Смотрим недолго. Гости рассаживаются по машинам. Русский сержант, голову которого не выпускаю из прицела, напоследок оглядывается, и крупным планом вижу слезы в его глазах. И на мгновение верю, что это он, что невозможное случилось. Чуть было не вскакиваю, чтобы нестись вниз, нарушая все наши правила, благодаря которым мы и выжили. Но пока чувства борются между собой, дверца "Тигра" захлопывается, и колонна машин уходит вниз по ущелью. А я, глядя вслед, матерно крою себя последними словами, потому что надо было рассматривать не погоны и не глаза. Потому что Дивизия здесь не при чем, амонатовцы договорились не с ними. Потому что на "Тигре" российские номера пятьдесят четвертого региона!
Таджикистан, Трасса Душанбе - Самарканд, поворот на Ери
Машины, выбравшись, наконец, на приличную дорогу, пошли гораздо быстрее. До поворота на Ери долетели моментом, и получаса не прошло. Возле поста остановились.
- Сегодня поговорим с человеком Ирбиса, а завтра съездите к Шамси. Иначе не успеем, - сказал Фаррух, когда все собрались у джипа сибиряков. - Возьмете УАЗ охраны и сгоняете.
- А ахмадовские? - Поинтересовался Урусов, прополоскав пересохший рот глотком воды, и подал бутылку Амонатову.
- Цепляться к рядовым бойцам не будут, - благодарно кивнул таджик и тоже немного отхлебнул. Предложил отказавшемуся Борису, и продолжил. - Не те фигуры, чтобы из-за них начинать войну. Мы же союзники Сарыбека, всё-таки. Вот чтобы меня захватить, могут и рискнуть. Тем более что сам шах сейчас под Ташкентом. Обидно, конечно, здесь час езды до дома старика, но час туда, час обратно, поговорить… Нет у нас трех часов.
- Так может, разделиться лучше будет? - спросил Борис, - мы к Шамси, а ты с Ирбисом переговоришь.
- Лучше бы тебе присутствовать на переговорах, - не согласился с предложением Фаррух. - Твоих же родных ищем. Мало ли какие нюансы потребуются. "Языки" умеют задавать вопросы.
- Давай я к деду сгоняю, - вмешался Урусов, - всё одно делать нечего. Там не столь важно, кто приедет. Мальчишка вряд ли что толком скажет. А для прикрытия, ауйсвайс от Умида имеется. Как раз обернусь, пока вы будете упражняться в словесных баталиях с посредниками.
- Андрей, я думаю… - начал Юринов.
- А что, неплохая мысль, - перебил Бориса Фаррух, - до сих пор мальчик рассказывал только сказки. Разговор с Ирбисом намного перспективнее.
- Ну и отлично, - потер ладони Урусов. - Очень уж интересно посмотреть на деда. Вторую сотню разменял, а молодых режет. Интересный экземпляр. Только азимут дай, как ехать. Без кроков разберусь.
- Давлат, Рахим! - позвал Амонатов, - поедете с Андрей-джаном. Покажете дом "железного" Шамси. После разговора привезете назад. - Он добавил несколько слов на таджикском.
Урусов усмехнулся:
- Считаешь, что если я не знаю языка, то не пойму, что ты сказал?
- И что?
- Что-то типа: "Головой отвечаете!"
Фаррух смутился. А инструктируемые, ехидно ухмыляясь, уставились на командира.
- Ладно, - прервал затянувшееся неловкое молчание капитан, - только лучше одному ехать. Я для Ахмадова не враг, а, в первую очередь, друг Умида. Не думаю, что Ахмадов захочет с Мизафаровым ссориться. А твои ребята - Вооруженные Силы вероятного противника. К ним скорее доклепаются.
- Рискованно в одиночку, - мотнул головой таджик.
- Втроем риска ни хрена не меньше. Даже больше, по факту. И вообще, - махнул рукой капитан, - Где наша не пропадала? Везде пропадала. Если что, скажу, что к сослуживцу деда еду. Типа дед просил навестить, раз в эти края занесло. Схавают.
- Товарищ капитан…
- Отставить, товарищ страшный сержант! - рявкнул Урусов. - Вали в Пенджикент, разговаривай с гостем. Мне кажется, от этого будет намного больше толку.
