Вдруг разношёрстную толпу сменили мужчины, которые медленно и с толком прохаживались между прилавками с оружием и полезным в хозяйстве скарбом. Млада сбавила шаг и огляделась уже с большим любопытством. Торговцы здесь не голосили: знали, что за них всё скажет их товар. Тут же, неподалёку, раздавался приглушённый постук молота из небольшой кузни и гнусавый голос кузнеца, обещающего быстро починить всё - от коромысла до кольчуги.
Коль судить по обилию оружия на Торге, в Кирияте и окрестностях только и делают, что воюют. Здесь были длинные охотничьи луки, резные, почти в человеческий рост и клеёные, гнутые, из которых так удобно стрелять верхом. Дальше - колуны с увесистыми оголовьями, лёгкие секиры и чеканы . Млада без интереса прошла мимо. На мгновение дольше задержалась у стоек с мечами, но среди них не нашлось хоть сколько-нибудь достойного внимания.
Кто-то сильно толкнул её в спину.
- Поосторожнее… - буркнула она, поднимая голову.
- Держите его! Ворюга! - взвизгнула позади женщина. - Держи-и-и!
Растревоженные люди загомонили, заозирались. Что-то скользнуло по бедру. Млада тут же опустила руку, пошарила по штанине, не веря. Проклятье! Ножны со скрамасаксом пропали - остались только обрезки тренчиков. Этот великолепный нож она купила совсем недавно. Выложила - ни много, ни мало - двадцать семь серебренников наглому кузнецу в Ариване. А до того ещё торговалась - едва язык не отсох.
Млада бегло осмотрелась. Коренастый парнишка с песочного цвета вихрами мелькнул впереди. Ловко увернулся от очередного толчка в толпе, перепрыгнул через валяющийся у прилавка мешок. Откинул со лба волосы… Тонкие пальцы, чуткие; и сам юркий, как хорёк. Он? Млада спешно двинулась за ним, стараясь раньше времени не привлекать внимание.
- Да вон же он! Держите! - снова взвился над головами звенящий нарастающим отчаянием голос.
Млада оглянулась. Вслед за ней неловко семенила темноволосая молодая женщина, время от времени указывая рукой перед собой. Но люди не спешили бросаться за воришкой. Сестра по несчастью, значит… Млада ускорила шаг. Лавируя между горожан и уворачиваясь от новых тычков, она догнала парня и попыталась схватить за рукав.
- А ну стой, паскуда!
Но тот, не глядя, резко вырвался. Треснула ткань его рубахи под пальцами. Парень побежал, расталкивая всех, кто попадался на пути. Взлетели и посыпались в пыль кренделя и пышки с опрокинутого лотка булочника. Вскрикнула полнотелая баба, завалилась на прилавок с мёдом. Бортник гнусно выругался. Кто-то захохотал.
"Ах ты, прыщ!" - зло шепнула сама себе Млада и снова рванула за вором.
Парень, понятное дело, знал город гораздо лучше её. Вырвавшись из плена Торга, он резво припустил сначала по широкой улице, а потом свернул в какой-то закоулок. И запетлял, как заяц. Млада не отставала, но и догнать не могла. А потому берегла силы, дышала ровно и легко. Люди шарахались от неё в стороны. От пыли свербело в горле. Ножны с мечом били по ноге, приходилось придерживать. Сползал с плеча дорожный мешок.
Вор часто нырял в переулки и подворотни, но скоро начал выдыхаться. Млада ждала, пока он ошибётся и свернёт в тупик, но не тут-то было. Вот его спина в намокшей от пота рубахе снова показалась впереди - и пропала за дверью постоялого двора. Млада следом шагнула в душный полумрак заведения.
Харчевня постоялого двора оказалась полна разным людом. Гомонящим, пьющим и смердящим каждый на свой манер. Все разнообразные запахи здесь смешивались в один, от которого перехватывало дыхание. Вонь онучей, дорожной пыли, осевшей на давно не мытом мужском теле, пережареного мяса и кислого пива.
