– Слушаюсь, – кивнул помощник, раскрывая зонтик. Над центром Москвы кружился легкий снежок.
– Да убери ты свой… грибок! – раздраженно отмахнулся министр.
Он быстрым шагом двинулся к парадному входу в здание, возле которого на карауле стояли двое солдат. Помощник и телохранители поспешили следом.
Уже при подходе к ступенькам помощник вдруг неловко отпрыгнул в сторону и, перелетев через низенькую оградку, остался лежать на заснеженном газоне. Зонтик из руки он так и не выпустил.
Министр обернулся и недоуменно уставился на него.
Только когда из-под головы помощника стала расползаться бордовая лужа, до Алексея Ивановича дошло, что случилось. Телохранители поняли это секундой раньше и, прикрывая высокопоставленного клиента со всех сторон, поволокли его внутрь здания. Еще две пули чиркнули по асфальту в полуметре от ног министра.
Возле автоколонны возникла суета. Зашипели рации. Несколько человек в камуфляжах бросились на противоположную сторону улицы, снимая с предохранителей автоматы. Возмущенно разразились сигналами редкие машины, ползущие по Тверской.
– Не ранены? – коротко, не по-уставному спросил начальник охраны, когда министр оказался внутри здания.
– Нет. – Мысли Алексея Ивановича скользили ровно, без сбоев. Только сердце колотилось как бешеное, и дергалось от тика правое плечо. – Найдите снайпера. Допросите и доложите мне немедленно!
– Ребята уже работают, – кивнул начальник охраны. – Вы у себя будете?
– Да.
Министр зашагал к лифтам, стаскивая с головы шляпу и не глядя отшвыривая ее в сторону. Перед глазами до сих пор стоял темный силуэт погибшего помощника.
– Это тебе за нафталин, – безжалостно пробурчал он себе под нос, минуя секретариат и заходя в кабинет. – Додумался. Тоже мне – сестра-хозяйка…
Зайдя к себе в кабинет, министр бросил пиджак на спинку дивана, подошел к окну и закрыл жалюзи, из щелок которых, как ему почудилось, в грудь нацелены еще десяток стволов с круглыми черными дырочками.
Пикнул сигнал вызова.
– Слушаю.
"Вас Воробьев вызывает, – доложила секретарша. – Соединить?"
– Да.
"Алексей Иваныч, на связи командующий ВВС, генерал…"
– Докладывай. Хотя подожди… Ты где находишься, Сережа?
"Здесь, на Тверской".
– Зайди-ка ко мне.
"Есть".
Министр обороны положил трубку и только сейчас заметил, как трясутся кисти его рук. Он подошел к бару, вытащил бутылку скотча и приложился прямо из горла. Это было первое явное покушение на его жизнь за долгие годы военной и политической карьеры. Раньше ограничивалось шантажом и тривиальными угрозами.
Кто же заказал? Свои, вояки? Или кто-то из политической оппозиции? А может, Пимкин? Этот хмырь мог: у него такие связи в разведке, что самого господа бога, наверное, шлепнуть может… Да нет. Чушь. Личные дрязги – еще не повод для убийства. Тем более что он беспрепятственно покинул страну вместе со своими придурочными друзьями. Совсем, видать, на старости лет головой повредился, если из-за горстки гражданских готов был под трибунал идти. И зачем только они плазмоидам понадобились? Деза наверняка была. Сам Пимкин, поди, все это и подстроил, чтобы выглядело, будто дядька министр – редиска и вообще скотина бездушная, а он – гребаный генерал от ГРУ – в радужной пене и с нимбом. Да и куда поперся-то? В Ватикан! Точно – башню перекорежило…
– Где же плазмоиды? – вслух произнес Алексей Иванович. Язвительно и злобно. – Что-то не заметно, чтобы они за твоими пятью болванами по Италии гонялись!
В дверь стукнули.
– Входи, Сергей.
Чернобровый крепыш с орлиным носом, генерал-полковник авиации Сергей Воробьев зашел в кабинет и остановился у края стола.
– Садись давай. Или тебе письменное приглашение нужно? Хватит тут, как на параде, пузо втягивать. Выпьешь что-нибудь?
– Не откажусь.
– В баре вискарь бери. Остальное – фуфло… Мне тоже накапай.
Сергей налил в два стакана на палец. Они чокнулись и выпили. Алексей Иванович закурил. Помассировал уши и виски ладонями.
– Меня чуть не хлопнули четверть часа назад, Сережа. Прямо у входа.
– Я уже слышал. Кто – узнал?
– Ребята сейчас разбираются.