Через пять минут джип катил на восток, к владениям очередного баши. Андрей сам не знал, зачем он решился на эту авантюру. Надо было что-то делать, чтобы заглушить непонятное ощущение. А что именно делать - тут уж только методом научного тыка понять можно.
Таджикистан, Фанские горы, Лагерь
Виктор Юринов
- Виктор Вениаминович, Олег возвращается!
Сегодня на рации дежурит Света. Связываемся через ретрансляторные посты. Наши спецы говорят, иначе могут запеленговать. Вот и вынуждены держать целый штат связистов. Точнее - связисток, мужикам и так работы хватает. В основном, у приемника сидят девочки довоенного поколения. Молодежь слишком боевая, чтобы транжирить ее на подобное занятие. Олег едет, хорошо. Кстати…
- Как у него?
- Тихо. Гости уехали.
- Спасибо.
Почему я так устаю? Ведь не ношусь по горам, как тот же Олег или даже Потап. Камни не ворочаю, как Толик. Даже в соседние ущелья не хожу, как Давид. Можно сказать, в кресле сижу целыми днями. Максимум нагрузки - ежедневная прогулка до Пиалы спокойным темпом. Настолько спокойным, что со мной отправляют трехлеток. Те, кто старше, уже отрываются, обгоняют медленно ползущую черепаху. Так что же я к вечеру, как выжатый лимон? И ведь высыпаюсь…
Ну все, побрюзжал на белый свет, и хватит. В плане вроде бы огрехов нет. Конечно, не всё от нас зависит. Есть слабые звенья, есть. Но ребята Давида не зря хлеб едят. Или они Олега? Не разберешь. Неважно, должны справиться.
Нам пора вниз. И дело даже не в том, что запасы кончаются. Дело в другом. Невозможно вечно сидеть в горах и варить шурпу из насекомых. Здесь нет будущего. Надо выходить в большой мир, вливаться в нормальное государство, строить человеческую жизнь. А там, глядишь, может удастся и с Россией связаться… Выяснить, что там с Новосибирском. Может, жив Борьчик… Радиоперехваты - хорошо, но мало, очень мало. Тот же Новосиб ни разу не поймали. Сибирь молчит вся. Сходить бы туда…
Конечно, то, что мы задумали - авантюра. Но больно уж ситуация благоприятная. Пора уже решить навязший в зубах вопрос. Вот только…
Ладно, на планерке обсудим в деталях. Вернется Олег с Артуча и поговорим. Интересно, чего амонатовские туда таким кагалом привалили? Задумали экспедицию? Три десятка стволов - немного, не хватит их. Да и не рвался сюда Амонатов никогда. И ведь снова не полезли. Хрен с ними, не полезли - и не полезли, нечего голову забивать.
- Пап, тут такое дело… В Артуч амонатовские приезжали…
Быстро они! Куда так гнали? Или переговоры долго транслировали? Олег выглядит смущенным. Пришедший с ним Леха вообще мнется в дверях. И что с нашими доблестными стражами рубежей? Верин не смущался, даже когда выпрашивал взрывчатку на лихую затею с дорогой. А уж сын. Последний раз… Нет, не помню… Кажется, когда лет в пять разбил любимую Ирину чашку. Или еще раньше?
- Я в курсе. Что Вы как в воду опущенные? Саттаха завалили?
- Нет. Не было там бека. Он в горы не ездит. Те же двое, что четыре года назад… Когда их Митька подслушал… Великий Умелец и Борода… И охраны полная "шишига"… И еще двое…
Опять замолкает. Да что с ним такое?!
- Ну?
- Русские. В смысле из России.
- Уверен?
Что-то новенькое. Этих каким ветром могло занести?
- Очень похоже. В форме и на машине с русскими номерами… Капитан и старший сержант. Но это не всё…
И что им тут потребовалось? Появился еще один игрок в нашей пуле? Олег-то чего мнется? Совершенно нехарактерно для сына.
- Да не тяни ты! Каждое слово вытягивать приходится! - начинаю заводиться. - Что там с этими русскими?
- Старший сержант очень похож… - Олег оглядывается на Леху, словно ища поддержки, и выдавливает, - на Борьку.
Ноги перестают меня держать. Судорожно нащупываю стул. Перед глазами всё плывет…
- Борьчик?..
