Дрэйд насторожился. Обида ушла - осталось только внимание. Командор никогда не бросался словами, а уж те слова, которые произносил он при смерти, должны быть и вовсе на вес золота. Тем временем в реанимационное отделение, получив сигнал одного из многочисленных датчиков, вошел врач и скорректировал работу системы жизнеобеспечения, увеличив ввод необходимых для поддержания сознания препаратов. Этого времени хватило и Дрейду, чтобы к нему вернулось самообладание. Когда же врач вышел, Командор заговорил свободнее, почти не запинаясь:
- Чтобы взять Унк-Торн, врагу придется расстаться еще с доброй сотней кораблей, а это половина от всего флота. Тогда путь в столицу открыт, безоговорочная капитуляция. Но потеря все-таки велика. И вот сейчас, когда между Аргейзе и Комендантами осталась только наша крепость, можешь положить на одну чашу весов их возможные потери. На другой будет наше условие: оставить за нами резервный флот с базой на планете Крон. И будет думать Союз Комендантов, потерять ли сотню новейших штурмовых крейсеров или оставить Великому Адранту на старость далекую планетку с десятком-другим потрепанных кораблей. Полагаю, пойдут они на это? Как ты считаешь? - Командор довольно захрипел, а щека его уже вся стала красной.
- Полагаю, это уже не будет иметь для нас никакого значения, - ответил Дрэйд. - Если только как символ, что раз у Аргейзе остались еще флот и солдаты, то раса не погибла… Но возрождение при таких условиях все равно невозможно. Родную планету мы потеряем навсегда. А резервный флот… Вы сами сказали - это одно название.
- Главное, чтобы и они так подумали, мой мудрый Дрэйд, главное, чтобы и они… Впрочем, когда Аргейзе лежит прямо на блюде, полагаю, они не будут долго рассуждать. Война затянулась, а все хотят жить, все хотят делить трофеи. А флот… он же союзный… какой Командор пустит свою эскадру первой на верную смерть? Чтобы потом, при разделе, те, у кого остались корабли, взяли все?
Полковник слушал внимательно, стараясь не пропустить главного. Надежда поднялась в нем, и теперь он боялся разочарования больше смерти.
- Так что же там, кроме старой эскадры? - спросил он, дождавшись, когда раненый замолчал.
- Там возродится наша сила… Не хватило нам совсем немного времени… Эвакуируешь меня на Крон… Там Разрушитель…
И стало очень тихо, лишь шипели через равные промежутки реанимационные агрегаты.
Вбежал врач, и по его глазам Дрэйд понял, что аудиенция окончилась. Он еще немного постоял, собираясь с мыслями, а потом повернулся и направился к выходу.
- Можешь взять самый лучший корабль и все необходимое, - вдруг воскрес голос Командора. - Здесь нам больше ничего не нужно - пушки крепости Унк-Торн замолчали навсегда… Она выполнила свою миссию и теперь - лишь гиря на весах переговоров. Но ты не мешкай. Когда Адрант подпишет условия мира, меня убьют… И в этот момент ты должен быть уже на Земле. Сними с пальца моей правой руки кольцо, оно мне понадобится. Это важно, запомни. Где рука? Я не знаю, мои вещи тебе отдадут. А сейчас иди, переговори с доктором Кунцем… он посвятит тебя в детали проекта и передаст координаты Кеи. Доктора надо будет взять с собой… Он может понадобится мне и на Земле, и на Кроне. Выполняй!
- Будьте уверены Командор, эвакуация на Крон пройдет успешно. Кольцо я вам передам на Земле. Кунц полетит со мной, - сказал Дрэйд и расправил плечи.
5
В пять часов в фойе кинотеатра было пусто, гулко и холодно. Оставляя сырые следы, Андрей прошел мимо касс в темное кафе, помешкал, выбирая место, и сел у окна. За окном не было ничего интересного, лишь коптила на холостых машина двадцатилетней выдержки, с которой хозяин так любовно и заботливо счищал мокрый снег, залезая щеткой в самые укромные уголки, точно поставил себе целью защекотать ее до смерти. От нечего делать Андрей взял со стола бумажную салфетку и начал было ее скручивать в трубочку, когда Кея неожиданно опустилась напротив.
