Глава 2
Ночью снегу на склоне надоело лежать спокойно, и сошла очередная лавина, запечатав вход в пещеру. Но протяжный гул и прочие звуковые эффекты не помешали странной компании продолжать спать. Да и отдыхать стало гораздо приятнее - температура в закрытом помещении начала стремительно расти. Неудивительно - мощный приток земного жара из трещин в сочетании с теплом трех человеческих тел. Хотя, если вспомнить габариты мальчишки… Два с половиной тела максимум.
Старик пробудился первым - к этому моменту температура приблизилась к банной: с потолка начало активно капать, а помещение наполнилось густым туманом. Впрочем, разглядеть его было невозможно - тьма кромешная.
Открыв глаза, седобородый учитель несколько секунд лежал неподвижно, видимо пытаясь понять, почему здесь стало так приятно и больше не слышно завывания ветра. Он был неглуп - истину установил быстро и безошибочно:
- Гед вставай! И ты Ххот тоже поднимайся! Нас завалило снегом!
- Это к лучшему, - буркнул омр, - Проклятый ветер больше не достает до моих насквозь промороженных костей. Я доволен.
- Пещера невелика. Воздуха мало. Задохнемся здесь быстро.
Эта информация воина несколько расстроила:
- Проклятье! С тех пор я, вывалившись из чрева матери, приложился макушкой о пол зимовальной пещеры, мне постоянно не везет! Не зря у нас говорят: спотыкнешься на первом шаге - будешь падать потом на каждом повороте пути. И без поворотов тоже…
- Ты среди нас самый сильный: начинай копать. А мы будем за тобой снег проталкивать назад.
- Я почему-то не удивлен, что мне досталась самая нелегкая работенка!
На крутом склоне большой слой снега не мог задержаться - основная масса сразу после схода лавины улетела в долину. Над тем, что осталось, всю ночь работал свирепый ветер - выдул практически все. Но Ххоту пришлось работать около часа, прежде чем он выбрался на поверхность и помог преодолеть преграду старику и мальчишке.
Денек намечался не особо позитивный: сплошная пелена свинцовых туч чуть выше перевала, и непроницаемый туман ниже. Солнце вообще не просматривалось - трудно даже определить, в какой оно стороне. И ветер, похоже, решил, что ночных бесчинств ему недостаточно - не утих с рассветом.
Прикрывая глаза растопыренной ладонью, омр, осмотревшись, перекрикивая шум стихии, заявил:
- Хотя я и не стал скидывать тело Унниса в пропасть, - позавтракать не получится. Сейчас бы не помешало нарезать из него несколько замороженных полосок - они и сырыми неплохо поддаются зубам, тая во рту. Но где ж теперь найдешь этого одноглазого пердуна - засыпало все…
Старик не стал комментировать нарушение своего приказания - утопая в рассыпчатом снегу почти по пояс, начал пробираться по засыпанной тропе. За ним, проваливаясь уже чуть ли не по шею, хвостиком потащился мальчишка. Было видно, что преодоление такого препятствия дается парочке очень нелегко и омр, сжалившись, быстро их обогнал, возглавил шествие, уверенно пробивая дорогу.
Надо сказать, это не слушком ускорило продвижение - в рыхлом снегу только что сошедшей лавины люди барахтались будто отожравшиеся жабы в сметане. Ветер, разгоняя льдинки до скорости мушкетных пуль, немилосердно бил ими по лицам путников, сильными порывами стараясь завалить их на спины, так что приходилось передвигаться, сильно наклоняясь вперед. Для людей, привыкших к мягкому климату теплых долин, испытание серьезное.
Примерно через час, когда от усталости даже у омра начали подгибаться колени, ветер вдруг смилостивился - резко поменял направление, да и поутих. Теперь он помогал - подталкивал в спину. Несколько шагов и пришло долгожданное окончание мук - завал закончился. Тропа, правда, была не слишком благоприятной для комфортного передвижения, но это ни в какое сравнение не шло с кошмаром, оставшимся позади.
Омр, переведя дух, решил, что самое время продолжить болтовню - целый час молчания для него слишком тяжелое испытание:
- В долине идти вниз удобнее чем наверх, а вот в горах все наоборот - колени сводит болью при каждом шаге. Старик - ты учитель: скажи, почему так?!
Ответ был неинформативным:
- Я не целитель, и в костях не ведаю.