Светка подскакивает со стаканом воды и рюмкой с лекарством, оттолкнув парней, бросившихся меня ловить. Наверное, совсем плохо выгляжу, раз и Леха в сторону отлетел. Перед ним у дамы пиетет, как и у всей группы, приехавшей когда-то "на броне" Пушистика.
Выпиваю настойку. Потом воду.
- Виктор Вениаминович, Вы как?
- Нормально, - с трудом беру себя в руки, - Олег, подробности.
- Одно лицо, пап, - главное сказано, и Олег опять становится Олегом. - Только взрослее. Рост тот же. В плечах пошире, вроде. Но ведь двенадцать лет прошло. И форма военная. Полной уверенности нет. На контакт я не решился. Слишком рискованно. Номера разглядел только, когда отъезжали. Но шанс есть.
- Он с амонатовскими? - сердце снова заходится в беспорядочном стуке, пытаясь проломить ребра, но ноги не подкашиваются. Да и сижу надежно.
- Да. И общались с ним с большим уважением.
Боря с амонатовскими?.. Или не он? Откуда здесь Боря?.. Российские номера на машине! Приехали своим ходом? Как? Через Казахстан не прорваться! Неважно. Боря у амонатовских… Боря и Амонатов… Юринов и Амонатов… Амонатов и Юринов… Амонатов - Юринов… Черт! Партия Амонатов - Юринов, Франция, две тысячи десятый год! "Сицилианка", кажется… Господи, о чем я! Великий умелец! Не "умелец", "мастер"! Слово "устод" имеет значение "мастер"! "Великий мастер"! "Большой мастер"! Гроссмейстер! Единственный таджикский гроссмейстер! Какой же я идиот! Нет в таджикском собственного слова для гроссмейстера. "Борода" выдумал. Или сам. Как его звали? Фаррух? Да, точно, Фаррух! Какой же я дурак!!!
- Олег! Как зовут Амонатова?
- Саттах, - удивленно отвечает Олег.
- Не бека. Сын? Внук? Фаррух? Есть такой? Фаррух Амонатов?
- Внук. Правая рука старика. Самый вероятный наследник.
Старый идиот! Как всё просто! Четыре года не мог допереть! "Где я слышал?" Не увязал местного бека с шахматами. Да и неудивительно.
- Не "Великий Умелец". Гроссмейстер. Фаррух Амонатов. Играл с Борькой за МИФИ. Какие номера на машине?! Регион?!
Но Олег уже вызывает Потапа по рации, а Леха вылетает из помещения и бежит в сторону Питомника. Как ни удивительно, но Верин оказывается быстрее радиосвязи, и, через считанные минуты, орет с порога:
- Новосибирск! Пятьдесят четвертый регион - Новосибирск!
Новосибирск! Борьчик… живой… здесь, в двух шагах… Борьчик…
- Борьчик…
- Пап! Мы его вытащим! Ближайшей ночью! - Олег волнуется не меньше меня. Но, видно, что не совсем захлестнуло эмоциями. Сын прокачивает обстановку. Глядя на него, сам включаю голову.
Кто бы знал, как мне хочется побыстрее! Хоть бы одним глазком… Но… Собраться, Витька! Собраться и думать! Боря - гость, а не пленник. Выкрасть гостя - оскорбление! Тихо и незаметно не получится. Амонатовские - не мальчики для битья. Будут потери. И кровный враг вместо потенциального союзника. Зажать эмоции! Нельзя красть. Вообще, ничего нельзя! Только…
- Отставить! Боре ничего не угрожает. Если это вообще он. На всякий случай, поручи за ним присмотреть. Маме ни слова! Наде тоже! И особенно - Саньке!
- Она овец пасёт.
- Тем лучше! Работаем по старому плану. Только немного скорректируем…
Таджикистан, Пенджикент
- Ассалам алейкум, Фаррух!
- Ваалейкум ассалам! "Язык" Ирбиса не будет возражать, если мы перейдем на русский? Хотелось, чтобы и мой друг понял, о чем идет речь.
- Конечно. Твои люди оставили знак. До кого ты хочешь донести свои слова?
- Тут немного другая работа. Нужно найти человека. Известно только имя и фамилия.
