- А за прошедший год вам удалось преодолеть экран?
- Жвала драконов! Нет! С другой стороны, последнее время интерес к нему сошел на нет. У ханских чиновников появились новые заботы.
Фраза бьет звонкой пощечиной. Из прошлой жизни проталкивается мысль, пытавшаяся достучаться сквозь вязкий туман небытия. Вик хватается за нее как за соломинку и вспоминает. Ошибся. Полагая, что игра еще не закончена, он ошибся - о нем просто забыли. Голос Ангела:
- Видишь, чего же ты хочешь от меня?
- Мне придется списывать потери. Отчеты, всякого рода бюрократические проволочки. Это приведет к увеличению расходов.
- Твоих расходов.
- Конечно. Но ведь мы еще не все уладили с телом.
- Мне он не нужен - оставь себе.
Не нужен. Ведь это о Вике? Вторая пощечина окончательно приводит в чувство. И открывает нервные окончания для нахлынувшей боли. Проникающие ранения и переломы. Не в силах сдержаться, он выгибается дугой.
- Мне кажется, ваш друг очнулся…
С этого мгновения Вик четко осознает, кто он такой, что с ним произошло и что друзей у него на самом деле нет. Узнает второй голос. Желание открывать глаза пропадает.
- Надо же, кто бы мог подумать? - отвечает Ангел.
- Как просили, - усмехается Хозяин.
- Это ни о чем не говорит. Сомневаюсь, что он выкарабкается.
- У меня создается устойчивое впечатление, что вы торгуетесь.
Ангел молчит. Загадочный голос интригует узника.
- Вы говорили, что он похож, - продолжает Хозяин. - Вдруг все-таки?
Ангел по-человечески хмыкает:
- Ко всему, говорят, весьма неплохой механист.
- Их ведь не так много в этом безумном мире?
- Чернокнижников не любят. Те, кто еще кое-что знает, стараются все забыть.
Хозяин рассуждает о таких предметах… Вику он казался более ограниченным. Стараются забыть. Что они знают? Видят во всем зло и разрушение, тащат на костер любого, кто пытается познать суть вещей.
- Последний аргумент - если вы откажетесь, я буду вынужден принять меры, чтобы его состояние действительно соответствовало официальной информации.
- С чего ты взял, что мне не все равно?
Хозяин смеется. Странно, смеется без зла, без ехидства, на взгляд Вика - чистосердечно.
- Барьер. Он безупречен. Я вижу каменную стену, блоки подогнаны с идеальной точностью, в швы невозможно просунуть лезвие. Полированный гранит - нерушимый, как Мировая гора. Но знаете что?
- Да?
- Цвет. Камень иногда темно-серый, с белыми прожилками, иногда непроницаемо агатовый, а иногда светлый, с розоватыми вкраплениями.
Ангел смеется, и этот смех опускает существо с небес.
- Эмоции. Не перестаю удивляться. Отсутствие систематизированного подхода порождает невообразимое многообразие индивидуальных интерпретаций. А так?
- Сочащаяся влага, замшелая плоскость. Намного лучше.
Узник не видит, но чувствует: Сам улыбается.
- Но я не хочу открывать все свои секреты.
- Мне казалось, мы честны друг с другом, так ведь? - наигранная угроза в пении Ангела.
- Не надо, - серьезно просит Хозяин, - я уже имел возможность убедиться.
Вик понимает, о чем они говорят. Сакральное зрение. Способности людей столь разнообразны, и даже схожие проявления у каждого выражаются по-своему. Если один видит чужую защиту монолитной стеной, то для другого она - бескрайняя водная гладь, для владельца, быть может, смерч, свитый в кокон воздушный поток. А Хозяину по штату положено уметь оценивать людей по мелочам, подвластными лишь ему методами. Всех, даже очень сильных. Кроме Вика. Его щит любым воспринимается одинаково - марево, головокружительная неопределенность, рефлекторно вызывающая тошноту и отвращение. Потому что он рукотворный, дословно, в прямом смысле, созданный руками. Вик ведь не видок - он механист. Старьевщик.
