3
- Кто здесь?
Голос прозвучал совсем тихо, но Мун услышал и замер, не торопясь двигаться дальше. Говорившего в тумане различить было невозможно, даже силуэт не читался, а значит и ему Мунлайта не видать. Получается, этот незнакомый человек на звук среагировал. Если конечно это вообще человек.
- Кабан, - позвал невидимка чуть громче, - если это ты, откликнись. Иначе стреляю.
Теперь голос был узнаваем и Мун позволил себе немного расслабиться.
- А если я откликнусь, но я не Кабан, тогда что? - ехидно поинтересовался он у тумана и зашагал вперед.
Фигура говорившего вырисовалась массивным смазаным пятном. Еще пара шагов и четко вырисовались очертания силуэта мужчины. Он сидел на земле возле поваленного ствола дерева, подложив под спину рюкзак и вытянув вперед правую ногу. Вторая нога была подогнута. На коленях лежал автомат. Рядом валялся знакомый Муну "Вал". В паре шагов потрескивал чахлый, полупотухший костерок.
- Снейк, скотина, - улыбнулся Мунлайт. - Как же я рад тебя видеть.
На бледном бородатом, как у Санта Клауса лице промелькнуло радостное узнавание.
- Сколько раз я просил тебя не называть меня Снейком.
- И как вас величать прикажете, батюшко "неСнейк"?
- Зови Змеем. Или русский язык забыл? Хаосит несчастный.
- Само такое, - беззлобно отмахнулся Мун и подошел ближе.
Снейк выглядел больным, уставшим и замученным. Бородища торчала клочьями. Выставленная вперед правая нога была перевязана выше колена. Бинт казался единственной чистой тряпкой на его теле. И тот темнел проступающим кровавым пятном. Не слишком большим.
Мунлайт уселся на бревно рядом.
- Это все? - кивнул на повязку.
- А тебе мало? - удивленно вылупился бородатый. - Хотя понятно дело, нога-то не твоя.
- Дурак ты, Снейк. Видать Угрюмый в самом деле сильно нервничал, когда на спуск давил. А то лежать бы тебе здесь совсем без ног. Чего там?
- Бедро навылет, - сердито пробурчал бородатый. - Кость не задело, жилы вроде тоже целы.
Мунлайт покосился на раненого со странным выражением. Больше везения перепало только ему, вылезшему без ощутимого вреда для здоровья из аномалии.
- Ты в рубашке родился. А бинтовал кто?
- Кто-кто? Ты тут много народа видишь? Сам и бинтовал. Жгутом перетянул, промыл, перебинтовал. Ну и вколол, чего под рукой было. Барахла вы здесь много побросали. Оружие похватали только. А жратвы, медикаментов и прочей ерунды - жопой жуй. Могу магазин открывать.
Мун встал с бревна и поднял с земли автомат. Этот самый "Вал" он держал в руках еще утром, а кажется, будто с тех пор целая жизнь прошла.
- Патронов нет, - хмуро предупредил Снейк. - Тут какая-то дрянь в тумане шлендрала, я и разрядил все до железки. Так что один "калахан" на двоих. И пара пистолетов припрятана.
Мун кивнул и отложил в сторону бесполезный "Вал". От автомата, хоть он трижды специальный, без боекомплекта толку ноль. Психологическим оружием здесь никого не напугаешь. Хочешь чего добиться - стреляй. А таскать на себе лишнее железо охоты нет, хотя и выбрасывать редкий ствол глупо.
Костер уже не горел, а тлел понемногу. Дымились жидкими струйками обугленные головешки. Запаса дров, кроме гнилого бревна, возле которого устроился Снейк, не нашлось.
- Я пойду хвороста наберу, - решил Мун. - Ты посиди пока.
- Не волнуйся, не уйду, - фыркнул бородач.
Пока он блуждал в тумане в поисках чего-то, что горит, почти совсем стемнело. Ночевать в Зоне, да еще в этом тумане, от которого сам черт не знает чего ждать, не хотелось смертельно. Вот только вариантов не было. Идти сквозь Зону и туман ночью и вовсе было самоубийством. Тем более с раненым на шее.
Ладно, ночь переживем, а там поглядим. Главное, чтобы у Снейка заражения не пошло. А то ночевка может стоить ноги. А без ноги мужику в Зоне не жизнь. Да и не в Зоне тоже.
Стараясь думать не о прошлом, будущем и прочих категориях, толкающих на ненужные фантазии, Мун принялся реанимировать костер. Прошлое копать глупо. Будущее прогнозировать наивно. А вот позаботиться о насущном - самое оно. И руки при деле, и ерунда всякая в голову не лезет, и дело опять же полезное.
