- Разговоры при исполнении, - раздался гулкий голос одного из "первомонолитовцев", подкрепленный взмахом "Каштана". - Берите этого придурка за руки за ноги и волоките в "уазик", в отделение, которое с решеткой, цацку ему его бросьте, ну, ту, которая в темноте светится, фонит, короче, а то он, может быть, без радиации сдохнет, я в одной книжке что-то похожее читал. А то и в самом деле жмура привезем, а начальство приказало, чтобы живым. И по возможности не покалеченным. А вы что натворили?
- А это он сам, - начал было "пиджак". - Кто ему велел сопротивляться аресту? Вот и досопротивлялся, так сказать. Да, чуть было не забыл, начальство приказало пса ему в попутчики, да выбирай, какого позлее, Агру, что ли, она уже месяц никого к себе не подпускает.
- Две "Волги" пойдут в сопровождении, поняли? - добавил тот, с "Каштаном". - И чтобы этот, как его, "сталкер", до самого Киева дожил! И не останавливаться, там, пива попить или отлить… Знаю я вас, полевых… Я, между прочим, за него головой отвечаю, а мне моя голова, в отличие от ваших дуроловок, оч-чень даже дорога. Не довезем - приеду в Киев один. А как я отмажусь - это вам, ребята, будет уже без разницы. Все поняли? Если все - тогда подъем! А сейчас сверим часы, на всякий случай, товарищи. На моих 1:05. Ну вот, совсем другое дело! А то взялись мне тут разной херней маяться, поехали!
До взрыва оставалось меньше двадцати минут.
В тесную каморку, выгороженную в задней части милицейского "уазика" бросили бесчувственное тело Лешки-Звонаря. Следом швырнули заряженные уже на три бусинки "мамины бусы" - фонило теперь от них довольно сильно. Потом в раскрытую стальную дверцу впихнули огрызающийся комок ярости, зубов, лап и тупых собачьих когтей, который принялся немедленно обнюхивать то, что осталось от бронекомбинезона "СЕВА", потом еще раз обнюхал то, что осталось от самого Лешки, и вдруг неожиданно заскулил и стал царапать лапами запертую дверь. Но неизвестно чего испугавшегося пса уже никто не слышал.
Машины развернулись, разбрызгивая слегка подмерзшую весеннюю грязь с обочин так и недостроенной рокады, и пошли на Киев.
8
Как всегда в таких случаях, машины шли быстро, не останавливаясь. Навстречу по рокаде попадались какие-то воняюшие соляркой воинские колонны, послушно прижимающиеся к грязной обочине.
У КПП на выходе из запретной зоны их в который раз остановили для проверки документов, но стоило громиле с "Каштаном" только махнуть какой-то книжицей, как караул немедленно вытягивался во фрунт, даже и не подумав поинтересоваться, что везут, кого везут и куда везут. Надо - вот и везут. Видимо, не последним человеком здесь, в причернобылье, был этот великан в синем бронекостюме без знаков различия и с нештатным автоматом в руках.
Лешка-Звонарь валялся на рифленом полу автозака практически без одежды, на каждой колдобине его встряхивало, болели ребра и почки, но все это было, по сути дела, чепуха - "мамины бусы" понемногу останавливали кровотечение, сращивали мелкие сосуды, словом - лечили как могли. Пес, забившийся в другой угол того же автозака, тихонько скулил и никаких попыток напасть на полумертвого сталкера не делал. Похоже, пес не чувствовал в Лешке человека, которого нужно охранять, но и хозяина не чувствовал, существом-жертвой здесь тоже не пахло, и от этого псу, тренированному на людей, было страшно. Возможно, ему вспомнилась щенячья молодость, когда на улицах ночных городов отлавливали таких вот голенастых щенков, чтобы определить потом кого на шапку, кого медикам, а кого и на службу…
"Вот если бы у меня был "пузырь" или "светляк", или хотя бы "душа", - подумал Звонарь, - тогда было бы совсем другое дело. Через полчасика я был бы тощий, но здоровый и вполне пригодный к дальнейшему употреблению. - Но ни "пузыря", ни "светляка" не было. А "душа" осталась там, в схроне на берегу Припяти. - Но и этим, которые меня слепили, как слепого кутенка, им, паразитам, тоже досталось немного".
