Что готово? Куда поехали? Кто вернулся домой? Парни в рабочих комбинезонах синхронно исчезли, будто кто-то отключил стереотрансляцию. Я даже икнул от неожиданности. Брыгсин потрепал меня по плечу и сам нажал нужную кнопку на моем приборе. Окружающая обстановка мгновенно сменилась. Будто я очутился внутри компьютерной программы по подбору домашней обстановки. Вот только в компьютерных программах уши не закладывает от перемены давления и воздух всегда один и тот же.
Все стены новой комнаты скрывались за мятыми мягкими экранами. На них не было видно ничего вразумительного. Ползли какие-то цифры, и время от времени проскакивали помехи. Пол был усеян толстым слоем перепутанных проводов, кабелей и шлангов. Некоторые из них шевелились и подергивались, словно принадлежали недобитым морским моллюскам. В комнате было очень тесно. Слишком много людей работало на слишком маленькой площади. Наверное, имелся некий смысл в том, чтобы в столь микроскопический объем втиснуть столько умной электроники вперемешку с мыслящей органикой.
У электрического щитка колдовала миловидная девушка с большой надписью "ЛЕНЭНЕРГО" на спине. Ее синий комбинезон потемнел от пота, на лице выступили большие капли влаги, которые она время от времени стряхивала тыльной стороной ладони. Девушка непрерывно что-то бормотала себе под нос. Из щитка сыпались искры. Удушающе воняло сгоревшей изоляцией.
Четверо широкоплечих дядек, стоя на стремянках, прилаживали к потолку пучки кабелей, которые не поместились на полу. Крепежные крючья вываливались из перекрытий вместе с кусками штукатурки. Дядьки махали руками и матерились, рискуя свалиться на головы программистам, которые зависли на портативных антигравах над серыми от перегрузки системными блоками.
Программисты пытались что-то наладить. Их стеклянные глаза говорили о том, что они полностью ушли в виртуальную реальность и в ближайшее время возвращаться оттуда не собираются. Еще три инженера возились с непонятным агрегатом, занимавшим почти половину комнаты. Округлая плоскость размером с двуспальную кровать с множеством ремешков и зажимов покачивалась в гравизахватах в тридцати сантиметрах от пола. Инженеры тщательно выравнивали ее с помощью лазерных уровней, корабельных гироскопов и модулей системы глобального позиционирования. Они непрестанно с кем-то консультировались по мобильной связи и так же непрестанно ругались между собой.
- Кого вы привезли?! - заорал кто-то за моей спиной. - Я спрашиваю, кого вы привезли? Это саботаж! Вы под суд пойдете!
- А в чем дело, товарищ Данилюк? - возмутился внезапно появившийся из воздуха Брыгсин. В его голосе сквозили истерически-скандальные нотки, таким тоном обычно произносится фраза: "Гражданин, вас здесь не стояло". - Что вас не устраивает? Это точная генетическая копия объекта.
- Да хоть трижды копия хоть четырех объектов! Он же килограмм на десять тяжелее оригинала! - Высокий усач подскочил ко мне. - Посмотрите на эти бицепсы! - он бесцеремонно схватил меня за руки. - Вы хоть представляете, что мы получим на выходе? Кровавый брикет из человечины! С него же срежет пару сантиметров мяса по всему телу. А это что? - он сжал мне щеки пальцами. - Взгляните на его зубы!
Ужас как не люблю, когда кто-то трогает мое лицо. Залезая ко мне в рот, усач рисковал расстаться с парочкой своих собственных зубов. Я едва сдержался.
- Отличные зубы. - Брыгсин тактично оттер усатого. - Этими зубами можно гвозди грызть.
- Вот именно! Вы слышали, что сказал этот человек? Отличные зубы! - заверещал Данилюк. - А у тамошнего козла во рту одни гнилушки да пара железных протезов. Аналоги можно увидеть исключительно в музее стоматологии. В том разделе, куда беременных женщин не пускают.
- Даю связь! - громко сказал кто-то, и мониторы на стенах ожили.