Млада сглотнула и, вытянув шею, в подрагивающей тьме постаралась углядеть воришку. Тот прятаться и убегать раздумал, словно уже никуда не спешил. Явно осмелев, он громко поздоровался с кем-то из гогочущих посетителей. А затем, даже не оборачиваясь, шмыгнул в соседний зал. Млада двинулась за ним, явственно чувствуя, как чуть пристают к липкому полу подошвы сапог.
Между столов сновали расторопные подавальщицы. Они мелькали незаметными тенями, стараясь убраться с глаз долой как можно быстрее. Ловко уворачивались от протягивающихся к ним загребущих мужских рук и крыли отборной руганью особо настойчивых. Впрочем, увильнуть от внимания удавалось не всем.
- Эй, красуля! Постой, - Млада едва успела выдернуть ладонь из смыкающихся пальцев. - А и пёс с тобой, курва…
Она сделала вид, что не слышит.
Вход в каморку закрывала замызганная, в сомнительных потёках занавесь. Маленький зал встретил едва не сбившим с ног всплеском хохота. От спёртого ядрёного запаха на глаза выступили слёзы. Четверо мужчин, на вид местные, громкими пьяными выкриками как раз приветствовали беглеца. Но стоило войти Младе, как стало тихо. Только лавка загремела по полу, отодвигаемая садящимся за стол воришкой.
- Вот те раз, - вытаращился на Младу один, кудрявый и косматый, отчего похожий на давно не стриженого барана. - Ты сегодня отличился, Щука. Глядь, и бабу нам привёл. А то те, что в харчевне, уж больно задрипанные.
Парень, которого назвали Щукой, вскинул голову и сжал губы. Молод совсем, едва ли четырнадцать зим справил. А уже кошели с поясов резать мастак - даже Млада с её-то чутьём поздно спохватилась, не поймала за руку. А должна была! Таких, как он, за версту видно.
Млада подошла ближе, чувствуя себя так, будто все пятеро одновременно её облапили. Стало тошно.
- Верни то, что взял у меня - и я тут же уйду, - проговорила она, не сводя с беглеца взгляда.
- Уж не о девичьей невинности ли речь? - паскудно осклабился кудрявый. - Коли нет, так мы быстро это поправим.
- Да ты глянь на неё, - отирая с бороды пивную пену, усмехнулся другой, конопатый, с неровным шрамом на шее под ухом. - Такая сама мужиков за шкирку берет да и пользует их, как хочет. У такой косу просто так на кулак не намотаешь, э!
- А што, с ней я готов. Пусть и за шкирку.
Кудрявый похабно смял пальцами штаны между ног. Мужики загоготали. Млада продолжала неподвижно давить взглядом Щуку. Неизвестно, что он читал в её глазах, но как будто становился меньше и бледнее с каждым мгновением. Шуточки дружков его, похоже, вовсе не забавляли.
Мужик, сидящий ближе всего к Младе, широкой пятернёй ухватил её за бедро. Сжал от души и гаркнул довольно, с присвистом между недостающих зубов:
- Слышь, Щука. Ядрёная девка-то!
Она шагнула шепелявому за спину. Одной рукой схватила за ворот рубахи и сильным толчком опрокинула лицом прямо в жирную миску. Подняла и приложила ещё раз - грубее. Миска брякнула. Другой рукой Млада выхватила висящий на поясе мужика нож. Поддела остриём его ноздрю. Окинула взглядом остальных, ошалело притихших. Только шепелявый гладко и без запинки изрыгал потоки мерзкой брани. Его же дружки даже не шевелились.
- Хошь, оприходую прямо тут, а? - задушевно произнесла она, склоняясь к шепелявому. Тот смолк, слизнул с губ брызнувший из миски жир. - Рожей об колено?
Мужик дёрнулся и наобум махнул увесистым кулаком, но Млада увернулась, продолжая держать его. Да ещё и втиснула лезвие глубже. Из разрезанной ноздри потекла кровь. Шепелявый зарычал и брыкнулся ещё раз.