- Зато рубишь ты их умело! Кстати - я придумал тебе отличное имя. Я, наверное, буду называть тебя Ттисс. Это необидное прозвище - так называется нож моего народа. Особый нож - им разделывают крупную дичь и тела мертвецов. Легко перерезает жилы и хрящи, но в бою пользоваться им тяжело - слишком странный у него изгиб клинка. Лишь самые хорошие мастера умеют творить с ним чудеса. Разрез от ттисса смертелен - никто не выживет после такой широкой раны. Кровью истечет очень быстро. Эй, Ттисс! Твой ученик едва передвигает ноги - вот-вот упадет. Зря мы его вчера не съели - сегодня у нас было бы много сил.
Старик, обернувшись, взглянул в изнеможенные глаза своего ученика, несколько мгновений промедлил, но затем, прочитав в них что-то, понятное лишь ему, безапелляционно произнес:
- Он сможет преодолеть хоть дюжину таких перевалов, и не свалится. В этом костлявом теле живет могучий дух - не сомневайся в нем.
- Врешь ты все: вы - люди равнин, давно потеряли свой дух и поголовно в лгунов превратились. Поэтому вас и завоевали.
- Не только нас - твой народ тоже проиграл эту войну, - дополнил старик.
- Мой народ ничего и никому не проигрывал. Мы слуги династии - ее верные рабы. Исчезла династия - мы теперь никому не служим. Вот и все. Любой из нас вправе вернуться на плоские вершины Раввелануса. И никому кроме нас эти вершины не нужны - те, кто вас завоевал, туда не сунутся.
- Если ты идешь домой, то избрал длинный путь, - надо было сразу на север двигаться.
- Я сам решаю, что мне делать, и куда идти. Что я позабыл в родном Раввеланусе? Похлебку из лишайников, вонючую нанью в берестяных кружках и волосатых женщин, которые кутаются в облезлые шкуры и никогда не видели мыло? А здесь, на ваших землях, я ем телятину со специями, запивая ее душистым вином из тонких бокалов, и мне угождают красивые чистые женщины в пестрой и тонкой одежде. В Раввеланусе хорошо рождаться - чтобы вырасти воином; и хорошо умирать - смерть там правильная. А жить в Раввеланусе… Нет уж - пускай бабы и дети там живут. Я согласен там появляться раз в три года, чтобы, заткнув нос и крепко зажмурившись, обрюхатить несколько жен и девиц, показаться старикам и детям, разбить пару морд и похвастаться своими подвигами. И снова на равнины - равнины это настоящая жизнь!
- Равнины остались внизу - ты ошибся дорогой, воин, - устало произнес мальчик.
- Ты давно трепку не получал, раз рот открываешь без спроса! Но в знак уважения к твоему учителю, скажу: я не ошибался. Позади осталось немало хороших долин, но хорошими они были лишь в прошлом. Теперь там только смерть, огонь, вытоптанные поля и неуязвимые драконы Энжера. Воину Раввелануса внизу не отдохнуть - на каждом шагу караулит смерть. Я не хочу умирать под гусеницами, или, прислонившись спиной к издырявленной стене, смотреть на пятизарядные винтовки в руках неумех, которых любой омр голыми руками две дюжины передушит, будь у них оружие почестнее. Уходить надо из таких плохих мест и искать себе нового хозяина.
- Ты ведь теперь свободен - зачем тебе искать новое рабство? - не унимался странный ребенок.