Интересно, кто же все-таки его собеседник, тот, кого так интересует его личность?
Наверное, стоит попытаться посмотреть. Если Мамона не выполнил обещания и не извлек глазные яблоки. Боль во всем теле такая, что определить источник совершенно невозможно и кажется, будто болит сам мозг.
Что за равнодушие к самому себе? Слепота?
Гнев и ужас придают сил, тьма сдается. Черноту разрезает узкая красноватая вертикальная нить, уголки глаз царапает спекшаяся кровь, слипшийся частокол ресниц разрывается, и полумрак кабинета Хозяина ослепляет солнечный полдень. Вик жмурится и повторяет попытку взглянуть на мир. Чуть медленнее. "И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы".
Что ж все лезет-то? Общение с братьями-свидетелями о себе знать дает? Однако надо отдать должное - свет хорош.
До Старьевщика доходит, отчего не удавалось сразу открыть глаза - мешают наполненные кровью мешки вместо век, а лицо опухло, как от пчелиных укусов. Вид у Вика - сошел бы за местного. Во рту кисловатый железный привкус, узник прощупал неповоротливым языком зубы. Хорошие новости - передние на месте, хоть и шатаются, коренные в порядке.
Еще повоюем.
Между тем приведшие в сознание голоса стихают. Пора познакомиться с Ангелом, только лицо обращено не в ту сторону - разговор слышен немного правее. Вик поворачивает голову, шипит от очередного укола боли, фокусирует зрение. Видит. Ангел.
Длинные, чуть волнистые русые волосы. Собранные в пучок на затылке. Миндалевидные карие глаза, окруженные бархатной бахромой ресниц, тонкие правильные брови. Прямой нос с небольшой горбинкой, чуть выступающие скулы, полноватые, насыщенного цвета губы. Слегка ироничный взгляд. Широкие, свободные брюки защитного цвета и короткая, обтягивающая черная кожаная куртка, застегнутая под горло серебряными пряжками. Выступающие из-за плеч, нет, не крылья, длинные и тонкие рукояти двух клинков, перевитые алой нитью. Походный Ангел. Высокая грудь и тонкая талия. Девушка - Вик не разочарован. Не отказался бы от такого хранителя.
Она тоже его рассматривает. Без особого интереса. Глубокие глаза. Зрачки расширяются, заполняя всю радужную оболочку. Заглядывает внутрь. Очень напористо - Вик чувствует едва уловимую щекотку мозга. Некоторое время девушка продолжает мысленный штурм, затем отворачивается, поднеся руку ко рту.
- Так всегда с ним, - комментирует Хозяин. - Чем сильнее, тем противнее.
Уж конечно. Это резонанс, дорогая. Активный контур - на термопаре. Вик и сам борется с приступом, эта штука работает в обе стороны. Аж зубы ломит. Не слабо.
- Так берете? - интересуется Хозяин.
Вик чувствует себя горбушей в торговом ряду.
Его гостья помассировала виски и встряхнулась. Пришла в себя быстро, подтверждая наличие потенциала. И взгляд ее поменялся. Вик еще не понял, кто она, но для себя уже решил, что с ней будет лучше, чем на каторге. Был бы собакой - повилял хвостом.
Хотя так худо - гори оно все…
- Ладно, может, на что и сгодится. Чего хочешь?
- Взгляд сквозь стену.
Ангел Вика покачала головой:
- Сложно, не потянешь.
- А что-нибудь типа того?
- Можно сделать, чтобы ты негатив улавливал.
- Это как?
- Избирательно будешь ощущать адресованные отрицательные всплески. Расстояние, преграды, расшифровка - с практикой придет. - Ангел потянулась с ленивой грацией кошки - на публику.
- Усовершенствованная чувствительность жопы, - ухмыльнулся Хозяин, - пойдет.
- Неделю надо. Этот доходяга пока оклемается. Анатома дай - пусть заштопает, и травника, а я потоки поляризую.
Торгуются. Нетиповые способности - товар штучный и дорогостоящий. А хороший наставник, который за неделю способен основы вдолбить, - редкость неимоверная. Вику понятно, на что она Хозяина купила.
