- Айтишник я был, - ответил я.
- А это как? - хитро прищурился Медведь.
- Ну, компьютеры там, все такое.
- А, ну, это, хорошо, что не этот, как его, черта… чмулик, - Медведь мотнул головой в сторону комнаты, где распинался Вайнштейн. Я расхохотался. Медведь мне понравился, строит из себя простачка, а глаза хитрющие и умные. Я сказал ему об этом, он заулыбался, а сыновья его переглянулись. С этого момента разговор пошел совсем по-другому, даже эти его вечные, "ну, это" куда-то испарились. До Песца Медведь работал сварщиком, а его сыновья, я даже не поверил сначала - оба инженеры, вторая-третья степень, все дела. Один из них. Как оказалось, работал в одной из контор, где я был приходящим админом, хоть я его не запомнил, но нашлись общие знакомые. Когда пришел Песец, Медведь попытался организовать жильцов высотки, где обитал, на утепление дома и заготовку припасов. На этом месте его рассказа я не выдержал и засмеялся:
- Я знаю что дальше было, можешь не рассказывать.
- Ну, расскажи, давай, - прищурился Медведь.
- В двух словах: ты пришел их организовывать, а они попытались перевалить все на тебя. Чтоб ты им, значит, все обеспечил. Ты пытался их вразумить, а тебя обвинили в том, что ты хочешь власти. Это называется: "инициатива имеет инициатора".
В этот момент из соседней комнаты донесся смех, и пьяный голос рыжего Гриши громко произнес:
- Да ты, Вайнштейн, красная ворона. Друг рабочих.
Было слышно, как на Гришу зашикали остальные, сразу несколько голосов попросили Вайнштейна продолжать.
- Да… Ты и твой друг ребята непростые. Сразу заметно, уважаю, - серьезно сказал Медведь.
Оказалось, что все было, как я и сказал. Он побегал с неделю, увидел, что ничего из его затеи не выйдет, взял сыновей, десяток адекватных соседей и переселился в промзону, благо, он всю ее знал наизусть, у него в этом районе много заказов было. Нашел оставшийся без присмотра склад, который не значился ни в одном справочнике, и был просто еще одним ангаром без вывески, каких тут много, и сел в нем. Поскольку и руки, и голова были на месте, зима их не убила. Договорились с Медведем, что они придут к нам в гости, обмениваться опытом с Эли. Медведь признался, что идея о строительстве серьезного снегохода давно крутилась у него в голове, но не хватало технических знаний, а сыновья, хоть и инженеры, в механике ни бум-бум. Увидев наши каракатицы, он тут же захотел скооперироваться с тем, кто их сделал. Я огорчил его, объяснив, что наши квадроциклы почти не отличаются от серийных образцов. Правда, добавил, что Эли наш, настоящий механический гений, и уж вместе-то они точно что-нибудь придумают.
Вайнштейн в соседней комнате все говорил:
- По логике чмуликов, мы все должны были работать, пока из нас песок не посыплется. И они эту свою людоедскую логику даже не скрывали.
- Так, по-твоему, Песец пошел на пользу? - спросил его кто-то.
- В каком-то смысле, да. Оздоровительный эффект налицо, достаточно посмотреть на здесь присутствующих, - ответом на это было одобрительное гудение собравшихся. Вайнштейн в своем репертуаре.
Медведь сходил и вызвал из комнаты еще одного человека. Этот вообще оказался узкоглазым, звали его Чен. До Песца он. Вместе с другими своими сородичам он вкалывал на какого-то строительного подрядчика. Те в последние годы полюбили использовать труд гастарбайтеров, по сути, тот же рабский. Когда грянул Песец, им пришлось тяжело, большинство не знали языка, связей-знакомств не было, в местных реалиях не разбирались. Большинство их, как, впрочем, и большинство наших, сгинуло, осталось две группки, Чен был главным в одной из них.
- Не человек, золото! - не скупился на похвалы Медведь, - если что, на них всегда можно рассчитывать. - Вместо ответа Чен вежливо поклонился, на желтом, застывшем точно маска лице не отразилось никаких эмоций. Восток - дело тонкое.
