-Учителя? - прервал Луттьерхарфс, и его маска выразила пренебрежение. - Мальчишка! Чему тебя учили в Академии? Да это же знаменитый адмирал Ясмах, глава нашего космического флота времен первой альтаирской войны. Больше семидесяти циклов назад, после позорного поражения, старика лишили всех чинов и званий и выгнали со службы, запретив занимать военные должности. А ведь в том, что произошло, не было его вины - тогда никто не знал истинных возможностей альтаирцев. Больше того, адмиралу удалось спасти большую часть экипажей, чего нельзя сказать о его бездарных последователях - во время хорошо тебе известной второй альтаирской бойни. Старика просто сделали подпоркой для ламбука (козлом отпущения)!
В знак протеста адмирал пошел работать в высшую военную школу, куда его приняли за былые заслуги. Хотя учитель из него вышел никуда не годный. Если уж он докатился до интерната на Хасте.
Ифтырах зачарованно слушал, с трудом веря и, главное, не понимая внезапного порыва откровенности начальника.
-Не понимаешь, зачем я все это рассказал? Видишь ли, я решил, что для меня тоже пришло время приносить дары, - маска прим-карда весело усмехнулась, и он объяснил недоумевающему подчиненному:
- Ты заметил, что судьба очень быстро отозвалась на мою первую просьбу? Так вот, она также охотно отозвалась и на вторую. Если ты помнишь, я недавно говорил, что нам очень не помешал бы опытный адмирал.
И Луттьерхарфс срочно вызвал транспортный отдел, требуя, чтобы его немедленно доставили на Хасту, где никогда не было никаких порталов.
Добиться у Верховного нового назначения не составило особого труда.
-В случае чего, немногое теряем, - прямо сказал Верховный Владыка, следуя той же извращенной логике, что и его подчиненный. - Под твою ответственность. Прежде всего, безопасность Родины. Можешь положить там хоть их всех во главе с адмиралом, но помни - оружие Предтеч не должно попасть к врагам Фрогги.
Луттьерхарфс без возражений согласился. Формулировка ему понравилась. Оружие не должно попасть к врагам Фрогги. Ее враги - это, надо понимать, альтаирцы и земляне. А вот как определить, кто ее друзья? Хотя... в таких делах друзей не бывает.
-Не понимаю, где ты нашел столько бестолковых уродов? - сердито спросил адмирал Ясмах, знакомясь с набранными Луттьерхарфсом экипажами.
Кое-кто из курсантов опознал знаменитого адмирала, и, не скрываясь, выражал бурную радость.
-Экипажи полностью набраны из будущих офицеров. Добровольцев. В вашем распоряжении лучшие выпускники Военной Академии, учитель, - совсем немного слукавив, ответил его первый ученик.
Глава 19
Побег
"Вокруг красавца-Альтаира, никому не видимые с Земли, вращаются семь больших густонаселенных планет. Центр высокоразвитой галактической цивилизации, Альтаир сплотил и объединил немало соседних миров в единое звездное сообщество. Разные, как по внешнему виду, так и по склонностям и потребностям, представители самых различных рас и народностей всегда стремились попасть в галактические столицы, символ свободы и терпимости, в поисках лучшей жизни, высоких заработков и невиданных развлечений".
(Энциклопедия галактических цивилизаций)
Дочитав статью, Матвеев захлопнул раздобытый Другом галактический справочник и с восхищением огляделся.
Бродяга, пятая планета Альтаира, планета-город-сад, покорила землян с первого взгляда. Выйдя с территории космодрома, куда корабль посадила альтаирская автоматика, члены дипломатической экспедиции очутились в новом незнакомом мире.
-Сказка! - сказала потрясенная Катя, восторженно озираясь по сторонам, как впервые попавшая в большой город деревенская девчонка.
