Моя прогулка провела меня по всему Манвилю. Я перекусил в ультрамодном ресторанчике на первом этаже высочайшего здания города. Люди вокруг меня говорили об инвестициях, акциях, деньгах, политике и, конечно, сексе. Люди могут проговориться в публичном месте обо всем, считая свою беседу частной и даже не задумываясь, что человек в соседней кабинке на самом деле сидит ближе к ним, чем собеседник. Обычные разговоры, кто что с кем вытворяет и при этом муж совершенно не в курсе. Несмотря на обыденность подобных разговоров и то, что я слышал подобные вещи миллион раз, это одна из вещей, придающих моей работе очарование.
Опять же, становились очевидными все больше трещин в общественной структуре. Почему-то для мужчины считалось более скандальным отправиться в бордель, расположенный в дракском районе города, чем посетить сеанс "массажа" в каком-нибудь дешевом притоне в дэвионистском пригороде вниз по реке. Люди, способные на такие вещи, были, как гласили шёпотом, страшно вульгарными и готовыми совокупляться со всем, что шевелится. Ироничное замечание одного из не таких разборчивых собеседников, что он, мол, тоже готов так унизиться, не произвело никакого впечатления, но говорившие сумели виртуозно лишить всяких человеческих черт людей, ещё шесть месяцев назад бывших их товарищами и друзьями.
Поев, я продолжил слоняться по городу. Я зашёл в книжный магазин и скачал себе в наладонник кое-что почитать. Обычное туристическое чтиво: местный атлас, достопримечательности и прочие данные оформленные в виде альманаха. К этому я добавил неофициальную биографию Эмблина, такие же для Джермейнов, и перечень местных благотворительных организаций вместе с описанием их деятельности.
Ко второй половине дня я вернулся к себе в гостиницу и обнаружил посетителя, правда, на этот раз не в номере. Когда я ждал лифт, из бара выскочила Элль и улыбнулась мне. Я поприветствовал её кивком.
– Вчера ночью я согрел твоё любимое место.
Её улыбка стала шире.
– Если б мне можно было улизнуть.
– И правда, тогда бы тебе не пришлось ждать в баре.
Улыбка Элль немного ослабела.
– О, я не думаю, что ты разрешил бы Цыгану ждать вместе со мной.
– Нет, конечно. – Я глянул назад в бар. – Пойдем?
Она не стала брать меня под руку, но постоянно ко мне прижималась, что я нашёл очень отвлекающим, чего, я уверен, она и добивалась. Мы прошли через вестибюль в бар, элегантно отделанный красным деревом и коричневой кожей. Остальная часть гостиницы постарела даже больше, чем можно было ожидать за столетие, но бар просто потемнел и пропитался атмосферой, которой я наслаждался.
Цыган, неприметно облачившийся в черные пиджак и брюки, белую рубашку и черные туф-ли, поднял бокал со столика в углу, приветствуя нас. Я пропустил Элль вперед к столику и с удовольствием понаблюдал за тем, как она идет в своём темно-зелёном платье. Ткань немного блестела, шелковисто, но не кричаще. Поясок из золотых звеньев шёл к её браслету и сережкам и даже узору на каблуках её туфель, похожему на золотую цепочку.
Я сел напротив Цыгана, спиной к помещению. Элль села между нами, справа от меня, прижав своё левое колено к моей ноге. Когда подошла официантка, я глянул на барную стойку и не узнал ни одной марки из их виски, поэтому я заказал "Дайамонд Негро".
Цыган усмехнулся.
– Ты быстро учишься.
– Полезно знать поле боя.
Он кивнул, соглашаясь, потянул своего напитка, который, насколько я мог сказать, намеша-ли из чего-то не фруктового, но, несомненно, сладкого. У Элль был высокий, изящный стакан, украшенный долькой лимона. В нём запросто мог оказаться всего лишь тоник, и я лениво по-фантазировал, почувствовал бы я вкус алкоголя, если бы поцеловал её. Официантка закончила наливать моё пиво в заиндевевший стакан – роскошь, которой "Яйца" не могли похвастаться – и удалилась.
Цыган поднял свой стакан.
– За Бурю Очищения.
Я коснулся своим стаканом его и её и отпил. Пиво было точно таким же хорошим, как я помнил и я смахнул пальцем капельку с угла рта.
– Буря Очищения? Только не говорите, что это название полковник Котёнок хотел дать какой-то грандиозной операции.
Элль усмехнулась, а Цыган закатил глаза.
– О, нет, от названия "Буря Очищения" Кота, вероятно, удар бы хватил, но это меня сейчас волнует очень слабо. "Бурей Очищения" будет называться наша организация. Я проконсультировался с руководством и было решено начать большое дело.
– Хорошо, очень хорошо. – Я широко улыбнулся. – У меня есть важная цель на уме, но сначала я должен узнать кое-что ещё более важное.
