Четыре секунды. Три. Две.
Октавион ввел на клавиатуре старинной панели управления последовательность символов, создавая прямой канал связи с "Праведной яростью".
Основной экран оставался пуст.
- Давай же, - выдохнул он. - Давай!
Он нажал еще несколько групп клавиш, и экран ожил. Возникло зернистое изображение лица женщины. Ее взгляд был пустым, на лбу виднелась наспех зашитая рана. Лицо было перемазано пеплом, или, возможно, кровью. Судя по эполетам, она являлась адмиралом. Мостик некогда прославленного корабля позади нее был погружен во мрак. Октавион знал ее, хотя никогда не общался с ней лично.
- … тут? - донесся насыщенный помехами голос.
- Повторите, адмирал Солонтин, - сказал Октавион. - Вы меня слышите?
- Есть искажения, но да, - произнесла женщина на экране. Звук не совпадал с изображением, что придавало ему причудливую несвязность. - Кто вы? Я ожидала Децима.
- Я - брат Ксион Октавион. Магистр ордена Децим доверил мне ответственность отдать приказ.
- У вас есть код высших полномочий?
- Есть.
- Введите его сейчас же.
Каждый из легионеров, назначенных на это задание, заучил код авторизации. Октавион ввел семнадцатизначное число.
- Высшие полномочия приняты, - произнесла адмирал Солонтин. Она провела рукой по лицу. - Стало быть, это конец. Я молилась, чтобы до этого не дошло.
Точно так же, как и он, она знала, что, отдав приказ, обрекает себя и свой корабль на смерть. Октавион бросил взгляд на пикт-трансляцию из-за запертых дверей позади него.
- Загружаю координаты цели, - сказал он.
- Данные получены и обрабатываются. Все боевые палубы готовы вести огонь.
- Это нужно сделать, сейчас же.
- Легионер Октавион, мы еще не на позиции.
- Что?
- Небольшое осложнение, - произнесла Солонтин. - Столкновение. Космический мусор. Нас толкнула часть "Кулака Ультрамара". Ничего особенно скверного, однако это снизило инерцию нашего вращения.
- Но вы еще сможете завершить эту миссию?
- Да, - ответила она. - Мы будем на позиции менее чем через семь минут.
- Семь минут, - повторил Октавион. Он выругался. - У нас нет семи минут.
- Есть проблема, легионер?
- Да, есть проблема. Вы не можете подвести корабль быстрее?
- Мы потеряли ход, - произнесла адмирал. - У нас нет энергии на двигателях, а даже если бы и была, вражеский флот обнаружил бы нас сразу же при включении тяги. Семь минут. Поддерживайте загрузку данных.
- Если я уничтожу эти консоли…
- Тогда уничтожите всякую надежду, - бросила Солонтин. - У меня нет никакого наведения на цель. Все мои системы вышли из строя. Мне нужно, чтобы канал оставался открыт. Имея такую точку отсчета, я смогу навести орудия вручную. Не дайте врагу попасть в эту комнату.
Октавион уставился на консоли в беспомощном отчаянии. Вот так вот все кончится? Неудачей?
- Я задержу их, - произнес он. - Вы получите необходимое время.
Зал был пуст. Возле стен стояли леса, однако их построили лишь наполовину и не использовали, как будто рабочие бросили свой труд, не завершив его. Пол покрывали пыль, каменная кладка и пятна засохшей краски. Было несложно представить, что эти залы стояли пустыми на протяжении месяцев, а возможно и лет.
Вогнутый потолок украшала выцветшая фреска, штукатурка под которой осыпалась и отваливалась хлопьями. Первоначально картина должна была быть великолепна: в центре помещалось героизированное изображение Императора, окутанного золотым светом и пламенем, а вокруг него собрались стилизованные фигуры, олицетворявшие Легионес Астартес. Там присутствовали цвета всех Легионов. Вокруг Императора вращались планеты Солнечной системы, а позади них располагались созвездия. Пустоту заполняли имперские корабли, тянувшиеся ко всем уголкам на краях фрески. Работы, которые велись, состояли в ее реставрации - а также перекрашивании нескольких воинов в новые цвета Легионов. Должно быть, для повторения оригинального шедевра и возвращения ему былой славы пригласили самых искусных мастеров, прежде чем их старания оказались брошены.