Кудрявый вынул из сапога нож. Ударил. Млада выпрямилась, отклонилась и снизу вверх пнула стол. Тот опрокинулся, мужики шарахнулись в стороны. Загремели миски, покатились кружки, расплёскивая по полу пиво. Щука, прикрыв ладонью нос, завыл - кровь хлынула между его пальцев. Меченый оттолкнул навалившегося на него дружка и попытался схватить Младу. Она вполоборота ушла от громадных рук. Секанула ножом по его запястью. Несильно - для острастки. Огляделась. Лишь бы не оказаться зажатой в углу. Она выхватила из ножен меч и выставила перед собой. Кудрявый, спотыкаясь о поваленные лавки, ринулся к ней и упёрся грудью в остриё.
Млада покосилась на скулящего в углу Щуку и повторила:
- Пусть вернёт, что взял.
Она могла бы добавить, что иначе никто из пятерых не выйдет из этой каморки живым. Могла бы показательно разворотить кудрявому грудь мечом. Рассечь самым краешком лезвия ярёмную вену меченому, который приближался справа. Точно по его же шраму, но чуть дальше. Развернуться, поднырнуть под руку третьему и ударить его со спины. Обломком ножки стола разбить череп встающему с пола шепелявому и спокойно заняться Щукой.
Но она не хотела сейчас крови и смертей. Не за тем в Кирият пришла, чтобы в первый же день перебить кучку местных.
В каморку ввалился одутловатый мужик в повязанном под круглым брюхом переднике. За его спиной виднелись ещё два крепких молодца. Видно, то пришёл хозяин постоялого двора, встревоженный шумом и грохотом мебели.
- Вы что тут устроили? - хрипло крикнул он и прокашлялся. - Хотите драться - проваливайте отсюда!
Млада опустила меч и бросила под ноги шепелявому его нож. Дружки Щуки понурились и отступили. Видно, нарочно с хозяином цапаться не хотели. Не зря сидят в отдельном зале - пьют и едят, небось, задарма. Хозяин, окончательно взяв себя в руки, ещё раз мрачно обвёл взглядом всех и остановился на Младе. Она кивнула на Щуку, который всё так же сидел у стены и держался за сломанный нос. Кровь стекала ему на грудь.
- Он украл у меня нож. Пусть вернёт.
Казалось, от этих слов на языке скоро будет мозоль. Хозяин двора неспешно оглядел Младу, удивлённо приподнял брови и жестом отослал двух выжидательно стоящих позади мужчин. А потом повернулся к воришке.
- Давай, сопляк. Верни девице её нож, коли вправду украл! Вот ты где у меня уже сидишь, поганец, - он постучал ребром ладони под двойным подбородком.
Щука громко шмыгнул, отёр губы и встал, обиженно зыркая на остальных, за что тут же получил подзатыльник от меченого.
Млада выхватила у него из рук свой скрамасакс, едва удерживаясь от того, чтобы не дать мальчишке хорошего тычка в зубы. Щука уже развернулся было уходить, но она удержала его за плечо.
- И деньги той девушки верни, которую передо мной обокрал. Ну?
Парень, закатив глаза, цыкнул, сунул руку за пазуху и вынул оттуда кошель. Хороший, из плотной кожи, расшитый цветным узором да дорогими стеклянными бусинами по краю и обрезанному ремешку, которым крепился к поясу. Непростому человеку этот кошель принадлежит. Ох, непростому. Млада подбросила туго набитый монетами мешочек в ладони.
- Ещё раз мне попадёшься, Щука - шкуру спущу.
Она последний раз оглядела хмурых мужиков и вышла из каморки. Брюхастый хозяин двора только и успел посторониться.
- Не повезло тебе, Щука… - было последним, что Млада услышала за спиной.
Она вышла наружу и почувствовала, как пыльный городской воздух прочищает лёгкие от вони харчевни. Возвращаться на Торг не очень-то хотелось - лучше было бы сразу повернуть к детинцу. Но нужно было попробовать найти хозяйку кошеля. Негоже оставлять всё так. Млада, хоть и видела женщину мельком, запомнила хорошо. Опять же привычка… дери её.
