– Я и сам себе стал думать, что слишком много необъяснимого во всей этой байде, – продолжал он. – Враз, например, куда-то все исчезли. Меня на дороге застало, когда машины растворяться начали. Я от бабы одной домой ехал, в Химки… Сам-то я холостяк, там у меня однокомнатная… Потом свет везде начал гаснуть. Я не знал, куда податься, потому решил сюда заглянуть. Часть пустая была, не считая нескольких солдат срочной службы – тех, что в тот день в увольнении были. Они к отбою вернулись и сидели в пустой казарме. Офицеры ночью прибыли, а некоторые утром. Все из числа живущих в разрушенных районах. Такое ощущение, что всех нас убило на хрен, и мы попали хрен знает куда. Позже выяснилось, что и по всему городу та же абракадабра: кто раньше жил в центре и в момент катастрофы находился в зоне разрухи, те и спаслись. А остальные как сквозь землю провалились. Потом специально гонцов на разведку направляли в Подольск… и дальше… Но – ни людей, ни зверей! Мы с полковником Спицыным приняли решение на покидать часть и как можно дольше охранять оружейные хранилища и склады с боеприпасами. Солдатам сказали, что взорвался химзавод, облако осело и заразы никакой нет, но произошла электромагнитная аномалия и нас сместило в пространстве. Каждый день в городе появлялись люди, которые подтверждали версию. Они побывали в других местах, где все было точь-в-точь, как здесь, только без людей. А потом появилось двое финских спасателей, которые пришли с большой земли. Тогда народ понял, что где-то есть прежняя Москва, и где-то есть много безлюдных миров, а нам еще повезло. И это место стали называть Островом. Позже от исполняющего обязанности министра обороны генерала Гутова пришла депеша, которая предписывала считать катастрофу терактом со стороны арабов с подачи американцев. Мнения разделились. Кто-то был за вариант с арабами, кто-то за химический завод, а кто-то за лазер.
Майор резко оборвал речь, не спеша затянулся и выпустил облако дыма.
– А как вам генерал объяснил исчезновение остального человечества?.. И самих арабов?
– То же самое. Аномалия. Расслоение пространства. Параллельные миры.
– А сколько вообще в городе людей?
– Думаю, тыщ пять. Не меньше. А что?
– У меня есть план, как уничтожить захватчика. Но вернуть людей назад можно лишь теоретически. На практике это невозможно.
– Говори все, что знаешь.
– Я знаю, как спасти миры. Все сразу: и Остров, и большую землю, и те, в которых вовсе нет людей. После того, как враг будет уничтожен, процесс разрушения прекратится. Но исчезнет возможность возвращения в реальную Москву.
– А сейчас такая возможность есть?
– Я же вам говорил раньше: чисто теоретическая.
– Не понимаю, – буркнул Копылов с раздражением. – Ничего не ясно из того, что ты говоришь. Если ты физик и исследователь и что-то раскопал, то и мне открой глаза.
– Я пытаюсь вас предупредить об ответственности за население всех пластов и возможных издержках военной операции…
– Говори о главном, наконец! – неожиданно рявкнул майор. – Я тебе ясно и последовательно изложил картину в городе не потому, что хотел поговорить. Или думаешь, мне перед гражданским вдруг отчитаться захотелось?
Неожиданно он выхватил пистолет. Я напрягся, но Копылов быстро положил пистолет на стол и сказал спокойным тоном:
– Ты что-то там вякнул про инопланетян. И я о них раньше думал, но у меня подтверждений не было. Если хочешь отсюда живым выйти, а тем более сотрудничать со мной, начинай все по порядку.
Я допил остатки чая и сказал:
– Шестого апреля текущего года на землю вторглись пришельцы.
Копылов, не убирая руки с пистолета, уселся поудобнее и приготовился слушать.
