- Энц ротмистр, - почти с превосходством в голосе ответил бывший психиатр, - никто по обе стороны Голубой Змеи не станет есть земляные клубни! А уж в горах они и подавно не растут.
- Занятное наблюдение. И кто же, по-вашему, этот, - Тоот ухмыльнулся, - найдёныш?
- Признаться, не могу даже предположить. - Старшина запустил пятерню в огненно-рыжую бороду. - Он не относится ни к одному известному мне народу, что, как бы я посчитал в прежние времена, невозможно. И ещё, у него очень устойчивая психика, хотя в то же время парень явно неадекватен.
- Вы говорите загадками, воспитуемый Зэф.
- Увы, для меня самого эти загадки без ответа.
- Ладно, оставим разговоры. Честное слово, Зэф, мне жаль, что вы, - Тоот замялся, - выродок. Лучше бы вам заниматься вашей странной находкой, а не фугасами на Территории укрепрайона.
- Полностью с вами согласен. - Бывший психиатр развёл руками и вновь вцепился в бороду.
- Ладно, старшина. - Ротмистр, опираясь на трость, поднялся с места. - Разговор окончен, через полчаса рядовой Кросс должен быть у крыльца блокгауза.
Командирский бронеход, лёгкая приёмистая "Куница", мчал по дороге, легко преодолевая колдобины, глубокие лужи и разбитые танковыми гусеницами участки трассы. Спаренный с камерой прожектор внешнего обзора быстро вращался на крыше штатного транспортного средства ротмистра Тоота, ежесекундно передавая на экран довольно чёткое изображение округи. Встроенный каталог давал возможность обнаружить попавшие в сферу обзора бомбомёт, орудие или вражеский танк.
Эта часть укрепрайона не зря считалась надёжно очищенной.
- Выезжаем за пределы Территории, - сообщил вахмистр Грас, указывая на экран. - Слева двести - блокпост.
Погруженный в свои мысли, Тоот кивнул и приказал сбавить ход. Выскочившие на дорогу легионеры, увидев командира гарнизона, замерли по стойке "смирно", поднеся ладонь к лихо сдвинутым набекрень беретам. Служба здесь считалась знаком особого благоволения, даже противопылевые маски тут носили в лучшем случае пять-шесть раз в месяц, когда ветер дул от Голубой Змеи. И потому чаще всего в наряде оказывались видавшие виды, прошедшие через огонь ветераны - цвет и гордость Легиона.
С улыбкой отсалютовав в ответ, Тоот для проформы отдал на проверку свои бумаги, и дежурный фельдфебель с сознанием выполнения торжественного ритуала тщательно изучил документ и перезвонил в комендатуру для сверки данных и сообщения времени, когда бронеход энца ротмистра покинул территорию базы. Покончив с этим, он пожелал командиру счастливого пути и хорошего отдыха в столице.
"Вот же славный парень, - подумал Тоот, чувствуя, как у него начинает звенеть в ушах. - С такими - в огонь и в воду! Такие - хребет нации, стержень народа! Пока они есть - нас не сломить!"
- Вам нехорошо, энц ротмистр? - участливо спросил Грас. - Вы побледнели.
- Всё нормально, это проклятый яд.
- Да, не повезло вам! - Вахмистр сбросил газ. - Я медленнее поеду, чтоб вас не растрясло.
Тоот нахмурился. Не хватало ещё какому-то воспитуемому жалеть меня, боевого офицера легиона, кавалера Пламенеющего Креста!
Атр собрался уже возмутиться, но усилием воли сдержал вспышку гнева и коротко выдавил:
- Рассказывайте!
- О чём, энц ротмистр?
- Дурацкий вопрос! - возмутился Тоот. - О брате, о вашем задании! Не о кулинарных же пристрастиях вашей бабки?!
- Тут ведь, энц ротмистр, вот какое дело, - на миг повернувшись к командиру, начал Вал Грас. - Я и сам мало что помню.
- Это ещё что за новости?! Темнить вздумал?!
- Никак нет! Я уже сказал, что провалил задание. Так оно и было, только не по своей воле провалил. Контузило меня. Вот теперь где-то помню, где-то нет. Где-то - вижу и вспоминаю. Да вам это проверить - раз плюнуть.