На всех экранах началась трансляция изображения одного и того же унылого помещения. Все присутствующие, кроме программистов, с большим интересом воззрились на убогую грязноватую комнату с обвисшими обоями на стенах, на старую потертую мебель, стол, заваленный немытой посудой и мятыми упаковками из-под еды. Слегка оживлял безрадостную картину немолодой усталый мужчина с небритым лицом, который меланхолично помешивал ложечкой в чашке с дымящимся кофе и глубокомысленно пялился в окно. Один из инженеров слегка отдернул экран в углу, и я неожиданно обнаружил, что в загроможденной аппаратурой и людьми комнате тоже есть окно и расположено оно точно так же, как то окно, куда смотрел мужчина. Похоже, что не только мое тело должно было точно соответствовать телу моего двойника из иного мира, но и географическое положение, и высота над уровнем моря, и многое-многое другое. Чтобы исключить любые случайности и ошибки, проще всего найти в двух мирах идентичные квартиры, что и было сделано.
Я выглянул на улицу и был приятно удивлен, что снова оказался в Ленинграде. Цилиндрическое Здание Управления Морского Транспорта невозможно не узнать даже после бомбежки. Здесь проходила практику одна хорошая знакомая Светозара Ломакина, и мне, а точнее ему, приходилось несколько раз посещать это солидное учреждение. В руинах соседнего жилого дома вяло ковырялись спасатели. В ином мире точно такой же дом был цел и невредим, в нем светились окна, и текла, судя по всему, обыденная жизнь. Там улица была чистой и пустой. Здесь - суета, грязь, смерть и разрушение.
Там - покой. Здесь - вечный покой. Только белая ночь и здесь и там одинаково укрывала город тихим покровом. Вот только здесь он больше напоминал мертвенно-свинцовый саван, а там романтическую голубую пелену.
- Старый квартал. Построен еще до точки бифуркации, - как бы про себя отметил Брыгсин. - Поэтому дома одинаковые, и у нас не было проблем с определением координат. Повезло.
- Вы знаете про точку бифуркации? - вполголоса удивился я. - Кто вам рассказал?
- Не важно. Этот человек уже умер.
- Вы уверены, что он действительно умер?
- Я видел его мертвым, - уклончиво ответил старик и, не желая продолжать излишне откровенный обмен репликами, сменил тему. - Квартиру мы выбрали точно, но двойник никуда не годится. Данилюк ведет себя как истеричная баба, но в его словах много правды. Вы совсем не похожи. - Брыгсин жадно облизал губы.
Вдруг до меня дошло, что человек на мониторах - это я. Точнее не совсем я, конечно. Мое подлинное тело сейчас гниет в забытой всеми могиле. В ином измерении обитало нечто, напоминающее Светозара Ломакина.
Нечто якобы тождественное мне теперешнему. Сходство, насколько я мог судить, было весьма отдаленным. То есть настолько отдаленным, что, встретившись с ним на улице, я бы никак не выделил его из толпы. Думаю, что и мои знакомые тоже не приняли бы нас даже за родственников, а между тем человек, который меланхолично прихлебывал на экранах кофе, был больше чем мой брат-близнец. Он был больше чем моя точнейшая генетическая копия. Он был моим отражением в другом мире, то есть, попросту говоря, мною.
Припомнив свое утреннее отражение в банальном зеркале, я попробовал разобраться, в чем же состоит столь разительное отличие между нами. Во-первых, двойник выглядел старше. Гораздо старше. У него были серые мешки под глазами, серая потертая, как старая замша, кожа и очень плохие зубы. Все его тело будто слепили из пластилина, а потом забыли на жарком солнце. Из обвислых плеч росли безвольные слабые руки с хлипкой, политой жирком, мускулатурой. Под рубашкой пузырился невзрачный, но хорошо заметный животик. Пальцы, державшие чашку, выглядели слишком длинными, тонкими и желтоватыми. Но самым страшным в этом существе были его глаза. Пустые, как у программиста, ушедшего в виртуальность. Но программисты видят вовсе не глазами. Даже сдохший рядом с системным блоком программер живее всех живых, ибо душа его навечно осталась в его творениях. А куда подевалась душа этого человека? Была ли она у него?