Ну-ну…
Механист даже не пытается подавить знакомый зуд под ложечкой. Наверное, их не излечить никакими экзорцизмами - бесов, шалящих даже в почти умирающем теле.
- Меня… - Он с трудом разлепил потрескавшиеся губы.
- Чего? - Собеседники снова повернулись в его сторону.
- Меня… не… спросили… - Вик сегодня невероятно разговорчив.
Хозяин усмехнулся:
- Во как! Может, цену поднять?
Девушка подошла поближе и присела на корточки.
- Ты не убийца? - то ли спросила, то ли утвердила она.
Вик вопроса не понял. Конечно, убийца - не маньяк, своих жертв не считает, но жизнь у него последнее время случалась насыщенная, и к смерти он относился равнодушно. Очень не нравится, когда тебя самого убивают, но это у всех так.
Только прозвучал вопрос несколько иначе - словно с подвохом. Не "убийца" сказала Ангел, а как будто имя назвала - Убийца. С большой буквы. Механист на всякий случай промолчал.
- Вик, а у тебя альтернатива одна - не хочешь, сгниешь здесь.
- Разрешите поправить, - выглянул из-за ее спины Сам. - Официально ты, братец, мертв. Убит в потасовке с сокамерниками. И бумаги я по-любому исправлять не намерен. Понятно излагаю?
Понятно. Вся эта мышиная возня с карцером - чтобы поссорить с Мамоной, дать ему повод убить чернокнижника на глазах у рабов и охраны. То есть в тюремном реестре Вик уже не значится, и отсюда ему теперь - или к Ангелу, или в глубокую штольню головой вниз.
Заточенный в развалинах грудной клетки Вика черт снова упрямо боднул:
- Варианты…
- Увидеть солнце. - Девушка выпрямилась. - И пройти по следам Легенды. Повезет - останешься в живых.
Такая альтернатива узнику пришлась по душе. Главное - самому не стать легендой.
- Вик… тор…
- Виктор? - переспросила его спасительница.
Он кивнул головой. Если уж у нее возникло желание называть по имени не так, как принято, - Старьевщиком, барахольщиком, чернокнижником, падальщиком, грабителем гробниц, руинным шакалом, еще десятком прозвищ, - то пусть называет нормально, не какой-то собачьей кличкой.
- Хорошо, Виктор, - поняла она без слов.
В ответ своего имени не назвала. Ладно, определился Вик, будет теперь Ангелочек.
Увидеть солнце после года жизни в неровном свете факелов и изредка при спокойном свечении газовых колб - нешуточное испытание для перестроившегося зрения. Ангелочек мгновенно сориентировалась и протянула Вику свои очки - узкую кожаную полоску с окулярами из затемненных стекол. Механист видел такие штуки у местных аборигенов в тундре и у кочевников в пустыне. Окуляры не только защищали роговицу от световой нагрузки, но и скрывали от окружающих отметины вокруг глаз в градациях от черно-фиолетового до желто-зеленого. До сих пор, кроме Ангела, Хозяина и тюремного травника, совмещающего в себе таланты анатома, Вика никто не видел - две недели, пока девушка втолковывала Самому свои премудрости, механист пролежал в потайной комнате начальственного кабинета. Выводил обоих Хозяин самолично каким-то тайным ходом. Пыльным трехчасовым маршрутом по заброшенным штольням с выходом на поверхность в добром десятке верст от тракта.
Проведенное у Хозяина время приятным назвать было трудно. Лечили Вика, не сильно церемонясь, - он и сейчас походил на мумию правителя ранних эпох: бинты и небрежные швы широкими стежками. Вместе с тем, наблюдая со стороны процесс обучения, прошедшие дни механист нашел если не познавательными, то любопытными.
- Направленный ток энергии, - знакомила девушка с теорией, - порождает в пространстве магнетическое возмущение, оно, в свою очередь, модулирует энергетический всплеск. И так - по затухающей, но бесконечной цепочке. Эфир пропитан этими колебаниями, несущими отпечатки источника.