Кладку здесь тоже чинили. По полу были разбросаны инструменты, стояли незавершенные, наполовину вырезанные изваяния. Огромные блоки необработанного камня были перевязаны брезентом и канатами, аппаратуру скрывали парусина, обломки и пыль.
Возможно, реставрацию сочли излишней при прочих требованиях, и бригады перенаправили куда-то в другое место, когда Дорн начал процесс укрепления дворца, или же, быть может, ее забросили десятками лет ранее и позабыли среди бюрократии Совета. В любом случае, важным являлось то, что это была неиспользуемая, старая секция дворца, брошенное и не осматриваемое нижнее крыло. Оно подходило для цели Сор Талгрона, а все остальное не имело значения.
- Сор Талгрон, это не путь к палубам челноков, - произнес Волхар Реф.
- Перед тем, как мы покинем Терру, необходимо выполнить еще одно задание, почтенный проповедник, - отозвался Сор Талгрон. - То, о чем меня попросил лично лорд Аврелиан.
- Он попросил тебя сам? Должно быть, твоя звезда в Легионе на подъеме, - заметил Реф.
- Как вы и предсказывали, когда я был кандидатом, - сказал Сор Талгрон. - Теперь я капитан Тридцать четвертой.
- Ты хорошо проявил себя, - произнес проповедник Реф.
- Вы хорошо меня обучили.
Сор Талгрон пробирался среди обломков, под его бронированными сапогами хрустели фрагменты штукатурки. Реф призраком следовал за ним, ступая более легко. Капитан отвел в сторону тяжелый брезентовый полог, взметнув облако пыли. С другой стороны находилась лестница, скрытая очередными обрушившимися лесами и прочим мусором. Ступени истерлись от времени - должно быть, когда-то ими часто пользовались. Сор Талгрон спустился во мрак, и его собрат по Легиону последовал за ним.
Темное пространство с низким потолком приглушало звуки. Гудение доспеха Сор Талгрона напоминало рой разозленных насекомых. В разные стороны уходили сводчатые проходы, однако Сор Талгрон шагал прямо. Его влек к себе мерцающий вдалеке оранжевый огонек.
Они шли мимо вырезанных ниш и пустот, каждую из которых перекрывали запертые цепью железные ворота и феррокрит. Волхар Реф остановился возле одной из них, проведя кончиками пальцев по печати - голове орла над скрещенными молниями.
- До Единения, - выдохнул он.
- Вся эта секция Имперского Дворца стара, - произнес Сор Талгрон, оглянувшись на него. В темноте линзы блестели, словно отражающие свет глаза хищника.
- Очень стара.
- И заброшена, - согласился Сор Талгрон, отворачиваясь.
- В Воинстве Крестоносцев были такие, кто чувствовал себя брошенным, - произнес Реф. - Застрявшими здесь, на Терре, пока их Легионы находятся среди звезд, делая то, ради чего были созданы.
- А вы? Вы себя так чувствовали? - спросил Сор Талгрон через плечо.
- Никогда, - ответил Реф. - Меня поддерживала вера в Бога-Императора. Как я и говорил, я знал, что ты придешь.
- Я никогда особо не полагался на видения и пророчества, - сказал Сор Талгрон.
- Это не означает, что они не реальны.
Сор Талгрон не ответил. Он просто двинулся дальше, к мерцающему огню впереди. Теперь уже было ясно, что это свеча.
В конце коридора одна из запечатанных арок была открыта. На каменном полу лежали куски цепи. Внутри горел одинокий фитилек, который стоял в луже расплавленного красного воска на вершине каменного блока, покрытого вырезанными сложными фигурами и убористыми надписями. Блок был прислонен к дальней стене, и виделась зияющая квадратная дыра, где вынули еще несколько. Десятки камней всех размеров были уложены вдоль стен низкими штабелями. По периметру стены тянулись восемь вырезанных погребальных ниш.