- Говори, - хмуро глядя на подчинённого, процедил Тоот.
- Ваш брат послал меня с заданием организовать транспортную контору в Белле.
- Транспортную контору? Зачем?
- Не могу знать, энц ротмистр. Не помню, да и вряд ли ваш брат говорил мне об этом.
Тоот заскрипел зубами.
- Хорошо, что было дальше?
- Я натурализовался, устроился в одну компанию, которая возила рыбу из Беллы в Харрак, а обратно - всякие консервы. Во время одного из первых же рейсов такая вот незадача: огибаем мы горку, спускаемся к береговому шоссе - и тут на тебе! Всплывает прямо перед нами белая субмарина и ка-ак жахнет по нам! Снаряд почти у колеса взорвался, грузовик - в кювет, меня в окно выбросило, а товарища моего - в клочья. Когда нас обнаружили - ни субмарины, ни консервов, что мы везли.
- Похоже на засаду, - нахмурился Тоот. - Наверняка кто-то сообщил, что и когда вы повезёте.
- По всему видать, засада. Да только мне-то уже что, - он постучал по лбу, - контузия, и вот ещё следок на память. - Он коснулся пальцем ожога.
- Ладно, проверю. Что ещё ты помнишь?
- Обрывки всякие, почти ничего. Бункер. В нем какие-то люди и ваш брат, он отдаёт мне команду.
- Какой бункер? Какая команда?
- Не помню, господин ротмистр. Одно только скажу: ещё до войны под старой крепостью Торнаты делали новую, подземную цитадель. Аж до самого Харрака. Такие бункеры там строили - никакой бомбой не развалишь.
- Я был в Торнате после взрыва. Там не осталось ничего.
- От верхней крепости. От неё ничего остаться не должно было.
- Это я помню. Когда в крепость уже ворвались хонтийцы и начали поливать из огнемётов последний очаг нашей обороны, полковник Тоот распорядился взорвать фугасы. Батальона три вражеских полегло, не меньше.
Ротмистр закрыл глаза. Дурнота всё не уходила, но теперь к ней примешивалось воспоминание - картинка, выдернутая услужливой памятью: груды железа, ошмётки человеческих тел, какое-то брошенное исковерканное оружие.
- Этот вход намертво законопатили, - продолжал вахмистр. - Но были и другие.
- Где? Вспоминай! Где?
- Мне-то почём знать? Наверх всегда ночью выходили, а оттуда сразу на машины грузились. И обратно так же, ещё до рассвета. Поди, разбери, где находишься.
- Что делали?
- Не помню.
- Проклятье! Что ещё ты помнишь?
- Да почитай, ничего пока не вспомнил. Одно только сказать могу: возможно, где-то у Харрака выход имеется, не зря же вашего брата интересовал маршрут от Беллы…
- Домой, - себе под нос сказал Тоот.
Он хотел ещё что-то добавить, но не успел. Бронеход тряхнуло, заблокированные экстренным тормозом колодки надсадно взвизгнули, и возле экрана обзора загорелись кнопки "задний ход", "реверс", "постановка дымовой завесы", "пулемётный огонь".
- Энц ротмистр, - Вал Грас, выпучив глаза, указывал на экран. - Вы только гляньте, какая зверюга на обочине притаилась!
- Это Дрым, - улыбнулся ротмистр, - он поедет с нами.
- На упыря похож, - неуверенно сказал Грас. - Говорят, у них такие вот головы большие. И клыки, как черенок от ложки.
- Упырь и есть, - заверил Тоот. - Мой личный.
- Ого!
Бронеход медленно тронулся вперёд и остановился возле сидящего у обочины зверя.
- Он поедет с нами, - распорядился Тоот.
- В столицу?
- Да хоть в Островную Империю! И ты о нём будешь молчать, иначе - сам понимаешь.
- Как не понять? - Вахмистр с опасением поглядел на мощную тушу упыря. - Не укусит?
- Без команды - нет. Но пробовать не стоит. Открой десантное отделение.
- Сию минуту! - Грас соскочил на землю. - А если его кто в столице увидит?
