Иногда, во время одиноких вечерних вылазок на природу через нуль-порт, наслаждаясь отсутствием посторонних глаз, Алексей позволял себе, раздевшись, поваляться на берегу или искупаться в реке. Тогда он замечал, что фигуры неведомых существ становятся крупнее, рельефнее, перемещаются выше, как будто стремясь отделиться от татуировки, чтобы лучше рассмотреть окружающую их реальность чужого мира.
Одинцову однажды даже померещилось, что одна из фигурок, похожая на скорпиона, приветственно помахала ему клешней. Вежливо улыбнувшись в ответ, капитан подумал, что так вот, общаясь с собственной татуировкой, недолго и угодить в психушку.
Но хуже всего было то, что и он мог воздействовать на изображение. И как воздействовать!
-Зачем ты им вдруг понадобился, альтаирцам? - вовремя напомнил майор.
-Дык, не знаю, - Одинцов почти не соврал: он не знал. Но подозревал.
Когда-то, по молодости, желая удалить татуировку, Алексей попытался протереть рисунок на левой кисти кислотой. Хорошо еще, что выбрал уголок, где не было живых существ. По кисти расплылось болезненное красное пятно, развернулась звездная карта, делая изображение узнаваемым, появившаяся картинка стала пугающей, апокалиптической. Испугавшись, Лешка поспешно протер кожу, отказавшись от неосторожной затеи, но, как выяснилось, слишком поздно.
В тот же день астрономы объявили о неожиданной вспышке двух сверхновых и загадочном исчезновении нескольких звезд в отдаленном уголке космоса.
"Грандиозная космическая катастрофа!" - кричали заголовки газет. Причины назывались самые разные: преступные эксперименты высокоразвитых цивилизаций, не изученные естественные процессы саморазрушения, специфические для пострадавшего района космоса.
Алексей ужаснулся, увидев фотографии: он знал этот уголок космоса - недавно видел на обожженной левой руке. Потом мысленно себя одернул.
Что он себе вообразил? Что он, Леха Одинцов - виновник грандиозной космической катастрофы? Что случайно, просто по незнанию, он оказался разрушителем звезд и поджигателем сверхновых, и мог стать причиной гибели миллионов и миллиардов живых существ, уничтожить целые миры, Вселенную, по крайней мере, немалую ее часть? Полная ерунда. Почему же тогда обычное, повседневное воздействие - одежды, воды - не имело никаких последствий для живых картинок? Хотя ответ напрашивался - для обычных условий предусматривалась стандартная защита. Несчастье происходило, когда характер воздействия становился экстремальным.
Одинцов с отвращением обозвал себя психом и постарался больше не возвращаться к экспериментам с татуировкой. Он не желал оказаться запертым в уютном боксе под наблюдением опытных медиков на всю оставшуюся жизнь.
Наверное, для своего подарка альтаирец выбрал правильного человека: Алексей не стремился стать Властелином Вселенной. Ему хотелось как-то наладить собственную, сломанную альтаирским шутником жизнь. Без проблем летать к далеким звездам, хорошо делать свою работу, любить девушек.
Проклятая татуашь не позволила создать нормальную семью. Одинцов мог позволить себе только случайных подружек, к которым можно было ненадолго заглянуть ночью, чтобы, сбежав до рассвета, не позволить увидеть лишнего. Он побаивался, что над ним начнут посмеиваться, но до сих пор как-то обходилось.
Конечно, иногда не везло. Увидев живую картинку на коже парня, одна из случайных знакомых забилась в истерике.
-Он, он...., - истерически верещала она, - жук. Живой! Там. На меня смотрит.
Потом девушку долго пришлось переубеждать, обманывать: почудилось, простые картинки, обычная юношеская глупость.
Все равно о тату узнали, так как девчонка оказалась слишком болтливой.
Алексею удалось, справившись с паникой, убедительно отшутиться, и на сплетни не обратили внимания. Ну и татуировка, стесняется человек, большое дело. Мало ли чего он там, по молодости, изобразил? Однако подружек теперь приходилось выбирать еще осторожнее. И даже назойливая столовская Галка вызывала подозрения.