Вокруг кипела жизнь. Всюду: на поверхности, под землей и в воздухе. И не только потому, что некоторые представители населявших этот чудесный мир многочисленных рас летали на собственных крыльях. Ажурные белоснежные конструкции воздушных мостиков и виадуков и кружевные галереи соединяли разноцветные сюрреалистические силуэты устремленных в небо сверкающих зданий, а миниатюрные летательные аппараты таких форм и конфигураций, которые не имели названий в земных языках, напрасно пытались бросить вызов живым конкурентам.
Эффектно оформленные подземные входы, переходы, провалы и туннели свидетельствовали о напряженной внутренней жизни. Движение во всех направлениях: вверх-вниз - в стороны - многочисленных машин, автоматов и механизмов, которые новоприбывшие порой не могли отличить ни от разумных существ, ни от украшавших городские парки скульптур, напоминало американские горки, ускоренные в десять раз.
А памятники, пылающие, меняющие цвет, взрывающиеся фонтанами искр! Здесь они воздвигались не всеми забытым вождям и героям, а погибшим звездам, планетам и кометам, и, конечно, сверхновым, на которые, - увы! - не успели пожарные. Монументальные сооружения струились, вспыхивали, гасли и снова самовозгорались.
А толпы, стаи, стада спешащих, шумящих, смеющихся, жующих, снующих в самых невероятных направлениях загадочных обитателей суматошного мира, заставили провинциальных гуманоидов понять, что ничего толком в этой вселенной они еще и не видели.
-А я-то считал, что повидал галактику, - Матвеев покачал головой, повторяя слова многочисленных предшественников, считавших себя до посещения Альтаира продвинутыми космополитами. - Мне такие ребята и во сне не снились.
Многих высокоразвитых существ никак не возможно было отличить от украшавших радужный фейерверк жизни представителей неразумной флоры, оформлявших в суматошном водовороте города островки культуры и отдыха. Ну, разве только по местоположению?
-Смотри, какая прелесть! Ох, извините! - Лена пристыженно покраснела. Она приняла за оригинальный парковый ансамбль группу бездельничавшей на площади молодежи и даже подошла поближе, чтобы получше рассмотреть то, что показалось ей интересным. И пальцем показала. Очень неудобно получилось. Правда, никого, кроме нее, это не смутило.
-Что вы, что вы, пожалуйста! - Ребята весело зажурчали и заструились фонтанчиками.
-Класс! - Александр громко расхохотался. Ему здесь нравилось все. Казалось, он попал в тот самый город Солнца, город всеобщего братства и взаимопонимания, о котором так страстно мечтал в юности.
Только изредка настоящие альтаирцы порой мелькали в разноцветной и разномастной толпе. Большинство казались взрослыми и непривычно серьезными. Одинцов отметил, что среди них практически не было подростков. Так же, как и Матвеева, Алексея покорил прекрасный светлый мир, но с утреннего недосыпа его все время клонило в сон, а чувство долга ни на минуту не позволяло забыть о цели. Для этого теперь появились серьезные личные причины.
- И как, интересно, в такой толпе можно узнать, где искать пропавшую экспедицию Громова? -поинтересовался у очарованных зрелищем спутников Алексей. - "И Немо", - добавил он про себя.
-Ну, должен же нас кто-то встречать? - неуверенно предположила Лена, растерянно оглядываясь по сторонам. Никто из проходящих, пролетавших и пробегавших мимо разумных существ не обращал на них никакого внимания.
-На руки глянь! - внес предложение Матвеев. Татуировка друга давно уже казалась ему чем-то вроде палочки-выручалочки.
-Масштаб не тот! - Одинцов усомнился, но привычно всмотрелся в рисунки.
На левой руке - ничего нового, правая - ага, вот! Масштаб и изображение изменились. Яркая зеленая линия вела от площади с живыми фонтанами, которую легко можно было опознать на картинке, к невысокому красному зданию с башенками и с зубчатой крышей, как будто выращенному из живых кораллов. Здание находилось на противоположной стороне площади. По выступам и неровностям поверхности башен вспыхивали и гасли неяркие огоньки, порой по ним оттенками розовых, красных, коралловых и багровых цветов прокатывались атаки невидимого светового прибоя, которые внезапно смывались вниз очередной темно-зеленой волной.