Сторонний наблюдатель, Вик мысленно усмехнулся - забавная трактовка закона электромагнитной индукции. Спросили бы у него - наверное, принимая во внимание трагическую гибель Палыча, он единственный человек в Каганатах, способный достаточно корректно разъяснить физику некоторых процессов в контексте явлений, считающихся трансцендентальными. Впрочем, нужна ли им физика, она сейчас не в почете.
- Комплексный анализ такой информации, - продолжала Ангелочек, - требует невероятных затрат и подвластен разве что богам… Надмировым сущностям. Мы можем лишь научиться вычленять из массива некоторые шаблонные комбинации.
Старьевщик порадовался: некоторый базис у девчушки есть - попозже можно было бы пообщаться.
- Любое проявление, даже косвенно относящееся к конкретной личности, находится с данным субъектом в непосредственной мезомерной связи.
Это было понятно - мезомерия, суть теория резонанса. Вызывало недоумение - откуда она знает такие слова? Впрочем, Вику же они тоже откуда-то известны…
- Твоя задача - научиться правильно подхватывать настроенные на тебя потоки. Вообще, в каждом человеке зачаточно такая способность есть. Я помогу юстировать сознание, но маски придумывай сам.
Маски - мысленные образы, помогающие восприятию полученных данных. Способ отображения - это, конечно, дело сугубо индивидуальное.
Дальше шла практика или, как здесь говорят, выработка чуйки: прикладывание ладоней к вискам, направленная трансляция эмоций с дублирующим бормотанием вполголоса, коррекция - скучная рутина. Вик не вникал, насколько способным учеником оказался Хозяин, однако к концу недели тот уже ходил злой и взъерошенный:
- Такое ощущение - здесь про меня каждая собака херню всякую думает. Знать бы, кто и что конкретно…
"А ты чего ждал?" - улыбалась Ангелочек, да и Вик в своем углу тоже. Только таким заковыристым словечком можно характеризовать совершенно невнятный, но определенно негативный фон. Что ж, обладание способностью - это всегда бремя, пока не научишься толком распоряжаться.
- В расчете?
- Ну так.
А теперь Вик ежился в морозном воздухе, любовался забытым видом сверкающего на солнце инея, пьянел от запаха свободы и пытался определить пору года. Взяли его во второй половине лета, внутренний календарь отсчитал примерно год пребывания на каторге - выходило, сейчас предположительно осень. Самое начало - в приполярье первый снег появляется рано. Или конец весны, но это навряд ли.
- Какой месяц на дворе?
- Вересень, мм, сентябрь, - отмахнулась спутница.
Хорошего мало - заморозки быстро перейдут в морозы. Старьевщик скептически осмотрел обноски, выданные ему Хозяином на прощание. Исполосованная в драке с Мамоной куртка, наброшенная поверх видавшего виды свитера, являла собой лучший предмет гардероба. Вик глянул на разбитые, стоптанные ботинки и зарекся в последний раз вспоминать Латына и его обувь. Ангелочек выглядела не в пример презентабельнее - куталась в пушистый полушубок, словно не в тайгу, а на светский раут к Хану собралась. Поверх голенищ сапог меховые гетры до колен - загляденье. Внешний вид несколько портил рюкзак - безразмерный, перетянутый лямками, с пристегнутыми по бокам двумя тонкими недлинными мечами.
Интересно, она ими пользоваться-то умеет или так - для красоты таскает? Алые шнуры и кисти, отметил Вик, очень эффектно оттеняли черные рукоятки.
- Я в таких шмотках долго не протяну. - Механист ткнул пальцем в окаймленный ошметками засохшей крови разрез на боку куртки.
- А мне что?
- Наворожи чего-нибудь.
Не то чтобы Вик верил, будто можно доставать из воздуха теплые вещи, но общий уровень у девчонки внушал уважение - судя по откату. Когда Вика пытались вскрыть мэтры ханской магистратуры, отдача не сильнее была, чем после ее экспериментов. А там специалисты - уровень гроссмастера.
Ангелочек смерила механиста презрительным взглядом:
- Ты же механист?
- Так люди говорят.
- А такой точно сделать сможешь?
Легким движением она выдернула из-за спины один из мечей и, удерживая на раскрытой ладони, подала Вику эфесом вперед. Недавний узник сразу отметил изумительную балансировку оружия - не шатаясь, меч удерживался на ребре округлой гарды. Ангелочек тоже застыла, как на присяге. И на лезвии солнечные блики играют.
Голубых кровей девица, куда уж нам. Вик демонстративно вытер лапы о замусоленный свитер, бесцеремонно ухватил рукоять в кулак, поднес почти к самому носу и прокашлялся, брызгая слюной во все стороны. Полностью осознавая, что кощунствует, такое оружие требовало другого отношения - бережного, благоговейного. Но что не сделаешь, чтобы проверить нервы напарника. К тому же слишком легко она его передала.
Доверяет? Сомнительно. Недооценивает? Зря - придет время… Но пока вроде как союзники, да? Вик искоса глянул на спутницу.
Ох и перекосило, бедную. В другой раз умнее будет. А меч хорош.
Недлинный, лезвие чуть изогнуто, ковка многокомпонентная, невооруженным глазом видно, как бегут искры по рунам крупноколенчатого кованого узора. Мастерская работа. И это только снаружи, а что внутри?
Вик не сдержался - он несколько раз интенсивно провел языком по краям резцов, потом приложил нагревшийся от трения кончик к правому верхнему зубу мудрости и задержал дыхание. Обратный ток - постепенно, как при медленном всплытии с глубины, исчезло ставшее привычным давление. Мир поменялся. Он не стал лучше, наоборот - сложнее, непонятнее и объемнее. Механист всегда боялся этого ощущения, дающего, однако, возможность Услышать и Познать. Ощущение своей персональной чуйки.
Металл. Железо, графит, окалина и доломиты - классический рецепт булата. Что еще? Вик восхитился - в сплаве угадывались равномерные разводы ванадия, циркония, иттрия, еще какого-то редкоземелья.
Ух ты! Вспышки вкраплений радиоактивного тория, названного так в честь ледового молота великого Тора. Ториты добывали и в катакомбах, побочно, основной материал все-таки кристаллы, только те забои слыли самыми безнадежными, в них свой век проживали за полгода. А Ангелочек не боится такие штуки с собой таскать? Скорее всего, подпитывающая руны энергия изотопов была подконтрольна и сбалансирована. Оружие с большой буквы и заоблачной цены. Вику бы такой инструмент, он бы и наговоренный узор на составляющие расплел…
Дзинь! Звоночек. Механист ловит на себе заинтересованный взгляд спутницы и моментально втягивает в рот морозный воздух, охлаждая зубную коронку. Девчонка отбегает в сторону - ее рвет. Когда барьер включается внезапно - это вдвойне неприятно. Вик тоже приходит в себя, анализирует: проникновение поверхностное, похоже, гостья зацепила только эмоции - восторг и восхищение чужой работой.
- Что, понравилось? - подтвердила его умозаключения как ни в чем не бывало вытирающая рот тонким батистовым платком Ангелочек. - Смог бы так?
Хороший вопрос. Вик тоже решил сделать вид, что ничего не произошло. Меч. С подобным произведением искусства он столкнулся, пожалуй, впервые. Конечно, если иметь хорошую кузницу, инструмент, материал, ингредиенты и, самое главное, время - скопировал бы, наверное. Скопировал - и только. Почти нехотя протянул меч обратно. На мгновение вспыхнуло юношеское желание несколькими перекатами рубануть воздух, послушать, как поет сталь на ветру, - подавил, нечего до времени раскрываться.
- Да, - вложил в ответ максимум невозмутимости.
- Ну так сделай. Сейчас.
Ха, сейчас! Вик лениво пояснил:
- Это же технологический процесс. Без оборудования и компонентов…
- Так чего тебе наворожить?
Вик позволил себе улыбнуться, стоило огород городить - нет так нет. И все же легче из рукава задрипанную телогрейку с валенками вытащить, чем подобный шедевр выковать. В любом случае - спасибо, что показала.