- Срочно найдите косметолога, - послышался чей то приказ из соседней комнаты. - Диверсанту нужно похудеть. Срочно!
- Чем он будет худеть? Носом? Ушами? У него же кругом сплошные мышцы, - сварливо ответил кто-то возрастом постарше, но должностью пониже.
- Не знаю, - отрезал первый голос. - Должен похудеть. Головой отвечаешь!
- Прошу, молодой человек, - Брыгсин потянул меня за рукав. - До тех пор, пока не прозвучит команда отбой, будем действовать по плану. Занимайте свое место. Скоро этот парень ляжет спать. Тогда можно будет рассчитать коррекцию и принять необходимые меры.
- А на кроликах проверяли? - неуверенно осведомился я. - Работает?
- Не вибрируй, товарищ, - усмехнулся Брыгсин. - Конечно, проверили. Прекрасно все работает. Вот только если уши у кроля длиннее, чем нужно, то их срезает начисто. Ты когда-нибудь видел, как у кроликов уши аннигилируют?
- Нет, - буркнул я и покорно улегся на хитро сконструированное ложе.
Усатый человек, чья фамилия, как я понял, была Данилюк, помотал головой и жестом приказал мне повернуться. Я повернулся на левый бок. Он согласно кивнул и опять же жестом велел мне лечь виском на сгиб левой руки. Я выполнил и это распоряжение. Данилюк недовольно поморщился и зашевелил губами, что-то нервно обсуждая по мыслетелефону. Брыгсин заботливо застегнул лямки, фиксирующие мои руки и ноги. Потом проверил надежность креплений. Мой двойник между тем закончил пить кофе и теперь меланхолично курил сигарету.
- Товарищ Брыгсин, мне хотелось бы узнать у вас одну вещь. - Я попытался поймать взгляд старика, но тот упрямо отводил глаза.
- Мне - это кому? - Брыгсин напрягся. - Светозару Ломакину?
- Петру Васнецову интересно, почему вы считаете его подонком и мерзавцем?
Старик прерывисто вздохнул и посмотрел на меня исподлобья.
- Можно подумать, не знаешь, - проскрипел он.
- Нет, - с детской искренностью сказал я. - Не знаю. Я час назад заново родился. Титов отнял у меня память и вернул ее только сегодня. У меня есть подозрение, что вернул не полностью.
- На твоей совести чудовищное преступление, товарищ Васнецов, - прохрипел Брыгсин. - Когда-нибудь я заставлю тебя вспомнить про Мехико.
- Мехико? Атомная бомбардировка была вполне оправданна, и вам это известно.
- Нет! - прохрипел старик. - Ты лично несешь ответственность за гибель миллионов людей.
- Ложь! - крикнул я и попытался вскочить, но надежный крепеж не дал мне даже пошевелиться.
- Косметолог доставлен! - Данилюк оттеснил плечом Брыгсина и подвел к моей лежанке женщину.
Разговор пришлось прервать. Все мое внимание обратилось на косметолога. В ее облике присутствовало что-то нечеловеческое. Что-то искусственное, будто ожила восковая фигура или скульптура, в которой была очень точно отражена форма, но полностью отсутствовало содержание.
- Объект готовится ко сну, - голос из динамиков прозвучал с тошнотворным спокойствием и бесстрастностью.
- Какова моя задача? - коротко спросила женщина, и фривольная татуировка на ее щеке начала переливаться всеми цветами радуги.
С косметологом явно что-то было не в порядке. Какая-то ошибка не позволяла воспринимать ее как индивидуальность. Казалось, что ее собрали из неподходящих друг к другу кусков и, отчаявшись подогнать их, оставили все как есть. Возможно, ее профессия мало соответствовала четкому вопросу: "какова моя задача?" А может, весь ее облик не гармонировал с военной выправкой? Я предпочитаю иметь дело с цельными натурами.
То есть, если рисуешь на своей роже знак любительницы анального секса и пишешь по-французски "Возьми меня сзади без спросу", то и ведешь себя соответственно, а тут: "какова моя задача".
- Он очень тяжелый, нужно срочно снизить его вес. - Данилюк скользнул взглядом по татуировке и неодобрительно поморщился.