Она сверкала глазами еще загадочнее, чем в прошлый раз и была азартно возбуждена. Нетерпение пряталось в уголках ее глаз. Но на Андрея в ту же самую секунду непонятно откуда вдруг нахлынуло, ударило, окатило волной и потащило в черную холодную воду тягучее чувство одиночества и какой-то усталой тоски. Он вдруг со всей отчетливостью понял, что ничего не будет. Она была не просто птица иного полета, а какой-то совсем другой, неизвестный, неподвластный ему вид. И в первый раз он этого не понял. А Кея уже начала что-то рассказывать, Андрей же отвернулся к окну, потому что не хотел, чтобы она видела его глаза.
Но Кея все это заметила. Во всяком случае, она замолчала.
- Тебе не интересно? - спросила она.
Андрей глубоко вздохнул, отметив про себя, что она обратилась к нему на "ты", сглотнул ком в горле, и это не помогло, но тут волей-неволей пришлось отвлечься на официантку. Она уже стояла у столика и не мигая смотрела на него изумрудными линзами с бесцветного лица. Будто какой-то шалун раскрашивал ярко-зеленым фломастером черно-белую фотографию, но закрасил только глаза. Появление официантки несколько отвлекло от тяжелых мыслей, Андрей спохватился и потянул к себе картонку меню.
Кея же, похоже, разгадала его тоску. Наверное, столь явно проступили причины ее на лице Андрея, что она протянула руку и коснулась его локтя.
- Может быть, просто погуляем? - спросила она, гипнотизируя Андрея взглядом. - А хочешь, посидим у тебя? Ты сваришь кофе или откроешь вино, и мы сделаем горячий глинтвейн, который согревает сердце, и я расскажу тебе, почему я здесь и почему я теперь долго, очень долго буду с тобой. Ты ведь, верно, вообразил, что нас с тобой ничего не связывает? Это не так. Конечно, я не скажу тебе всей правды и даже в чем-то обману, но ты мне действительно необходим. Ты еще не знаешь главного. Ты не знаешь, что можешь сделать меня счастливой. А ты когда-нибудь делал женщину счастливой? Это не так мало, как может показаться. И это в твоих руках.
Она задавала вопросы и сама же на них отвечала, а Андрей опешил, и даже на сером лице застывшей от неожиданности официантки добавилось красок. Но чудесным образом от сердца отлегло. Он решительно встал и, расправив в руках ее легкое пальто, накинул его на благодарно подставленные плечи. Они покинули кафе, так ничего и не заказав, и Андрей наконец разговорился, выглядя в этот момент радостно и взволнованно, как ребенок, который еще минуту назад горько плакал, а сейчас уже радостно смеется.
Андрей был на машине, они быстро доехали до его дома, прятали глаза в лифте, а потом он суетился на кухне, готовя кофе. Кея стояла у окна, наблюдая за садящимся солнцем, пронзающим длинными желтыми ножками сиреневые облака, но мысли ее, судя по мрачному лицу, были где-то далеко, там, куда никогда не доходят солнечные лучи.
- Теперь рассказывай, - разрешил Андрей, расставив наконец на столе великое множество чашечек, молочников, сахарниц и тому подобной мелочи, словно давно собирался поиграть в куклы и вот теперь нашлось с кем.
- Хорошо. Я хочу рассказать тебе, как тебе покинуть Город, пока он окончательно не поглотил тебя, - начала Кея, присев напротив. - В детали, в предысторию вдаваться нет времени. Ты должен просто мне поверить и разбудить в себе сильное желание покинуть этот сновиденное место.
Она обеими руками поднесла большую чашку к губам, а потом поставила ее на стол и потянулась ложечкой к сахарнице. Когда она клала сахар, рука ее немного дрожала, и Андрей подумал, что она брала чашку двумя руками специально, чтобы скрыть эту дрожь.
- Так что я должен сделать? - кофе был слишком горячим, и Андрей поморщился.