– Это биологическая форма, которая может пересекать пространство космоса без помощи кораблей и ракет, – продолжал я. – Мной, по крайней мере, никаких летательных аппаратов не обнаружено. На первый взгляд, пришельцы – низшие животные, вроде насекомых. Внешне они напоминают мух или тлей, увеличенных до размеров бегемота. У каждого из груди выступает некое подобие человеческого лица. Сперва кажется, что это неподвижная маска, выпячивание кожного покрова. Но в некоторых ситуациях маски оживают и становятся похожими на лица стариков. Безусловно, пришельцы разумны. Они умеют копировать человеческую речь и передавать друг другу информацию. Между тем, не похоже, что общество пришельцев имеет сложную структуру… В момент приземления инопланетные агрессоры оставались невидимыми для радаров противовоздушной обороны и астрономических телескопов. Причина этого в том, что пришельцы обладают способностью находиться в нашем прошлом, за долю секунды до того, как случилось настоящее, в миге причины.
Я специально сделал паузу, ожидая вопроса, но майор молчал.
– В прошлом нас нет, – сказал я. – Но там есть причина того, что мы существуем сейчас, и пространство, в котором мы обитаем. В этом пространстве находятся неподвижные предметы, созданные при помощи нашего разума – дома, дороги, оборудование. Именно они и представляют интерес для хронокеров.
– Для кого? – переспросил Копылов.
– Я назвал их хронокерами. От Хронос – Время… До того, как я проник в миг первопричины, я увидел этих тварей совершенно случайно при помощи особого аппарата – хроновизора. Этот аппарат может показывать глубину одной минувшей безотносительной секунды. Но это отдельная тема, и сейчас ее касаться нет смысла… Итак, пришельцы поедают причину еще не случившегося настоящего. Они высасывают из материи энергию, выделяя отходы – желтоватый порошок. В настоящем мы видим лишь следствие этого процесса. Теперь о настоящем. Каким-то образом хронокеры расслаивают время, – не пространство, заметьте! – и все, кто находится в непосредственной близости от хронокера, переносятся в один из слоев. Важно то, что слои – это не только последовательные отрезки одной секунды, но и параллельные пласты. Они распространяются как бы веерообразно от того самого мига причины, в котором обитают хронокеры. Мы с вами можем воспользоваться возможностью перехода из одного слоя в другой и без особого труда покинуть Остров. В параллельном слое вы найдете точно такую же копию вашей воинской части и даже этого кабинета. Мало того, в тот кабинет автоматически перенесется и этот газовый примус, и этот чайный сервиз. Я сам много путешествовал таким образом. В процессе временных перемещений наблюдается странный побочный эффект. Что-то происходит с психикой. Нечто вроде наркотического опьянения. Это затягивает, поэтому при путешествии необходимо строго соблюдать режим переходов. Для моего организма оптимальным оказалось делать не более четырехсот перемещений в день. Тут же стоит заметить, что переходы совершаются слепо. То есть вы никогда не знаете, куда попадете. Как игра в рулетку. Быть может, рано или поздно мы и научимся подчинить себе этот процесс, но пока он, к сожалению, остается неконтролируемым.
– Это значит, что, если мы снарядим отряд, то он может добраться к месту назначения как за несколько секунд, так и за несколько лет? – спросил Копылов.
– Увы, – сказал я. – Поход будет слепым. Поэтому надо спешить. Гигантские насекомые, перелетая с места на место, захватывают все новые пространства. Рано или поздно они населят всю планету. Не знаю, сколько в городе хронокеров, – может, тысяча, а может, и десять тысяч, – все они надежно от нас спрятаны. Чтобы проникнуть к ним, надо проделать сложный путь временных переходов, не уступающий тому, который проделал Одиссей, возвращаясь на родину.
– Значит, тебе удалось-таки там побывать, – сказал майор.
– Да. Я видел их совсем близко. Даже сумел подстрелить нескольких. Они достаточно уязвимы.
– Из чего же ты стрелял?
– Из "скорпиона", который взял в оружейной комнате солдатской казармы.
– В какой части?
– В вашей. Тут же я и жил.