– Плохо дело, Леха. Если не нанести решающий удар в ближайшее время – армия взбунтуется. А бить некого. Эти твари плазменные будто нарочно попрятались.
– Без тебя знаю. – Министр стряхнул пепел прямо на стол. – А ты в курсе, что на границах творится?
– В общих чертах. Ты имеешь в виду Дальний Восток и Кавказ?
– Именно. Там, Сережа, самая натуральная гражданская война зреет. В Хабаровске местные активисты, мать их так, здание мэрии штурмом взяли вчера. Мудачьё! Среди этих, прости меня, пидарасов, между прочим, половина – китайцы. Ты понимаешь, к чему это может привести?
– К фактору "К". Вторгнутся они к нам и захватят под шумок. А нас с тобой повесят на руинах Воскресенских ворот как злостных противников режима…
– Не смешно.
– Кто смеется… Президент совсем растерял рычаги давления на правительство и финансовые структуры. Он фактически отпустил вожжи, и централизованная власть теперь стремительно разваливается. Ему повезет, если импичмент не огребет в ближайшее время… А меченые! Ты посмотри, что они творят! МВД с ума сходит! Менты уже у нашей пехтуры помощи просят.
Он замолчал.
Чуть более суток назад плазмоиды активировали какие-то лишь им известные "программы", заложенные в меченых людей. И, как обычно, поразили всех доморощенных аналитиков и стратегов своей нелогичностью. Ни один из прогнозов возможного поведения меченых не оказался даже близок к истинному назначению того заряда замедленного действия, который таился в них…
Командующий ВВС отключил завибрировавший было мобильник.
Алексей Иванович потушил сигарету и постучал подрагивающими пальцами по подлокотнику.
– Ладно, давай по существу, – хмуро сказал он. – Что там с нашими пташками – докладывай.
– Летают, как ласточки. Жалят, как осы.
– Хватит паясничать! Нашел время… Ласточки-касатки, бля… Конкретней!
– Предварительные и контрольные испытания подтвердили все летные характеристики и боевой потенциал истребителей. Эти машины являются тем невозможным, что нам удалось создать в критические сроки на базе "кузнечиков". Это лучший боевой летательный аппарат оперативного назначения, когда-либо поднимавшийся в небо. Из сконструированных людьми, конечно… В плане летно-технических возможностей акценты сделаны на сверхманевренность и изменяемый вектор тяги – истребитель оснащен всеракурсными поворотными реактивными соплами. Дублированы механикой некоторые бортовые системы. На каждую машину подвешены по две модернизированные U-резонансные пушки Буранова, так что плотность огня автоматически увеличивается вдвое. Установленный на истребителях новый локатор с фазированной антенной решеткой позволяет одновременно атаковать до восьми воздушных целей. При этом – если, конечно, электронику не выглушит – до тридцати целей отрабатывается в режиме обнаружения и сопровождения… Конструкторам и технарям, честно говоря, самое малое надо "Героев России" давать за содеянное…
– Учения провели?
– Да. Полчаса назад мне доложили о результатах. Все учебные тактические цели в радиусе пятисот километров от первичного базирования успешно уничтожены. Один истребитель совершил вынужденную посадку на северо-востоке Костромской области по причине сбоя основного и дублирующего контуров охлаждения турбин. Но инженеры из местного гарнизона устранили неполадку за полчаса – там пустяковая неточность в регулировке клапанов обнаружилась. Так что самолет дозаправили, и он продолжил выполнение учебного задания. А местные жители, говорят, даже "ура" кричали…
– Вы бы еще в Экспоцентр пару истребителей пригнали. На выставку "Достижения уральского авиапрома", – недовольно проворчал министр. – Что еще?
– Выполнены разработанные программы оперативного барражирования заданного участка местности, а также отработаны полетные задачи по сопровождению стратегических бомбардировщиков и самолетов гражданской авиации.
– На кой ляд нам сдалось сопровождение стратегических бомберов? – удивленно поднял брови Алексей Иванович. – Вы что, ядерными боеголовками будете в плазмоидов пулять?
– Нет. Но, согласно плановым учениям, прорабатываются различные наступательные и оборонительные схемы ведения воздушного боя. Плюс удержание захваченного пространства…
– Ладно, ладно… Я надеюсь, что твоим орлятам не подвесят под брюхо ядерные бомбы. Иначе нас не только плазмоиды на куски порвут, но и Совбез ООН вместе с НАТО.
– Срали мы на Совбез, – мрачно заявил Сергей. – А НАТОм подтирались.
– Ты не строй из себя героя-панфиловца. Рано или поздно все равно придется делиться с ними технологией производства новых "пташек", иначе нас сгноят. Кстати, сколько истребителей сейчас готовы по боевой тревоге подняться в воздух?