- На сколько? - деловито осведомилась косметолог. - И за какой срок?
- Килограммов на десять за полчаса.
- На десять килограммов за полчаса? - спокойно переспросила она и внимательно посмотрела на Данилюка, не шутит ли. - Это невозможно!
- Ну не за полчаса, - смягчил тот свои требования. - Пусть за два. В самом крайнем случае, можем дать вам часа четыре.
- О чем вы говорите? - женщина нахмурилась. - У него совсем нет жировой прослойки. Что я буду сжигать? Вы посмотрите на этого красавчика. Сплошные мускулы. Вы хотите, чтобы я применила интенсивное истощение?
- Да. - Данилюк отрешенно посмотрел сквозь нее. - Именно так.
- Я отказываюсь. Это убийство. Я напишу на вас докладную в Комитет по нравственности. - Дама оказалась не только поклонницей экзотического секса, но и любительницей поскандалить.
- Если вы откажетесь, то пойдете под суд за предательство интересов Человечества. - Данилюк запальчиво топнул ногой. - Я не шучу! Пожизненное клеймо врага человеческой расы вам гарантировано.
- Арестовывайте! Судите! Клеймите! - Женщина встряхнула волосами и, кажется, стала немного моложе и выше ростом.
- Вы не можете игнорировать указ Верховного, - вмешался в спор Брыгсин.
Он дрожал от злости. Этакий шипящий, брызжущий слюной стручок. Еще одно слово, и взорвется, забрызгав окружающих омерзительно воняющими кишками.
- Свяжитесь с ним, и он подтвердит наши полномочия! - скворчал старик. - Свяжитесь немедленно! У меня есть желание и возможность противодействовать любым проявлениям неповиновения! Я прикажу вас арестовать!
- Арестовывайте. - Женщина расправила плечи с таким видом, будто ее уже поставили к стенке. - Интенсивное истощение приведет к смерти этого человека. Нет таких законов, которые вынудили бы меня сделать подобное. А если есть, то лучше убейте меня сразу. Я не хочу жить в обществе, где законом разрешено убивать.
"А ведь старушка еще Детройт штурмовала, - неожиданно подумал я. - Возможно, моя ровесница".
- Объект ложится спать, - сообщил из динамика все тот же голос, лишенный эмоций.
- Не препираться! - взвизгнул Данилюк. - Если мы сегодня не справимся с поставленной задачей, нас никто не осудит. Как вы это не понимаете? Мы все просто погибнем! И общество, где законом запрещено убивать, и вы вместе со своими дебильными заскоками, и…
- Не кричите на меня! - взвилась косметолог. - Унижать меня вы не имеете права. Мы живем в цивилизованном мире.
- Немедленно звоните Золину, - рявкнул Брыгсин. - Или я вызову его сюда.
- Он…
- Звоните, я сказал! Я организовал вам необходимый допуск. Он ждет вашего звонка.
- Он не отвечает! - Железная мадам, судя по голосу, дала слабину, еще немного, и она развалится на звонкие чугунные осколки. - Я отказываюсь разговаривать с вами в таком тоне. Хам!
- Товарищ Данилюк, - громко прошептал Брыгсин. - Заставьте ее. Я беру всю ответственность на себя.
- Я ухожу. Вы оба сошли с ума. - Косметолог повернулась к двери, но Брыгсин преградил ей дорогу.
- Я вызываю милицию! - Женщина дотронулась пальцем до виска. - Вы не имеет права!
- Товарищ Данилюк, - укоризненно произнес Брыгсин.
- Товарищ Захарова, - высокий усач неожиданно успокоился, - еще одна минута промедления и я гарантирую вам серьезные проблемы.
Косметолог застыла на месте. Ее губы начали шевелиться. Похоже, она принимала телефонный звонок.
Спустя минуту на ее лице появились сосредоточенность и хладнокровная решимость. Она отпихнула в сторону Брыгсина и сделала шаг ко мне.
- Ты готов, солдат? - строго спросила она.
- Кажется, готов, - неуверенно ответил я.
Она открыла чемоданчик, услужливо поданный ей Брыгсиным, извлекла оттуда моток разноцветных проводов и, сжав их в кулак, поднесла к моему носу.