Но возвращение на рынок ничего не дало. Незнакомку никто не разглядел. Да и как - в такой-то толчее? Млада продолжала сжимать расшитый кошель в ладони и кружить по Торгу, пока не поняла: ещё немного - и подохнет прямо тут, под каким-нибудь прилавком от голода или жажды. В нутре урчало и как будто ворочался холодный уж. Видно, не судьба той девице снова увидеть свои деньги. Но хотя бы тем прохвостам не достались.
Млада выскользнула с Торга, как жиром намазанная, и двинулась вверх по широкой улице. День за случайными хлопотами уже повернул к вечеру, а добраться до детинца так пока и не вышло. На всякий случай Млада остановила проходящую мимо бабу в расшитой кике и спросила, правильно ли идёт. От женщины пахло травами и теплом дома. Почему-то от этого она располагала к себе.
Та пристально осмотрела Младу и вдруг остановила взгляд на кошеле в её руке.
- Чей это кошель у тебя, деточка?
- Не мой. Отобрала у вора. Хотела хозяйку найти…
- Кажись, я знаю её. Захаживает она ко мне, бывает. За травками, значит. Кошель-то приметный. Да и сама она тож.
Правду говорят, город - большая деревня. Всё одно местные друг друга знают.
- Скажешь, где найти?
- А то ж! Аккурат там, куда ты идёшь. В детинце она живёт, значит, - женщина бросила ещё один взгляд на кошель, но уже более неприязненный. - Служанка она, хоть с виду и не скажешь. Вишь, вещичка-то какая богатая. Не иначе полюбовник ейный подарил. Воев…
- Хватит, - Млада предупреждающе подняла руку, останавливая готовый излиться на неё поток городских сплетен. - Значит, говоришь, правильно иду?
Женщина, обиженная, видно, тем, что её прервали, поджала губы и махнула рукой вдоль улицы.
- Правильно-правильно, - пробурчала она. - Тут и не заблудишься. Ступай дальше - прям в ворота и упрёшься.
- Спасибо.
Млада постаралась вежливо улыбнуться, но по взгляду бабы поняла, что ей это не очень-то удалось. Избегая дальнейшего разговора, она снова пошла к детинцу.
Травница не обманула: скоро его распахнутые ворота показались впереди, за поворотом улицы, а ещё в паре десятков шагов от них шла та самая девушка. Сестра по несчастью. Домой она, похоже, не торопилась, будто там её не ждало ничего хорошего. Почуяв взгляд Млады, она обернулась и остановилась.
Вблизи оказалось, что незнакомка не столь и молода, как привиделось поначалу. В уголках тёмно-карих глаз уже зарождались мелкие морщинки, как и вокруг полных, приятного изгиба губ. Лицом же из-за островатого носа она напоминала ворону. И цветом иссиня-чёрных волос, сплетённых в две тугие косы - тоже. Ростом незнакомка была ниже Млады, но вот в кости пошире да телом побогаче. Видно, по дому-то сильно не усердствует.
- Здравствуй, - не так приветливо, как ожидалось, улыбнулась девушка. Скорее, её улыбка была усталой… или осторожной. - Я вот смотрю, не ты на Торге за вором погналась?
Млада кивнула и протянула ей кошель.
- Поздорову. Думается, твоя это вещица?
Девушка быстро выхватила мешочек из её ладони и прижала к груди, будто боялась, что его снова украдут прямо тут.
- Как?.. - поражённо проговорила она и выдохнула: - Спасибо. Ты нарочно за мной пошла, чтобы отдать?
- Да, я искала тебя на Торге, но не нашла. Но оказалось, что ты живёшь в детинце. А мне как раз туда надо до зарезу, - Млада качнула головой в сторону ворот. - Что, стражники ваши суровы? Пустят меня али нет?
Взгляд девушки, потеплевший было на мгновение, снова отстранился, точно подёрнулся ледяной коркой.
- Смотря, зачем идёшь… Мож, и не пустят, - она пожала плечами, а потом надменно вздёрнула подбородок. - Но, коли хошь, могу за тебя словечко замолвить.
Ишь ты, цаца какая… Недаром одежда у неё получше да почище той, которую обычно носят служанки. И держит себя совсем иначе. Видать, и правда непростая девица.
- Замолви, если понадобится, - согласилась Млада. Не в её положении сейчас чураться помощи, хоть девушка нравилась ей всё меньше и меньше.