– На данный момент практически полностью укомплектован полк. Точнее – 57 машин. Это все, что мы смогли перекроить из резервов. Остальные самолеты нужно собирать с нуля. На это понадобятся месяцы.
– Боеспособных машин хватит, чтобы нанести существенный урон при столкновении с серьезной ударной силой… противника?
Командующий ВВС помолчал, глядя на разбросанный по столу пепел.
– В самом лучшем случае, Леша, боеспособных машин хватит, чтобы достойно проиграть войну.
– Все настолько безнадежно?
– Хуже, чем ты себе можешь представить. Гораздо хуже. Надеяться можно только на мастерство пилотов, потому что по всем остальным характеристикам мы уступаем плазмоидам с гигантским разрывом. Да что я тебе рассказываю – сам прекрасно все знаешь и владеешь нужной информацией… А если они выглушат электронику, то у ребят останется единственный выход – довериться инстинктам и опыту. Летать и стрелять, конечно, самолеты не перестанут, но вот отслеживание целей, наведение, связь и куча прочих полезностей вырубятся. Такой вот хреновый расклад.
Призывно пикнул телефон.
– Что еще? – недовольно буркнул министр в трубку.
"К вам начальник охраны".
– Ах да… Пусть заходит через минуту.
Алексей Иванович дал отбой. Убрал бутылку скотча со стола и взмахом руки стряхнул пепел на пол, испачкав рукав белой рубашки.
– Вот что, Сережа, – сказал он, не глядя визави в глаза. – Когда потребуется, мы поднимем всех твоих орлят, чтобы ударить по этим тварям. Хотя бы один раз. Пусть ничего нам не светит, но солдаты, офицеры и обыкновенные люди будут знать – мы рискнули дать отпор. Подбери лучших пилотов. Лучших, слышишь меня, товарищ генерал-полковник?
– Так точно… Слышу.
– И как только эти гады снова появятся, немедленно дай мне знать. Спустим приказ о начале операции "Столкновение". Времени на сопли больше нет.
Командующий ВВС кивнул.
Министр вдруг шарахнул кулаком по столу.
– А если китайцы, Грузия или еще кто на наши земли наш же народ натравливать посмеют… То пусть вспомнят сначала, кто… – Алексей Иванович осекся, поняв, как нелепо звучит подобная фраза в звуконепроницаемых стенах этого сумрачного кабинета.
Тем более – из уст такого клинического труса, каким он являлся. Начиная с самого рождения. И по сей день.
– Разрешите идти? – осведомился Сергей, вновь "включая" субординацию.
– Да. Ступай.
В дверях командующий столкнулся с начальником охраны. Они, не здороваясь, разошлись в разные стороны.
– Ну что? – поджав губы, проговорил министр. – Докладывай.
– Гаврика взяли. Дилетант и фанатик. Раскололся моментально…
– Кто заказчик? – нетерпеливо перебил Алексей Иванович.
– Некий Мираб Агашвили. Косвенно связан с осетинской финансовой группой "Беслан", под патронажем которой осуществляются торговые операции с Грузией и Турцией.
– Осуществлялись… – машинально поправил министр, ощутив, как сердце пропустило удар.
Раньше крупные поставки оружия контролировались Министерством обороны через сеть посреднических организаций. Но когда после вторжения плазмоидов запахло жареным и Грузия начала вести политику открытых военных провокаций с целью навязывания вооруженного конфликта на юге России, Минобороны втихую прикрыло этот полулегальный канал. А неделю назад была проведена показательная операция – в основном для СМИ, – в ходе которой было уничтожено несколько лидеров преступной шайки в Северной Осетии, чтобы хоть как-то нивелировать нарастающую волну гражданского недовольства. Но как потом выяснилось: "Беслан" – лишь самый кончик бикфордова шнура, тянущегося в страны Ближнего Востока и Северной Африки, в мир хаоса и террора…
Министр выпроводил начальника охраны и уронил голову на руки. Еле слышно пробормотал:
– Стало быть, началась настоящая травля. Приплыли.
Через два дня в парадный подъезд здания на Тверской въехал микроавтобус, управляемый смертником.
Полтонны тротила.
Семеро убитых, двенадцать раненых.
Зданию был нанесен существенный ущерб. Военным повезло, что "сталинка" оказалась крепкая и не обрушилась…
Министр сидел и смотрел на последний e-mail, пришедший на его личный электронный адрес спустя пятнадцать минут после взрыва. Текст сообщения был лаконичным и жутким:
"Открой кислородный кран. Иначе твои родные через двое суток не выйдут из комы".