Я подумал, что неплохо было бы отвести майора в казарму и в подтверждение своих слов показать ему следы своей жизнедеятельности – консервы, бадьи с водой, аккумуляторы, провода.
– Ладно, – сказал майор. – Верю. Только как бы на пришельцев через этот аппарат посмотреть? Надо оценить их силы, боеготовность…
– Если аппарат сохранился, – сказал я. – Он стоял в институтской лаборатории, но в том районе были серьезные разрушения. Если лаборатория уничтожена, я могу восстановить аппарат. Но понадобится около недели.
– Где находится институт?
– В Лефортово. Недалеко от станции метро "Авиамоторная".
Майор вытащил из стола рацию и, поднеся ко рту, сказал:
– Говорит майор Копылов. Капитан Соболев, ответь. Прием.
Через минуту из динамика зазвучало:
– Соболев у телефона, товарищ майор.
– Соболев, ты за старшего. Я на час отлучаюсь в район Лефортова. Тут информация поступила новая. Как понял? Прием.
– Есть за старшего, – прозвучал ответ капитана.
Майор спрятал рацию в карман, затем убрал пистолет и встал из-за стола.
– Вперед! – бодро сказал он.
Мы отъехали на "тойоте". Часовые провожали нас равнодушными взглядами.
Я свернул в переулок и поехал в сторону Новоспасского моста.
– Что ты знаешь о пришельцах? – спросил Копылов. – Какие они?
– Очень не похожи на нас. Хоть и есть частичное сходство с животными нашего мира. Насекомые, из которых смотрят человеческие мумии… Создается впечатление, что у них две головы. Но которой из них они думают – не знаю. Зато обе уязвимы. Если выстрелить в любую из голов, хронокер умирает.
– Хронокеры, – задумчиво повторил майор, словно пытаясь запомнить слово. – Хронокеры, мать их за ногу… Насекомые… Мухи, как слоны… Двухголовые. И с кем же мы операцию проводить будем? Кроме меня в части есть еще один капитан, два старлея… И несколько солдат. Всего личного состава, если не считать двинувшегося Спицына, двенадцать человек. Офицеры-то поймут. Солдаты тоже. Но двенадцать человек, это даже не отряд. Отделение.
– А нельзя ли из другой части добавить?
– Я же тебе русским языком сказал: была депеша от ио министра обороны. В ней ясно сказано, что у нас война с арабами. Как я растолкую другим командирам, на кой черт поведу людей на долбанные развалины?
– Но мы же знаем истинную ситуацию! Объясним!
– Не поверят.
– Вы же поверили!
– Я – да. У меня изначально подозрения были насчет инопланетян. Ты просто картину прояснил, а я до этого еще раньше допер. А вот остальные не поверят. Гутов от своей версии не отступится. Не захочет свой генеральский авторитет подрывать!
– Да какой авторитет, майор?! Какая война с арабами? Вы в своем уме? Пятно расширяется. Ваша часть стоит на краю смерти. Посмотрите туда!.. – Мы как раз проезжали мимо разрушенных домов. – Что случится, если хронокеры доберутся до ракет с ядерными боеголовками?
– Слопают, – сказал Копылов.
– Это не шутки, майор. Поймите, у нас мало времени…
– Отставить! – отрезал Копылов. – Ты еще нашей мощи не знаешь.
Внезапно он переменился в лице.
– Я так понимаю, что мы Остров в жертву приносим, – сказал он.
– Почему вы так думаете, – не понял я.
– Как только всем составом мы покинем часть, шпана все эта вооружится и начнет людей убивать. Но ничего не проделаешь. – Он тяжело вздохнул. – Жертва осознанная. Других вариантов нет. Главное, нам в куче туда перейти. А только лишь мы вне Острова окажемся, прежде чем дальше топать, надо в районе самых наибольших разрушений – то бишь скоплений пришельцев – создать передвижные склады боеприпасов. Чтоб потом не отступать, а бить, бить и бить!
У меня внутри потеплело от его слов.