- Если он не захочет, чтобы его увидели, его и не увидят. Уж можешь поверить. В шаге от тебя лежать будет - мимо пройдёшь, не заметишь.
- Давай, влезай! - скомандовал ротмистр.
Упырь нехотя подошёл к бронированной коробке, чихнул, изобразил на морде глубочайшее презрение и неспешно полез в довольно тесное пространство между шестью сиденьями для бойцов разведывательного звена. Тоот почувствовал, что появление друга резко подняло ему настроение. Он потрепал упыря по спине и улыбнулся, осознавая, что дурнота ушла сама собой.
- Энц ротмистр, позвольте вопрос.
- Задавай.
- А Дрым не в честь ли бригадира Дрыма?
- Именно в честь него, - рассмеялся легионер. - Вы что же, его знали?
- Доводилось, - кивнул Грас. - Вот только ничего о нём больше вспомнить не могу.
Форт столичной бригады, так называемой Стальной когорты боевого Легиона, располагался на окраине города, контролируя излучину реки. Тоот помнил её чистой, голубой, с прогулочными аллеями вдоль берега. Теперь на месте прозрачной некогда воды плескалась мутная зеленовато-бурая жижа, а плиты набережной, расколотые, кое-где стоящие почти ребром, давным-давно пробил и спрятал под собой шипастый кустарник, увешанный бурыми ядовитыми ягодами.
"Так ещё лучше, - подумал Тоот. - Если что, вражеской пехоте будет сложнее добраться до стен форта". Но потом вдруг отчётливо вспомнил, как гулял ещё с живым тогда отцом по тенистой набережной, и воздух был пропитан ароматом огромных белых соцветий, роскошно свисающих с веток. И от этого воспоминания ротмистру стало невыносимо грустно. Он сшиб тростью пучок бурых ягод с куста, и, как ему показалось, шипы тут же развернулись в его сторону. Тоот немного постоял, отгоняя мысли о былом, и зашагал в форт.
- Атр! - услышал он, едва переступив затоптанный порог офицерской столовой. - Ротмистр Тоот, извольте остановиться! - Навстречу ему, раскрыв объятия, спешил кряжистый офицер с лицом, точно сшитым из кусков обугленной кожи. - Что, не узнал? - хлопая по плечам Тоота, кричал офицер с такими же, как у него самого, нашивками. - Это же я, Чачу! Бат Чачу! Помнишь школу субалтернов?
- Чачу? - Тоот невольно мотнул головой, словно желая отогнать призрак. Не то чтобы он приятельствовал с этим горлопаном в годы совместной учёбы, но и не враждовал. В его памяти Чачу сохранился довольно миловидным деревенским парнем, кажется, сыном хозяина бойни.
- Вижу, моя новая рожа тебе не по вкусу? - каркающе засмеялся старый знакомец. - Прямо сказать, мне на неё тоже смотреть тошно. Но так лучше, чем совсем без головы. Легко отделался. Как считаешь? А я, представляешь, с утра заступаю дежурным офицером, - не давая вставить бывшему сослуживцу ни слова, ротмистр Чачу ткнул в золотую повязку на рукаве, - и мне сообщают: с Голубой Змеи, из укрепрайона, приезжает некий Тоот. Я сразу и подумал - не ты ли? Комнату в общежитии я тебе приготовил, хоть сейчас заселяйся.
- Я снял дом. На окраине.
- Ах! Ну ты же всегда был аристократом. Извините, граф, дворец к вашему приезду возвести не успели. - Чачу рассмеялся собственной шутке и продолжил без всякого перехода: - Говорят, ты на Территориях гривастого питона голыми руками укокошил?
- Говорят, - скривился Тоот.
- Да ты не тушуйся, послушай, как звучит. Аттайр Питон Тоот. Массаракш! Аж душу выворачивает.
Герой схватки припомнил зеленовато-бурую, всю в мелких оскаленных пастях живую кишку и брезгливо поморщился.
- Я к вам парня посылал, - начал он, чтобы перевести разговор. - Гая Гаала. Как он тебе?
- Отличный боец! Просто отличный. Стальной парень! Сразу видно, чья школа, - Чачу ткнул кулаком Тоота под ребра. - Да вон, глянь в окно, они как раз сейчас на плацу маршируют.