На полу валялись останки нескольких давно умерших людей, которые явно выволокли из погребальных ниш. Некоторых свалили лицом на пол, других просто грубо оттащили в сторону, в процессе переломав кости, будто хворост. Тела, которые еще поддавались опознанию, были костлявыми и древними. Их кожа пожелтела и высохла, словно бумага, а к иссохшей плоти пристали клочья волос. Они были облачены в древнюю броню, которая, тем не менее, в какой-то степени походила на доспехи Легионес Астартес.
Всего тел было восемь: по одному на каждую из арочных ниш. На их месте были поставлены восемь выпуклых гробов.
- Добро пожаловать, братья, - раздался голос из тьмы.
9
Все сопротивление внутри комнаты было нейтрализовано. Единственным живым из врагов оставался "Контемптор", если его можно было назвать живым. Сор Талгрон так не считал. Запертый в темноте, заточенный в ящике. Это не жизнь.
Прежде чем упасть, дредноут убил трех катафрактиев. Даже их превозносимые доспехи не защищали от его кулаков.
Он опрокинулся побитой грудой металла и керамита, однако все еще пытался сражаться и убивать. Одной из рук больше не было, нижняя половина работала со сбоями. Машина лежала на полу, силясь подняться в вертикальное положение. Ее грудь была пробита, и изнутри сочилась тошнотворная, омерзительно пахнущая жидкость.
Уцелевшие Несущие Слово окружили поверженное чудовище, с вниманием относясь к его силе даже при смерти. Сор Талгрон держал громовой молот погибшего сержанта. Без соединения с источником энергии оружие уже не обладало той мощью, однако должно было справиться с задачей.
Он обрушил молот на огромный красный шлем "Контемптора".
Дредноут потянулся к нему, но это была неуклюжая попытка, от которой оказалось легко уклониться - у монстра не осталось сил. Еще три удара сбили шлем, ослепив дредноут.
- Отрежьте ему руку, - приказал Сор Талгрон.
Двое катафрактиев шагнули вперед. Один из них прижал конечность гиганта к полу - свидетельство того, насколько ослаб "Контемптор" - несколькими минутами ранее он бы раздавил терминатора одним кулаком, осмелься тот приблизиться.
Завизжал цепной кулак. Брызнуло масло, воздух заполнился искрами. Затем все кончилось.
Обе руки машины были ампутированы, ноги конвульсивно дергались, и она стала беспомощна. Она лежала на спине, содрогаясь.
- Убейте… меня… - протянула она.
Сор Талгром кивнул катафрактиям. Они раздвинули разорванный нагрудник дредноута, расширяя пробоину. Наружу хлынула тошнотворная жижа.
Внутри, вися в паутине кабелей, трубок и шлангов, находился мерзкий иссохший труп - какой-то герой XIII Легиона из минувших времен. Сор Талгрон задумался, являлось ли это его наградой за годы службы. Если так, это была жестокая участь.
Тело дернулось, с прогнивших губ сорвался хрип. Оно было жалким. Оно вызывало у него отвращение.
Молот прервал страдания. Сор Талгрон с омерзением отбросил оружие и повернулся к запертой двери. Он уже собирался приказать разбить ее, однако она открылась сама.
Им навстречу вышел одинокий Ультрадесантник. При нем не было оружия, и возможно именно это удержало руку Сор Талгрона, не дав тому немедленно пристрелить глупца.
Как и дредноут, Ультрадесантник носил красный шлем, хотя у него тот висел на поясе, и голова оставалась непокрыта. Он глядел вниз, волосы свисали на лицо.
Сор Талгрон почувствовал внутри черепа неуютное гудение. Казалось, будто нечто пытается процарапать себе дорогу наружу. Он потряс головой, чтобы отделаться от ощущения.
Ультрадесантник поднял взгляд.
Из его глаз хлынуло белое пламя.
Сор Талгрон шагнул в темное помещение, отметив внезапное понижение температуры воздуха.
- Хватит представлений, Ярулек, - произнес он. Решетчатый вокализатор шлема превратил слова в нечеловеческое трескучее рычание. - У нас мало времени.
- Все готово, - ответил Апостол, поднимаясь из тени. Он был с головы до пят облачен в тяжелую темную рясу, и его лицо оставалось скрытым от невооруженных глаз. Сор Талгрон заметил его сразу же, шлем убирал тень от капюшона, а тепловой отпечаток ярко светился на фоне камня. Однако для Волхара Рефа он, должно быть, возник, словно восстающий из мертвых призрак. Глаза проповедника были широко раскрыты.
- Проблемы? - спросил Сор Талгрон, бросив взгляд в том направлении, откуда они пришли. Он опустился на колени и подобрал с пола кусок цепи.
- Здесь внизу никого не было, - сказал Ярулек, откидывая капюшон. Его голова была выбрита до голого скальпа, как у аскета, кожа туго обтягивала череп. Глазницы были впалыми и темными.
- Что это? - прошипел Реф. - Почему мы здесь задерживаемся?
- Проповедник Волхар Реф, - произнес Ярулек, склоняя голову. - Это честь.
Реф едва заметно кивнул в ответ. Он прошел мимо Апостола, пробираясь среди древних покойников, и остановился у ближайшего саркофага. На боковой панели мигали зеленые огоньки. Он провел рукой по выпуклой поверхности крышки, смахивая налет инея. По другую сторону хрусталя проступило лицо.
- Жизненные показатели? - спросил Сор Талгрон, обматывая цепь вокруг руки.
- Все стабильны, капитан, - отозвался Ярулек.
- Ты уверен, что это сработает?
- Это сработает.
- Что это? - снова произнес Реф. На фигуре внутри саркофага был надет плотно прилегающий металлический колпак, утыканный кристаллами, диодами и проводами. На обнаженном теле виднелись метки, и Реф наклонился, чтобы разглядеть их более отчетливо. Его дыхание собиралось дымкой в воздухе перед ним. - Кто они такие?
- Батарея, - сказал Ярулек. - Чрезвычайно мощная батарея.
- Для питания чего?
- Это псайкеры, взятые из Пустой Горы, - произнес Сор Талгрон. - Все в той отвратительной крепости - те, кого Империум считает слишком неуправляемыми, слишком слабыми, или же слишком слабыми, чтобы приносить пользу. Они были обречены на смерть.
- Во благо Империума, - полным яда голосом добавил Ярулек.
- Эти все равно умрут, - продолжил Сор Талгрон. - Только теперь умрут ради более благородной цели.
- Их… изуродовали, - произнес Реф, приблизив лицо к крышке саркофага. На плоти спящего внутри псайкера были вырезаны руны и символы. Раны окружала красная кромка, они гноились.
- На тебе колхидские тексты, однако ты рожден на Терре, не так ли? - спросил Ярулек, подходя ближе.
- Что с того? Во мне кровь примарха, как и в тебе, - огрызнулся Реф.
- За последнее время… в Легионе стало заметно меньше терранцев, - произнес Сор Талгрон. Волхар Реф посмотрел на него, наморщив лоб и не понимая смысла прозвучавших слов.
- Скажи, проповедник, - заговорил Ярулек. - Что ты был бы готов отдать, попроси об этом сам Лоргар?
- Что угодно, - немедленно ответил Реф.
- Ты отдал бы свою жизнь?
- Разумеется.
- Превосходно.
Услышав в голосе Ярулека смертоносное намерение, проповедник Реф резко обернулся, повернувшись спиной к Сор Талгрону. Прежде чем он успел среагировать, Сор Талгрон, словно удавку, набросил проповеднику на шею кусок цепи. Он с силой дернул за нее, перекрывая доступ воздуха и нарушая равновесие. Реф тут же потянулся рукой к душащей его цепи, силясь сделать вдох. Используя свою колоссальную, увеличенную доспехом силу, Сор Талгрон развернул Волхара Рефа лицом к Ярулеку.
Апостол сбросил с себя рясу. Под ней он оказался без доспеха и раздет до пояса, так что был виден татуированный торс. Свет свечи колыхался на коже, заставляя нанесенные символы и тонкую колхидскую клинопись плясать.
- Я тоже ношу на своем теле слово нашего повелителя, - произнес он. - Впрочем, его смысл недавно несколько изменился.
У него в руке был нож, и он шагнул вперед, чтобы погрузить оружие в тело проповедника.
- Такова воля Лоргара, - ощерился он.
Держась за цепь двумя руками, Волхар Реф подтянулся и ударил обеими ногами точно в грудь Ярулека. Сила удара отбросила Апостола назад и оттолкнула Сор Талгрона на один из стазисных саркофагов, от чего тот с визгом металла скользнул на полметра в сторону. Шлем капитана с хрустом врезался в низкую арку над головой, и хватка на цепи ослабла.
Реф вырвался на свободу и поднялся на ноги, когда Ярулек бросился на него. Когда нож Апостола сверкнул во мраке, проповедник перехватил запястье Ярулека, направляя оружие мимо себя, и резко повернул, выкручивая сустав. Другой рукой он вцепился Ярулеку в плечо и, используя инерцию Апостола против него же самого, впечатал его лицом в край каменного плинта.
Он вырвал нож из руки Ярулека и крутанулся, оборачиваясь к Сор Талгрону. Капитан Несущих Слово преграждал ему путь наружу.
- Во имя Императора, что происходит? - прошипел он.
- Уризен изменил свои чувства к Императору, - произнес Ярулек, пытаясь встать. С его лица капала кровь.
- Это безумие, - сказал Реф. - Семнадцатый никогда не изменит.
- Были те, кто сопротивлялся, - ответил Сор Талгрон.
- Этот нож, который ты держишь в руке, пролил много крови Легиона, - добавил Ярулек.
- Ты последний в своем роде, старый друг, - произнес Сор Талгрон. - Последний рожденный на Терре Несущий Слово, кто не принял новый путь. Чистка почти завершена.
- Новый путь? - переспросил Реф. - Что это за сумасшествие?
- В Монархии Император осудил нас за поклонение ему как богу, - сказал Ярулек. Он пожал плечами. - Мы нашли себе новых. Ну, то есть старых.
- Тебя слишком долго не было в Легионе, - произнес Сор Талгрон.
- В тебе нет ни грана веры, парень, - выплюнул Реф. - Все это не какое-то священное действо. Вы стали предателями, не более того.
- Нет, - отозвался Ярулек. - Мы обрели просветление.
- Зачем вы меня освободили? Почему бы просто не оставить меня гнить вместе с остальными из Воинства Крестоносцев?
- В свое время тебя бы просто казнили, - ответил Сор Талгрон. - Правда выплывет наружу. Правда всегда выплывает наружу. Думаешь, Дорн позволит тебе жить, узнав, что Семнадцатый присягнул Хорусу? А так ты еще можешь послужить Легиону. Так в твоей смерти есть смысл. Цель.
- Во что ты превратился, Сор Талгрон? - спросил Реф. - Ты больше не тот воин, которого я знал. Тот бы никогда не предал Империум. Даже через тысячу лет. С тобой что-то случилось, какая-то порча изъела твою душу.
- Я именно тот человек, которого ты знал, - прорычал Сор Талгрон. - Легион - моя жизнь. Так было всегда. Лучше было бы предать Семнадцатый? Так бы поступил человек, которого ты знал? Он бы предал лорда Аврелиана?
- Тот, кого я знал, понимал разницу между правильным и неправильным.
- Что правильно, а что нет - определяет победитель, - ответил Сор Талгрон. - Я солдат, каковым был всегда. Я делаю то, что мне приказали. Ничего не изменилось.
- Тогда будь ты проклят, и будь проклят Легион, - произнес Волхар Реф и шагнул к нему, сжимая нож Ярулека.