Снейк все так же сидел у бревна и мучился. Не то от бездействия, не то от боли в простреленном бедре. Как, интересно, он вообще сюда дополз, если его, как он говорит, все бросили? Хотя, с другой стороны, можно и стометровку на сломанных ногах пробежать и на дерево со сломанным позвоночником влезть. Болевой шок штука такая.
Костер тихо потрескивал в темноте. С краю притулились две вскрытые жестяные банки с какой-то консервированной ерундой. На банке было написано "голубцы", но содержимое на голубцы походило мало. Впрочем, консервы - они и в Африке консервы. И похожи они на консервы, а не на то, что на них написано.
Пока Мун возился с костром и консервами, Снейк вкатил себе в ляжку новую дозу какого-то анальгетика и теперь ловил кайф от жизни. Боль видимо немного поутихла, и бородатый принялся приставать с расспросами.
Мунлайт отвечал нехотя. Чего рассказывать, если он и сам половины не знал. Да и то, что знает, не слишком приятно.
- Значит, Карася больше нет, - задумчиво произнес бородатый.
- Снейк, я ему горло вот этой рукой перерезал, - продемонстрировал Мун свою левую. - Думаешь, с этим живут?
- Не знаю, тебе виднее. Тебе с этим жить.
- Я не про себя, - огрызнулся Мун. - Я про Карася. И не хрен мне на совесть давить. Когда меня хотят убить и вопрос стоит о выживании, совесть не котируется.
- Жаль его, - задумчиво пробормотал Снейк. - Говнюк конечно тот еще был, но анекдоты травил весело.
- Анекдоты у него были бородатые и человек он был дрянной, - отрезал Мун. - И вообще, с какого перепуга ты вдруг начал шестерок Васькиных жалеть?
Услыхав про Ваську Кабана, Снейк встрепенулся.
- А этот где?
- Там же, где и его шестерки, - пробурчал Мунлайт.
Ковыряться в воспоминаниях ему не хотелось совершенно. День выдался суетный и стыдный. Ничего светлого в нем не было, гниль одна.
- Его тоже ты? - не отставал бородатый.
Мун мотнул головой и принялся выуживать из костра согревшиеся консервы.
- А Угрюмый с мальчишкой со своим что же?
- Ушли… Ё-мое!
Мун отдернул руку и принялся зло трясти обожженными пальцами.
- Когда я видел их последний раз, они живые и здоровые возвращались обратно. Так что, если приключений на задницу не нарыли, то сейчас приняли по двести пятьдесят на рыло и дрыхнут в каморке у Угрюмого.
Он осторожно перехватил банку и протянул Снейку. Вторую взял себе, на "голубцы" посмотрел с тоской. Есть не хотелось, но не сидеть же голодным всю ночь напролет. Осень всеж-таки снаружи не греет, так хоть брюхо набить.
- Они же вроде к четвертому энергоблоку шли, - продолжал любопытничать Снейк.
- Слушай, - разозлился Мун. - Ты бы пошел туда после всего, что сегодня было, практически без оружия?
- Я б туда вообще не пошел, - отмахнулся Снейк.
- А Угрюмый, что думаешь, совсем без мозгов? Назад он пошел. К "Долгу".
"А может и не назад", - мелькнуло в голове. - "Кто его знает, что Угрюмому в башку вступит? Чужая душа - потемки".
Но думать об этом не хотелось. Снейк все так же сидел на земле у бревна, только "пенку" под задницу подсунул. Содержимое банки ковырял ножом, отправлял в рот и, кажется, получал от этого удовольствие.
- Выходит, - подытожил бородатый, облизывая нож, - четверо отправились на тот свет, двое домой. А мы с тобой…
Он замолчал и хмыкнул, словно совершил открытие.
- Хорошая прогулочка получилась. Нас оставалось только двое из восемнадцати ребят, - пропел бородатый.
- Не-а, не так, - покачал головой Мунлайт.
Он поводил носом по сторонам, словно искал что-то, сам не зная, что ищет. Наконец, за неимением лучшего, перехватил консервную банку и принялся настукивать по ней тупой стороной лезвия ножа. А потом запел:
- Жаль подмога не пришла,
Подкрепленье не прислали.
Нас осталось только два,
Нас с тобою напаяли.
Все братушки полегли
И с патронами напряжно,
Но мы держим рубежи,
Мы сражаемся отважно.
Снейк слушал с раскрытым ртом, безвольно опустив консервную банку. Мун прежде пел много и всегда задорно. Не важно что, но всегда в его песнях была пруха. Сейчас голос его звучал с какой-то мрачноватой обреченностью. И сам он выглядел как клоун за кулисами. Отработавший вечернюю программу. Парик еще не снят, грим еще не смыт, но человек уже другой, не тот, что паясничал на арене.
- Пушка сдохла, все, трандец,
Больше нечем отбиваться.
Что ж, закурим, брат-боец,
Нам от смерти не смотаться.