– И что же это?
– Ты собирался использовать меня в качестве отвлекающего маневра для Кота, подставив так, чтобы он вынужден был нейтрализовать меня до того, как придет за тобой или все так случайно получилось?
Глаза Цыгана расширились.
– Это был твой план…
Я аккуратно поставил свой стакан на столик и начал медленно поворачивать его пальцами.
– Цыган, давай проясним одну вещь. Ты же знаешь, что я не дурак. Моя теория терроризма это подтверждает. До того, как я предложил тебе мой план, ты собирался дать мне командование батальоном. Ты что, хотел, чтобы меня убили?
Его темные глаза на мгновение блеснули, потом он лукаво улыбнулся и откинулся назад.
– Я ведь тоже не дурак. Я наблюдал, как Кот и Изабель сколачивают свою собственную банду в моей организации. Устранение одного из них или обоих замедлит реализацию моих планов. Вводя на сцену тебя, я дал им что-то, над чем нужно подумать. Ещё одной вещью является твой малозатратный терроризм и у них создалось впечатление, будто я тебя притащил сюда именно ради него. Я не собирался доставлять тебе неприятности, особенно потому, что помню, как ты справился с ситуацией на Хелен. Я не считаю этих двух препятствием для тебя.
– Препятствием – нет, проблемами – да. – Я отхлебнул ещё пива. – А если одного из них найдут плывущим по реке Широкой к северу от Контрессы, для тебя это станет проблемой?
– Я бы предпочел, чтобы это не стало полным сюрпризом.
– Учтено. – Я облизал губы и почувствовал, что давление ноги Элль на моё колено растет. Насчет моего вознаграждения.
Он засмеялся.
– Я восхищаюсь твоим самообладанием. У Кота наиболее привилегированный контракт, с условием получать на стоун больше, чем любой, кого я найму.
– Не возражаю, но ты можешь выплатить мне гонорар за услуги консультанта и авансовую премию.
– Тридцать тысяч подойдет?
– Для начала. Я также люблю премии за успешное выполнение задач.
Лоб Цыгана начал морщиться.
– Это может выйти дорого.
– Просто дай мне комиссионный процент с того, что мы урвем у корпораций. Это меня устроит. Тебе придется снестись со своим руководством, я полагаю, и они захотят увидеть подтверждения работоспособности плана. Это я понимаю.
– Ты – разумный человек, это очень хорошо. – Цыган кивнул, затем снова сел прямо, поставив локти на стол. – Я размышлял насчет возможных целей для нашего появления. Сети связи и распределения энергии кажутся наиболее эффективным примером.
Я потряс головой.
– Прибережем их на потом. У меня есть на примете цель поважнее. Прекрасно сработает, с минимальным риском для нас.
– Неужели?
Я улыбнулся, сначала ему, потом Элль.
– О да. С самого начала нашей кампании у правительства появится чувство, что оно по уши в дерьме.
25
В столице разрушительных эпох,
Где Смерть царит над красотою тленной,
Он приобрел за свой чистейший вздох
Себе могилу
Перси Биши Шелли
Манвиль, столичный округ
Басолт
Префектура IV, Республика Сферы
4 февраля 3133 года
Я объяснил свой выбор цели и наблюдал, как выражение лица Цыгана меняется от шока и отвращения до веселья и восхищения. К окончанию моих рассуждений он уже почти испытывал эйфорию, а давление колена Элль на моё существенно возросло. Цыган был даже готов позволить мне поймать в ловушку Кота – скорее потому, что это ему было выгоднее чем мне, но нас обоих это позабавило бы.
Хотя я сильно протестовал, делая большие глаза, цепляясь за Элль и шевеля губами в знак моего сожаления, Цыган отослал её, чтобы обговорить детали моего плана. Она, со своей стороны, также беззвучно скорбела и очень тепло обняла меня при прощании. Вместо колена давление на соответствующие части моего тела произвели другие элементы её анатомии, что, хотя и сильно возбуждало, могло предвещать в будущем сложности.
На организацию всего потребовалось несколько дней, поскольку план, помимо прочего, зависел от погодных условий. Вообще говоря, активная часть нашей операции должна была пройти очень хорошо. Объёкт, на который мы должны были проникнуть, страдал невероятной расхлябанностью системы безопасности. В качестве проверки мы заказали для ночной смены пиццу и наблюдали, как ховер проскочил в ворота, удостоившись всего лишь беглого взгляда.
На следующем совещании, проводившемся в другом месте, Цыган сделал мне небольшое одолжение. Он объявил, что собирается последовать моему плану, хотя и постарается сжать предполагаемый график, так как наш хозяин находится в нетерпении, ожидая скорейшего накаления обстановки. Цыган намекнул, что будет разрабатывать параллельный моему резервный план, предусматривающий более серьезные вооруженные действия под руководством Котфорда. После чего он предложил мне выступить с разъяснениями моего плана операции.
Я объяснил, что для города с размерами Манвиля, важнейшими вещами являются продовольствие и вода. Используя голографическую карту региона, я показал стекающие с гор реки и вырытую этими реками долину, вмещавшую Манвиль, а также слияние рек в одну реку Широкую, бежавшую дальше на север по направлению к Контрессе. Я пояснил, что реки снабжают город водой и отметил располагавшиеся по всему городу водоочистительные и водообрабатывающие предприятия, подчеркнув при этом, что любые перебои в подаче воды создадут крупные проблемы.
До этого момента, я старался сделать своё выступление как можно более скучным, отчего Котфорд корчился в своём кресле. Как только он дошёл до нужной кондиции, весь издергался и просто зудел от желания что-нибудь совершить, я добавил к своей речи добрую порцию энтузиазма и начал творить свой шедевр.
– Эта операция основана на предельно возможной точности исполнения. Она потребует действий в стиле спецназа, в этом не может быть сомнений, причем будет проходить в крайне неблагоприятных обстоятельствах. Тут двух мнений быть не может – это вонючая операция, но, после нанесения нашего первого блестящего удара, по всему городу прокатится эхо гнева и негодования. Эта атака может сама по себе потрясти правительство возмущением, которое пронесется через каждую семью. В силу характера нашей операции нам придется послать на неё лучших. Их победа будет нашей победой, а правительство в результате под грузом проблем провалится в канализацию.
Я сделал ударение на военных терминах, вроде "атаки" и "победы". И на "точности" тоже сделал ударение. Котфорд, услышав, что этот один удар может решить все, собирался было поднять меня на смех – если судить по его физиономии, но потом он начал думать. Он не хотел, чтобы его отодвинули в сторону. Ещё хуже, чем не иметь мех – это иметь мех и обнаружить, что ты вместе с этим мехом никому не нужен.
Он поднял руку.
– Вы описываете эту атаку, так, как будто это будет в значительно большей степени военная операция, чем у нас были основания полагать. Это правильная характеристика?
Я кивнул.
– Да, потребуются точные подрывные работы. Нескольким достойным людям придется вымарать руки.
Он посмотрел мимо меня на Цыгана.
– Хотя я понимаю логичность этого плана и согласен с тем, что вода представляет собой жизненно важный ресурс, я обеспокоен способностью мистера Донелли провести военную операцию. Я думаю, будет лучше, если самим проникновением на объект и прочими тактическими вопросами буду руководить я. Я испачкать руки не боюсь совершенно.
Цыган нахмурился.
– Вы уверены, что это хорошая идея, майор? Эту операцию возглавляет мистер Донелли, и с вашей стороны это будет выглядеть как покушение на его полномочия.
– Нет, нет, совсем нет. Он останется во главе. Я просто буду направлять военную сторону дела. – Он встал и оглядел комнату. – Сивек, Джонстон и Бриджер, у вас в ротах есть люди, смежные навыки которых позволят выполнить задание. Я бы сказал, двенадцать-восемнадцать человек точно подойдут для вашего замысла, мистер Донелли.
Я снова кивнул, на этот раз очень торжественно.
– Я бы сказал, две дюжины, но вам все это виднее, чем мне.
– Действительно, виднее. – Упомянутые им поименно подчиненные кивали или поднимали головы, показывая, что готовы пойти с ним в дело. Котфорд вышел к центру комнаты и присоединился ко мне у голодисплея. – Так, у нас есть все нужные люди.
Цыган покачал головой.
– Мне жаль, Сэм, но его опыт действительно даёт ему преимущество в этом случае.
– Я знаю, я всего лишь хочу, чтобы все сработало.
– Сработает. – Котфорд широко усмехнулся, а его помощники демонстрируя уверенность, улыбнулись в ответ. – Так какую из очистных станций мы атакуем?
– Никакой.
– Что? – Котфорд сердито на меня посмотрел. – Но вы же сказали…
– О, майор, вода очень важна с двух точек зрения. Она поступает в дом и покидает его. Так вот, мы займемся тем, что из дома выходит.
Нет необходимости описывать, насколько лицо Котфорда, безо всяких преувеличений, по-багровело – как только он начал понимать, на что вызвался пойти добровольцем. Остальные в комнате были достаточно любезны, чтобы сдерживать смех, но на их лицах периодически появлялись ухмылки, когда они припоминали, как я назвал эту работу вонючей. Котфорд, назойливо требовавший себе всю славу этого задания и клявшийся, что не боится испачкаться, влип.
Он был вынужден – я пытался избежать игры слов – ловить рыбу в мутной воде или самоустраниться из операции и он решил ловить. Это было хорошо, потому что мне действительно было нужны его люди для выполнения этой задачи.
Двумя днями позже, после полутора дней проливных дождей, мы привели свой замысел в исполнение. Когда застраивали центр Манвиля, берега реки Широкой прочно укрепили набережными, укрытыми в тени парков и пешеходных аллей. Глубоко в земле, параллельно реке, шла огромная ливневая канализация, обеспечивавшая отвод всего стока воды. Согласно путеводителям, которые я добыл в книжном магазинчике, а также замечательному описанию ливневых коллекторов, сделанному манвильской коммунальной службой, в сезон дождей коллекторы вмещали больше воды, чем было в реке и вся она текла на водоочистительные станции, перед тем, как её можно было отвести обратно в реку.
На водоочистительных станциях было по несколько накопительных водохранилищ, предназначенных для сброса избытка воды. Воду в эти искусственные озера подавали по большим трубам, после чего вода ожидала своей очереди попасть на очистку. Согласно плану нашей операции, ворота шлюзов, перекрывавших воде путь назад на станцию, должны были быть взорваны, а невозвратные клапана на самой станции должны были быть заклинены в открытом положении.
Котфорд и его коммандос, работая при свете молний, выполнили эти задачи в два часа ночи на шестое число. Поэтому получилось так, что миллионы тонн воды под невероятным давлением рванулись обратно в городскую канализацию. Когда трубы десятиметрового диаметра загружены полностью и их содержимое попадает в трубопроводы, ведущие в дома, диаметр которых тридцать сантиметров, получается очень зрелищный результат.
У счастливых домовладельцев западной части города трубы были старые, поэтому они лопнули где-то посреди их дворов. Жидкость била и пузырилась, перемешивая дерн и грязь в вонючее болото, и обещала примерно через год превратиться в прекрасно удобренный газон.
Жителям многоквартирных домов так же повезло, потому что их трубы лопнули в подвалах зданий.
Но невезучими – а согласно сообщениям новостей, таких было много – оказались люди, у которых стояли хорошие трубы и которые, по разным причинам, в момент удара канализационной волны наслаждались теплом ванны или уединились в туалетах. Нечистоты били в домах гейзерами, доставая в отдельных случаях до потолка. Они выплескивались из ванн, выливались из посудомоечных машин, капали из раковин на кухнях и умывальников.
В паре мест лопнули трубы побольше, проложенные под дорожным покрытием улиц, создавая вонючие лужи, поглощавшие припаркованные ховеры и медленно расползавшиеся в зловонные озера. Некоторые промокшие насквозь и взбешенные граждане начинали бить тревогу немедленно, но остальные были разбужены характерными запахами от печально похожих на мокрую губку напольных ковров.
И удар по деловой жизни города, особенно в самых низких точках города был настолько же разрушительным. Школы в западной части были закрыты, а граф Джермейн выступил по головидению и призвал всех, кому было необязательно покидать свои дома, просто оставаться в них, пока город не будет вычищен. Хотя его доводы имели смысл, никто не хотел сидеть в доме, превратившемся в выгребную яму, особенно если все, что ни выльешь в раковину, немедленно начинает выплескиваться из ванной или из дыры где-нибудь в подвале. Горожане сразу закипели, особенно после того, как выяснилось, что богачи, расположившиеся на холмах, избежали катастрофы.
Олдрингтон Эмблин немедленно ринулся в бой и показал себя великолепно. Одной из подконтрольных ему фирм была компания по чистке домов, собранная из персонала, сокращенного из его гостиниц. Эта компания, под названием "Благочестие Лтд.", сразу предложила "добрососедскую" скидку в девяносто процентов и начала нанимать людей, увеличивая объём работ. Он также временно переселил людей из затопленных домов в пустые номера его гостиниц, также расположив к себе население.
Правительство Джермейнов сделало ответный ход, открыв ряд муниципальных гаражей и ангаров, где люди могли переждать на выданных им простынях, спальных мешках и раскладушках. Эмблин повысил ставки, пожертвовав ещё больше простыней, подушек и кроватей.
Джермейнам был нанесен дополнительный ущерб, когда машины, которые они вывели из гаражей, освобождая их, залило фекальное болото.
Местное головидение провозгласило нашу победу, продемонстрировав данные статистических опросов, согласно которым люди посчитали чиновников Джермейнов некомпетентными.
Во-первых, сама катастрофа объяснялась неисправностью ограничительных дамб. Поток воды просто вырвал взорванные ворота шлюзов и уничтожил все следы наших действий. Только через два дня после событий двери были найдены и правительство начало утверждать, что это был акт преднамеренного саботажа. Как только они это заявили, началось всевозможное гиканье и улюлюканье, мол, все это попытка обелить себя и доказательства подделаны, и это скрыло наш след даже лучше, чем я мог рассчитывать.