Чуть позже к нам подсел паренек, которого я поначалу принял за чьего-то сына. Но, увидев, что на сходке присутствуют только главы Семей, я заинтересовался, начал его потихоньку рассматривать. Молодой, не случись Песец, его бы как раз в армию призвали. И вид у него какой-то…манерный, движения плавные. С одной стороны - типичный представитель современной бесполой молодежи. Когда все высыпали смотреть квадроцикл, этот тоже вышел, но, покрутив носом, вернулся в дом. С другой стороны, я заметил, что все, с кем он разговаривал, общались с ним очень уважительно, не как следовало бы общаться с такими персонажами. Напрашивался вывод, что он совсем не то, чем кажется. Словно почувствовав мое внимание, он подошел, и сказал, протянув руку:
- Я Джек, - потом, заметив, что на моем лице ничего, кроме вежливого удивления не отразилось, добавил: - индиго.
И Летун о каких-то индиго упоминал. И, вроде как, в положительном контексте.
- А я Коцюба. Заноза, - я пожал протянутую руку.
- Приходи к нам в гости, Заноза, - сказал он. Сказал так, что я понял - приду.
- Куда приходить-то, - спросил я.
- Дорога приведет, - ответил странный персонаж и отошел.
Сидящий рядом Леха пихнул меня локтем в бок, и сказал:
- Первый раз вижу, чтобы индиго кого-то вот так запросто пригласили. Цени.
- Да кто такие эти индиго? - я не стал скрывать удивление.
Леха объяснил. Индиго, это группа детей-экстрасенсов, живущих в прилегающей к промзоне части Города. Джек у них самый старший, остальным и того меньше, есть и совсем маленькие. Индиго их назвали, потому что якобы аура у них сине-фиолетовая, цвета индиго. Сами они себя так редко называют, чаще - Новые. Или - Новые Люди. За что их ценили, так это за умение лечить наложением рук, они уже не один десяток человек спасли от смерти, врачей-то не осталось. А индиго посидят-посидят рядом, и человек выздоравливает. Народ их очень уважал. Особенно хорошо у них получалось лечить обморожения. Лечили они бесплатно, правда, от подарков не отказывались. И еще было у них такое свойство - вовремя оказываться рядом. На этом их способности не заканчивались. О них ходили самые невероятные слухи. Например, рассказывали про одного из людей Медведя, которому зачем-то понадобилось попасть к индиго. Он целый день искал их, но никак не мог найти, и, по его собственным словам, намотал по району больше десяти километров, не встретив ни единой живой души. Только руины. Уже под вечер, когда он совсем выбился из сил, вдруг, откуда ни возьмись, появился мальчишка лет двенадцати, который, взяв его за руку, со словами: "дядя, давай я тебя провожу", за три минуты вывел того к дому, где жила семья Медведя. И это при том, что тот был уверен, что находится в другой части города. В общем, без приглашения попасть к индиго было нельзя.
На встрече я увидел разных людей, но главное, что меня порадовало, это то, что не было откровенных паразитов-халявщиков. Не было чмуликов. Песец провел жесткую фильтрацию, и главными в Семьях становились крепкие, уверенные в себе, рукастые мужики.
Чмулики продолжали осаждать основную базу, и мы потихоньку перевозили все на склад. Заявлялись они в разное время суток, пробирались в дом, колотили в дверь. Однажды они обнаглели до того, что средь бела дня, окружив дом, орали и завывали голосами, даже отдаленно не напоминающими человеческие. Эли, который тогда был на базе один, детей и женщин мы к тому времени успели вывезти, вывезли даже голубей, не вытерпел, вышел на балкон и опустошил по чмуликам весь магазин. Чмуликов было видимо-невидимо, "тьма, епть, плюнуть некуда", как он сам сказал, но эффект от его действий был. Они убрались с глаз долой, а под вечер вернулись, приволокли кувалду и стали вышибать дверь уже по-настоящему, всерьез. Когда она не выдержала, и покосилась, и в образовавшуюся щель полезли чмулики, Эли открыл по ним огонь из винтовки. Тушки чмуликов грудой лежали в дверях, валялись в коридоре ипо всему дому, а они все перли, и перли, завывая. Патронов Эли не экономил, садил очередями, винтовка раскалилась и стала "выплевывать" пули, он взял вторую, у него специально две было припасено на такой случай. В конце-концов, когда силы его уже был на исходе, а патронов осталось полмагазина, чмулики не выдержали, и сбежали, а Эли, не дожидаясь их возвращения, выкатил из окна квадроцикл, который мы загоняли по сходням наверх, и уехал. К тому времени маршрут промзона - база был у нас, что называется, накатан, и он благополучно доехал. Так мы потеряли основную базу.
