– Э-э-э, тут действительно тысяча вариантов?
– Вот посмотрите, здесь сбоку каталог по общему типу интерьера, тут – дополнительные свойства, а отсюда отдельные предметы брать можно, опять же со свойствами…
– Что, и так можно? – Биллинг неосторожно тыкнул пальцем в одну из ярких картинок, и все сразу пришло в движение. Потолок умчался вверх, кресло под инспектором, превратившись в сверкающий трон, устремилось вслед за потолком, а тихо ахнувший Гро очутился по другую сторону кругового провала, разделившего каюту на две неравные части. В середине теперь сияло некое подобие ледяного утеса, увенчанного поистине королевским троном, а по бокам – остальное пространство, густо покрытое ненастоящими самоцветами. На троне, вцепившись в золотые подлокотники, застыл Биллинг.
– Да, – после некоторой паузы изрек Гро. – Так тоже можно.
Он осторожно подошел к ажурному мостику, перекинутому через провал прямо к подножию хрустальной лестницы. Мостик искрился, отбрасывая маленькие яркие радуги в поднимающийся туман. Гро на миг почудилось, что на той стороне в сверкающей вышине ждет его что-то прекрасное…
– Твою медаль, – выдавил из себя Биллинг, до этого только беззвучно шевеливший губами. Осторожно повернув голову, он гневно уставился с царственной высоты на помощника: – Предупредить не мог?! Как это все убрать? Где тот чертов каталог?!
– Вы же им управляли, значит, он там у вас где-то, – резонно заметил Гро.
– Ни черта здесь нет! Он у тебя внизу где-нибудь. Не стой столбом – ищи, – Биллинг ерзал на роскошном сиденье, даже не помышляя о том, чтобы встать или хотя бы приподняться. Маленькая площадка перед троном казалась отвратительно скользкой, окаймлявший ее бордюрчик служил, очевидно, только для украшения, а хрустальная лестница без перил вообще слова доброго не стоила.
– Да нет же, у вас он там, – настаивал снизу Гро, – сбоку где-нибудь.
– С какого бока?! – Биллинг, кряхтя, перегнулся через подлокотник и прямо за ним обнаружил раскрытый экран каталога. – Ладно, не ищи, – проворчал он, убедившись, что может дотянуться до экрана, не вставая с трона, – эта штука действительно здесь.
– Так. Теперь там слева вверху должен быть значок "Нулевой интерьер". Нашли?
– Ух ты! Вот это да!! У нас так не получалось, – вернувшийся Петр с восторгом разглядывал преобразившийся холл. Биллинг поднял взгляд с экрана и издал невнятный горловой звук. Теперь на Петре красовались белые туфли, белоснежные брюки дудочкой и еще более ослепительный смокинг, из-под которого выглядывал знакомый армейский бронежилет. В летящих со всех сторон ледяных искрах света фигура Петра выглядела вполне органично.
– Нулевой интерьер, – злобно бормотал себе под нос Биллинг, возвращаясь к изучению каталожного экрана, – конечно, нулевой. Ни черта же не видно в таком сверкании. Все-таки прав Консул: "Не все иностранное нам надо, а истинная духовность как раз на дисциплине и простоте зиждется". Да где ж этот проклятый значок?!
Щурясь сквозь слепящее сияние трона, он наконец разглядел небольшой оранжевый кружок с нужными словами и осторожно коснулся его кончиком пальца. Обратную метаморфозу каюта проделала не менее ловко – Биллинг только ухнуть успел, как уже на обычном кресле мягко причаливал к столу, где в полной готовности ждал его раскрытый экран интерьеров. После самоцветных огней обычное освещение казалось не просто тусклым, а совершенно мрачным. И еще более унылым выглядел вернувшийся интерьер каюты. Когда глаза снова стали хорошо различать предметы, Биллинг аккуратно сложил экран.
– А вы, я так понимаю, уже успели тут без меня с интерьерами поиграть, да? – он грозно посмотрел на помощников.