Жаль подмога не пришла,
Подкрепленье не прислали.
Что ж, обычные дела,
Нас с тобою напаяли.
Мунлайт последний раз стукнул по банке, подкинул ножик и всадил его в землю по рукоять, как в детстве, когда играли в "ножички". Пустая банка по дуге отлетела в костер.
- Знаешь, Снейк, - удивительно серьезно произнес Мунлайт, - у меня такое впечатление, что мы сами себя нае… напаяли. Вот ты зачем с Кабаном пошел? Ты ж гопоту не перевариваешь.
Снейк поднял свою банку и бессмысленно заскреб по ее пустым внутренностям ножом. Мун молчал, словно ждал ответа. Бородатый поднял на него глаза и споткнулся о пристальный взгляд.
- Давай не будем об этом, - пробурчал он. - Дрянное дело вышло. Выхода у меня не было.
- Вот и у меня не было, - кивнул Мун. - Ладно, давай что ли автомат и спи. Я покараулю. Потом поменяемся.
4
Вышли с рассветом. Ночь прошла на удивление спокойно. Только костер к утру окончательно потух, и стало жутко холодно. Так что поспать еще, даже если б возникло такое желание, уже не получилось.
Перетряхивая содержимое рюкзаков и перекладывая самое необходимое в один, Мунлайт щурился спросонья и зябко ежился. Впрочем, согрелся он довольно быстро. Стоило только поднять Снейка и пройти с ним сотню метров.
Викингообразный бородач был не самой легкой ношей и хотя всячески старался помочь, нагрузка на плечи Муна свалилась нешуточная. Первый привал Мун устроил метров через двести. Молча усадил раненого на землю, вскрыл рюкзак и, оставив при себе только пистолеты с патронами и часть содержимого аптечки, безжалостно отшвырнул оставшееся.
- Сегодня не обедаем, - буднично заметил Снейк.
- У-тю-тю, какие мы оптимистичные. Ты еще доживи до обеда.
Мунлайт цыкнул сколотым зубом, дернул травинку и зажевал сочный кончик. К Снейку подошел с дежурно-ядовитой ухмылкой.
- Подъем, захребетник.
Без рюкзака двигаться стало немного легче, но не надолго. Бородатый отличался могучим телосложением. И если в другой ситуации Мунлайт этому порадовался бы, то сейчас оставалось только молчать в тряпочку и топать. Чем он и был занят.
Туман нависал плотной, молочно-белой пеленой. Тяжелый, сырой, непроглядный. Звуки в этой сырости разносились плохо, словно пробивались сквозь слой ваты. Видно было еще хуже, чем слышно. Разглядеть что-то дальше пятнадцати шагов казалось невозможно. Силуэты расплывались мутными неопределенными пятнами.
Мун пер, как трактор. Дыхание давно сбилось, вырывалось с хрипом. Перед глазами от напряжения мелькали темные пятна. Травинку свою он давно потерял и теперь только яростно закусывал губу.
Хотелось упасть на землю и больше не вставать. Но он знал, что если расслабиться, то заставить себя потом двигаться дальше будет еще труднее. Потому вгрызался зубами в губу и отсчитывал шаги.
Снейку все это давалось не легче, не смотря на то, что нашпиговал в бедро кучу анальгетиков. Сперва он старался хоть как-то ковылять, наступал на здоровую ногу, перенося центр тяжести и пытаясь хоть как-то облегчить приятелю жизнь. Но очень скоро эти попытки стали только мешать. Движения давались с трудом и болью.
Наконец он не выдержал:
- Слушай, оставь меня, - пробасил на ухо. - Не дотащишь. Иди сам. Доберешься до людей, найдешь кого-нибудь, потом вернешься.
- Ну тя нах, - хрипло отозвался Мун. - Где я тебе кого найду? И где я тебя потом искать буду?
- Порождение тьмы.
- Сам дурак.
Последняя фраза прозвучала совсем уже тяжело, и оба примолкли. Тихо шлепали шаги, что-то глухо брякало и звякало в тумане в такт этим шагам. Потом движение замерло и все смолкло. Слышалось только тяжелое усталое дыхание.
Мун помог бородатому усесться и сам плюхнулся рядом.
- Ща передохнем и двинем дальше, - объяснил он.
- Ты хоть знаешь, куда мы идем?
Мунлайт помялся. Признаваться в том, что все ориентиры, если какие и были, давно потеряны, не хотелось даже себе.
- А у нас всего три выхода, - беспечно отозвался он. - Либо обратно к "долговцам" вернемся, либо к Припяти выйдем, либо к "Свободе". Тут один черт ничего больше нет. Рано или поздно куда-нибудь да придем.
- Или сдохнем, - философски заметил Снейк.