- Просто сильно захотеть покинуть Город, и ты его покинешь!
- Просто захотеть? - спросил Андрей с сомнением.
- Да. Есть еще небольшие нюансы, но они не существенны.
- Видишь ли, Кея, - Андрей старался говорить как можно мягче, - слова "просто поверить, а понять потом" не действуют в мире, в котором я живу. И ты должна это принять, если хочешь, чтобы у нас получился разговор. Рано говорить мне, как покинуть Город. Полагаю, ты должна рассказать мне, зачем лично тебе нужно, чтобы я покинул Город. А уже потом расскажешь, как мне это сделать.
- Разве это обычное для тебя состояние: ночь за ночью видеть один и тот же сон? Ты не чувствуешь опасности? Ты же сам говорил мне вчера о своих ощущениях. Я решила, что тебе самому в первую очередь хочется с ним покончить и освободиться, - не уступала Кея.
- Хочется, - сказал Андрей. - Но ты знаешь, почему он вошел в мою жизнь. А я этого не знаю. Как не знаю того, каким образом ты к этому причастна. Кея, не сочти за излишнюю подозрительность, но у меня нет никакого желания быть марионеткой в чужих руках. Да еще в таких… особенных делах.
- На некоторые вопросы невозможно ответить, - голос Кеи выплескивал накопившееся отчаяние. - Неужели ты не можешь пока просто довериться мне? Потом, когда Город выпустит тебя, я все тебе расскажу. Сейчас бесполезно, ты просто не станешь меня слушать, сочтя все бредом.
- К сожалению, просто довериться не могу. Это ведь мой сон. Именно поэтому я и прошу тебя быть со мной откровенной, - не сдавался Андрей. - Да и слишком уж ты меня заинтриговала. В конце концов, можешь отнестись к этому, как к техническому вопросу. Ведь чтобы покинуть Город, нужно очень сильное желание. А я пока лишь только хочу помочь тебе, и то сам не зная в чем. Не получится у нас ничего, пока я не услышу и всю историю, и всю предысторию. А бред это будет или нет - это уж мне решать.
Над столом повисло молчание, а Андрей помешивал ложечкой кофе, поднимая муть, и ждал, что же ответит Кея. Ждал он какой-нибудь беспомощной лжи, и чем дольше было молчание, тем больше в этом убеждался. Однако Кея все-таки сумела его удивить.
- Хочешь увидеть фиолетовую звезду? - спросила она, словно что-то припоминая.
- Хочу, - Андрей поморщился. Он не любил, когда жонглировали его мечтами.
- Я смогу сделать так, что ты увидишь этот фиолетовый закат. Но для этого тебе надо будет последовать за мной.
- Не сомневаюсь, что путь этот будет совсем не прост.
- И тебе, конечно, нужны доказательства?
- Человек во сне способен преодолевать пространство и время, путешествовать в другие миры, видеть скрытое… Ты можешь научить меня осознанно летать во сне к звездам? Это возможно. Я не считаю это бредом.
- Я уже не о снах. Сны - верхушка айсберга. Обычно бывает наоборот, но в данном случае это так. А когда я говорю о фиолетовой звезде, то имей в виду, что ты сможешь полететь к этой звезде наяву, а не во сне, - сказала Кея, держа чашку, и от ее руки чай волновался. - Может быть, к ней можно полететь и во сне, и, возможно, это безопаснее, но я не знаю, как это сделать. Я только знаю, как полететь наяву и сейчас тебе об этом расскажу. Но, похоже, мне придется быть очень убедительной. И ты в свою очередь попытайся поверить - другого шанса увидеть фиолетовую звезду у тебя не будет.
- Рассказывай, Кея, рассказывай. Я доверчивый.
И, поднявшись, Андрей снова поставил чайник.
