Из проекта "Миры Бориса Громова".
Содержание:
Часть 1. Взвейтесь кострами… 1
Часть 2. Очарованный странник 9
Часть 3. На Муромской дорожке 18
Эпилог 27
Борис Львович Орлов
Будь готов!
Часть 1. Взвейтесь кострами…
Глава 1
Ирка из минус третьего отряда, развратно поводя своими зелеными глазами, медленно подходит ко мне, крепко обнимает за шею, притягивает к себе и тянется целоваться, успевая при этом шептать: "Милый мой… Хороший мой… Единственный мой…" Я, с замиранием сердца, прижимаю ее к себе и…
Тра-та-та - та-та! Трам-там-там-там-там-там…
Гром фанфар из репродуктора и радостный голос диктора "Здравствуйте, ребята! Слушайте "Пионерскую зорьку"!". Блин! Какой сон обломали! Однако что же делать - пора вставать.
Я скидываюсь с койки и тут же начинаю, вслед за хором подпевать гимну. Вот, некоторые говорят: есть пионеры, что поют только для виду, а сами уже давно… Странно. Ну, не могу я в это поверить! Разве можно оставаться равнодушным, когда слышишь:
Сквозь тьму воссияло
Нам солнце свободы,
И Ленин великий
Наш путь озарил!Гайдар - наше знамя!
За Дедом Афганом
Дорогою к счастью
Клянемся пройти!Славься, республика,
Наша свободная!
Всех пионеров союз и оплот!
Верной дорогою
К счастью народному
Нас от победы к победе ведет!
Вот за этими мыслями я допеваю гимн и приступаю утренней гимнастике, под аккомпанемент бодрого наигрыша на баяне, и не менее бодрого голоса: "Встаньте прямо, ноги на ширине плеч…"
Сегодня - воскресение, но в нашей дружине объявлен гайдаровский субботник. Гайдар сам, вместе с Лениным участвовал в первых субботниках, в том числе и в том, знаменитом, когда они вместе, Ильич и Петрович, надрываясь, таскали бревна. Так что мне сегодня, как звеньевому, нужно, если и не первым, то в числе первых попасть на Площадь Павших Борцов - туда, где будет торжественный сбор перед началом работы. А потому, после "…переходите к водным процедурам" я пулей влетаю в душ и быстренько обливаюсь холодной… просто-таки ледяной водичкой, не дожидаясь, пока колонка прогреет воду. Быстро растереться махровым полотенцем… а что? Законный мой трофей! Я его совершенно честно получил в свою самую первую кампанию…
Был я тогда в нулевом отряде, только-только пятнадцать сравнялось. Тогда Объединенный Совет Дружин принял постановление об объявлении Зарницы Скандинавии. И сам Дед Афган (я, между прочим, еще живым его застал!) это постановление утвердил. Потому что достали!
Шведы и финны на нашу территорию почти сразу после Большой Тьмы вторгаться начали. И чего им дома не сиделось? Говорят, что во время Великого Конца, их почти не задело. Так, упали кое-где газовые бомбы, но это ж разве "задело". Вон, от нашего Архангельска, который "задело", одни руины остались! Да там даже выродни не живут - что выродни! - трава там не сразу расти начала! Сколько наших полегло, когда оттуда оборудование вытаскивали - ого! Там, кстати, и батя мой, того… Дозу такую схватил, что разве только ночами не светился.
Ну, так вот и полезли к нам скандинавы с "гуманитарной помощью". Мол, ах да ох, как же это - детишки одни, да без присмотра. А чего это "без присмотра"? Вожатых еще много было. Настоящих, тогдашних. Ну, и Дед Афган в придачу…
В общем, развернули они эту гуманитарную помощь, а потом… Потом оказалось, что мы им за эту помощь свои недра должны лет на триста вперед, да еще бесплатно на них пахать. А они нас к себе в "малые народности" запишут. А мы уже тогда с одной такой "малой народностью" схлестнуться успели. Как раз в семнадцатом с оленеводами отношения выясняли. Ну и послал их Дед Афган по известному адресу. После этого и началось: что ни лето - приходят скандинавы и наших, кого захватить успеют, с собой увозят. Мы это долго терпели: у нас тогда в основном мелкота была. Но как подросли тогдашние октябрята, как хоть во второй отряд попали, вот тогда-то…
Дед Афган со своими соратниками нашарил где-то в районе Череповца… ну, того, что от него осталось, Клуб Юных Моряков. А у них с десяток судов имелся, в том числе даже эсминец! Вот и пошли мы на Висбю. Скандинавов посмотреть, себя показать, и особо упертым объяснить, что больше к нам ходить не надо. Себе дороже выйдет. Вот когда Висбю захватили, я там это полотенце себе и добыл. Трофей. Там, правда, еще много чего взяли. Но все остальное я, как и положено пионеру, сдал. Я бы и полотенце сдал, но наш вожатый сказал: "Оставь, Леш, себе, на память". Вот и оставил…
Под эти приятные мысли я успел сжевать приготовленный еще с вечера бутерброд с яйцом и картофельным пюре, а второй - прихватить с собой. По дороге дожую. Все, теперь бегом, бегом, бегом! Утром в воскресенье рейсовые машины ходят плохо, так что надо успеть…
К остановке "Минус шестой отряд им. Аркаши Каманина" я и автобус "Урал" подлетели одновременно. Вернее, подлетел один я: автобус-то, притормаживая, почти подполз. В кунге-салоне - битком. Еще бы: кому охота за опоздание на субботник с тимуровцами объясняться? Приволокут на Совет отряда, а там и десять суток без личного времени схлопотать не долго. Да ладно бы только это! Меня, к примеру, со звеньевых как миленького попрут. И никакие прошлые заслуги не помогут. И вообще-то - правильно! Нечего опаздывать! Не зря ведь у нас записано: "Пионер - всем ребятам пример!"
"Урал" с рычанием отъезжает от остановки. Я озираюсь. В неверном свете северного утра все лица кажутся одинаковыми. Хотя…
Не успеваю я додумать, как меня с силой хлопают по плечу:
- Леха! Салют!
Передо мной стоит Вовка Байкулов из отряда имени Алексея Ивакина. Поисковик, который ошибается один раз. В последнее время выродни навострились ставить всякие хитрые ловушки, и Вовка со своими ребятами только и делает, что всякие подлые штуки обезвреживает. А без поисковиков нельзя: Надо и оборудование вытаскивать, и оружие, и вообще: мало ли чего в старых развалинах "горячих" зон отыскать можно.
Вовку я крепко уважал после того случая, когда мой отряд имени пионера-героя Аркадия Каманина был назначен в охрану поисковых партий ивакинцев. Поиск прошел великолепно: во-первых, за все время мы не видели ни одного дикого выродня, а из зверюг напали только волкособаки, да и то всего один раз. И стая была маленькая: штук триста, не больше, так что отбились легко. Во-вторых, поисковики отыскали старый армейский склад медикаментов, на котором были и драгоценные антибиотики, и шприцы, десяток тысяч ампул с сильными болеутоляющими. В результате все навьючились почище древних ишаков, и ползли обратно с черепашьей скоростью, когда…
Грохнул слитный залп и пулеметчиков у меня не стало. Выродни! Одна из последних стай расписных! Как дозорные умудрились проморгать эту нечисть неизвестно, да и не спросишь уже. Из лесу на нас перло штук тридцать-сорок этих тварей, что особенно страшно - все с оружием!
Именно в тот момент я и приготовился отдать жизнь в борьбе за дело Ленина. Пытаться сдержать этих зверюг без пулеметов - дело гиблое. Звено отряда имени Аркаши Каманина заполошно паля из всех стволов, пыталось сдержать выродней, рассчитывая в лучшем случае подороже продать свои жизни, давая возможность юным следопытам Байкулова уйти с бесценным грузом.
Но Вовка, хотя и имел все основания уйти, оставив нас на съедение расписным выродням, не стал праздновать труса. Он приказал своим развьючиться и вступил в бой. На наше счастье, у поисковиков имелось два РПГ, и три десятка осколочных гранат мгновенно изменили ситуацию в нашу пользу.
После этого раза было еще много чего, и с Вовкой мы не то, чтобы подружились, но заприятельствовали крепко. А так как он тоже звеньевой, то и на советах дружины мы с ним встречались, и на слетах, и на кострах. Много с ним было всего съедено, выпито, да еще всякого такого сделано, за что на совете дружины, конечно, разбирать не будут, но и по головке не погладят, всплыви все наружу.
- Салют, Вовка!
- На субботник?
- Не, блин, гуляю. Привычка у меня такая: в полшестого гулять ходить.
- Ну, я так сразу и понял, - Вовка хмыкнул, а потом уже потише поинтересовался, - Леш, ты натворил, что ль чего?
- С чего это ты взял? Не-е, за мной вроде больших грехов не водится… - Я изумленно уставился на Байкулова, но тот показал глазами на дверь: выйдем, мол, там и договорим.
На остановке "Площадь павших героев" мы выплеснулись из "Урала" и Вовка тут же оттащил меня в сторонку. Под грохот динамиков, из которых неслось задорное "Взвейтесь кострами", он проговорил мне в самое ухо:
- Тут днями меня в штаб тимуровцев вызывали. Так вот: тобой интересовались. Мол, как я к тебе отношусь, да как тебя оцениваю, да как что чего? По каким поискам тебя знаю, что о тебе другие мои ребята говорят? Леха, ты давай, колись: чего натворил? Если что - прикрою, как смогу. В крайнем случае, буду о переводе в наш отряд ходатайствовать…
Во как! Да ведь не было за мной ничего такого… Нет, ну конечно, по мелочи было всякое, но уж чтоб тимуровцы интересовались - нет за мною таких грехов! Хоть режьте - нет!
Вовка истолковывает мое молчание по-своему. Он шепчет мне в ухо:
- Да ты не бойся, чудик! Ну что мы - не свои ребята, что ли? Ну чего ты там натворить мог? В измену не поверю, а так… Ну что, поддал в честь торжественного сбора, и вместо минус четвертого в четвертый отряд к девчонкам полез? По морде кому заехал, в процессе боевой и политической? Сэкономил свои полевые сто грамм, и сменял две бутылки на продукцию потенциального противника?..
От последнего вопроса мне становится жарко. Действительно, один мутный паренек из минус второго предлагал мне выменять у него "веселые" карты с … ну, в общем, с женщинами. С капиталистическими женщинами. На некоторых такое надето было… Я, правда, отказался, но ведь не сообщил… Да и, если честно, отказался-то только потому, что не было у меня двух бутылок. Еще мечтал, что покажу эти карты Ирке из минус третьего: там же такие фасоны! Платье, а со спины - ничего! Обалдеть… И заводит…
Вовка, должно быть, заметил мое состояние, и собирается задать новый вопрос, но вдруг… С ума сойти! Только что был человек, стоял перед тобой и - р-раз! - пропал, словно никогда и не было. А передо мной возникают двое тимуровцев. Здоровые такие быки. Одного из них я знаю: Колька Майков из минус шестого. Он к нам в отряд нового звеньевого тимуровского звена в прошлом году приводил…
- Малов Алексей? - интересуется Майков, одновременно отдавая мне салют. И не дожидаясь моего ответа, - Пройдем-ка, товарищ звеньевой, с нами…
Глава 2
- Проходите, товарищ звеньевой. Присаживайтесь. Позавтракать успели? - и, не дожидаясь моего ответа, тимуровский старший звеньевой, сидящий напротив меня, нажимает кнопку селектора, - Чаю нам, и чего там еще…
Почти сразу же - я только-только успел в кресло примоститься - в кабинет вошла здоровенная такая, под стать хозяину кабинета, тимуровка, в красной косынке на голове. В руках поднос с двумя стаканами брусничного чая и две тарелки. На одной - горка бутербродов, да не с яйцами или картошкой-моркошкой, и даже не с мясом или бужениной, а с настоящей чайной колбасой. На второй… Ой, мамочка! На второй тарелке лежит настоящее печенье. "Калорийное". Да его ж и колбасу только к праздникам! Ну, еще печенье - в паек, если в рейд, поиск, или на зарнице. А колбаса - вообще только в изоляторах! Верно говорят: "У тимуровцев, каждый день - рейд!" Работа такая…
- Угощайтесь, товарищ звеньевой. Пейте чай. Вам одну ложку меда или две?