Ему, не таясь, приказывали возобновить поставки вооружения на Ближний Восток через Северную Осетию, Грузию и Турцию.
Сотовый жены не отвечал. Сына – тоже…
Алексей Иванович сидел в кабинете перед раскрытым планшетом в каком-то морозном оцепенении. Конечности будто бы покрылись коркой льда: кожу пощипывало, мышцы сводило судорогой. По скулам и шее бегали гнусные мурашки.
Это конец.
Если он прикажет возобновить поставки, на Кавказе вспыхнет гражданская война. Без шуток и преувеличений. Абхазия в последние несколько лет только и ждет момента, чтобы развязать войну с Грузией. А не приведи господь такому случиться, и Грузия в ответ нанесет ракетный удар. И, что самое дикое, ее поддержат Штаты. А это очень плохо для России, потому что весь юг настроен по отношению к сующей нос в каждую дырку Америке чрезвычайно враждебно. Весь юг страны давно сидит на крупнокалиберной пороховой бочке, и при первом удобном случае выступит на стороне абхазцев. А там и Чечня недалеко, там по цепочке подтянутся вопросы нефти, газа, национальной розни…
В общем – замкнутый круг с целым набором застарелых претензий и обид.
Если же он продолжит блокировать канал поставки оружия, то его родных казнят в течение сорока восьми часов.
Какая страшная дилемма.
Министр встал и подошел к окну. Раздвинул двумя пальцами жалюзи и взглянул вниз.
Движение по Тверской было перекрыто. Пожарные расчеты уже закончили тушить огонь. Возле входа в здание солдаты помогали работникам "скорой помощи" грузить тела в машины с красным крестом на боку. Со стороны центра грохотал бульдозер, чтобы расчистить завал.
Министр убрал пальцы, и пластинки жалюзи вновь сомкнулись, отделяя его от ужасной картины.
Он подошел к телефону. Нажал кнопку вызова секретарши.
– Катенька, милая, будь добра, распорядись… – Он пожевал губами. – Распорядись, пусть мне принесут парадную военную форму. Полный комплект. С орденами.
Не успел Алексей Иванович положить трубку, как задрожал и пискнул его мобильник, лежащий рядом.
Он медленно поднес аппарат к глазам. Номер не определен. Беслановцы?
– Да, – дрогнувшим голосом сказал министр.
"Леха, началось!" – донесся далекий голос командующего ВВС.
– Что началось? – плохо соображая, спросил Алексей Иванович.
"Плазмоиды! Посылаю инфу тебе на компьютер! Согласно радиолокационной картинке, фиксируются мощнейшие магнитные аномалии над побережьем Средиземного моря, в районе Алжира. В верхних слоях атмосферы обнаружены высокоэнергетические сгустки, похожие на плазмоидов. Четырнадцать штук! Они просто гигантские! Там такая гроза, что по всему берегу от Марокко до Туниса вырубилось электричество! А ко всему прочему пять минут назад израильские власти пустили в эфир картинку, как плазмоид-гигант…"
– Значит, пора? – бесцветным голосом произнес министр, не дослушав.
"Пора, Иваныч, пора! Черт подери, включай телевизор! Там по всем каналам показывают это мракобесие над Северной Африкой! И… – Командующий военно-воздушными силами России замолчал на несколько секунд. – И, наверное, действительно – пора. Звони президенту и спускай приказ".
– Хорошо, Сережа.
Министр прервал связь и протянул одеревеневшую руку к пульту. Плазменная панель на противоположной стене ожила. Одновременно зазвонили сразу два телефона. Один генштабовский, второй – командования военно-космическими силами.
Алексей Иванович отшвырнул аппараты, пытаясь сосредоточиться и понять, что происходит на экране телевизора. Ватная усталость вдруг навалилась на него враз, заставляя то и дело встряхивать головой, чтобы зрение не расфокусировалось.
– Что-то невероятное происходит в эти минуты над Алжиром! Вы видите этот небывалый катаклизм своими глазами! Изображение не подвергалось никакой компьютерной обработке! – громко вещал корреспондент, прикрываясь плащом от ураганного ветра, стегающего по палубе испанского крейсера, на борту которого среди прочих находилась и российская съемочная группа.
На заднем плане виднелись сполохи зарниц, высвечивающих контуры смоляно-черных туч, нависших над морем. Жутко, словно фантасмагория, выглядело овальное светлое пятно, расползавшееся по небу среди пугающего царства мрака. Министр узнал зыбкое радужное переплетение, озарявшее небо над Москвой в первую ночь вторжения, больше месяца назад. Чужеродное исполинское око, казалось, глядело в самую душу.
Репортер тем временем продолжал распаляться, перекрикивая рев бури: