* * *
Талу, спрыгнув с брони, бросился вперед, тут же в дыму и суматохе налетев на пограничника Тиссена. Тот вскинул автомат, но прежде, чем он успел выстрелить, Талу сам прыгнул на него, словно зверь - оружия при нем не оказалось. Он сбил солдата с ног, пытаясь вырвать автомат, и это удалось ему, когда он впился зубами в державшую приклад руку. Взревев от боли, тисс легко отшвырнул его - вместе с оружием, в которое юноша вцепился намертво. Больше солдат не успел ничего сделать. Едва поднявшись, он снова упал, сраженный очередью из своего автомата.
На этом участие Маонея в сражении закончилось. Он упал на четвереньки, ободрав ладони о бетон, а потом его стало долго и мучительно рвать.
* * *
Рисси, установив пулемет в дверях бункера, бил по подбегающим черным фигурам - они падали одна за другой и оставались лежать, свернувшись в неестественных позах. За ними из дыма выплыл широкий лоб бронетранспорта, от которого пули отскакивали в безвредных фонтанах искр. Керт едва успел скользнуть вглубь бункера. Но и туда с ревом ворвалась струя огня, кипящая едким дымом. Оставаться внизу стало невозможно, в уши впивались дикие крики горящих заживо. Выбравшись через галерею запасного выхода, он осмотрелся.
Его пограничники успели рассыпаться по позициям и еще отстреливались, но файа обходили их со всех сторон, жгли огнеметами, расстреливали из пушек бронетранспортов, забрасывали гранатами. Тиссы не оставались в долгу - укрывшись в окопах, расстреливали нападавших, на его глазах взорвали из базук два бронетранспорта, но все было тщетно.
Рисси никогда не видел войны. Рев автоматических пушек, струи трассирующих пуль, дикие крики нападающих файа, вид его солдат, один за другим превращавшихся в кровавые клочья, ужаснули его. Не помня себя от страха, он бросился прочь.
* * *
Талу сидел у стены горящего здания заставы. Перед ним с гулом пылали два бронетранспорта. Вокруг суетились бойцы, таскавшие раненых. Несколько файа - командиры отделений и взводов - что-то говорили ему.
Маоней понял, что его безумная попытка вернуть беглецов провалилась. Командир роты был убит. Погибло еще восемнадцать бойцов, половина оставшихся была ранена. Хотя тела трех других "беглых" были найдены, ни Ами, ни Уэрки обнаружить не удалось. Искать их не было времени - в любой момент к тиссам могло подойти подкрепление.
- Все обратно, немедленно! - приказал он.
Бойцы спешно стали грузиться. Когда они переправились, Талу с тоской посмотрел на тот берег - там свет пожарища озарял лежавшие всюду трупы. Теперь он знал, чем была его отчаянная попытка вернуть "беглых" - решающим доказательством правдивости их рассказа. Из-за его глупости и злорадства начнется ядерная война.
Талу спрыгнул на землю и яростно потряс головой. Он знал, что такую ошибку уже ничем нельзя было искупить, знал, как будет реагировать на это Вэру, и у него засосало под ложечкой.
В следующую секунду он очнулся распластанным на бетоне, оглушенный грохотом. Все три бронетранспорта, вместе с сидевшими в них бойцами и ранеными, взорвались, превратившись в ревущие костры. Что-то взорвалось и внутри гаража, оттуда вырвалось пламя, сверху посыпались обломки. С трудом поднявшись, Талу успел заметить ракетоносный вертолет, разворачивающийся после удара. Тиссен больше не считал границу Фамайа неприкосновенной.
Глава 11
Теория сумерек
- Кто ж он, народный смиритель?
- Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его - и ослеп.
Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада…
Посохом гонит железным…
- Боже! Бежим от Суда!
Александр Блок, 1903.
В просторном, залитом холодным белым светом зале Совета Фамайа были только его члены. Анмай мрачно оглядывал его. Им оставалось всего десять дней до окончательной проверки про-Эвергета, и вот, все планы рухнули из-за глупости Маонея Талу. Вэру, правда, не считал, что Талу виновен - он его назначил и потому виноват сам… но незачем тратить время попусту.
Он широко зевнул и покосился на Олту Лайту, - та готовилась читать доклад. Маоней не очень хорошо разбирался в физике, этот Ами - еще меньше, но, если ему поверят - можно ожидать нападения в любую минуту.
Его размышления прервал голос Олты. Она кратко коснулась причин утечки информации, затем подробно - того, что стало известно ССГ и перешла к главному - возможности внезапного удара по Фамайа.
- Благодаря дальним радарам и спутникам-наблюдателям на стационарных орбитах мы можем обнаружить пуск любой вражеской ракеты. Для их перехвата будут применены наземные ракеты ПРО и Стражи - орбитальные бомбы-лазеры. Это гамма-лазеры с ядерной накачкой. К сожалению, каждый из них может уничтожить только одну цель, хотя и на очень большом расстоянии. На орбите сейчас восемь Стражей, 24 резервных находятся в пусковых шахтах здесь, в состоянии полной готовности. Наземная ПРО Хаоса насчитывает 130 ракет дальнего, надатмосферного перехвата и 210 - ближнего. В Товии имеется по сто ракет каждого типа. Всего на пусковых установках размещено 860 противоракет. Все они несут нейтронные боеголовки. Однако, эффективность наших систем ПРО представляется недостаточной - по наиболее объективным оценкам девяносто процентов. Даже нескольких десятков прорвавшихся ракет будет достаточно для нанесения Фамайа неприемлемого ущерба.
В связи с этим нам представляется предпочтительным нанесение в случае необходимости упреждающего удара с помощью новейшего оружия - струйных бомб. Это сверхмощные термоядерные заряды, дающие при взрыве дисковидный поток продуктов распада. При его разлете в верхних слоях атмосферы возникает мощнейший импульс электромагнитного излучения - он уничтожит радары, электросети, и, возможно, системы управления ядерным оружием ССГ. Нам известно, что в ССГ не предусмотрена защита от этого эффекта. В настоящее время мы вывели на низкие орбиты двадцать таких зарядов. При получении команды они смогут за считанные минуты достигнуть атмосферы. Защита наших сетей уже подготовлена и будет применена одновременно со взрывами. План этой операции сверен и может быть исполнен в любой момент. Однако, для концентрации спутников-бомб над территорией ССГ нам потребуется шесть часов. Постоянно над ней находится четыре заряда. Мы полагаем, что хватит и этого, но не уверены.
Разумеется, полномасштабная ядерная атака может быть применена нами только в качестве ответа на внезапный удар ССГ. Она предусматривает активацию струйных бомб, а затем запуск МБР по установленным целям.
Сейчас в боевой готовности находится 5014 стратегических ядерных боеголовок, установленных на 1048 МБР семи различных моделей, большей частью - Х-55. Все боеголовки - термоядерные, сконструированные из материалов, дающих при взрыве минимум радиоактивных осадков. У противника втрое больше ядерных зарядов, причем более мощных, но размещенных преимущественно на дальних бомбардировщиках. МБР у них тоже примерно тысяча. Все они находятся на территории Суфейна и сильно уступают нашим в надежности и точности. Если у наших ракет, использующих спутниковое наведение, точность - 1/10 вэйда, то у них - примерно полмили. К сожалению, даже несмотря на спутниковые съемки, нам неизвестны координаты всех баз, на которых ССГ может хранить ядерное оружие. Поэтому, чтобы накрыть все подозрительные места, придется использовать все наши ракеты и их даже может не хватить; придется также нанести ряд ударов по городам, чтобы полностью разрушить инфраструктуру ССГ и сделать невозможным ведение войны обычными средствами. В списке целей - 168 городов. По предварительным оценкам, наш ответный удар приведет к гибели ста миллионов человек. Это число возрастет вдвое в течение месяца, ввиду отдаленных последствий ядерных взрывов. Мы не намерены наносить удары по их ядерным реакторам и атомным оружейным заводам, чтобы снизить радиоактивное заражение.
Олта погасила свет. На экране поплыли карты и схемы обезоруживающих и ответно-встречных ударов. Каждому стало ясно, что если их атакуют внезапно, нельзя будет разбить ССГ без опасных потерь. Но жизненно важные центры Фамайа будут сохранены в любом случае.
Начались прения. Оглядывая зал, Вэру заметил на всех лицах неприкрытый страх перед тем, что они обсуждали. Они боялись. О немедленном нанесении упреждающего удара никто не желал и слушать. Не было никакой уверенности в том, что он сможет предотвратить встречный удар ССГ - за которым неизбежно следовал сокрушительный ответ Фамайа. После него она оказывалась в несомненно выигрышном положении - но никто не мог поручиться, что при одновременном взрыве тысяч ядерных зарядов не возникнет дальних, неизученных последствий, которые погубят и их. Залп всех стратегических ракет Фамайа "весил" три тысячи мегатонн; ядерный потенциал ССГ был на порядок больше. Использованный всего на треть, он вызвал бы убийственное повышение радиационного фона. Дым зажженых ядерными взрывами пожаров вызвал бы понижение температуры и гибель растительности, а электромагнитный импульс мог разрушить и их сети, несмотря на защиту.
Мнения колебались. Одни предлагали предъявить ССГ ультиматум со сроком достаточным, чтобы закончить про-Эвергет, другие вообще предлагали вновь начать переговоры - уже с открытыми картами. Первое решение получило 230 голосов, второе - 270. Воздержавшихся не было. Анмай устало откинулся назад.
Он понимал, что принятое решение практически ни к чему не приведет - они будут топтаться на месте год, два или больше - а время работало вовсе не на них. Тем не менее, он ощутил облегчение. Разве не об этом он мечтал? Сейчас ему хотелось только одного - вернуться домой, лечь и ни о чем не думать. Только…
Единый Правитель мог поддержать решение, которое не прошло в Совете. Правда, потом голосование повторялось, и, если решение не принималось вновь, то предметом следующего становилось соответствие Правителя его месту. И, если он решит, то должен объяснить причины - таков закон.
Олта нетерпеливо смотрела на него. Вэру показалось, что он падает вниз. Он испугался, зная, что все ждут от него решения об ультиматуме - из-за его неосмотрительных слов, сказанных здесь же, в этом зале.
Вдруг ему стало смешно, но это был невеселый смех, почти истерика. Что он мог выбрать - в такой ситуации? С одной стороны Проект и судьба цивилизации, с другой - возможность гибели его страны. А если Фамайа не победит ССГ - она тоже погибнет. Сгниет. Короче, выбора у него просто нет - он должен сделать все для объединения мира - любой ценой - или о будущем можно просто забыть. Он должен играть со смертью - чтобы не погибло все!
Вэру встряхнул головой, вспомнив, как стоял у жерла шахты. Что ж, он предвидел, что такой день настанет. И еще он знал, что выбора, на самом деле, не бывает - разве что между долгом и изменой.
Больше всего ему хотелось убежать. Он боялся принять такое решение, но еще больше он боялся предать будущее своей страны. Если он откажется, это не будет иметь последствий - никаких. Но все же… Ладно, чего он боится? Войны? Ну не самоубийцы же они! Да и его шкуре она ничем особым не грозит. Расправы ЧК, неизбежной, если Фамайа проиграет? Они попробуют, но вовсе не обязательно достигнут цели - у него ведь тоже есть сторонники. Остановки работ Проекта из-за военной разрухи? Это лишь риск, не неизбежность, и плато Хаос теперь почти полностью автономно.
Но над всеми этими аргументами господствовал один: он должен был сделать все, чтобы спасти свой народ - ту его часть, что еще не стала чудовищной. Остальное неважно. Если он умрет - то с сознанием, что не мог сделать больше. А ССГ… впрочем, все в их власти.