Хозяин кабинета сама любезность, только мне от этого становится уж и вовсе не по себе: просто так тимуровцы никого обхаживать не будут. Зачем это я им понадобился?..
- Ты, братишка, не стесняйся. Ешь бутерброды, печенье… Чего на них глядеть?
Ну, ладно. Как бы там ни было, а колбаска - это хорошо! Я беру ближайший ко мне бутерброд и отправляю его в одним махом в рот. Красота!
- И печенье бери, Алексей, не стесняйся. И не думай ничего такого: это я со своих пайков наэкономил. Вот ты, оказывается какой…
- Какой? - бутерброд застревает у меня в горле. - Какой?
- Да не волнуйся ты так, звеньевой! - тимуровец посмеивается. - Кстати. Я ж так и не представился. Белопахов Василий. А пригласил тебя к себе… Тебе ж, конечно, не терпится узнать: зачем это ты нам понадобился, так?
А то! Интересно: мне отвечать, или нет?..
- Так вот, пригласил я тебя, чтоб познакомится поближе. Ведь как-никак в нашей дружине не так много тех, кто четыре зарницы прошагал…
Это он верно подметил. Таких как я - по пальцам пересчитать можно. Особенно вторая зарница нам большой кровью далась. А я еще в Псков ездил, когда они десант скандинавский пять лет тому отбивали. Оттуда наших всего два грузовика и вернулось. В смысле - живых… Гробов мы тогда пять "Камазов" и девять "Уралов" привезли. Это не считая тех, что без вести…
- Вот ты в поиски ходил, - Белопахов прихлебывает чай и жмурится от удовольствия. - А с каким, к примеру, отрядом следопытов лучше всего работается? Как считаешь?
- Ну… вообще-то, с любым, но я вот - с ивакинцами больше работать люблю.
- Да? А чем же они, например, от горяиновцев отличаются?
Отряд юных следопытов имени Романа Горяинова… Да я с ними всего два раза и встречался…
- Я, если начистоту, товарищ Белопахов ("Василий, Василий", - поправляет меня тимуровец, улыбаясь.), горяиновцев мало знаю. Один раз с ними в поиск ходил, когда в Мирный пытались прорваться. Так тогда ведь много следопытов пошло. Наверное, со всех дружин собрали.
Я рассказываю ему эпопею мирненского прорыва. Тогда, три года назад, у кого-то в Объединенном Совете Дружин родилась идея попробовать прорваться в город и на космодром с воды. И попробовали. И положили в этом прорыве почти триста пионеров. И еще семеро комсомольцев-вожатых сгинули без следа. А вот о результатах - положительных результатах, я, признаться, не слыхал…
Белопахов слушает внимательно, почти не перебивая. Лишь иногда задает наводящие вопросы или уточняет подробности. А как только я заканчиваю, тяжело вздыхает:
- Да уж, Леха, досталось вам… Но ведь пионер - всем ребятам пример, так?
- Так, - соглашаюсь я и от себя добавляю - Пионер равняется на героев борьбы и труда!
Тимуровец улыбается, а затем начинает расспрашивать о поисках с ребятами Байкулова. Мне становится как-то не по себе. Нет, с одной стороны приятно рассказать о себе, о своих делах, победах и подвигах, но с другой… Он что же это, под Вовку копает?..
- Товарищ старший тимуровец, я все в отчетах написал…
Он на мгновение становится серьезным и сосредоточенным, но потом снова улыбается:
- Пионер - честный и верный товарищ, всегда смело стоящий за правду, - теперь уже он цитирует "Законы". - Решил, что друга твоего проверяем? А если?
- Я все изложил в отчетах, больше добавить нечего…
- Да успокойся, Леха, расслабься. Все в порядке с твоим Байкуловым. А вот поподробнее рассказать тебе все-таки придется. Кстати, может лучше напишешь? Вдумчиво, не торопясь, со всеми подробностями. Причем, постарайся не упускать даже мелочи. Пусть они тебе покажутся не важными, а все-таки…
Он придвигает ко мне чернильницу, ручку и стопку бумаги:
- Последний поиск распиши во всех деталях. Когда закончишь - позови, - и с этими словами он выходит из кабинета, оставляя меня один на один с моими мыслями и подозрениями.
