Морфеус засмеялся громко, от души. Его сделали собственным оружием. Сейчас любое логическое несоответствие, вдалбливаемое несколько лет подряд в головы церберов, могло если не разрушить их абсолютное подчинение, то серьезно поколебать установки. Собственно, они уже колеблются, если сразу же не пристрелили легата-оборотня.
- Ты хотел Права сильного?! Будет тебе Право сильного!
Кэрби раздраженно вынул нож и поманил свободной рукой:
- Ну же, иди сюда, сопляк! Посмотрим, чего ты на самом деле стоишь!
Финист разогнулся и встал, выхватывая свой клинок.
- Получи, гаденыш…
Кэрби Морфеус не стал раскачиваться долго, а напал сразу, делая скользящие движения слева направо и обратно, а также стремительные проникающие выпады. Рон едва избежал первых смертельных ран, но без порчи шкуры не обошлось, и под разрезанным камуфляжем потекли струйки крови. Это Морфеус не без удовольствия продемонстрировал, закончив первую серию атак, проведя в воздухе ножом, показывая всем, что сталь его обагрилась кровью.
- Ты сделал большую ошибку, сопляк.
"Возможно…" - проникла нехорошая мысль в сознание Рона, но он ее с яростью отогнал, подумав, что, возможно, это еще какая-нибудь установка работает на его моральное ослабление.
Чтобы не находиться постоянно в роли обороняющегося, теперь на противника набросился сам Финист. Его удары были не столь стремительными, и Морфеусу без труда удавалось их отбить без ущерба для собственного здоровья. Более того, Кэрби, перейдя в атаку в одной из серий ударов, когда Рон хотел провести колющий удар, произвел захват и сделал бросок противника через плечо. Одновременно вывернув из его рук оружие.
"Бронежилет… - запоздало вспомнил Финист, мгновенно вскочив с пола, почувствовав, что нож в момент удара вонзился во что-то твердое. - Вот почему он позволил мне его провести…"
- Плохо вас учили сотники, плохо… - улыбался Морфеус, играя сразу двумя ножами.
Рону пришлось постараться и проявить все свое мастерство и скорость уклонения, чтобы не оказаться буквально изрезанным в лапшу. Потому как скорость противник показывал просто феноменальную для его лет. Клинки в его руках превратились в сияющие дуги.
В какой-то момент Рон почувствовал прикосновение в районе правого плеча, не более того, боли еще не чувствовалось, но краем сознания он понял, что рана крайне серьезная.
Кэрби, в свою очередь, пожелал разорвать дистанцию, чтобы посмотреть на мучения своего противника, так подло предавшего его бывшего легата. Но не тут-то было. Финист, осознав всю серьезность положения, с уже почти не слушающейся рукой бросился вперед и в рывке сумел добраться до врага и взять его левую руку в захват. Болевой прием и выверт…
Нож с легким звоном ударился о пол и одновременно с этим громко вскрикнул сам Финист. Морфеус всадил второй нож с обратной стороны правого плеча противника, после чего Рон отлетел от сильного толчка ногой и распластался на полу рядом с уже лежащим телом. Правая рука оказалась неудобно подвернута под спину, но в районе поясницы он нащупал ею вывернутый у Повелителя нож, на который и упал во время пинка. Но вот пошевелить рукой не представлялось никакой возможности, она просто не слушалась.
- Отец и сын, - усмехался во все тридцать два зуба Морфеус. - Защитник и нападающий… Один защищал свою планету, другой ее захватывал, а умрут почти что в обнимку в один день. Но должен все же выразить тебе свое восхищение… Выстрелить в отца - это сильно, это показывает, что в самом начале я не ошибся в тебе, и, возможно, я организую в твою честь похороны со всеми возможными почестями, достойными легата. Легиону нужны герои…
Финист хотел что-то ответить, но лишь издал хрип, и с губ пошла пузырящаяся кровавая пена.
- У тебя легкое пробито… - состроив печальное выражение лица, констатировал Морфеус и присел возле своего противника на корточки. - С такой раной ты будешь умирать долго и очень мучительно.
"Отче наш… Иже еси на небесех…" - начал читать Рон давно уже не произносимую молитву.
- Что? - склонился Морфеус, видя шевелящиеся губы поверженного врага.
- …Да святится имя Твое… - набравшись сил, прохрипел Финист продолжение и тут почувствовал, что боль оставляет его, как оставляла усталость во время изнуряющих тренировок, бега по пустыне Цербера.
- Правильно, - одобрил Кэрби, думая о своем. - Готовься к смерти. Потому что я, как истинный Повелитель, проявлю милосердие и окажу тебе последнюю услугу - добью.
С этими словами Морфеус приблизил острие клинка к кадыку Финиста, готовясь не просто перерезать горло, что не очень красиво, а вонзить нож и пронзить мозг с последними словами молитвы своей жертвы.
- …Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли!
Рука сжала рукоять ножа под спиной. Левая - молниеносным движением, точно клещи, схватила руку.
Кэрби, удерживающую клинок, а правая, выскользнув из-под тела, нанесла сильнейший удар.
В зале пронесся трудно описуемый вздох.
Кэрби Морфеус, открыв рот и пуская длинные тягучие слюни, дергаными движениями, точно кукла-марионетка на веревочках, встал на ноги. Получив смертельное ранение - ножом в висок по самую рукоять, он продолжал двигаться, ввергая окружающих в священный трепет. Даже Финист на какую-то долю секунды подумал о том, что Повелитель и впрямь полубог!
Но функционировать человеческий мозг с такими критическими повреждениями долго не мог, и Кэрби Морфеус, мечтавший покорить весь мир, создать величайшую империю, которую когда-либо знало человечество, закатив глаза, замертво упал спиною на пол.