Майор рассуждал правильно. Хоть и были некоторые сомнения насчет боеспособности воинского формирования из двенадцати человек. Но все же это не в одиночку драться.
Используя дополнительное оружие и радиосвязь, можно разработать тактику и обстреливать хронокеров на расстоянии. Впрочем, теперь я мог полностью положиться на знания и опыт офицера.
Через сорок минут мы подъехали к зданию института, вернее, к тому, что от него осталось. Забора не было, как и некоторых построек на территории. Административный корпус сильно пострадал, но еще стоял. У примыкавшего к нему здания лаборатории не было части стены.
Я не решился зайти через прореху в стене, боясь, что таким образом могу потерять связь с Островом. Между тем, и дверь, оставшаяся распахнутой настежь после моего прошлого визита, была небезопасной: в двух с половиной метрах от нее на кирпичной кладке суетилось небольшое пятнышко.
Думать времени не было. Я разбежался и прыгнул в дверной проем.
На голову тут же посыпался песок. Он был повсюду. На линолеуме, на столах, на оборудовании…
В дальнем помещении стены выцветали, были коррозированными, но на двух сдвинутых столах, как и в самый первый раз, стоял припавший пылью хроновизор.
Быстро осмотревшись, я подбежал к аппарату, схватил его и бросился назад.
Когда вернулся к входу, стена рядом с дверью выглядела как истлевшая бумага, и сквозь дыры я увидел майора.
– Аппарат у меня! – крикнул я, отступая. – Но… здесь опасно. Боюсь, что могу не пройти!
– Что делать? – спросил Копылов. – Предлагай, физик!
Я не знал.
Подбежал к окну, но там – решетка. Подскочил было к двери, но тренированное чувство тут же подсказало, что здесь высока активность временных ворот.
Я отпрянул назад.
– Попробуй сбоку! – крикнул Копылов.
Сбоку?
Я присмотрелся сквозь запыленные очки.
Не оставалось ничего другого, как прыгать в широкий проем в стене.
– Майор! – позвал я. – Посмотри, там нет свежих пятен?
Копылов поспешил обойти угол и через пару секунд показался с другой стороны.
– Шевелятся вроде! – крикнул он. – Два. Прямо над твоей головой.
Он смотрел куда-то вверх, и тут я увидел, как у майора расширяются глаза.
Вверху раздался треск. Не успев сообразить, что происходит, я прижал аппарат к груди и с криком бросился в проем.
Майор выставил вперед руки, перехватил у меня аппарат и – не исчез!
– Получилось! – радостно заорал я, но майор остался бесстрастным.
Он рассмотрел аппарат со всех сторон и спросил:
– Это он и есть, что ли?
Я кивнул.
– Похож на осциллограф. Неужели и вправду прошлое видит?
– Давайте скорее к машине, – поторопил я. – Они повсюду.
Майор огляделся, будто и впрямь мог увидеть пришельцев, и вдруг, пригнувшись, побежал к пикапу. Я за ним.
Мы выехали на Валовую и там нашли машину с незапертой дверцей. Открыв капот, я достал аккумулятор, взгромоздил его на крышу "тойоты", сдирая с нее краску, затем установил хроновизор, подключил его и запустил программу поиска. Через несколько минут монитор зеленел кишащей массой тлей.
– Ё-моё!.. – простонал майор.
Несколько минут он таращился на пришельцев, не сводя глаз.
– Да тут нужна не военная армия, а армия дезинсекторов, – наконец сказал он.
– Вряд ли у них найдутся методы борьбы с такими насекомыми, – заметил я.
– Ты прав.
– Ну что, товарищ майор, к делу? – предложил я.
– Подожди минуту… – сказал Копылов. – Хочу понять, как они передвигаются.
– Да, их изучать надо, – кивнул я. – По большому счету, должен целый институт над этим работать. Там, на большой земле. Но сами понимаете, что такое бюрократическая система.