-Сказка, - повторила Катя, вновь застыв в восхищении перед необыкновенной игрой цветов.
-Ну же, пойдем, - решительно сказал Алексей.
Спутники медленно побрели за ним, восторженно оборачиваясь на особенно неожиданные причуды городской архитектуры. А может быть, это были детали пейзажа или живые существа. Все равно, здорово. На такой планете Александру хотелось бы поселиться навсегда. С семьей.
Кажется, Лене здесь тоже понравилось. Матвеев с надеждой ловил оживившийся взгляд девушки.
Но на Гангаоре земляне не могли задерживаться надолго. Им предстоял еще один перелет: на Лалс - планету, где их ожидала встреча с пропавшими дипломатами и капитаном Громовым. Об этом сказал почетным гостям встретивший их у входа в коралловое здание немолодой альтаирец. Землян пригласили на банкет в огромный приемный зал, где их уже ожидали любопытствующие представители различных миров альтаирской ветви галактики.
- Меня зовут Тикитак, - сказал новый знакомый. - Я взял на себя заботу о вас.
Дипломат был чем-то похож на давешнего альтаирского посла.
-Нам надо серьезно поговорить, - Тикитак отвел Алексея в сторону. - Я должен подготовить тебя к тому, что ты увидишь, и объяснить, почему ты не можешь встретить здесь тех, кого ищешь. Это ведь у тебя был близкий друг нашей расы? Очень и очень необычный даже для альтаирца?
Тикитак не смог скрыть любопытства, и вопрос его вновь напомнил Одинцову беседу в Москве. Он кивнул и постарался сдержать вздох. Однако, в отличие от посла, столичный дипломат предпочитал рассказывать, а не спрашивать.
-Так вот, ты, вероятно, не раз задавал себе вопрос, как такое юное и, казалось бы, беззащитное существо оказалось в одиночестве в месте вашей встречи? Почему такая могучая цивилизация как наша, позволила столь разрушительной силе, - альтаирец не слишком деликатно ткнул щупальцем в татуировку на руке собеседника, где до сих пор светились зеленые стрелки, - оказаться во власти представителя, - надеюсь, ты не обидишься? - недостаточно развитой для овладения ею цивилизации. Так вот, я готов ответить на твои вопросы. Будешь ли ты меня слушать или сначала хотел бы о чем-то спросить?
-Сначала послушаю, - даже не испытывай он страстного желания разобраться в истории двенадцатилетней давности, Одинцов никогда не ответил бы иначе на подобное предложение. - Потом вопросы.
Альтаирец удовлетворенно кивнул:
-Ты, вероятно, знаешь, что наша раса обладает сильной эмпатией. Больше того, испытывает огромную потребность в положительных эмоциях, живет и наслаждается ими. Именно чувство любви стимулирует отпочковывание младенцев, обычно - если оно взаимно - одновременно у обоих партнеров. Поэтому в процессе эволюции мы, альтаирцы, выработали в себе повышенную чувствительность к проявлениям любви, доброты, душевной теплоты. Тем более что сила полученной партнерами друг от друга любви определяет красоту и талант их будущих детей.
- Именно чувство любви? - уточнил Одинцов, совершенно успокаиваясь. Никакой особой любви ни к кому из представителей этой, без сомнения, замечательной цивилизации он не испытывал.
-Да. В юношеском возрасте, когда чувствительность к эмоциям, обостренная, недифференцированная и неконтролируемая, очень сильна, еще не созревшие дети находятся под наблюдением опытных воспитателей. Их обучают следить за своими чувствами и защищаться от чужих, развивают избирательность восприятия эмоциональных воздействий. И в столице подростков ты не увидишь - для них риск принять случайную симпатию за любовь очень велик.
