь мне, можно сказать, на блюдечке с каемочкой преподнесли решение всех вопросов. Осталось только отработать мелочи. И кое-что уточнить.
Когда завтрак был завершен, а с глыбы, играющей роль стола, Эльза быстренько убрала пустую посуду, я встал. К тому, кто мудрее тебя, нужно проявлять уважение.
- О, Говорящий С Предками! Позволь утолить терзающую меня жажду знаний, напившись из источника твоей мудрости...
Глава 22
Справа - молот, слева - серп.
Это - наш, советский герб!
Хочешь - жни, а хочешь - куй,
Все равно получишь... хлеб!
Советское народное творчество.
Мрачный и не выспавшийся, я смотрел вместе с Достопочтенным Умо, как пара бойцов сноровисто крепит на стене комнаты, чуть пониже отрядного герба - Красной Звезды, результаты творчества живописцев. Обнаруженных в отряде талантов, выступающих в роли художников-пропагандистов. Для утверждения приемной комиссией. Настроение было... непонятным. Если "Родина-мать зовет!", "Ты, записался добровольцем?" и "Защити!", созданные местными самородками под моим чутким руководством, были, как говорится, "вне времени", то идея моего начштаба вызывала несколько... противоречивые чувства.
Нет, смотрелось все просто замечательно: с широкого листа на зрителя смотрели бородатый копейщик в кольчуге и остроконечном шлеме, гренадер в форме Петра Великого и пехотинец времен Великой Отечественной. Лица троицы имели слабое, но несомненное сходство с моим. Внизу римейка картины "Три богатыря", красовалась надпись: "Будь достоин предков!". Не спорю, при виде этой картины, каждый член Рода Громова испытает дикий прилив патриотизма... Вот только плакат этот - для внутреннего пользования.
А еще, меня не покидало ощущение, что изображенная на рисунке троица - только фон. А на переднем плане картины - должна была красоваться еще одна фигура в военной форме. Четвертая. Тоже, с оружием в руках. О которой Мюллер-старший просто не захотел говорить рисовальщикам. Во избежание грандиозного скандала. Хотя, возможно все было не так. И настроение мне портила аккуратная надпись: "До вторжения осталось ... дней". Где, с сегодняшнего утра - красовалась аккуратная цифра "4".
За прошедшее время было сделано очень многое. Прежде всего, в то памятное утро, Говорящий С Предками терпеливо ответил на мои невнятные вопросы о возможности изменения моего статуса и статуса моих подчиненных. Причем, многие из них именно он и сформулировал, объяснив некоторые тонкости процедуры образования нового Рода. И дав согласие на свое присутствие в момент принесения присяги на верность Отцу-Основателю (то есть - мне) будущими полноправными членами Рода Громова. Что самое интересное, совершенно бесплатно. Пробурчав лишь что-то вроде: "Так хотят предки".
Скорость распространения слухов - самая большая величина во Вселенной. Она существенно превосходит даже скорость распространения гравитационных волн. Только этим можно объяснить тот факт, что к моменту нашего возвращения, бойцы и командиры отряда ополчения обращались ко мне - "Патриарх Мак Сим", а Патриарх Магуно передал с посыльным письмо, в котором попросил(!) разрешения организовать переговоры с целью проведения в самое ближайшее время его встречи с Отцом-Основателем Рода Громова для "урегулирования некоторого взаимонепонимания, вызванного в результате тайной и явной преступной деятельности отдельных искусно замаскировавшихся врагов наших Родов, чьими стараниями на скрепленное совместно пролитой кровью в борьбе с общим врагом боевое братство была брошена тень непонимания..."
Сам "искусно замаскировавшийся" под порядочного разумного, бывший Достопочтенный Лаик, а ныне - объявленный виновным во всем, что произошло, Гнусный Предатель Нашего Правого Общего Дела, уже давно неэстетично болтался на виселице. Официальная причина его повешения - массовая казнь взятых в плен баронских дружинников. Без суда и следствия. Включая всех троих оставшихся в живых пилотов. Хорошо, хоть до техников и врачей добраться не успел. Но все мои планы получить пилотов-профессионалов для мехов отряда (нанять за деньги или долю в трофеях, принять в Род полноправными членами, найти индивидуальный подход или придумать что-то еще) развеялись пылью по ветру. Казнили пленных - по приказу Лаика. Но вот обставлено это было так, что виновным в глазах планетарной общественности почему-то оказался... правильно, опять Мак Сим.
Лично я, был полностью убежден, что всю эту историю с очернением образа отряда и его командира, публичными казнями и прочими бессмысленными, а то и откровенно вредными действиями, делающими из меня и моих подчиненных законченных подонков замутил кое-кто другой, но... мертвых не воскресить, а нормальные отношения между Родами, базирующимися в одном поселении, были нужны всем. Ведь начавшаяся кровавая бойня была самым плохим решением проблемы из всех возможных. Даже если забыть о том, что нашей крови жаждали все разумные в этой звездной системе.