Настоящую правду знали немногие. Только те, кто участвовал вместе с ним в том злосчастном рейсе на Альгамбру.
Хотя настоящих масштабов трагедии не представлял никто: ни сам Орлов, ни капитан "Астарты", ни Ванюшин, ни даже друг и напарник Саня Матвеев.
О своем эксперименте с выведением пятна, о появляющихся на татуировке, по желанию хозяина, маршрутных стрелках и общительных инопланетянах Одинцов не решился поведать ни единому живому существу. И уж, конечно, не собирался рассказывать сейчас и Малютину! Даниле вполне хватит увиденного и услышанного, чтобы еще долгое время сожалеть о превышении полномочий.
А альтаирцы, наверное, явились, узнав об истинном виновнике космической катастрофы. Смущало только одно: попытка избавиться от тату была предпринята лет десять назад. Неужели зеленым понадобилось столько времени, чтобы найти преступника? Хотя... Паршивец Немо, наверняка, скрывал свои приключения, а на Земле... Тогда, после Альгамбры, никто из друзей Леху не выдал. Только Корнилов, намекая на сложные обстоятельства, время от времени требовал небольших одолжений и услуг. До недавних пор это казалось не слишком обременительным - по сравнению со всем остальным, - но сегодня Алексей развязал и этот узел.
- Корнилов заложил? - уверенный в правильности догадки, поинтересовался он у майора.
Тот отрицательно помотал головой.
- Степан? Причем здесь он? Тебя эти нашли, зеленые. Три дня назад. Кто-то из посольства. Еще увидишь, - не слишком понятно объяснил Малютин.- Впрочем, и до Корнилова дело дойдет. Скользкий мужик.
-Значит, альтаирцы, - Алексей и не сомневался, что на него выйдут. Теперь ему, так или иначе, предстояло держать ответ за все: за случайный контакт, за устроенный по неведению космический апокалипсис. Но, может, пришельцы искали не только его?
-Знаешь, - поколебавшись, признался майору Одинцов, - он, парень этот, ну тот, с Альгамбры, и для альтаирца был довольно странный. Я тут насмотрелся на них уже за последние дни - ни одной передачи старался не пропускать, даже в записи прокручивал. Фокусы эти инопланетные, шуточки. Может быть, для кого-то они все на одно лицо. Но для меня не так. Нет его среди них, даже никого похожего нет. И его самого я точно ни разу на экране не видел.
"Эксклюзив", - вспомнилась капитану хвастливая реплика Немо.- "Сбежал!" Может, не меня, а его они сейчас ищут?
-В общем, альтаирцы, они, брат, все разные, - глубокомысленно заметил он вслух для Данилы, - И хотел бы я знать, для чего им понадобился корабль капитана Громова!
Закатав правый рукав, пилот внимательно посмотрел на желтоватые, похожие на синячки стрелки, указывавшие внезапно обрывавшуюся траекторию полета. Это был точный маршрут исчезнувшего "Жюль Верна" - он появился на руке две недели назад, сразу после старта экспедиционного корабля. Следы пропавших землян долго искать не придется. От этой мысли Алексея отвлек упорный стук, сотрясавший тонкий ивовый ствол.
- Баста. Хватит уже, - строго окликнул Одинцов увлекшуюся попугаиху. - Полдерева отклевала!
Уставшая от напрасных поисков неведомых зверей Врушка обрадованно переместилась на привычное место на руке хозяина и затихла.
- Все понял? - Одинцов мрачно посмотрел на майора. - На Альтаир мне надо лететь за Станиславом. Потому и Орлов вызывает. А там уже разберемся, кто прав, кто виноват. История закончена.
-Ошибаешься, совсем не закончена, - слушая рассказ Одинцова, Малютин качал головой, озабоченно поглядывая по сторонам.