По правде говоря, ни черта им не досталось, кроме неработающего ПДА, в котором, кстати, как ни трудились поднятые по тревоге саперы, ни грамма взрывчатки не обнаружилось. Зато батарейка обнаружилась, "вечная", между прочим, только вот расковырять эту "вечную батарейку" до сих пор еще никому не удавалось, ни Сахарову, ни Лебедеву, ни спецам с Большой земли, а значит - этим и подавно не удастся. А если и удастся, то все остальное, как говорится, - судьба.
Оказывается, здесь существовали разные виды повозок - для людей, для не совсем людей и вовсе для нелюдей. Лешке-Звонарю довелось ехать в повозке второго типа. Кого они возят в третьем типе - не хотелось даже и думать. И странный этот дочернобыльский мир, мир до первой катастрофы, вдруг обернулся к сталкеру другой стороной - жуткой и неуютной, словно у ласкового весеннего вечера с маргаритками на клумбах и майскими жуками вокруг фонарей обнаружилась некая отвратительная изнанка. Грубая, ничем не прикидывающаяся, но целесообразная и эффективная во всем, и если те, кто командовал этой изнанкой, решали, что этой беззаботной весне с той стороны бытия следовало перестать быть, - то так и случалось. И вот с этими-то командирами изнанки Лешка ничего не мог поделать. Даже если бы с ним была вся его команда - Бей-Болт, Ведьмак, оперившийся к этому времени Берет, Мобила… Никто. И тогда Лешке стало страшно за Валентина, который ушел в этот мир, и, кажется, стало понятно, почему он ушел.
А ночь бежала огнями за решетчатыми окошками "уазика", переоборудованного под автозак, да, собственно, какая же это была ночь? Весна, а весной светает рано, так что в просветах решетки на фоне яблочно-зеленого неба то и дело мелькали верхушки деревьев, каких - сталкер разобрать не мог, плохо различал он породы немутировавших деревьев. А вот дорогу чувствовал хорошо, поэтому, когда колонна машин прошла Z-образный поворот за Радаром, понял, что сейчас они выскочат на Барьер, а дальше слева будут армейские склады, а прямо - Росток с его знаменитым на всю Зону баром "100 рентген". Только вот будет это ох как не скоро!
На "маминых бусах" затеплилась очередная бусинка. Теперь уже даже и без отобранных у Лешки часов становилось ясно, что до первой катастрофы осталось всего-ничего.
Лешка попытался сгруппироваться, только как сгруппируешься, если и руки, и ноги стянуты за спиной стальными браслетами - это у них называлось "ласточкой". Теперь он относился к захватившим его в плен существам так же, как к тварям Зоны, а может быть, даже и хуже, потому что твари Зоны просто убивают, как умеют, а этим убить мало - эти убивают не ради высшего знания и власти, даже не ради корысти. Они убивают ради Будущего, которое Звонарю, похоже, никак не могло прийтись по душе! Во всяком случае, даже если судить тому немногому, что он о нем узнал.
И тут где-то позади несильно грохнуло, в решетчатые окна автозака брызнуло розоватым светом, машины пошли юзом, прижимаясь к обочине, послышалось мать-перемать, и сталкер понял: "Случилось. Вот оно, 25 апреля 1986 года 1 час 25 минут и уж неизвестно сколько там секунд…"
Во всяком случае, в этот миг прежний мир Припяти, с кинотеатрами, девушками в туфлях на шпильках, детскими площадками, очередями на квартиры, речными трамвайчиками, теплоходами "Ракета" и "Метеор" и прочей мирной ерундой - мир людей, - перестал существовать. А вместо него возник другой мир. С Саркофагом и Монолитом, с "каруселями", "жарками", "разломами", комплексными аномалиями, вольными сталкерами, "фанатиками", наемниками, кровососами, бюрерами, полтергейстами, химерами, стаями слепых собак, плотями, псевдогигантами, чернобыльскими псами, контролерами и навсегда мертвыми реками - вот этот мир стал быть.
И поделать здесь уже было ничего нельзя.
От мощного выброса энергии из четвертого энергоблока ЧАЭС "мамины бусы" полностью зарядились и сработали, как им и полагалось, выбросив Лешку-Звонаря со всей компанией обратно в Зону. Ту самую, которая единственная оказалась настоящей.
На Барьере, как обычно, продолжалась свалка. Через Барьер шел мощный гон, и для того, чтобы остановить его или хотя бы проредить, сталкерские группировки на время забывали распри и плечом к плечу вставали на пути обезумевшего зверья, прущего из центра Зоны.
Шедшая впереди "Волга" с наспех перевязанными агентами налетела на бруствер, образовавшийся из трупов перебитой стаи слепых собак, и опрокинулась на бок. Двое агентов выпрыгнули из нее, грамотно, как на учениях, прикрывая один другого. Первый был немедленно разорван чернобыльским псом, вышедшим для такого случая из стеллса, второй прожил немного дольше, почти добежав до рухнувшего в подлеске вертолета, где его секунд десять крутила "карусель", разбрасывая окрест кровавые ошметки. Водитель "Волги" упал на дорогу, закрыв голову руками, и поэтому прожил еще несколько секунд. На него налетел чернобыльский кабан, поддел клыками и покатил по шоссе прямо в стаю слепых собак. Стая вскипела и, не обращая внимания на выстрелы сталкеров, принялась рвать свежее мясо, совершенно не пахнущее радиацией. Потом по тварям заработал тяжелый пулемет "долговцев", и гон на время захлебнулся.
"Уазик"-автозак свалился на бок и некоторое время ехал юзом, отвратительно визжа по растрескавшемуся бетону прогорающей дверцей. Приставленный к Звонарю пес выл не переставая, к тому же в помещении автозака отвратительно воняло горелым металлом. Наконец машина уткнулась во что-то и встала. Чьи-то руки подняли ее на колеса, и из провонявшего псиной, мочой и горелым железом нутра вывалился известный всей Зоне Лешка-Звонарь собственной персоной. Вид у персоны был, прямо скажем, весьма и весьма нетоварный. Потом из глубины железного ящика вырвался воющий и рычащий клубок, который, не обращая внимания на все попытки его задержать, сразу рванул к Барьеру и вцепился в бороду матерого кровососа. Наконец-то Агра нашла себе достойного противника и расставаться с ним не желала ни при каких условиях. Впрочем, сталкерам было не до нее.
- Кто это тебя так? - спросил Берет, аккуратно отстреливая замки на наручниках, стягивающих руки и ноли Звонаря. - Неужто в "Монолите" был? И где вся твоя снаряга? А гитара?
Лешка лежал на спине и дышал. Единственное, что ему сейчас было надо, - это дышать. Руки и ноги понемногу отходили, минут через пять он уже мог ими шевелить, хотя и не очень целенаправленно, но ведь главное начать, правда?
- На вот, приложи к поясу, - раздался знакомый голос, и Лешка узнал Ведьмака. Под боком зашевелилось, запульсировало живое тело "светляка", и сталкер понял, что будет жить.
- Спасибо, Ведьмачина, - сказал он. - А эти где? Ну, те, которые из последней машины?
Замыкающая "Волга" развернулась с заносом, профессионально, шагах в трех от баррикады, видимых повреждений на ней не было, двери были распахнуты настежь, у передней валялся труп водителя с простреленной головой, опять же, очень аккуратно простреленной - в затылок.