– Вы же сами сказали, чтоб мы тут обживаться начали, вот мы и… – начал Петр.
– Чтобы больше никто из вас этой штуки не касался, – приказал Биллинг, – не хватало еще свалиться куда-нибудь в собственной каюте.
– Да здесь же все рассчитано, – снова встрял Петр, – это же в основном иллюзии, а пассажирам – полная безопасность.
– Повторяю еще раз: каталог не трогать. Вообще с незнакомыми устройствами по возможности не связывайтесь. Помните: вы на иностранном корабле и в любых обстоятельствах должны вести себя достойно, как подобает гражданам Короны. Вот скажи мне, Петр, ничего другого в шкафу не было?
– А что?
– Ничего. Ты можешь себе представить, чтобы нормальный человек в таком виде на людях показался?
– А я видел тут несколько пассажиров как раз в белых смокингах, – неожиданно высказался Гро.
Биллинг некоторое время молчал, прикидывая, как выразиться доходчивей, но вдруг сообразил, что действительно не знает, во что здесь принято одеваться. По коммерческим видеосетям одно время крутили рекламу полетов на люкслайнерах, пока в каком-то интервью Консул не сделал замечание руководителям шоу-бизнеса насчет "засилия иностранной рекламы, малоинтересной простым гражданам Короны". Штимер тогда ржал, что простым гражданам любая реклама по барабану, и уж если запрещать, так лучше всю целиком. Так вот, помнится, в той рекламе о люкслайнерах действительно мелькали типы в белых смокингах.
– Возможно, – проговорил Биллинг с сомнением, – возможно, тут действительно так принято. Хорошо… Идите оба, осмотрите в первом приближении корабль. Тут должно быть несколько жилых Уровней. Ваша задача: научиться ориентироваться в этом муравейнике, заодно обратите внимание, в чем тут действительно ходят. И держите связь…
– Простите, – перебил его Гро, – но, насколько я понял, местный телеком прямо в пассажирские браслеты вмонтирован, а другие тут не работают. Для связи нам надо сначала определить друг друга.
– Правильно, – Биллинг вытряхнул из-под манжета браслет, – давайте, как нынче выражаются, "чокнемся"… Итак, постарайтесь без приключений. Особенно, Петр, это тебя касается.
Оставшись один, инспектор побродил по каюте, подозрительно присматриваясь к простой, даже примитивной обстановке. Как человеку основательному, ему не нравились всякие крайности, а тем более крайности неожиданные, вроде того чудесного превращения интерьера.
"Ваше счастье – наша работа", – бормотал он слоган из рекламной кампании про люкслайнеры. – Работнички, значит. Умельцы рукопопые".
Он вздрогнул, вспомнив, как кресло-оборотень, все в алмазном сиянии, мчалось вверх. "Надеюсь, со стороны это выглядело не так позорно, как я себе представляю", – вздохнул Биллинг, возвращаясь в холл.
Невысокий квадратный потолок, украшенный разве что стерегущей системой, бледно-зеленые кресла вокруг такого же скучного стола, большой, в полстены, иллюминаторный экран – все было как в тот момент, когда он только пришел в каюту.
– Нулевой интерьер – вот это счастье, – проворчал он, волоком подтаскивая одно из кресел поближе к экрану.
Корабль уже давно покинул орбиту Короны и с обещанным ускорением – чуть меньше нормального – шел в сторону Розы. До Биллинга вдруг дошло, что он в самом деле летит на другую планету, что сегодня вечером не пойдет домой ужинать да спать, что Штимер наверняка прав, и никаких креофитов на борту нет. Биллинг поудобнее устроился в кресле и тихо замурлыкал, представив тотальный бардак в Департаменте, который обязательно устроит руководство, и на этом фоне себя в безмятежности недосягаемого "Лотоса". И только он сладко потянулся, тренькнул и замигал синим огнем канал внешней связи. Вместо звезд на экране появилась голова Фрама.