Он, не скрываясь, потянулся к записывающему устройству-ручке и, звонко щелкнув кнопкой, задвинул стержень, отключая запись. Затем, как будто что-то вспомнив, несколько раз сильно похлопал себя по карманам брюк и только после этого снова заговорил, на полтона ниже:
- Bon. Прав ты, альтаирцы потребовали включить тебя в новую экспедицию. В Управление перевозок лично явились: вынь да положь им такого вот Одинцова. Сергеич сразу сказал, что безопасности в это дело лучше не лезть, но мне генерал велел поговорить, выяснить. Все-таки альтаирцы. Ну не мог я отказаться! Кто знал, что ты такого понарасскажешь... Не зря тут еще Корнилов мельтешит, чертов частник! - Данила недолюбливал владельцев частных судов и относился к вольным торговцам с подозрением.
Алексей, поднявшись со скамейки, торопливо застегивал ворот рубахи, не особо вслушиваясь. Все, что ему мог сказать Малютин, он и сам отлично знал. И на Корнилова ему сейчас было наплевать.
Почему-то не отпускала неожиданная мысль о возможных различиях между альтаирцами. Что-то в ней было подлое, непривычное, донельзя тревожащее. Но майор продолжал рассуждать вслух, мешая думать:
- А я что? Выполнял приказ. И помочь тебе не могу. И никто не сможет, узнай что-то, например, те же фроггсы или псевдоали. Андерстанд? Здорово ты увяз, парень. Если б не альтаирцы, никто бы тебя сейчас в космос не выпустил. А так - и впрямь придется лететь.
Алексей с удивлением почувствовал, что начинает испытывать к зеленым бочонкам что-то вроде благодарности. Сейчас нужно только найти Громова, а там выкрутимся, сбежим. И прощай, Земля! Торговца всегда ждет космос, открытый для всех. Испытывая после исповеди невероятное облегчение, Одинцов почувствовал, как в нем, после стольких лет молчания и законопослушности, внезапно просыпается жажда свободы. Мало ли что может случиться в космосе - нужно только сбежать и можно будет поискать артефакты Предтеч вместе с Матвеевым!
Майор явно испытывал под обрушившимся на него грузом ответственности совершенно противоположные чувства. Он казался подавленным, и Алексей ощутил к нему что-то вроде сочувствия. Впрочем, неуместное чувство быстро прошло, когда Малютин, мрачно помолчав, опять многословно и невнятно занудил:
- Да, это все тебе, Леха, еще и наверху придется рассказывать. Но не сейчас. Потом. Сейчас, первым делом, альтаирцы. Мое дело - дать добро на вылет. Я тебе его дам, оснований запрещать нет. Да и, по правде говоря, - он понизил тон, - и возможностей тоже. Кто с ними связываться посмеет, с зелеными? Единственная надежда Земли. Обстановка сейчас еще та. Странные дела, скажу тебе, творятся, - поняв, что сболтнул лишнее, Малютин вернулся к прежней теме. - Да..., а вот потом, после экспедиции... потом тебе придется кое-где, - майор почему-то многозначительно посмотрел на небо, - очень многое объяснить. Да и Орлов виноват! Не ожидал от него...
Алексей, насторожившись, уже хотел было задать пару вопросов об изменившейся обстановке, но ему помешали.
-Слышь, майор, - внезапно прервал Данилу Матвеев, уже несколько минут неуютно мявшийся на месте и обеспокоено поглядывавший в сторону, - тебе ведь только Одинцов нужен? Я тогда отойду на минуточку. Ждут меня. К Орлову, Лех, один иди, я чуть попозже подойду.
Прерванный на полуслове, Малютин попытался что-то возразить, но Александр, не обращая внимания, почти бегом устремился к памятнику первому космонавту. Памятнику, по мнению Алексея, неудачному, потому как слишком приземленному и невзрачному. Возле металлического Гагарина, внимательно разглядывая скульптуру, стояла высокая стройная девушка в вызывающе ярком красном коротком платье, обтягивающем соблазнительную фигурку и резко оттенявшем гриву струившихся по полуобнаженной спине густых черных волос.
Телепатка ждала Матвеева у памятника, но саму ее теперь трудно было назвать незаметной. За прошедшие два года девушка изменилась, и сейчас вряд ли кто-то стал бы оспаривать ее право на присвоенное имя.
- Красивая..., - пробормотал Одинцов, припомнив рассказ друга.
-Да, - Малютин согласно кивнул, - очень красивая.