- Ушли за Барьер, - махнул рукой Ведьмак, - вон они, еще видны, если приглядеться. Мы не стали стрелять, патронов и так мало осталось, а им все равно не жить. Либо твари Зоны прикончат - либо "монолитовцы" убьют.
Две мощные фигуры в синих комбинезонах уходили все дальше и дальше. И твари Зоны их не трогали, и стрельба "монолитовцев" вдруг почему-то стихла. В Зоне вообще редко бывает тихо, а тут - на тебе!
- Снайперку! - сказал Лешка страшным голосом. - Что-нибудь дальнобойное. И аптечку со стимуляторами. Коли все, что есть. Быстро… Уйдут.
В таких случаях в Зоне не спрашивают. В таких случаях - делают.
- В-94 подойдет? - спросил Берет, подтаскивая почти двухметровую дуру с сошками. - Только патронов всего два. Звон, может, я? Я хорошо стреляю, а у тебя и так почти все ребра переломаны и ключица. Давай я?
- Коли стимуляторы, - вместо ответа скомандовал Звонарь и лег к прицелу.
Первого он достал меж камней, на гране зоны видимости, почувствовал, как 12,7-миллиметровая пуля ломает позвоночник, проходит насквозь, ударяется в камень и уже осколками гранита превращает в клочья то, что еще недавно было лицом.
Потом Звонарь отключился. Наверное, всего на долю секунды, пока второй тюбик стимулятора не начал действовать.
Второй успел спрятаться среди тел накатывающегося со стороны Центра зверья. Но Лешка-Звонарь не зря теперь был человеком двух Чернобылей, каким-то новым чувством он отыскал среди маленьких мечущихся сознаний тварей Зоны, идущих на безнадежный штурм Барьера, уверенное сознание существа, идущего против потока, знающего, куда и зачем оно идет, и не боящегося ни пси-излучения Радара, ни фанатиков-"монолитовцев". Смерти это существо тоже не особенно боялось, и все-таки Лешка осторожно, как на учениях, потянул за спусковой крючок, и только когда понял, что попал, - позволил себе потерять сознание. Он бы мог достать этого гада и без винтовки, просто не догадывался.
9
- К Доктору тебе надо, вот что, - сказал Ведьмак, осматривая раны Звонаря. - К Болотному Доктору, а не на побережье, уж не знаю, какой-такой редкий хабар ты там спрятал, но только не дойти тебе в таком виде. Хорошо хоть у меня "светляк" оказался, а не то остался бы от прежнего Лешки-Звонаря один звон, да и то вечерний. Да и в любом случае тебе костюмчик нужен какой-никакой, не голому же по Зоне шастать, тебя в таком виде любой встречный сталкер за снорка примет или за кого похуже. Оружие, опять же… Ну, с оружием на Барьере проблем, к сожалению, никогда не было, так что выбирай на вкус, а вот приличный комбинезон можно либо на Ростоке достать, либо "Долгу" кланяться, либо топать на склады к "Свободе". И все это канительно и долго, а на обмен, как я понимаю, у нас ничего путного нет. Так что придется обойтись тем, что есть. Тут ребята вчера на схрон бандитский наткнулись, так там все, что тебе надо, имеется, только фасончик, сам понимаешь, не твой, плоховато еще у местных бандюков с чувством прекрасного.
- У меня тоже, - пробормотал Лешка.
- Что тоже? - удивился Ведьмак.
- Плоховато с чувством прекрасного, - пояснил Звонарь. - Так что показывай, что там у тебя есть.
Через час, облаченный в черную кожаную куртку-косуху и кожаные же штаны, утыканные дурацкими стальными заклепками где можно, а где и нельзя, в просвинцованном плаще с капюшоном, Лешка-Звонарь был готов пуститься в путь к берегу Припяти. К той самой затонувшей "Ракете", где отыскал, будь они неладны, "мамины бусы", к осокорю, под корнями которого оставил все свое снаряжение, а главное - гитару. С виду - типичный бандюк. С оружием вот только повезло. "Чейзер-13" - хорошая и надежная машина, как раз для таких инвалидов, каким сейчас стал Лешка-Звонарь.