– Устроились, Биллинг? Хорошо. Теперь к делу. Сперва прочтите официальный рапорт начальника охраны. Имейте в виду, информация защищена от копирования, так что постарайтесь запомнить.
На экране медленно поплыли строки рапорта. Фактически там было почти все, что рассказал Штимер и ничего нового, за исключением того, что люк в полете открывался дважды: один раз, когда стрелок выпрыгнул, но еще раз – за двадцать три минуты до того и, соответственно, совсем над другой точкой поверхности. Эта неприятная подробность выяснилась не сразу и в корне меняла все расчеты.
– Вопросы есть?
– Что-нибудь не попало в рапорт?
– Да. Этот стрелок, который спрыгнул, похоже, связан с пиратами. Ребята из тайного дивизиона за ним уже следили, оказывается, да только он шустрей оказался. Теперь отдуваются.
– Понятно. А есть список пассажиров "Лотоса", которые могли пронести камни до того, как ввели контроль на входе?
– По расчету времени в данный интервал проскочили только туристки Миэма, из этого исходите. В списке пассажиров они под номерами восемнадцать и девятнадцать значатся.
– А до того, как планету закрыли, кто-нибудь улетел?
– Нет. Между прочим, в рапорте не сказано, что планету закрыли.
– Так ее закрыли?
– Да. Минуту, – Фрам отвернулся от экрана, было слышно, как он шлепает по сенсорам. – А, ну понятно. Есаул Штимер, пассажир номер восемьдесят семь. Неплохо.
– Вообще-то, насчет того, что все старты запрещены, вы сами мне сказали перед отлетом.
– Все правильно. Итак, присмотритесь к миэмкам. И еще, если нащупаете хоть что-то интересное, сразу дайте знать, – Фрам кивнул и исчез с экрана.
"М-да, присмотреться к миэмкам, – думал Биллинг, поудобнее устраиваясь в кресле, – и нащупать у них что-нибудь интересное. Надо будет Штимеру сказать".
* * *
Проснулся Биллинг от тихой, но упорной трели стерегущей системы, кто-то стоял у дверей каюты. Инспектор немного помедлил, сигнал не умолкал, встал и решительно открыл дверь. Створки распахнулись, за ними никого не оказалось, а сигнал продолжал петь. Инспектор нахмурился, за порогом не было ничего, даже коридора. Сплошная серая масса будто закупоривала выход.
– Идиотский корабль, – пробормотал Биллинг, протягивая руку. Он был уверен, что перед ним очередная иллюзия, придуманная для вящего увеселения пассажиров. Но рука уперлась во что-то упругое и очень холодное. Серая стена начала выпячиваться и стремительно двинулась через дверь. Биллинг попятился. Стена, превратившись в колоссальную серую амебу, моментально заполонила каюту, ее жирные отростки задергались, тыкаясь по стенам. Температура воздуха резко упала, инспектор успел заметить, что потолок покрылся инеем, и тут один из отростков накрыл его. Биллингу показалось, что сверху упал глухой колпак. Он закричал, но голос ушел, как в вату. Колпак сделался очень тесным… Холод пронизывал Биллинга. Инспектор уже не мог пошевелить руками, стало трудно дышать, и в эту секунду ледяные тиски разжались. Биллинг услышал низкий рев стерегущей системы. Над головой сверкнул раскаленно-белый луч. Система атаковала. Смонтированные под потолком боевые лазеры в упор резали серую студенистую массу. Отростки на глазах твердели, пытались дотянуться до лазеров, скребли по стенам, но крошились и падали под перекрестным огнем. Новый отросток, толще всех прежних, вполз из коридора в каюту. Короткий и массивный, он принялся скоблить потолок. Все тело амебы напряглось, она как будто стала набок, помогая отростку. Биллингу почудилось что-то знакомое в этом движении, но лазеры уже встретили нового врага. Верхушка отростка разлетелась в клочья. Чудовище в последний раз дернулось, потом съежилось и начало быстро таять. Через минуту каюта приобрела прежний вид, только иней еще поблескивал на стенах да черные полосы от лазерных ударов кое-где украшали пол. Биллинг вытащил бластер, на ватных ногах подошел к двери. Пустой коридор переливался мягким перламутровым светом, тихо играла музыка.