"Или дойдем и сдохнем", - подумалось Муну, но вслух он ничего не сказал. Лишь крякнул, поднимаясь на ноги.
- Отдохнул? Пошли.
- А наладонник что говорит? - пробасил бородатый. - Ты карту смотрел?
- Умный, да? Не работает здесь навигатор. Так что идем. Если долго идти в одном направлении…
Дыхание перехватило, когда взвалил на плечо бородатую тушу. Снейк зашипел от боли. Да, подъемы с трудом даются, хоть вообще не останавливайся.
Тело ныло и противилось. Не желало идти и тащить на себе такой вес. Требовало одуматься и избавиться от лишней ноши. Мун давно уже перестал считать шаги и надеялся только, что они идут по прямой, а не ходят по кругу. Только бы выйти из тумана. Не важно куда, лишь бы выбраться.
- Если долго идти в одном направлении, то можно не дойти и загнуться по дороге, - невесело пошутил Снейк, которому видимо не давала покоя последняя фраза.
Мунлайт остановился и сглотнул. Царапнуло горло.
- Снейк, - недовольно пробурчал он, - хорош нудеть, а? Достал.
И все-таки они шли по прямой. Когда ноги уже перестали двигаться, а тело требовало только одного, чтобы ему дали упасть и больше не трогали, туман как будто стал терять плотность.
Сначала он подумал, что это только кажется, но спустя несколько десятков невероятно тяжелых шагов он был в этом практически уверен. А еще немного погодя пришло радостное осознание того, что самое страшное позади.
- Все, пришли, - остановился Мунлайт еще через полторы сотни метров.
Туман почти совсем растаял. Молочно-белая пелена осталась за спиной, а впереди пейзаж хоть и терял четкость, различался вполне сносно на сотни метров.
Пригорок, далекие начинающие облетать грязно-желтые кусты. Жухлая кое-где трава. Унылый осенний пейзаж радовал уже хотя бы тем, что он есть. Если сутки существовать в отсутствие хоть какого-то пейзажа, то возрадуешься любому.
Чувствуя невероятное облегчение, он усадил, а вернее почти уронил Снейка и упал рядом сам. Еще бы ПДА включить, вдруг сеть ловит. По ощущениям левее Припять, а где-то впереди должна быть база "Свободы". Беспредельщики из "Свободы" не самая лучшая компания, но за неимением горничной можно и с дворником переспать.
Усталость будто бы поубавилась. В груди трепетало радостное возбуждение. Неизвестность позади. А впереди…
Он сел и дернул новую травинку.
Что бы ни произошло впереди, все уже привычно и объяснимо. Хоть бандиты, хоть псевдогиганты, хоть свободовцы, хоть армейские собаки, хоть слепые псы - с ними все ясно. От кого-то можно уйти, с кем-то договориться, кого-то пристрелить. Главное, все понятно и никакой мистики.
На этой мысли Мунлайт споткнулся и замер, как громом пораженный. Туман остался где-то позади, но завихрения на этом не закончились, и радость была преждевременной.
Травинка упала на землю, и Мун поспешно хлопнул челюстью, задним числом сообразив, что сидит с раззявленным ртом.
- Снейк, - тихо позвал он. - Ты его видишь?
- Кого? - не понял бородатый.
- Вперед смотри, на четверть третьего.
Снейк пошевелился, замер и выругался. Не иначе тоже увидел.
Впереди метрах в двухстах прямо по ходу и чуть правее по пригорку вдоль кустов топала щуплая фигурка. Человеческая, что было вполне допустимо, но детская. А вот это уже было невозможно.
Мальчишку впрочем невозможность собственного существования заботила мало. Он хоть и выглядел собранным, напружиненным, но шел уверенно и спокойно, словно ходил этой тропкой каждый день уже много месяцев.
- Раз ты мне его показал, значит это не галлюцинация, - пробормотал Снейк. - Возникает вопрос, что это?
- Твои варианты?
- Либо какая-то тварь прикидывается и заманивает. Либо какая-то тварь залезла к нам в мозги, взяла на контроль и показывает веселые картинки.
Мунлайт неопределенно мотнул головой. Это была первая мысль, которая пришла к нему в голову, но он тут же поспешил ее откинуть. Во-первых, присутствие контролера он бы успел почувствовать. Наверное. А даже если б и нет, в любом случае оставалось "во-вторых".
А во-вторых, походка у мальчишки была не детская. Скорее сталкерская. Взвешенная, осторожная. Паренек топал достаточно быстро, видимо в самом деле знал дорогу, но при этом чувствовалась в его движениях напряженность и анализ всего, что происходит вокруг. И Мун сильно сомневался, что какой-нибудь контролер мог внушить двум сталкерам такой образ. Слишком сложная деталь. И уж на сто процентов был уверен в том, что никакая гадюка не перевоплотилась в мальчонку.