- Значит, так, солдат. Интенсивное истощение - это очень болезненная и опасная для здоровья операция. Ты можешь от нее отказаться. Никто и ничто не посмеет заставить тебя. Если ты воспротивишься, я смогу преодолеть прямой приказ Золина. Ну?
- Делайте свою работу, мадам, и не беспокойтесь обо мне, - я ободряюще улыбнулся. - Мне срочно нужно похудеть.
- Я подам на твои мышцы специальный закодированный сигнал, который нарушит взаимодействие нервных и мышечных тканей. Метаболизм ацетилхолина даст сбой. Ты понимаешь, чем это для тебя чревато?
- Прекратите подрывную агитацию, - возмутился Брыгсин. - Товарищ Данилюк, что происходит? Вы же получили приказ.
- Идите на хрен, юноша, - коротко ответила косметолог, и старик покраснел как рак. - Ты еще у папки в яйцах сидел, когда я американские танки жгла под Детройтом.
- Делайте свою работу, мадам, - твердо повторил я. - Человечество превыше всего.
- Дефицит нейромедиатора вызовет мышечную дистрофию, - зашипела она. - Если воздействие произвести в короткие сроки, у тебя есть шанс сдохнуть в страшных муках. Ничто тебя не спасет.
- Человечество превыше всего.
- Слава Человечеству, - сдалась она. - Готовься. Сейчас я настрою технику, и у тебя мясо вместе с дерьмом прямо через поры полезет.
- Ситуация изменилась. Остановитесь! - Все еще красный Брыгсин с рычанием вырвал провода из рук косметолога и швырнул их на пол. - Товарищ Захарова, вы свободны, - прохрипел он, отталкивая женщину в сторону. - Мы пока не нуждаемся в ваших услугах. Позднее я позвоню вам. Комитет по нравственности, с которым вы тайно связались, признал ваше поведение правильным. Вы будете поощрены. Я, как ответственный за данную операцию, буду наказан. Благодарю за службу. - Последняя фраза прозвучала как плевок.
- Служу Человечеству, - оскалилась Захарова и вполголоса добавила: - Старый козел.
Брыгсин обиженно поджал губы и сделал вид, что не расслышал оскорбления. Я же не успел поблагодарить ее, так быстро она покинула комнату. Своим ослиным упрямством эта женщина избавила меня от нескольких весьма неприятных минут. Такое не забывается. Если наш мир уцелеет, то я обязательно найду косметолога Захарову, чтобы сказать ей запоздалое "спасибо".
Брыгсин махнул рукой двум программистам, и они с похвальной для обитателей виртуального мира шустростью распутали мои конечности.
- Что случилось? - спросил я, слезая с ложа и растирая затекшие лодыжки.
К своему стыду, признаюсь, что, почувствовав под подошвами привычный мир, я испытал облегчение, недостойное спасителя Человечества.
- В черепе объекта обнаружено постороннее включение, - вздохнул Брыгсин. - Вот такенное, - он раздвинул в стороны руки, будто показывал пойманную на рыбалке щуку. - В случае межпространственного обмена вероятность летального исхода для тебя - 94 процента.
- Многовато. - Я поежился. - Обычно я начинаю нервничать после сорока.
- А я после пяти пишу заявление об уходе по собственному желанию, - признался Брыгсин.
Он взял меня за локоть и проводил в небольшой зимний садик, оборудованный в соседнем помещении. Чахлые пальмы с пыльными листьями печально тянули ветви к неработающим люминесцентным панелям. На серых стенах томились блеклые стереопейзажи, пахло тленом и разрушением. Брыгсин опустился в потертое казенное кресло и показал рукой на соседнее. Я послушно сел.
- Понимаешь, Светозар… - Голос Брыгсина зазвучал тихо и вкрадчиво, не подумаешь, что именно этот человек только что орал на женщину, а двумя минутами раньше обвинял меня в убийстве миллионов людей. - Не возражаешь, если я буду называть тебя Светозаром? - учтиво осведомился он. - Мне так проще.
- Называйте, как хотите, - кивнул я. - И все же объясните мне…