Интересно, кого они все-таки "крутят"? Меня? Да ведь не за что! Вовку? Да вроде тоже не за что… Хотя, конечно…
Слушай, Леха, а если кто из Володькиной команды накосячил, а?! Точно! Вот и ответ на все мои терзания! Вовка - добрая душа, думал, что это меня, а у самого… Под самым носом! И, судя по тому как меня обхаживают, крепко кто-то накосячил! Как бы еще не измена Родине…
Часа через два, отдав Белопахову полный (абсолютно полный!) отчет о последнем поиске и получив приглашение захаживать по-дружески - так, посидеть, поболтать, попить чайку, я покинул здание тимуровской команды и пошел себе, куда глаза глядят. Спешить мне было некуда: субботник давным-давно кончился, на сбор идти не хотелось, до вечерней дискотеки еще добрых четыре часа. Пойти что ль Вовку найти?..
Но до вечера, до танцев я так и не нашел Вовку. А потом были танцы, была Ирка и вообще… Короче, мне стало не до Вовки и не до отряда имени Ивакина. Так что встретились мы только на второй день, опять случайно.
Я торопился на работы. На эту неделю мое звено было назначено на "химию". Не за провинности, как обычно попадают на химпроизводство пионеры, а так - по разнарядке. И это успокаивало: по разнарядке на химию больше чем на десять дней не пошлют, при условии выполнения плана, разумеется. Поэтому, мы звеном решили: постараться работать ударно, по-стахановски, и план не просто выполнить, а и перевыполнить! Тут ведь как: во-первых, если выполним объем работ поскорее - больше свободного времени дадут, а во-вторых, если докажем свою полезность - дальше будут назначать на хорошие, интересные работы. Например, на лов рыбы. Или на мясозаготовки. Что-то я давно на лосей не охотился…
У нас, рядом с городком Лесной, что в ста километрах от старого города - Вологды, здоровенное болото. Собственно, раньше это был не город, а пионерский лагерь, да и болота никакого не было, но после Большой Тьмы многое изменилось. Так вот, в нашем болоте лоси расплодились неимоверно. На них-то мы и охотимся. Мясо у них - не очень, больно жесткое, но они ж, гады, на поля выходят! А в последнее время и на людей стали нападать. Особенно - весной. Наше звено всегда было первым… ну, нет, не первым, конечно, но уж вторым по охоте - точно! На лося норматив - три патрона, а мы - редко, если и два потратим. Так что даже немножко обидно, что первоклассных охотников, никак не хуже Соколиного Глаза или Шаттерхенда, послали на химию.
Однако разве работа на целлюлозе - повод для уныния? Ну нет…
- Звено! Песню… Запе-ВАЙ!
Коричневая пуговка валялась на дороге.
Никто не замечал её в коричневой пыли,
А рядом по дороге прошли босые ноги,
Босые, загорелые протопали, прошли.
- гаркнули двадцать пять молодых, здоровых глоток. Мы подтянулись, ускорили шаг:
Ребята шли гурьбою по западной дороге,
Алёшка шёл последним и больше всех пылил.
Случайно иль нарочно, того не знаю точно,
На пуговку Алёшка ногою наступил.
В этот момент к нам присоединяется другой хор:
- А пуговка - не наша, - сказали все ребята, -
И буквы не по-русски написаны на ней!
К начальнику заставы бегут, бегут ребята,
К начальнику заставы скорей, скорей, скорей!
Это нас догнал отряд имени Ивакина. Допев песню, я оглядываюсь:
- Салют, Вовка!
- Салют, Леха! Тоже, на целлюлозу?
- Ага. На неделю. А вас за что?
- А ни за что.
- Все говорят "ни за что", - я подпускаю в голос интонаций из фильма про милицию, - а все-таки?
- Слушай, Леш, кончай из себя Жеглова разыгрывать, - похоже, Вовка обиделся. - Сказано же: по разнарядке.
По разнарядке? Забавно… Что это за разнарядка такая, если на целлюлозу погнали юнармейцев и следопытов? Очень странно…