"Язык" задумался. Молчание продлилось несколько секунд:
- Найдем. Если он в Таджикистане. Если нет, то нет. Имени с фамилией достаточно. Но чем больше мы знаем, тем быстрее получим результат.
- Он русский, - подался к гостю Фаррух. - Задача упрощается?
- Из Дивизии?
- Нет.
- Нет? - знаменитая невозмутимость на долю секунды изменила "языку" Ирбиса. - Но русские только в Дивизии.
- Тем не менее, нам нужен русский, который не в Дивизии.
- Необычно. Назови имя.
- Юринов Виктор Вениаминович, - сказал Боря, внимательно вглядываясь в ничего не выражающее лицо таджика, - шестьдесят второго года рождения. Или его сын Олег. Восемьдесят пятого. Они Вам знакомы?
- Что-то еще про них известно?
- Они были в этих местах на момент Войны.
- Хорошо. Что передать этим людям? Когда мы найдем их?
Борис открыл было рот, но Амонатов опередил:
- Вот, - бек протянул посланцу маленькую фигурку шахматного короля. - Любой из них поймет. И еще скажи, что он и его друзья - желанные гости в моем доме. Гости Фарруха, - имя было выделено голосом.
- Хорошо. Ответ будет оплачен тобой?
- Конечно. И готов доплатить, чтобы все прошло как можно быстрее.
- Ни к чему, мы никогда не тратим время зря. Всё?
Фаррух посмотрел на Юринова. Борис минуту молчал. Потом спросил:
- Скажите, рисунок на вашей пластинке - лиса?
- Ответ так важен? - "язык" улыбнулся краешком рта. - Над этим вопросом думают многие, но никто не может догадаться. Пусть остается нашей тайной и дальше.
- Хорошо, - кивнул Борис, - у меня всё.
Посланник принял от Фарруха небольшой мешочек.
- Всё сходится, - произнес Юринов, когда таджик вышел.
- Что именно?
- Папа жив. Или Олег. И наш гость их знает.
- Почему так решил?
- Я спросил в лоб. Он не ответил.
- И что?
- Если я правильно понял, "языки" Ирбиса никогда не врут.
- Да. По крайней мере, никто не слышал от них неправды.
- Вот-вот. А если они не могут сказать правду?
- Понимаю твою мысль, - задумчиво почесал подбородок Амонатов - Тогда они уходят от ответа.
- Или молчат. А еще их знак… Я знаю этого зверя. Точнее, Андрей знает. Только я не в курсе того, какой приз ждет угадавшего. Лучше сначала дождаться результата…
Таджикистан, Фанские горы, между озерами Пиала и Мутные.
Санька
Хош… Хош… Хош же, скотина проклятая! Что же мне за тупой ишак достался, а?! Упрямый, как осёл! И вредный, как Большой Писец! Ладно, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому! Коно, золотце, объясни этому оболтусу, что он на работе, а не просто погулять вышел! Ага, такие аргументы понятнее, копытное?! Пошел вперед, грязный сын тупого животного! Хош… Хош!..
Овцы еще глупее, всё время норовят забраться в какую-нибудь задницу, где я их не вижу. И найти в той заднице кучу приключений. Хочешь, не хочешь, а приходится целыми днями носиться по склонам и вытаскивать безмозглых животных из этих дырок! К вечеру ноги не ходят, руки не поднимаются, а голова как чугунок! Если бы не Коно, давно бы сдохла.
Нет, если подумать, что за занятие для молодой, красивой девушки - гоняться по моренам за баранами?! Кто тут сомневается, что красивой?! Никто не сомневается? Все молчат? Правильно! Кто ж тут будет подавать голос, если ближе Пиалы ни одно живое существо, кроме меня, разговаривать не умеет. Коно, конечно, умница, без него, как без рук, но вот с лексиконом у моего песика не густо. "Ав!", "Р-р-р!" да "Гав!" - и то изредка. Ну почему собаки говорить не могут? Тому же Коно есть, что сказать! Причем, по делу, и куда больше, чем некоторым людям! Вот сейчас чего порыкиваешь? Шерсть на загривке дыбом, мышцы напряжены, пасть оскалена. Опасность чуешь, причем серьезную. Задрыгой буду, если к нам шаки не пожаловали! Других опасных хищников тут нет. Натягиваю тетиву. Ну?
Коно срывается с места и молча бросается к ближайшему отвалу морены. Навстречу выметываются пять крупных зверей. Пес не лает: когда шаки атакуют - пугать поздно. Вскидываю арбалет. Щелк! Крупный бурый самец с жалобным визгом катится по камням. Передергиваю рычаг и стреляю еще раз. Второй. Всё! С тремя Коно справится. А мне пора! Шаки никогда не атакуют с одной стороны, да еще с наветренной. Мухой - на противоположную сторону отары. Вовремя, слава богу! Вторая пятерка уже в десятке метров от крайнего барана. Щелк! Щелк! Щелк! Три зверя визжат и катаются по земле, пытаясь зубами дотянуться до болтов. Чтобы с моей полуигрушечной пушки убить крупного шака, надо точно попасть в сердце или глаз. Навскидку - нереально. Но и не надо, потом добьем, никуда они не денутся с болтом в боку. Плохо, что магазин пуст. Говорят, на Равнинах до Большого Писца делали магазины на двенадцать выстрелов. Не знаю, у нас не получается: болты клинит на подаче. На Равнинах тогда много чего делали. Те же автоматы, машины…
Менять магазин нет времени: один из шаков уже валит барана. Что есть силы кидаю дрын, наконечник пробивает тварь насквозь. Последний зверь поворачивает ко мне. Что скалишься, недомерок? Клыки у тебя? На Коно посмотри, вот у кого клыки! Вытаскиваю нож. Ну? Прыгай же, дрянь такая, прыгай! Тварь слушается. Здоровенная туша летит на меня. Мужики говорят, что они в таких случаях принимают шаков на грудь, протыкая на подлете. Не слишком верится, да и в любом случае мне зверя не удержать, он весит в полтора раза больше. Да и куртку жалко. Куртень-то уникальная! Тонкая, легкая, прочная, не промокает, не потеешь в ней. Папин подарок маме на свадьбу! Еще в дописцовые времена сделана, а смотрится, как новая! Не для того же мама ее берегла пятнадцать лет, чтобы всякими грязными животными рвать! Так что обниматься с шаком я не полезу! Не хрен, в прыжке шак беспомощен: направление движения сменить не может. Так что шаг в сторону и вперед, взмах рукой - и ножик торчит из-под лопатки хищника. Точнее, трупа хищника. Все.
Вставляю новый магазин и смотрю, что там у Коно. Ой, молодец, лохматый! Не только своих троих погрыз, но и прикончил всех подранков с той стороны. Вытаскиваю из тел нож и дрын и добиваю остальных. Увы, барана тоже приходится докалывать. Внимательно осматриваю подбежавшего Коно: эти шаки - просто разносчики заразы, если хоть краем зуба зацепили собачку, надо срочно дезинфицировать! Лишаться такого пса из-за стаи каких-то отморозков совершенно не хочется… Слава богу, всё нормально, пёсик, всё хорошо, не удалось этим ублюдкам пробиться через нашу шерсть, не зря она у нас такая густая и длинная! Не только, чтобы зимой тепло было… Хороший Коно, хороший, умница… Умница облизывает мне лицо и ласковым тычком морды валит на землю. Сто килограмм мышц и шерсти - это вам не хухры-мухры!
Всё, зверик, хорош лизаться! Пора подводить итоги. Одного барана потеряли. Жалко, но радует, что не овцу: баран ягнят не приносит, ему так и так в жаркое. Ну, пойдет чуть раньше. Десяток шаков. Десять шкур и мяса - как от пятнадцати баранов. Болты все целы, ни один не погнулся. Дрыну и ножу, понятное дело, ничего не будет. Выгодно мы разменялись. Только надо сохранить мясо и шкуры до каравана из Лагеря. Так что, давай, дружок, паси отару, благо двух стай шаков в одном месте не бывает, а я пока займусь тушами: освежую их и разделаю. Не беспокойся, и не смотри так жалобно, вся требуха - твоя, как обычно. Сбрасываю куртку и штаны, потом, подумав, просто раздеваюсь догола: дует не сильно, а пачкать хорошие вещи жалко, новые брать негде. Пузо отмыть куда проще. На улице не июль месяц, но если хорошо работать - не замерзнешь. И закончу быстрее…
Таджикистан, окрестности Айни. Чайхана.