Биллинг захлопнул дверь, не выпуская из рук бластера, вызвал Штимера.
– Это Биллинг. Есть новости. Можешь зайти ко мне прямо сейчас?
– Да, иду.
– Ты в форме?
– Э-э… нет… как это я могу быть в форме?
– Понял. Жду.
* * *
Когда Штимер уже шел по коридору Четвертого уровня, навстречу ему попался человек в пестрых розуанских одеждах. Есаул сбавил шаг, присматриваясь повнимательней к мандариновому, взмокшему от пота незнакомому лицу. Розуанец, не обращая внимания на Штимера, пропыхтел мимо. В руках он держал большой и, по-видимому, тяжелый радужный шар. Есаул оглянулся – розуанец, все так же громко сопя, свернул за угол. Штимер готов был поклясться, что где-то уже видел эту фигуру. Еще через пару минут он стоял перед каютой четыреста двенадцать, озадаченно разглядывая дверь в поисках сенсора звонка. Пожав плечами, есаул нащупал пассажирский браслет.
– Это я, – негромко сказал он и дверь распахнулась.
– Заходи, Альфред, и закрой за собой дверь, – Биллинг сидел в кресле со своим обычным сонным выражением, но правой рукой крепко сжимал бластер.
Штимер шагнул в каюту, потом повернулся и быстро выглянул в коридор. Ему почудилось слабое радужное свечение за поворотом… Наконец захлопнул за собой дверь и уселся напротив Биллинга.
– Что случилось, Бил?
Инспектор молча включил стоящий перед ним монитор и развернул к Штимеру. На экране метались какие-то серые червяки, сверху били лазеры. Потом появился судорожно махавший руками Биллинг, и все червяки исчезли.
– Не понял, – нахмурился Штимер.
– Это видеозапись стерегущей системы. Сделана восемь минут назад. Кто-то напал на меня.
– Это я понял, но что это было?
– Не знаю.
Штимер хмыкнул, еще раз запустил запись, только теперь малой скоростью.
– Да, лазер эту штуку здорово берет. Жаль, ты из бластера не успел. Кстати, как тебе удалось пронести? Это ж категорически невозможно, я точно знаю.
– У меня разрешение. И вообще, при чем тут мой бластер?!
– Ну, мне вот даже шокер не дали. Так что я совсем не в форме.
Тихонько запел сигнал стерегущей системы. Биллинг вместе с креслом развернулся к двери.
– Так начиналось и в тот раз, – тихо сказал он.
Штимер невольно поглядел вверх. Маленькие конусы боевых лазеров почти сливались с белизной потолка. Сигнал продолжал петь.
– Ну что, Бил, примешь гостей?
– Да, – кивнул Биллинг после некоторого раздумья, – давай!
Он спрятал бластер в карман, встал с кресла и отошел к стене. Штимер тем временем перебежал в соседнюю темную комнату. Отсюда через зеркало он мог видеть почти весь холл, оставаясь в тени.
– Открыть дверь, – скомандовал Биллинг. Та послушно распахнулась, и в каюту вошел элегантный, слегка извивающийся мужчина. Сделав два шага навстречу неподвижному Биллингу, гость церемонно поклонился.
– Леопольд Вун Крнгутгроссвор’лорд, Четвертый атташе посольства республики Роза в Великой Независимой Консульской республике Корона.
– Биллинг, инспектор полиции. Чем могу быть полезен?
Дипломат плавно изменил позу.
– Мы ведь с вами уже знакомы, доктор Биллинг, не правда ли?
– Безусловно.
– Но, как говорят у вас на Короне: "Кто старое помянет, того и глазной протез не спасет!" Ха-ха. Так вот, некоторое время тому назад я имел удовольствие беседовать с доктором Фрамом, – дипломат ласково посмотрел на Биллинга. – Это, кажется, ваш непосредственный начальник? Так вот он очень, очень лестно отзывался о вас. Он сказал, что считает вас одним из лучших своих сотрудников.