Рон же, наоборот, с трудом поднялся.
- Кто… кто хочет оспорить мое Право сильного?.. - булькая кровью, спросил он.
Желающих не нашлось, и через несколько секунд звенящей тишины послышался шум оружия и доспехов - легионеры преклоняли колено перед своим новым Повелителем.
ЭПИЛОГ
Прошло две недели с того дня, как Легион вторгся на Pa-Мир. Всех убитых похоронили, а раненым, как с той, так и с другой стороны, оказали всю необходимую помощь, о чем свидетельствовала подвязанная рука Рона. Настал, наконец, день, когда должна была решиться судьба Легиона, и Финист ждал решения Совета.
За это время он успел пообщаться с семьей, но общения не получилось. Никто не мог до конца понять, как он смог выстрелить в своего отца, до сих пор находящегося в больнице в тяжелом, но стабильном состоянии. Также сказывалось его долгое отсутствие и то, что он стал совсем другим человеком. Ничего удивительного не было в том, что между ним и родными возникло некоторое отчуждение.
Рон не присутствовал на прениях сторон в Совете, лишь высказал пожелание, чтобы их всех приютили, пусть на отдаленной территории, но на Ра-Мире.
- Нэнси…
- Что, Рон?
- Я все еще твой парень?
- Конечно, Рон.
- Ты выйдешь за меня?
Нэнси долго вглядывалась в глаза Финиста и наконец, потупив взор, ответила:
- Не сейчас, Рон… Мы так долго были разлучены… придется долго привыкать друг к другу… заново узнавать…
Рон едва удержался от того, чтобы не скривиться. Он неожиданно услышал в словах Нэнси какую-то фальшь, так и резанувшую по сердцу.
От ненужных вопросов и неловких ответов их спас телефонный звонок. Нэнси поспешно схватила и поднесла к уху трубку, затем долго слушала, не перебивая.
- Они отказали… - выключив телефон, пояснила Нэнси.
- Почему?! - воскликнул Рон. - Неужели я просил так много?! Одинокий остров посреди океана на другой стороне планеты! Это все, что нам нужно! Там даже рыбацких поселений нет!
- Они боятся, Рон…
- Чего?
Нэнси лишь кивнула за спину Финиста. Рон обернулся на свой поредевший до двадцати тысяч человек Легион. Финист, как новый командующий, приказал всему Легиону собраться у космодрома возле Лорман-сити. И сейчас они стояли ровными коробочками десяток, сотен и тысяч, ожидая приказов своего командира.
К полутора тысячам погибших и умерших от ран прибавились три с половиной тысячи уроженцев Ра-Мира. Родные забрали похищенных четыре года назад легионеров в надежде, что их удастся после лечения вернуть к нормальной жизни. И, как видно из решения Совета, заботиться об остальных они большого желания не выказали.
- Их… Видимо, Совет решил, что они по-прежнему представляют угрозу мирной жизни Ра-Мира…
- Но мы их вылечим, как и остальных! Они станут полноценными гражданами Ра-Мира! В конце концов, мы сдадим все оружие!
- Врачи говорят, что полностью вернуть их не удастся, даже тех, кто будет все время в семье. Не говоря уже о двух десятках тысяч затворников на острове. Ра-Мир просто не сможет переварить такую массу людей… Возможны негативные последствия… Рецессии… убийства, прочие преступления…
- Ты тоже так считаешь, Нэн?
- Нет, но…
- И как же они предлагают поступить с этими людьми?
- Вернуть их по домам…
- Больше половины Легиона - это сироты с Карстона, уже прозванного планетой детей. Кто станет там ими заниматься? Некому. Через какое-то время они все окажутся в тюрьмах и рудниках за так называемые рецессии…
- Но и принять их тоже не смогут… никто не сможет забыть, как они здесь появились и сколько бед принесли.
- Понятно… - глухо пробурчал Финист и позвал: - Легат Тит!
- Слушаю, примарх! - словно из-под земли вырос новый легат Легиона.
- Что ты задумал, Рон?! - забеспокоилась Нэнси, увидев до боли знакомое жесткое выражение лица. Она на секунду испугалась, что Рон сейчас отдаст приказ о повторном штурме города.
- Вам больше нечего бояться… - с усмешкой сказал Финист, словно прочитал ее мысли. - Мы улетаем домой.
- Домой?
- Домой. Если домом не может стать Pa-Мир, им останется Цербер.
- Но твой дом здесь! Ты можешь и должен остаться!
- А они? Кто позаботится о них?
Нэнси лишь беспомощно оглянулась по сторонам, точно в поиске кандидатуры.
- То-то и оно… Я примарх Легиона. Теперь Легион - МОЯ семья и я не могу бросить их на произвол судьбы…
- Рон, одумайся! Поговори еще с Советом! Я уверена, отец сумеет их переубедить!
- Это уже не важно. Они сказали свое слово, и я принял их решение. То, что они изменят решение под давлением, не изменит их истинного отношения к нам. Передай своему отцу, что через два месяца прибудет транспорт с остальными уроженцами Ра-Мира. Надеюсь, Совет окажется так добр, что снабдит нас продуктами… а то бобы жуть как достали.
- Рон…
Но Финист уже отвернулся.
- Легат Тит, командуй погрузку.
- Слушаюсь, примарх! Легион! Погрузиться на шаттлы! Приготовиться к отбытию!
- Рон!
Когда легионеры стройными колоннами начали погрузку, Рон Финист с ощущением двойного предательства в душе вместе с легатом зашагали с холма вниз к представительскому челноку. Его уже ничто не держало дома.