Глава 8
Туннель
- Что, крыса, бегаешь? От нас не сбежишь! - удар сапогом под ребра опрокинул меня на землю. Я скорчился от боли, и захныкал, умоляя не бить меня.
- Встать! Встать, я кому сказал! - новые удары, один за другим. Я кое-как поднялся на ноги, и оказался лицом к лицу со стражником. Здоровый мужик, ряшка наеденная. Хороший теплый пуховик, шарф. Меховая шапка. В руках винтовка, не старый имперский хлам - нашего производства, хорошая штука. Процентов на восемьдесят из пластика, короткая, затвор с магазином находятся за рукояткой, так что и ствол длинный, и винтовка короткая. Я такие стволы лишь изредка видел, у солдат в увольнении, в мое время ими армию не вооружали. Его напарник стоял в двух шагах, держа меня под прицелом. - И как вы все не передохли еще?
- А они там друг друга жрут, - загоготал его напарник.
- Что, крыса, попробовал на зуб своих дружков, а? - изгаляется, урод. Я, еще больше скорчившись, забормотал, что ни за что и никогда, нет-нет, господа ошибаются.
- Господин, мы тут крысу поймали, - доложил по радио охранник. Что ему ответили, я не слышал, но, видимо, задали вопрос. Он ответил, глянув на меня: - с виду здоровый, только воняет сильно.
И чуть позже, уже обращаясь ко мне:
- Че стал, иди этим помогать, - пинками он направил меня к наблюдавшим за этой сценой издали "бурлакам". И заорал во весь голос:
- Давай, быдло, навались! - по команде "бурлаки" опять взялись за привязанные к саням веревки, навалились. Стражники с палками забегали вокруг, подгоняя. И-раз, и-два. Ушедшие за короткую остановку в снег сани стронулись с места, и, скрипя полозьями, двинулись вперед. Я тоже схватил веревку, накинул на плечо, и включился в работу. Обоз медленно пополз вперед, к туннелю.
Идея была моя. Летун, в очередной свой визит к нам, рассказал, что обитатели туннеля, если им попадаются окрестные жители, устраивают на них охоту, и тех, кто не сопротивляется, забирают в рабство. Я прекрасно понимал, что с туннелем нам придется, так или иначе, разбираться, и Летун был со мной согласен. Но как разобраться, если мы о них ничего не знаем? Надо было разведать ситуацию. Поэтому у меня сразу возникла идея, замаскировавшись под чмулика, проникнуть внутрь. Остальное было делом техники. Сначала я месяц не мылся, и не менял одежду. Не подстригал бороду, натирал лицо пеплом. Потом, для пущего эффекта, рассовал по карманам пакетики с калом. На этом этапе я уже не жил вместе со всеми, терпеть меня рядом никто не мог, даже разговаривали издали, зажимая нос. Отселили в отдельную комнату, где я в одиночестве отрабатывал походку и манеру разговора. Вживался в роль. Когда мне поднесли зеркало, я себя не узнал - сгорбленное, грязное существо, черное заросшее лицо, слипшиеся сальные патлы. Мрак.
Мы знали примерный маршрут, которым из порта повезут в туннель припасы. О приближении обоза просигналил Томер, человек Летуна, занявший наблюдательный пост на крыше девятиэтажки. В этом месте дома стояли только с одной стороны дороги, а с другой был пустырь. Когда с крыши девятиэтажки упал и со стуком покатился камень, брошенный рукой Томера, я с сожалением снял с плеч одеяло, в котором сидел в покинутой квартире в соседнем доме, подошел к окну и осторожно выглянул. Сначала из-за поворота показалась фигура стражника, с винтовкой наперевес, за ним сани. На санях, привязанные веревками, громоздились мешки. Всего саней было три, каждое тащили, перекинув через плечо толстый канат, десятка полтора грязных, оборванных рабов. Их обмотанные тряпьем ноги при каждом шаге зарывались в снег. Вокруг обоза шли стражники с оружием. Сытые, толстомордые, в добротной одежде, в меховых сапогах, у каждого на поясе палка.
Я подождал, пока возглавляющий обоз стражник дойдет до дома, и выскочил через окно наружу. Издав испуганный вскрик, я, петляя, припустил вдоль по улице, делая вид, что пытаюсь убежать.
- Крыса, крыса! - засвистели и заулюлюкали стражники. Обоз остановился, вслед мне защелкали выстрелы. Они не старались попасть, больше пугали. Я споткнулся, и полетел лицом в снег. Наст был твердый, я старался падать как можно правдоподобнее, и пропахал носом снег так, что пошла кровь. Как был, на карачках, я пополз в сторону поля, бросив мешок. Голоса преследователей приближались, они были уже совсем рядом. Еще несколько выстрелов, совсем рядом. Я опять уткнулся в снег, и замер. Шаги приблизились, меня окружили, некоторое время рассматривали, потом один из них подошел и врезал мне сапогом по ребрам. Они подняли меня на ноги, брезгливо обыскали, обыскали, присоединили к рабам, волокшим сани, и обоз двинулся к туннелю. По дороге я несколько раз оглядывался, один раз увидел, как в лишенном стекол окне пустого дома что-то на мгновение блеснуло. Нас сопровождали люди Летуна. Когда охранники гнались за мной, когда били, каждый их них был под прицелом. Стоило людям Летуна заподозрить, что кто-то из стражников собирается меня убить, и они тут же уложили бы их всех. Так, во всяком случае, обещал Летун. Сказать правду, меня нисколько не огорчало, что в этот раз его ребятам не пришлось демонстрировать свои стрелковые навыки. Стражники ничего не заподозрили. Первый шаг к внедрению был сделан.
Колонна подошла к транспортной развязке у входа в туннель, и мы начали затаскивать сани вверх по эстакаде. Угол был небольшой, а весь снег перед развязкой и на ней был убран, так что сани легко шли по неглубокому свежему снегу, что нанесло за ночь, и наши ноги больше не тонули в снегу. Эстакаду перегораживало проволочное заграждение - спираль, за заграждением дот из бетонных блоков. Из бойниц торчат пулеметные стволы. Из печных труб подымается дым. У дота нам пришлось ждать на ветру, пока стражники переговаривались со своими товарищами внутри. Резкая команда, мы оттащили проволоку в сторону, вновь впряглись в сани, и потащили их к стене, метрах в пятидесяти дальше, где история повторилась. Наконец, мы оказались перед самым входом в туннель. Огромные ворота отъехали в сторону, и мы очутились внутри. Собственно, тоннелей было два. Левый, пониже, и правый, повыше, для больших грузовиков. Мы зашли в правый. Сразу за воротами была площадка, где сани остановились, и рабы, подгоняемые стражниками, стали их разгружать. Из туннеля пригнали еще рабов, те, построившись цепочкой, как муравьи, потащили мешки внутрь. Я, было, хотел к ним присоединиться, но тычок дубинки по ребрам остановил меня.
- Стоять. Куда намылился? С тобой еще господин комендант не поговорил, - главный стражник отодвинул меня в сторону, и стал рядом. Так мы стояли довольно долго, рабы уже закончили разгрузку и уволокли сани вглубь туннеля. Я осмотрелся. С правой стороны по полу туннеля были проложены какие-то трубы, по потолку шли два жестяных короба диаметром где-то в метр. Вентиляция, было слышно характерное гудение больших вентиляторов. Правильно, иначе нельзя, ведь в туннеле не было предусмотрено вентиляционных шахт. Метрах в ста от входа в туннель часть была застроена. Стена шла точно посередине, там, где когда-то была разделительная линия. Справой стороны получилось что-то наподобие жилого помещения от пола до потолка, собственно, полукруглый потолок туннеля и служил ему крышей, левую часть оставили для прохода. Слышно было, как в соседнем туннеле работает генератор.
Наконец, стражнику по рации передали приказ, и он погнал меня внутрь. Мы пошли по левой стороне, прошли "здание" с генераторами, за ним был незастроенный кусок, потом опять справа оказалась стена с дверями и крохотными зарешеченными оконцами. Такие здания тянулись по всему туннелю, перемежаясь площадками. Пятьдесят-шестьдесят метров здания, площадка длиной метров сто, за ней решетчатая стена с воротами и часовыми. Соединяющие оба идущих параллельно туннеля перемычки, были заложены блоками, в них были встроены двери, иногда попадались широкие железные ворота. Всюду были стражники в синих куртках, с палками, шустро сновали туда-сюда рабы. Многие стражники вели на поводках здоровенных, откормленных овчарок. Наконец, мы подошли к "дому", выглядящему почище остальных. У входа стоял вооруженный часовой. "Мой" стражник перекинулся с ним парой слов, и завел меня внутрь. Мы прошли короткий предбанник, прошли мимо сморщившей при виде меня нос секретарши, главный стражник втолкнул меня в кабинет, и стал у меня за спиной. В комнате было тепло, в углу стояла солярная печка. За столом сидел человек, и лениво стучал пальцами по клавиатуре. На нем была надета офицерская форма без погон, на носу очки с толстой оправой. Он с сожалением щелкнул по пробелу, на экране застыл, оскалив пасть, какой-то монстр.
- Что у тебя, Аронович? - спросил он у стражника.
- Да вот крысу поймали, господин комендант, в руинах, - ответил тот. Комендант посмотрел на меня, и я внутренне поежился. Дядька взглядом точно просвечивал меня. На секунду возникло странное ощущение, будто невидимая рука сдавила мозг. В ушах застучала кровь. Я прогнал лишние мысли из головы, сосредоточившись на простенькой мантре: "я маленькая безобидная крыска, я маленькая безобидная крыска…". Побуровив меня взглядом, комендант отвернулся к компьютеру, свернул игру, и через плечо бросил:
- Имя, фамилия, род занятий, адрес до катастрофы. - К этому я был готов, поэтому, запинаясь, сказал имя и фамилию, которую дал мне Летун. Они принадлежали какому-то его другу, который незадолго до Песца уехал за границу. Комендант задал мне еще несколько вопросов, сверяясь с данными, что выдавал ему компьютер, на все я отвечал правильно. Летун не просто сказал мне имя и фамилию, он заставил меня выучить имена и адреса ближайших родственников друга, названия фирм, где тот работал, и т. п. Профессия у друга была по нынешним временам бесполезная, какой-то проект-менеджер, и мы надеялись, что она не заинтересует службу безопасности Фраймана. В том, что таковая имеется, мы не сомневались. Так и получилось. Я нигде не срезался, не сфальшивил, и комендант потерял ко мне всякий интерес. Он строго посмотрел на меня, и, с чувством превосходства бросил:
- Делай, что тебе скажут, и ты будешь жить. Тебя будут кормить. Не будешь работать, умрешь. - И, уже обращаясь к стражнику: - Все, веди его к остальному быдлу, в третий отряд. Скажешь старосте, чтоб записал и определил, куда следует.
Аронович повел меня назад, довел до одного из "домов", стукнул кулаком в железную дверь, и бросил в открывшуюся щель: "Старосту мне". Появился отрядный староста - замызганный дядька неопределенного возраста, с дубинкой на поясе, вытянулся перед стражником, выкатив глаза в показном усердии.