- Звать-то тебя как?
- Млада.
- А меня Малушей кличут. Пойдём, чего на дороге зазря пыль пинать.
Показалось сначала, что у ворот детинца пусто. Здесь, похоже, никого не боялись: распахнутые настежь створки едва покачивал настырный ветер. Где-то вдалеке слышался неразборчивый гомон, а тут было тихо. У острогов всё-таки прохаживались стражники, только к вошедшим в детинец будто бы и не повернулись вовсе. Млада старалась не слишком-то зевать по сторонам и не отставать от уверенно идущей впереди Малуши. Но невольно она всё-таки приостановилась и, задрав голову, оглядела диковинный княжеский дом. Кажется, такие на западе называли "замок". Видно, местный князь в своё время много путешествовал, раз приказал возвести подобный в Кирияте, посреди немерских земель.
Стены его бугрились вытесанными из гранита блоками, и дом, хоть не блистал мастерством зодчих, построивших его, выглядел основательно и грозно. Он загибался подковой; на восточной, выходящей к посаду стороне к нему примыкала кряжистая башня с плоской крышей. С западной стороны была другая - чуть меньше. Она была ещё не достроена. Из посада над стеной детинца виднелись лишь самые их верхушки.
- Куда это вы припустили? - послышался за спиной мужской голос.
Малуша обернулась и поморщилась, глядя поверх плеча Млады. К ним подошёл вооружённый копьём стражник, невысокий, тёмно-русый, с пробивающейся в бороде сединой. За ним не сильно-то спешил другой, помоложе, ещё безусый, но выглядящий гораздо внушительнее.
Малуша безразлично скользнула взглядом по нему и улыбнулась старшему.
- Так вот, знакомая моя давишняя хочет с воеводой поговорить. Дело у неё к нему, понимаешь?
Стражник ехидно сощурился:
- А ты, Малушка, сталбыть, её учить взялась, как с воеводами разговаривать?
Женщина вдруг покраснела и мельком зыркнула на Младу. Та не шевельнулась, продолжая разглядывать часовых. Тот что помоложе уставился на неё с плохо скрываемым любопытством.
- Тебе-то что? - огрызнулась Малуша. - Говорю же, дело у неё.
Бородатый хмыкнул и многозначительно переглянулся с напарником.
- Ваше бабье дело - в поварне хлопотать. Ты тут нос не задирай. Мне твои шашни с верегом погоды не делают. А Бажану некогда, небось, с приблудной девкой лясы точить, - повернулся он к Младе. - Хоть лоб расшиби.
Вот и замолвила Малуша словечко. Только хуже сделала.
Млада дослушала стражника, подождала, пока безусый перестанет ухмыляться, и кивнула в сторону замка.
- В дружину поступить хочу. Меч-то у меня не для красоты к поясу привешен. Проводишь к воеводе или мне самой его искать?
Малуша возвела очи горе и пошевелила губами. Бородатый стражник удивлённо вскинул брови, будто не ожидал, что Млада вообще умеет говорить.
- В дружину, значится? - он усмехнулся и глянул на молодого, который упорно молчал. - Девиц в дружине у нас ещё не было. Есть, конечно, бабы бабами, но чтобы так…
Его напарник беззвучно рассмеялся и указал на Младу остриём копья.
- Да пусть идёт, Витоня. Вдруг могучего воина от ворот прогонишь? Будешь маяться потом всю жись.
- Может, хочешь сам перед Бажаном кланяться за неё? - фыркнул бородатый.
- Кланяться-не кланяться, а провожу. Заплутает, чего доброго.
Тут же Малушу как ветром сдуло. Вот она стояла и сердито сопела рядом, а в следующий момент только и мелькнула подолом понёвы далеко впереди да скрылась во внутреннем дворе. Млада благодарно кивнула молодому стражнику и под тихое ворчание бородатого пошла за ним.
Шли недолго, обходить замок не пришлось. Прямо сквозь него был проход внутрь "подковы". Они минули тёмную глубокую арку, и тут же на Младу обрушился шумный, бурный поток жизни детинца.