Из-за поднятых бронезаслонок в офицерскую столовую врывались будоражащие сердце звуки марша легионеров. Тоот и Чачу облокотились о подоконник.
- Вон, в третьей шеренге.
Взгляд ротмистра Тоота выхватил из строя своего подчинённого и… Атр тряхнул головой, думая, что обознался.
- Чачу, это у тебя кто? Рядом с Гаалом.
- Гигант-то? О!! Это особая история. Горец один. Мак Сим. Его твой подопечный в легион рекомендовал. Тоже, если блажь выбить, может отличный боец получиться.
ГЛАВА 5
Странник потрогал указательным пальцем рваный край пробоины. Бронированная дверь, закрывавшая вход в лабораторию, ещё вчера, верно, представлялась надёжной защитой. Пятнадцать сантиметров отличной танковой брони, мудрёный кодовый замок, массивные стержни, запирающие вход, - по три вперёд, вверх и вниз. Мощные петли. Сейчас дверь напоминала огромную закопчённую почтовую марку с неровной перфорацией на месте выдранных с корнем засовов.
"Тот, кто ставил заряды, несомненно, знал, что делает. Вес каждого взрывного устройства рассчитан идеально: ни тебе перекоса, ни вырванной двери. И расположение блокирующих механизмов вычислено точно, можно держать пари, отрепетировано загодя. Ювелирная работа".
Он кивнул стоящему рядом с дверью легионеру, и тот с натугой потянул искорёженную броневую плиту на себя. В помещении лаборатории уже хлопотали дознаватели прокуратуры.
"Привет от Умника, - скривился шеф контрразведки. - Интересно, кому по этому делу Дворец Юстиции намерен предъявлять обвинения?"
- Все материалы передадите мне, - проходя мимо дознавателей, через плечо бросил Странник.
- Но… - попробовал возразить один из сотрудников прокуратуры.
- Отставить "но". Дело проходит под грифом "совершенно секретно". Передаёте мне все, что накопали, и убираетесь в туманную даль, по дороге забывая, где были и что видели. Вопросы?
- Никак нет.
Он повернулся к стоявшему поодаль офицеру Легиона, олицетворявшему собой неусыпный контроль вкупе с безопасностью.
- Лейтенант, проследите, чтобы посторонние немедленно покинули секретный объект.
Молодой офицер, увидев документы шефа контрразведки, звонче обычного щёлкнул каблуками и принялся алчно поедать глазами начальственную лысину.
- Юноша, оставьте любование мной, займитесь этими пронырами. Если вдруг кто-либо из них прихватит с собой хоть малюсенькую улику, самый крошечный вещдок, вы маршевым шагом отправитесь командовать взводом "носителей молний" на Голубую Змею.
- Слушаюсь! - рявкнул офицер, ясно представивший картину службы нос к носу с кровожадными мутантами.
- Где начальник лаборатории?
- Он там, - махнул лейтенант, - в кабинете. Пьет успокоительное. Все никак не может прийти в себя.
Дверь кабинета была нараспашку, хотя кодовый замок вовсе не казался повреждённым. Странник хмыкнул, поглядев на столь безответственное нарушение распорядка внутренней безопасности, и спрятал в карман свой универсальный ключ - открывать здесь было нечего.
За массивным столом, не обращая на вошедшего никакого внимания, покачиваясь из стороны в сторону, сидел грузный мужчина средних лет.
- Вы - начальник лаборатории? - произнес Странник. Ему пришлось дважды повторить этот вопрос, прежде чем из-под нависших бровей, словно только обнаружив незваного гостя, на него глянули выцветшие серые глаза.
- А? Что?
- Я спросил: вы - начальник лаборатории?
- Был. Был начальник, - патетически выдохнул толстяк и уронил голову на грудь. - Теперь конец: ни лаборатории, ни начальника. Всё произошло так внезапно. Впрочем, я уже рассказывал вашим коллегам.
- То, как всё происходило, мы обсудим позже. Сейчас меня больше интересует другое: для чего была проведена эта операция?
- Чтобы нанести удар по обороноспособности нашей державы, - заученно ответил его собеседник.