- Да твое пустое любопытство сильнее, чем мой голод! Что плохого в том, что я называю рабством? Несвобода? Смешно! Проживи хоть неделю в Раввеланусе и там ты поймешь, что такое НЕСВОБОДА! Да не прожить тебе столько в такой тюрьме… А мы вот слишком долго там жили… слишком долго. Плохие камни - в них слишком много яда, заражающего землю; плохая вода - просачивается через те же ржавые от отравы руды; и ветер… дурной ветер с северо-востока… Он зарождается на Кровавых островах, скрытых вечной мглой - там нет животных, нет растений… лишь призраки и синие огоньки в ночи… Женщина омров, спустившись в долину, больше не может рожать нормальных детей - ее чрево вынашивает там убогих калек. Омра надо делать лишь на земле Раввелануса. У наших мужчин от женщин долин тоже рождаются лишь увечные. Все - нам нет дороги вниз. Спустившись, мы вымрем. Но жизнь наверху не жизнь - земля наша скудна и не прокормит многих, а малым числом долго не протянуть. Нужна поддержка долин, а кто будет ее оказывать просто так?! Мы сильны, но нас мало; народ долин слаб, но многочислен. Нам не подчинить его оружием - внизу, на своей земле, он всегда будет сильнее. Если даже заставим пару долин платить нам дань, как было в давние времена, им придет помощь из других земель - никто ведь не любит омров. Так бы и вымерли мы горсткой грязных дикарей, у которых червивая дохлятина высший деликатес, если бы не наши повелители. Это они наполнили нашу жизнь смыслом - дали нам учение, помогающее правильно чтить божественное и нести службу по охране священных троп Раввелануса. Наши воины перестали рубить друг друга в междоусобицах - нам дали настоящих врагов: противных нашему Богу. Омр теперь почти всю жизнь проводит в чужих землях, покрывая свое имя славой и захватывая богатую добычу. Да - многие при этом погибают, и домой, если очень повезет, возвращается лишь вываренный череп в мешке товарища. Ну и что? Без династии мы в своих горах дохли бы гораздо чаще и безо всякого толку. Так что мы всем довольны - такое рабство почетно и выгодно для всех. Мы жили настоящей жизнью, а благодаря нашим топорам династия утверждала власть Бога среди богопротивных дикарей. И не наша вина, что дикари смогли победить в этой войне. Им ведь повезло - у них был Энжер, а мы остались с оружием, бесполезным против его танков и пушек. Династии больше нет, и это плохо… Кто теперь будет кормить народ Раввелануса? Так что, мальчик, неплохо было бы найти такого же щедрого и удобного хозяина. Без него омры будут чувствовать себя неуютно. Да и мало нас останется - вряд ли народ долин согласится делиться с народом Раввелануса едой. А своей у нас немного - на всех ее никогда не хватало. Воевать за нее глупо и бесполезно - народу в долинах что муравьев, да и новая власть будет на их стороне: не любят они омров. Да и кто нас любит… Кстати - насчет еды: старик - дорога вниз долгая! Что мы будем есть на этом пути?
Ответ был дан незамедлительно, все в той же манере:
- Не знаю. Но знаю точно, что мы не будем есть: меня и моего ученика.
- Вот как? В твоем перечне меня серьезно настораживает отсутствие моего имени. Неужели воздержание брюха повлияло на твои благородные принципы? Ттисс - развей мои опасения! Я ведь молод - мне не хочется продолжать свой путь мясом в ваших желудках!
- Для омра ты слишком болтлив. И вообще не выглядишь воинственным. Ты какой-то странный омр.
- Мне это многие говорили - не ты первый. У меня слишком много ума для омра - даже не знаю, зачем мне столько… Воину негоже быть дураком. но и большой ум не всегда во благо. Вот вчера вечером, когда ты убил моих товарищей, я ведь не стал нападать. А мог бы… А там и глядишь - успел бы тебя зацепить… Но замешкался - совесть помешала нападать на беззащитного старика с ребенком. Конечно династии больше нет, и вы нам теперь никто, но все равно некрасиво… Но я не сильно верю, что мы даже впятером смогли бы тебя победить. Значит, мой ум спас мне жизнь. Выходит - пользу сослужил! Ттисс - так что там насчет обеда? Кстати, внизу, если ты не забыл, должно быть много оленей. А не поохотиться ли нам?
* * *
На полпути к туманной завесе попали в серьезный снегопад - видимость резко снизилась. А когда с неба перестало сыпать, оказалось, что туман исчез - отлично просматривался спуск в долину, зелень самой долины, и смутно просматривался пологий склон следующего хребта. Где-то там, за ним, располагается низкогорье Венны; но даже с такой высоты его не разглядеть - мешает дымка и множество мелких облаков.
А самое приятное - взор радовало зрелище склона, лишенного снежного покрова - черный камень, прорезанный стремительными водами многочисленных ручьев. Еще ниже гранитный мрак начинали разбавлять пятна зелени, сливаясь дальше в сплошную массу горных лесов, окружающую скалистые останцы. Неопытным путникам показалось, что до этих благодатных мест отсюда рукой подать, но пессимистично настроенный Ххот заявил, что в лучшем случае из снегов удастся выбраться до вечера, а до деревьев доберутся лишь завтра. Слишком уж высок Полуденный хребет, и преодолели они его не в самом низком месте.
Так и оказалось. Ночевать пришлось на оттаявшей проплешине, среди снежного засилья. Максимум доступных удобств - жестковатый чахлый лишайник. Причем снизу здесь его ничто не подогревало. Омр, покружившись по окрестностям, ухитрился найти лошадиный костяк и притащил оттуда старое седло - свидетельства давних посещений этих негостеприимных мест другими путешественниками. Кожа прогнила, дерево отрухлявело, но на символический костерок хватило - с огнивом Ххот обращался мастерски. Еще чуть-чуть такого мастерства, и научится из камней огонь разводить - вместо дров.