- Слушай, - серьезно сказал Ведьмак, - я, пожалуй, с тобой пойду. Как же ты без меня, подумай сам? ПДА твой, судя по всему, остался вообще между этим миром и тем, так что, даже если отметка от твоего тайника сохранилась, то она уже ни для кого ничего не значит. Дорогу прокладывать придется вместе, одному тебе в таком состоянии просто не справиться, тебе еще неделю в норму приходить, любой встречный-поперечный примет тебя за бандита, отбившегося от стаи, и шлепнет без лишних разговоров. Да и давненько я в тех краях не бывал, вдруг там что-то интересное обнаружится? В общем - хочешь ты или нет, а я с тобой. Ну, идем, что ли?
- Идем, - устало согласился Звонарь, уже привычно цепляя "мамины бусы" себе на шею и застегивая косуху.
Он и сам понимал, что одному ему скорее всего не дойти до разрушенного дебаркадера, с которого все и началось, и еще понимал, что идти надо, потому что некий круг должен быть совершен, замкнут, и только сделав это, он сможет вернуться к жизни вольного сталкера.
На этот раз они пошли, оставляя слева военные склады, обойдя по краю разлапистую радиационную аномалию, потом свернули влево от Темной долины. Они шли, не встречая почти никого - ни мутантов, ни людей, хотелось бы верить, что Зона от них устала и перестала обращать внимание. Здесь не было заметных аномалий, территория вокруг Припяти-реки казались необжитой, стайки слепых собак каким-то невероятным чутьем, почувствовав в Лешке-Звонаре человека двух Чернобылей, старались держаться в стороне. А может быть, в этих краях мутантам просто хватало друг друга и у них установилось своеобразное экологическое равновесие. Так ведь всегда бывает, если в естественные процессы не вмешиваются люди. Звонарь с Ведьмаком не вмешивались. А на третий день перехода они наткнулись на свежую стоянку наемников и поняли, что наемники двигаются туда же, куда и они, - к старому дебаркадеру.
Перехватить двух опытных сталкеров в пойме реки непросто, поэтому ждать их лучше всего было там, куда они непременно придут. Откуда наемники узнали, что Звонарь понесет артефакт на старое место, так и останется тайной наемников - у них свои способы получать нужную информацию. Впрочем, возможно, кто-то из сталкеров случайно набрел на схрон с Лешкиной гитарой, взять не рискнул - убьет Звонарь за свой инструмент, из реактора вылезет, из "карусели" вывернется, а накажет, - но кому надо стукнул. Неизвестно также, кто наемникам заказал Звонаря или артефакт или то и другое вместе. Ясно было только одно: наемников было шестеро - две боевые тройки, вооружены они были серьезно, двигались споро и целеустремленно. Так что схватки около затонувшей "Ракеты" было не миновать. И нетрудно было предугадать, чем эта схватка закончится.
- Вот что, - сказал Ведьмак. - Если мы выйдем прямо на твою стоянку, то перестреляют нас как пить дать. Шесть стволов против двух - такое только в компьютерных стрелялках бывает, да и там перезагрузка предусмотрена. А нам с тобой, брат-сталкер, никакой перезагрузки не полагается. Выйдем к Припяти ниже по течению, километрах в трех от твоего дебаркадера, встанем лагерем, переведем дух, а там, глядишь, появится Бакенщик. Может быть, согласится помочь. Ежели втроем, да с воды - глядишь, что-нибудь и получится.
- А моя гитара? - начал было Звонарь…
Не нужна наемникам твоя гитара, - жестко ответил Ведьмак. - Им "бусы" нужны. И еще ты сам, потому что ты там побывал, понимаешь?
- Нет, - честно ответил Звонарь. - Я-то им на кой черт сдался?
- В качестве живого доказательства, что мир изменить можно, если очень постараться.
- Но ведь у меня ничего не получилось!