- Предположим, - скривился контрразведчик. - Но какой удар? Ответьте мне чётко и без обиняков: чем занималась лаборатория?
- Я не имею права об этом рассказывать.
- Милейший, вы соображаете, с кем разговариваете?! Как это не имеете?
- Вы из прокуратуры?
- Ни в малейшей степени. - Странник протянул бедолаге удостоверение.
- О, простите! Но я всё равно должен позвонить и сообщить о нашем разговоре. - Начальник лаборатории ткнул пальцем в потолок.
- Считайте, что вы уже сообщили. В любом случае эта информация придёт именно ко мне.
- Простите ещё раз.
- Итак, я жду.
- Лаборатория занималась исследованиями и практическими разработками по теме "Горящие стрелы".
Странник молча глядел на своего визави, ожидая продолжения.
- Это излучатели на шасси танков прорыва "Дракон". Фазированные излучатели. Как бы это объяснить… Вот вы представляете себе лампочку, обычную лампочку?
- Конечно.
- Она излучает свет и тепло вокруг себя. В нашем случае, если мы блокируем излучение по большей части поверхности, то имеем возможность значительно повысить коэффициент полезного действия и сфокусировать поток энергии в сравнительно узком секторе. Таким образом, дальность поражения вырастает почти в десять раз. Мы в силах достать, скажем, штаб вражеского корпуса далеко за линией фронта, если, конечно, будем знать его координаты. Вернее. - Толстяк вновь глубоко вздохнул и печально опустил глаза. - Теперь всё, что было наработано за много лет упорнейших самоотверженных трудов, - бах, и коту под хвост!
- Вы сказали "блокировать излучения"? - переспросил Странник. - Но ведь это невозможно.
Начальник лаборатории снисходительно сверху вниз посмотрел на тощую долговязую фигуру собеседника.
- Для науки, почтеннейший, не существует невозможного. Есть маловероятное и труднодостижимое. Защита от излучения была одной из основных тем ещё перед войной, в то время как гениальный Каун Сатар только начал говорить о практическом использовании своих открытий в области влияния альфа-лучей на психосоматические реакции. Да, сейчас защита на фазированных секторных излучателях ещё далека от совершенства. Мы смогли только ослабить проницаемость защитных панелей на тридцать-тридцать пять процентов. Но даже это позволяло говорить нам о появлении настоящего чудо-оружия. Увы, если бы в начале войны Сатар не пропал без вести, нас бы ждал величайший прорыв в этой области науки и технологии. Но я, его верный ученик и продолжатель, даже здесь, среди этого… - ученый муж обвёл помещение рукой, - хаоса, не оставлю работы, начатой моим гениальным предшественником. Мы начнем все сначала! Хотя нет, не сначала - ведь голова-то…
- Да с головой всё в порядке, - перебил Странник. - Вот напрягите её и ответьте, каким образом неизвестным нам пока диверсантам удалось разузнать о сути проекта "Горящие стрелы"? Каким образом им стали известны детали охраны совершенно секретного объекта? И каким образом плоды ваших исследований могут использовать наши враги как в Хонти, так и в Пандее, учитывая то, что у этих гнусных агрессоров вообще нет излучателей противобаллистической защиты?
- Я не знаю. - В выцветших глазах начальника лаборатории обозначился страх. - Если вы намекаете… Если вы думаете о ком-то из наших сотрудников, то они проверены много раз. Это честные верноподданные, ни одного выродка. Они свято чтут Неизвестных Отцов и…
- И всё же информация проникла туда, куда не должна была проникнуть, - холодно глядя на собеседника, жестко отчеканил Странник. - Надеюсь, личные дела сотрудников лаборатории хранились не здесь?
- Нет.
- Вот и прекрасно. Распорядитесь доставить их в мой кабинет в башне заводоуправления.
- Да, да. Конечно, - засуетился толстяк. - Как скажете.
- Вот оно, значит, как, - пробормотал себе под нос Странник, выходя из лаборатории. - Под шумок учёные мужи занимаются вопросами защиты от излучения и при этом рядом никакого выродка. Занятная история. И ещё эти шлемы…
Взгляд его остановился на замершем лейтенанте.