-Только ее здесь сейчас и не хватало, - закончил свою несложную мысль капитан "Вездесущего".
Разбуженная внезапно наступившим молчанием, добросердечная Врушка неразборчиво проскрежетала прямо в ухо Одинцову что-то утешительное. Что-то в том смысле, что красота спасет мир. К сожалению, капитан не знал малоизвестного диалекта аборигенов планеты Спокс (он и литературного языка этой планеты не знал и про аборигенов ее никогда не слышал), на котором птица произнесла успокоительные слова. Поэтому они Алексея не утешили.
Выйдя из корабля на аллею, красивая брюнетка медленно подошла к какому-то памятнику, дожидаясь, когда на нее обратят внимание. Ее заметили. Александр подошел сразу. "Даже подбежал", - отметила Лена с удовлетворением.
-Я должна лететь с вами на Альтаир! - сказала она. - Меня послала Великая Мать.
И она взволнованно заговорила о пророчестве, словно и не было бегства, разлуки, мучительных двух лет ожидания, словно ей не хотелось сказать сейчас совсем о другом.
Кажется, и Сандр ожидал другого. Он слушал без особой враждебности, но и без сочувствия, даже с обидой.
- Пророчество? Вечно ты выдумываешь, - близость желанной девушки действовала на Матвеева раздражающе. Охотилась за ним столько времени и ни разу не подошла. Еще и несет какую-то чушь.
- Так ты возьмешь меня в экспедицию? - на пути к цели Лена могла быть упорной, как породистый бульдог.
-Я не принимаю таких решений. Только капитан. Хочешь лететь с нами, договаривайся с Одинцовым, - красивая там или не красивая, но Александр не собирался брать на себя ответственность.
Похоже, Матвеев просто не поверил в серьезность предсказаний. А ведь Великая велела Елене использовать все средства. Что же, она попробует.
-У меня свой корабль.
-Тем более.
Девушка не стала уточнять, почему "тем более". Пришла пора применять сильнодействующие средства:
-Кстати, у меня осталось еще одно желание, неиспользованное. По твоей, между прочим, вине.
-Ну, помню. А что я могу сделать? Красянки больше нет, - Матвеев виновато пожал плечами.- Некому его выполнять.
-Чтобы выполнить мое желание, красянка не нужна,- она посмотрела ему в глаза и страстно вздохнула. Уж коль скоро война и смерть, то почему бы нет? Это тоже способ выполнить задание и заполучить любимого парня.
Санька вопросительно вгляделся в черные глаза девушки. Красивая. Она не отвела взгляда. Кажется, в этот раз он все понял правильно. Губы парня сложились в полуулыбку. Лена кивнула.
-Ну, если так... Сейчас я занят. Давай встретимся возле "Космоса", гостиницы. В десять вечера. Идет?
-Договорились, до вечера, - девушка пошла к кораблю, а Санька помчался к административному корпусу, чтобы успеть поддержать Одинцова в трудной беседе с начальником Управления космических перевозок. Он почти не опоздал.
Глава 7
Дети капитана Громова
Сопровождать капитана к Орлову Малютин не стал. Небрежно кивнув Алексею на прощание, он поспешил уйти по своим делам.
В кабинете начальника управления, кроме самого Валентина Сергеевича, Одинцова ожидали двое детей: смазливая светловолосая девчонка лет шестнадцати в короткой юбчонке и открытом топике и очень похожий на нее десятилетний мальчишка в джинсах и черно-красной футболке с черепом. Пестро одетые подростки смотрелись неуместно в деловой обстановке офиса.
Почти сразу вслед за Алексеем в помещение вошел Матвеев и громко хлопнул дверью, давая знать о своем присутствии. На вопросительный взгляд друга Сандр ответил невообразимой гримасой, которую капитан прекрасно расшифровал - все серьезные разговоры позже. Строго приватно. Физиономия парня казалась довольной, а на губах то и дело мелькала улыбка.
Заметив вздернутую бровь Одинцова, бывший боксер сообщнически подмигнул. Капитан угрожающе оскалился. Интересно, конечно, до чего они там договорились, но, по мнению Одинцова, радоваться пока было совершенно нечему.