– Благодарю, господин Вун, но что вас привело сюда? Надеюсь, не комплименты шефа?
– Именно! Но я и сам прекрасно знаю, это отнюдь не комплименты, а истинная правда. Ваше профессиональное мастерство выше всяких похвал.
Биллинг слегка нахмурился. В другое время вполне можно было бы поддержать беседу и, не торопясь, прощупать атташе, но не сейчас.
– Господин атташе, благодарю за теплые слова и прошу перейти к делу.
– Да, да, конечно! Вы разрешите присесть? Благодарю.
Дипломат сел, приняв еще более изысканную позу. Штимер внимательно разглядывал через зеркало его фигуру. Черный с оранжевым дипломатический костюм плотно облегал худое длинное тело посланца республики Роза. Он совсем не был похож на того розуанца в коридоре.
– Видите ли, господин Биллинг, я в некотором затруднении. Дело в том, вы, возможно, слышали… У нас на Розе довольно сильно распространилось незаконное употребление турберов. Это стало, я не побоюсь этого слова, проблемой, а один из каналов проникновения этой гадости проходит как раз через Корону. Возможно, вы не готовы со мной согласиться, но, к сожалению, это неопровержимо установлено нашими компетентными органами.
Биллинг не собирался спорить с общеизвестными фактами. Так называемый Коронный транзит турберов был старой головной болью полиции. Курьеров регулярно ловили, писали победные рапорта и снова ловили, и снова рапортовали.
– Мы получили сведения, что на "Лотосе" провозится очень большая партия турберов, но, к сожалению, информация несколько запоздала – мы не успеваем принять действенные контрмеры. Конечно, таможенный контроль будет очень строгим, но хорошо спрятанные турберы найти практически невозможно, если нет указаний на самого курьера.
Биллинг тяжело смотрел на элегантного атташе. Что-то было не то. Контрабанда, что на Розе, что на Короне, – дело полицейских департаментов. Партия турберов – не повод для дипломатических визитов.
– Поэтому, – продолжал атташе, – единственно эффективный способ не допустить преступления – провести квалифицированное следствие здесь, на "Лотосе", до того, как прибудем на Розу. Необходимо выявить курьера. Я очень воодушевился, увидев вашу фамилию в списках пассажиров…
– И чем я могу помочь? – Биллинг, не спуская мрачного взгляда с дипломата, осторожно опустился в кресло. – Есть установленный порядок…
– Да, конечно. Я уже послал соответствующую депешу на Розу. Но, вы же понимаете, пока наше правительство свяжется с вашим, пока все процедуры будут соблюдены, драгоценное время уйдет. Шанс обнаружить курьера исчезнет. В этом и заключается щекотливость моего положения. Я бы хотел просить вас, не выходя, разумеется, за рамки международных и суверенных законов, начать расследование. Вы же понимаете, нельзя допускать, чтобы низкопробное искусство с помощью турберов вытесняло подлинные шедевры человечества. Ваш вклад в борьбу, я уверен, будет высоко оценен не только местными, но и транснациональными производителями культуры…
Пока атташе разливался соловьем, Штимер окончательно решил, что давешний прохожий в коридоре не похож на дипломата. Штимер нахмурился, до него только сейчас дошло, что та широкая, коренастая фигура с радужным шаром меньше всего походила на тонконогих розуанцев. По их меркам это был явный урод. Есаул закрыл глаза, еще раз представил себе странную фигуру в ярких одеждах. Штимер, мысленно содрал с него разноцветные лохмотья – вот он, немного сутулясь, уходит… вот сворачивает за угол. Стоп! Штимер сжал зубы и чуть не застонал. Философ! Он узнал его, это был Философ – командир "Бригады блаженных". Стало быть, тогда в катакомбах Старого Города ему удалось уйти…