6
Дрэйду очень хотелось снарядить боевой корабль-разведчик - быстрый и хорошо вооруженный. Но воспользоваться кораблем, принадлежащим флоту Адранта, было нельзя. Без дозаправки большие перелеты могли осуществлять только крейсеры, следовательно, предстояли посадки. Но маскировать звездолет-разведчик и переделывать идентификационные программы не было времени, а без этого по условиям капитуляции он будет арестован на первой же планете, даже на нейтральном космодроме. И хотя жалко было оставлять врагу такого красавца, полковник все-таки выбрал не его, а малый фрегат для вылазок в дальний космос, конфискованный давным-давно за контрабанду, да так и забытый в дальнем углу ангара. Однако оснащен он был мощными двигателями, контрабандисты установили неплохую защиту, поколдовали над вооружением, и для дела он подходил как нельзя лучше с точки зрения неприметности. Даже название подходящее - "Тень".
Полковник выяснил, что Кунц у себя, прошел в лабораторию и, сославшись на срочность, попросил вызвать доктора. Особый отдел был подразделением влиятельным, и полковника сразу препроводили в небольшую комнатушку при лаборатории, служившую для отдыха. Своей формой он ненароком спугнул оттуда двух каких-то спорщиков с кружками, в белых лабораторных комбинезонах. Они замолчали и вытаращили на него глаза, будто хлебнули кипятка, и тут же исчезли, оставив после себя запах каких-то заваренных трав. А доктор не заставил себя ждать.
- Полковник! - с порога заулыбался Кунц, протягивая сухую стариковскую ладонь. - Мы даже где-то встречались, как будто…
- Не припоминаю… хотя возможно… - полковник неохотно улыбнулся в ответ, улыбка эта вымученно повисла на лице, а потом на него снова вернулось прежнее озабоченное выражение.
Дрэйд вдруг вспомнил, как и при каких обстоятельствах они виделись с доктором. Это было очень давно, так давно, что можно было и ошибиться, но эти водянистые глаза, крючковатый нос и выправка, удивительно сохранившаяся в преклонном возрасте Кунца, не оставляли сомнений.
- Так чем обязан? - с достоинством спросил доктор, но выражение глаз было тревожным.
- Я по поручению Командора, - сразу приступил к делу Дрэйд. - Хотя я и не курировал проект "Родственные души", но слышал о нем много интересного. И вот сейчас, в связи с особыми обстоятельствами, мне как раз и поручено им заняться. Надо, чтобы вы ознакомили меня с этим проектом. Из-за недостатка времени не имею сейчас возможности затребовать материалы и изучить их детально и пока просто вас выслушаю.
- А в каком формате вам поручено этим заниматься? - осведомился Кунц. - И что вы уже знаете о проекте?
- Совсем немного. В свое время мне поручено было проработать операцию по похищению ключевых фигур неприятеля, занятых в этом проекте. Фигур, которые закрыли Командору возможность участия в нем. Затем приказ довольно быстро отменили. Поэтому будет лучше, если вы расскажете все с самого начала, но только самое основное. Детали меня пока не интересуют.
- Что ж, тогда начать рассказ надо будет с расы Орри, - доктор говорил медленно, словно собирался с мыслями. - Хотя начинать разговор с них, да и вообще говорить о них, неприятно.
- Наша работа вообще неприятная, - сказал Дрэйд. Сейчас он отчетливо припомнил тот связанный с доктором эпизод своей жизни, когда еще в ранге лейтенанта участвовал в захвате промышленного района Ридгов. После продолжительного боя в ангар завода шагающих танков согнали всех пленных, по большей части уцелевших техников, потому что солдаты противника полегли почти все. И ходил по ангару, отбирая и отводя некоторых в сторону по каким-то своим признакам, уже немолодой офицер, одетый в форму каких-то особых войск. Знаки на черном мундире были незнакомы Дрэйду, и он с любопытством следил за необычным офицером, отдыхая на полу рядом с другими десантниками. Потом не выдержал, поднялся и, подойдя, спросил:
- Из каких войск, приятель? Никак не разберусь. И куда отправят… этих?
Офицер обернулся и непонимающе уставился на Дрэйда выцветшими глазами. Он долго смотрел, словно сквозь десантника, а затем сухо ответил:
- Им суждена долгая жизнь. Очень долгая.