Но в тридцать-сорок лет, когда происходит созревание, и молодой альтаирец приобретает наибольшую привлекательность для представителей нашей расы, он уже способен определиться, защититься и сделать сознательный выбор. Неосторожный порыв восхищения со стороны сверстников или взрослых уже не может запустить процесс почкования, загубив таким образом будущее красивого юнца, еще не получившего образования и не нашедшего постоянного партнера, как иногда случалось в прошлом. Самые талантливые дети - а для нас красота и талант неразрывно взаимосвязаны - с начала периода созревания обучаются на закрытых планетах - университетах под руководством лучших профессоров и преподавателей, и позже могут выбрать себе достойную пару, не позволяя чувствам выйти из-под контроля. Затем, получив образование и иногда уже сформировав семьи, юнцы получают возможность успешно вступить во взрослый мир, насладиться свободой или обзавестись собственными детьми. Пока все понятно?
Капитан кивнул. Что-то похожее ему встречалось и в других мирах. Тикитак продолжил рассказ:
-Так вот, ты, наверное, слышал, Алексей Одинцов, что в галактике у альтаирцев репутация нечаянных гениев? Таланты наших детей неповторимы и безграничны, иногда мы побаиваемся этого сами. Разумеется, удержать их порой оказывается не в наших силах. Твой друг, которого ты знаешь под именем Немо - больше, чем обычный представитель нашей расы. Это гений. Но гений, которому достался необычный и страшный талант. Мне трудно об этом говорить...
Тикитак прервал рассказ на полуслове, заметив пробегающего мимо официанта, и снял с подноса стакан с прозрачной жидкостью. Судя по запаху, это был чистый спирт. Жест дипломата настолько не соответствовал серьезности разговора, что заставил капитана поморщиться.
-Еще одна легенда, которую мы создали для землян из-за тебя, Алексей Одинцов, - грустно сказал альтаирец, заметив смущение собеседника. - Ваша раса считает нас пьяницами. Так вот, знай, алкоголь для нас - не наркотический напиток, как для вашего народа. Это просто еда, высоко энергетическая и легко усваиваемая. Очень вкусная. Она не оказывает совершенно никакого воздействия на наши нервные центры, и опьянеть от спирта альтаирец может точно так же, как землянин от хлеба. Все мои друзья жалуются, что на Земле сильно располнели.
-Но почему же? - Алексей не знал, как сформулировать вопрос, но альтаирец понял.
-Почему они ведут себя, как пьяные? - Тикитак задумался, подыскивая слова. - Попробую объяснить. Это еще одна издержка наших взаимоотношений. Политическое решение. Видишь ли, когда-то я был среди тех, кто участвовал в первом контакте с Землей и сделал вывод о его невозможности.
-Вы! - Алексей не мог поверить, что действительно видит участника исторического события. - О вас пишут в книгах!
-Не удивляйся, - вздохнул альтаирец. - Когда-нибудь и о тебе обязательно напишут в учебниках. Только вот не знаю, в каких. Я хочу сказать, неизвестно, по какому предмету.
Тикитак на минуту задумался над этим, очевидно, очень важным для него вопросом, а потом вернулся к объяснению:
-После твоей встречи с Немо, которая самым убедительным образом доказала допущенную при первом контакте ошибку, наши психологи сделали вывод, что симпатию и любовь земляне испытывают лишь к тем, кто кажется им глупым или смешным, как бы эти существа ни выглядели. Чтобы вступить в контакт с вашей расой и не оказаться в эмоциональном вакууме, больше того, в нестерпимой для эмпатов атмосфере ненависти и вражды, нам пришлось изображать из себя клоунов. Увы, ненависть и враждебность, - это те чувства, которые большинство землян испытывает к сильным и умным чужим. Я знаю, ты не такой, - печально сказал альтаирец, останавливая легким движением щупальца подыскивающего возражения Алексея. - Но мои друзья сейчас чувствуют себя на Земле вполне уютно. Их любят. Они испытывают полный душевный комфорт, наслаждаются всеобщим расположением и обществом друзей. Скажи, стоит ради этого изображать из себя глуповатых пьяниц?
-Может быть, - задумчиво сказал Алексей. Такая трактовка событий не приходила ему в голову. Хотя, наверное, он мог бы припомнить многих землян, которые поступали точно так же. - Вы хотели рассказать о таланте Немо?
-Не хотел, - честно ответил Тикитак. - Но придется. Что ты слышал об альтаирской бойне?
-Почти ничего, - признался Одинцов, смутно припоминая слова пилота с планеты Джунглей. Негуманоидная война. Что-то, связанное с Артефактами Предтеч.
-Тогда я не буду вдаваться в детали. Мне и так придется рассказать тебе слишком многое.
Ты уже знаешь, что мы, борны, по натуре, творцы, созидатели. Представь себе ужас альтаирских родителей, которые обнаружили, что их несмышленое дитя может заставить исчезнуть любой предмет, всего лишь стерев его изображение на картинке!
Одинцов посмотрел на покрывавшую руки татуировку.
-Вот именно, - подтвердил Тикитак. - Только еще страшнее - ведь это же был ребенок. Разумеется, малыша сразу же передали под опеку опытных воспитателей и научили самоконтролю, огранив от небезопасных контактов с другими детьми. Но в результате, необыкновенно привлекательный - неудивительно, при таком сильном таланте, - чувствительный подросток вырос практически в изоляции, совершенно лишенным родительского внимания, без общения со сверстниками, которое поддерживало бы его эмоционально. Он был слишком опасен. Его талант пугал даже преподавателей, которые не могли дать ребенку эмпатической подпитки. А ведь ты даже не можешь себе представить, что такое для молодого альтаирца жизнь без тепла и любви. Это хуже, чем голод, страшнее, чем пытка. И чем большим ему был обязан Альтаир, тем меньше надежды получить эмоциональное тепло оставалось у существа, способного за мгновение уничтожить половину галактики. Да что там! Всю галактику, Вселенную.
Алексей пожал плечами. Ему Немо совершенно не показался страшным, скорее забавным. В конце концов, он сам тоже, наверное, мог бы сейчас смести половину галактики, согласись на это капризные узоры татуировки.
-Вот именно, - как будто прочитав его мысли, с нескрываемой симпатией сказал старый альтаирец. - Он тебе показался забавным. И сейчас ты его не боишься, даже зная, на что он способен. Ты очень необычное разумное существо, Алексей Одинцов. И очень многое сделал для Альтаира, сам того не подозревая.
-И что же было дальше? - не желая обсуждать больную тему, Одинцов поторопил собеседника.
- Странно, что ты спрашиваешь, это ведь было с тобой. Впрочем, объясню. Не выдержав пытки изоляцией, маленький уничтожитель сбежал. Сбежал на Альгамбру, где и произошла ваша встреча.
-Ну да, он так все время и говорил - сбежал, - подтвердил Алексей.
-Из беседы с малышом я знаю, что он встретил там многих разумных существ, не обративших на него никакого внимания, и вдруг в каком-то баре его захлестнула бурная волна тепла, восхищения, одобрения, бескорыстного интереса - практически никогда не испытанных прежде эмоций. Немо искал приключений и случайно наткнулся на тебя, землянина Алексея Одинцова, самое важное приключение в своей жизни. Впервые маленький уничтожитель почувствовал эмоциональное насыщение. Счастье, радость. Не в силах вознаградить тебя иначе - поскольку ты, инопланетянин, никак не мог воспринять его чувств, он сделал тебе другой подарок. Разделил с тобой свой страшный талант.
-Предложил мне сделать татушку за двадцать кредов, - подтвердил Алексей.
-У него не было денег заплатить за еду. Вы ведь встретились в баре? - объяснил дипломат.
- Он мог просто сказать, я бы и так дал, - Алексею стало стыдно. Получалось, он пожалел двадцать кредов для голодного мальчишки.