– Ладно, – сказал он. – Еще успеем насмотреться. На привале, например. Ты ведь сможешь показать хронокеров из любого слоя?
– Без труда, – ответил я.
Когда мы въезжали в часть, солдат у ворот почему-то не было.
Копылов выматерился и, достав рацию, крикнул:
– Соболев!
– Товарищ майор!.. – прозвучал в ответ чей-то голос. – Капитан Соболев убит… Это полковник… полковник Спицын его!
– Что здесь на хрен творится?! – заревел Копылов. – Почему нет поста?!
– Мы ловим полковника, товарищ майор!.. У него пистолет!
– Где остальные офицеры?
– Старший лейтенант Милов с нами, а Горбань исчез…
– Оставайтесь на связи! – проорал майор и, повернувшись ко мне, сказал: – Все. Баста. Вали отсюда на хрен.
– Как вали?! – крикнул я. – А хронокеры?
– Чепе у меня, – глухо сказал Копылов и добавил с горечью: – Должен был предвидеть.
– Улаживайте, а я подожду, – сказал я. – Где мне переждать?
Майор подумал секунду и сказал:
– Ладно. Туда гони. – И он показал мне пальцем на штабной корпус.
Подъехав к зданию, мы выскочили из машины и бросились наверх.
Майор на миг остановился, хотел меня жестом отправить обратно к машине, но передумал и, махнув рукой, побежал дальше.
Он первым заскочил в кабинет.
Там было пусто, однако имелись все признаки драки. Остатки сервиза валялись на полу, кресло в двух местах было прострелено.
– Сволочь! – прорычал майор и потянулся к кобуре.
В этот момент меня сзади кто-то изо всей силы толкнул. Я полетел на пол и ударился о ножку кресла.
В следующий миг я увидел ноги неподвижно лежащего человека: они выглядывали из-под майорского письменного стола.
Я обернулся. У двери стоял заросший щетиной здоровяк в футболке и камуфлированных штанах. Громила был на голову выше Копылова и держал в вытянутой руке пистолет, он был нацелен прямо в лицо майору.
– Виктор, – спокойно сказал Копылов. – Прекрати. Не время для истерик, понимаешь? Мы только что узнали, как нам из всего этого выкарабкаться. Есть выход, понимаешь?
– Выход? – У полковника был низкий, хорошо поставленный голос. – Выход всегда есть. Выход – это последний патрон.
– Виктор, – снова сказал майор. – Не надо этого. Если хочешь, я отдаю тебе всю часть. Забирай ее на хрен. А не хочешь – идем с нами. Я дам тебе еще сто таких частей.
– Не надо мне, – сказал полковник Спицын. – К черту все это.
– Мы сможем выбраться на большую землю. Есть шанс. Там все будет по-старому… Восстановят на службе… Ты свое обучение закончишь. Будешь генералом. А сейчас давай, опусти пистолет…
– К черту все, – сказал Спицын. – И карьеру тоже. Хрень это все… Войны, арабы, Америка…
– Не хрень, Виктор, – твердо сказал Копылов. – Поверь мне. Не хрень. Мы нужны. И здесь, и там. Мы все делали правильно. И еще не закончили свою работу.
Полковник, не отводя руки с пистолетом, глянул на меня. Глаза его сделались злыми. Вероятно, он решал, имеет ли право гражданский слушать откровения офицеров или должен умереть первым.
В эту минуту в коридоре прозвучал взволнованный крик:
– Они здесь.
Хлопнула дверь. Видно, один из солдат заскочил в свободный кабинет, чтоб занять позицию. Тут же послышались шаги, и раздался другой голос:
– Виктор Сергеич, бросьте пистолет!
Полковник побледнел, и рука его вздрогнула. Одновременно с выстрелом.
Спицын ловко отскочил к стене в то время, как майор Копылов, лишившись лица, осел на пол.
Рука полковника метнулась ко мне, но не успел я ощутить прилив парализующего холода в груди, как Спицын приставил пистолет к виску и выпалил.
В кабинет заскочил молодой офицер.