Вот и вся встреча с доктором. Полковнику захотелось спросить, почему на нем была форма, и что это были за знаки отличия, и для чего ему нужны были те пленные, но задача стояла другая, времени было мало, а кроме того, он теперь примерно догадывался о судьбе техников.
- …мало кто знает о существовании этой расы, - продолжал Кунц, - и даже вы, наверное, не в курсе, что испокон веков Орри паразитировали на человеке. Эти твари, умеющие создавать свои неорганические проекции в снах людей, питаются нашей энергией. Так сказать, жизненной силой. И до некоторых пор они были в снах хозяевами. Но цивилизации росли, крепли, и хоть вред от расы Орри в целом незначительный - как правило, лишь депрессии и болезни, но однажды их вычислили, и люди не захотели мириться с их вмешательством в свой внутренний мир. Люди нашли способ поставить их на место. Потрепали их хорошо, но окончательно не уничтожили - оставшиеся исчезли сами. Но исчезли они, скажем так, лишь с наших карт, а существовать они явно продолжали. И никто не знал где. Хотя их эмиссары, при желании, на контакт выходили.
Кунц задумался, склонив лысую, в обводе седых волос голову, лицо его как-то неприятно сморщилось, а глазки исподлобья уставились в неведомые Дрэйду воспоминания.
- И вот тогда-то эти Орри и человеческие цивилизации в лице самых совершенных на тот момент рас пришли к соглашению, - повысил голос доктор. - Суть его в том, что Орри просят под свой контроль всего лишь одну планету, населенную еще совсем дикими людьми. Чтобы питаться их энергетикой. Другие же цивилизации об Орри больше никогда не услышат и будут впредь спать спокойно в прямом и переносном смысле.
- Как это так? Исчезли, спрятались, а люди заключают с ними соглашение и даже отдают планету? - недоверчиво спросил Дрэйд. - Что-то здесь не вяжется.
- Я при этом не присутствовал. Все происходило слишком давно, и это событие теперь существует в истории человечества лишь как легенда. А суть в том, что хоть Орри и были разбиты, уж не знаю каким образом, но их все равно очень боялись. И та планета, на которую их низвергли, называется Земля. Это по легенде низвергли, а по сути, Землю просто отдали на откуп. Но в итоге все остались довольны: из нас перестали сосать энергию, а Орри получили вдоволь чужой жизненной силы на пропитание.
- И что земляне? - спросил Дрэйд.
- Ну а земляне… надо полагать, они тоже выиграли. Ведь по условиям соглашения никакая другая цивилизация не имеет права вступать с землянами в контакт. Полагаю, Орри не хотят, чтобы земляне, общаясь с другими цивилизациями, узнали суть, а узнав, вышли бы из-под контроля. Зато для землян немаловажно, что отсутствие контактов дает возможность самостоятельного развития. Представьте, полковник: никакие Империи и Республики не склоняют их на свою сторону в бесконечных войнах. А ведь сколько таких планет было сожжено в ходе боевых действий? Просто потому, что наивные аборигены приняли не ту сторону. Никто и не помнит. Да, дикие, но снабдить современным оружием в своих целях не сложно. А Земля живет себе, будто бы она одна во вселенной, и даже на ее ресурсы никто не покушается, будто нет ее вовсе. Вот такой симбиоз Земли и Орри.
Дрэйд задумался, представляя, как это должно быть странно - находиться на перекрестке крупнейших торговых путей, войн, постоянного передела мира и ничего не замечать, точно дремлющий в кресле глухой дедушка.
- Да… Сейчас если находят экзопланету с разумной расой, то не церемонятся, - подтвердил Дрэйд. - Даже если аборигены только вчера колесо изобрели, никто не даст им время на самостоятельное развитие. Ускоренная адаптация, каждому по бронескафандру, и воевать! И все дела. А земляне, наверное, думают, что или Галактика пуста, или долететь до них никто не может, или берегут их право на самоопределение, - не удержавшись, Дрэйд добродушно рассмеялся. - Но поподробнее бы о методах Орри, доктор. Как они забирают энергию?