-Догадываетесь, зачем пригласил? - без предисловий спросил Орлов, даже не обругав партнеров за опоздание и игнорируя их активный мимический обмен.
-Насчет Шнобеля хотели спросить, Валентин Сергеевич? - попытался прикинуться шлангом Матвеев, состроив туповатую мину добросовестного служаки.- Виноваты. Не усмотрели.
-При чем здесь Шнобель? - Орлов машинально среагировал на провокационный вопрос. - В смысле, Шаров. Хотя и правда, внимательнее нужно быть к людям. Протест мы фроггсам, конечно, подали. Пока без ответа. И что ты с Корниловым в столовой не поделил?
В столовой? Психички донесли. Алексей поморщился - он был согласен с начальником во всем: им следовало быть осторожнее, и не стоило ссориться с Корниловым. Все происходило помимо него. В последнее время экипаж "Вездесущего" преследовали неудачи, возможно и неслучайные.
Вот и последний полет на Пальмиру, колонию Фрогги, привел к досадной истории с молодым штурманом, Серегой Шаровым, за особо выдающуюся часть физиономии прозванным Шнобелем. Тощий малорослый парнишка, тайно страдавший из-за воображаемого уродства, вместо того, чтобы подсобрать денег на легкодоступную пластическую операцию, вбил себе в голову, что среди негуманоидов будет считаться красавцем. Или, по крайней мере, нормальным. Одинцов сильно подозревал, что кое-кто приложил немало усилий, чтобы вбить в голову парню небезопасную ерунду. И в результате - побег. И к кому! К фроггсам!
- Впрочем, не будем отвлекаться. Не это сейчас главное, - начальник управления космических перевозок не позволил себе надолго увлечься второстепенным вопросом. - На Альтаир, ребята, придется лететь. По маршруту, так сказать, проложенному предшественниками. И, значит, выполнить некоторые сопутствующие задачи...
Орлов бросил печальный и, одновременно, предупреждающий взгляд в сторону детей. Из-за них ему приходилось говорить непривычно витиевато и обиняками. Что же брат и сестра тогда делали здесь, в приемной?
Начальник управления продолжал, вынужденно мешая важную информацию с намеками и экивоками:
- Еще один разговор тебе, Алексей, сегодня предстоит. Сразу отсюда пойдешь, через нуль-порт в приемной. В московском офисе тебя уже ждут. В одиннадцатом кабинете. На входе просто представишься, охрана проводит. Тебя хотят видеть дипломатические представители Альтаира. И очень прошу тебя, Алексей, будь осторожней. Не накосячь! И, главное, лишнего не болтай! - тихо добавил Орлов, ничего сейчас не желая так сильно, как иметь возможность отвести своего бывшего юнгу в сторонку и поговорить толком по душам. - Наслышан я о твоей беседе с Малютиным. Поменьше распространяться не мог? У мужика и без тебя проблем хватает, да и вообще. Так вот, чтобы больше такого не было.
Одинцов не успел удивиться: - Когда только успели доложить? - как Орлов, с не слишком натуральной отеческой улыбкой, обращаясь к детям, представил:
-Ну так вот, познакомьтесь, ребята. Наши лучшие космонавты. Десять лет беспроблемных полетов.
Это у них - то беспроблемных? И откуда вдруг такая цифра, десять лет? Брови Одинцова невольно взлетели вверх. Матвеев тихо хрюкнул, сразу громко закашлявшись, чтобы скрыть смех. Похоже на рекламную распродажу. Валентин Сергеевич пытался представить экипаж в самом выгодном свете, как будто имел дело не с сопливыми малолетками, а с комиссией из центрального управления Космофлота.
- Ну, во всяком случае, ничего серьезного, - поправился бывший капитан "Наутилуса", пытаясь угрожающей гримасой осадить не в меру развеселившегося бортинженера.
Одинцов без особой приязни смотрел на новых знакомых. Против детей он, в общем, ничего не имел, но немного побаивался, не зная, как с ними следует обращаться. До сих пор Алексею удавалось держаться на достаточно безопасном расстоянии от регулярно не сбывающихся надежд человечества.