На запах дыма показался дархат - помаячил вдалеке, будто пытаясь запугать путников своей массивной тушей, лишенной даже намека на шею. Будто голем, обросший шерстью. Омр, знакомый с призрачными обитателями снегов еще по Раввеланусу, и ухом не повел. Старик тоже не испугался - не обратил внимания на пришельца, а вот мальчишка, разумеется, не удержался, поддел Ххота:
- Посмотри сколько мяса! Этот дархат больше тебя в три раза!
- Попробуй это мясо взять, если такой голодный, - буркнул омр.
- Дархаты священные существа - создания рук Вечного. Он не закончил работу, оставив их несовершенными скитальцами по снегам трех миров, но никто не посмеет тронуть дархата.
- Мои предки трогали. У нас их много по снегам бродит. Пытались на них охотиться в голодную пору. Только без толку это - дархат не убегает и не прячется. Он просто исчезает.
- В переводе со старого языка жрецов "дар" означает "три", "хат" - "тень". Существо с тремя тенями, и у каждой тени свой мир. Дархат сам выбирает, в каком мире его телу сейчас удобнее. Едва твои сородичи к нему приближались, как он просто исчезал - уходил к своей тени в другом мире. Создание, живущее сразу в трех вселенных - хорошая шутка Вечного: такого не поймаешь.
- Вот и я о том же - мяса в этой обезьяне, наверное, много, только вот попробовать его не получится. Никто даже мертвого дархата не смог найти. Хотя, будь у меня винтовка Энжера… Что он сделает против винтовочной пули, особенно серебряной?!
- Наверное, ничего. Но ты уверен, что видишь тело, а не тень дархата? И что мертвое тело упадет в нашем мире, а не чужом?
- Я уверен в том, что сам готов упасть в чужом мире - может там что-нибудь пожрать найдется. Уж очень хочется есть. Согласен даже попасть к демонам - вдруг среди них съедобные имеются. Почему мы не можем скользить по мирам, как эти волосатые переростки? Он наверняка ищет, где жизнь посытнее… Хотя я в этом и не уверен - у нас они вечно слонялись за беременными бабами, будто больше делать нечего. Странное развлечение для такого великана - ему бы секиру в руки, да в бой. Послужил бы во славу Вечного! Ладно, давайте спать - седло почти догорело, надо хоть немного отдохнуть. На пустой желудок разговоры не идут. Смотрю я на твоего ученика, и слюной захлебываюсь - еще один день без еды, и ноги начнут подгибаться…
Мальчик, покосившись на мгновенно вырубившегося воина, тихо спросил:
- Учитель: сегодня будет время вопросов?
- У тебя есть вопросы, которые требуют немедленного ответа?
- Наверное, нет…
- Тогда спи, Гед.
Но мальчик не унимался - уставившись на костер, странным образом не желавшим затухать после уничтожения остатков седла, он подбросил в него несколько камешков и, наблюдая, как они наливаются жаром, блекло улыбнулся:
- Учитель - мы расположились вблизи выхода горючего камня. Посмотрите - многие валуны вокруг состоят из него. Жаль, что сразу это не поняли - уже бы отогрелись и высушили одежду.
Старик, двинув омра в плечо, угрюмо заявил:
- Ты слышал, что сказал мой ученик?
- Да ты спятил! Я только что видел сон, где мне поднесли жареную цаплю, начиненную финиками из южных земель! Собрался откусить от крылышка, и тут ты меня разбудил! Ты поступил нехорошо!!!
- Ххот - вокруг все усеяно горючим камнем: ученик заметил его в огне. Давай насобираем его побольше - нам нужен большой костер.
- Да он плохо в костре горит. И воняет при этом сильно.
- Это лучше, чем умереть к утру от холода, в обледеневшей одежде.
Омр, горестно вздохнув, поднялся:
- Как богата эта земля - целые горы горючего камня, железа и меди, золото в реках, драгоценные камни в жилах среди скал. И много чего другого. Только нет на ней покоя - все время кто-то кого-то убивает, и все время разные странные люди не дают спокойно поспать!
* * *
Происхождение Грация открывало ему дороги к любым вершинам, но одновременно воздвигало перед носом труднопреодолимые преграды. Правда, в последнем, скорее виноваты его странные привычки и образ жизни, а не родители.