Он поднялся, вглядываясь в затихший зал. Среди смуглых лиц терялись немногочисленные светлокожие. Но все были величественными и мудрыми - воистину лучшие умы всех ста народов Фамайа. "И их должен переубедить растерянный мальчишка! - подумал он. - И злой. Ведь на самом деле ты хочешь разрушить страну, замучившую мою мать, правда? Интересно, что бы они сказали, если бы узнали об этом?" Он усмехнулся своим мыслям и заговорил:
- Великий Совет! Нам предстоит принять решение, важнее которого мы не принимали - и не примем. Я решаю поддержать предъявление ультиматума, - он заметил, что по залу пронесся вздох облегчения, причем, не только среди его сторонников. Взять чужой груз легко, а нести…
- Я попытаюсь объяснить мотивы, а затем вы все решите окончательно. Прежде всего, сохранение равновесия сил больше невозможно. ССГ, зная о про-Эвергете, несомненно, попытается упредить нас, но они должны понимать, что нападение на Фамайа станет для них самоубийством. Выберут ли они гибель в попытке уничтожить нас или сдачу? Перед ними стоит дилемма, предсказать решение которой мы не можем. Наиболее разумным для нас представляется сделать вид, что ничего не изменилось, тем более, что свой про-Эвергет они смогут построить только лет через десять. Но, когда это случится, мы умрем. Это проклятое оружие слишком эффективно - тот, кто опережает противника хотя бы на секунду, уничтожает его мгновенно и полностью, не рискуя ничем. Не подлежит сомнению, что они пойдут на это, чтобы избавиться от смертельной угрозы. Поэтому, про-Эвергет в ССГ не должен быть построен - а этому мы никоим образом не можем помешать без войны, об опасностях которой вы уже знаете. Вы спросите - не проще ли, не дожидаясь неизбежного, ликвидировать наше государство и передать работы Проекта ССГ? - в зале раздались возмущенные крики.
- Я вижу, что нет! Но дело не в вашем тщеславии. Они просто не смогут их продолжить. Это требует огромной концентрации усилий и ресурсов, достижимой, увы, лишь в условиях тоталитарного государства. При той системе, что существует в ССГ, им просто не удастся добиться выделения нужных средств - пока не появятся непосредственные признаки опасности. Но тогда будет уже поздно, и все, чего мы достигли за двадцать веков нашей истории, - все погибнет, не оставив вообще никакого следа! Поэтому мы обязаны принять решение, как бы тяжело оно ни было. Сейчас решается - жить ли Фамайа, или бесславно погибнуть. Да, война ужасна, но наши враги тоже хотят жить и вероятность победы - бескровной - весьма велика. При существующем соотношении сил мы можем понести серьезные потери, но потерпеть поражение мы уже не можем! Даже при самом худшем исходе плато Хаос сохранится и мы сможем продолжить работы - даже в одиночестве, хотя это и будет очень трудно! И я не стал бы дожидаться пуска про-Эвергета - он еще слишком ненадежен и вероятность непредвиденной ошибки, которая может стать роковой, слишком велика!
Вэру вдруг охватил подъем, его глаза блестели.
- Пусть и ценой возможных жертв, но мы не только спасем нашу цивилизацию, но и подарим ей всю Вселенную! И не бойтесь войны! Если ССГ примет ультиматум, - мы объединим силы для работы над общим спасением. Если нет - мы сделали все, что могли.
Его прервал командующий Внешней Армией.
- Вы понимаете, что они могут ответить на ультиматум, - но только не словами? Что, если мы подвергнемся внезапному нападению?
- Мы на него ответим, только и всего. Если на нас нападут, если на призыв к объединению мы получим удар, мы будем защищаться, зная, что мы были правы! Мы защищаем не свои жизни. Мы защищаем возможность разорвать цепь судьбы. Если Эвергет будет построен, наши потомки смогут переделывать мир по своей воле - сами стоить его, а не страдать в нем. Мы уничтожим страдания навсегда.
Эти слова удивили самого Вэру, но он был им рад.
- И последнее. Всем известно, что наши нейрокибернетики нашли способ перемещать сознание и память из тела в тело. Поскольку тела возможно выращивать искусственно, по желанию, любые - это практически бессмертие! Если это будет осуществлено, то мы - мы сами, увидим плоды наших трудов. Увидим солнце, звезды - все, чего мы ныне лишены, увидим весь мир, как бы велик он ни был! Я сказал. Решайте!
К удивлению Вэру, никто после его речи не отрицал, что предъявить ультиматум необходимо. Но вот что делать, если его не примут? О том, чтобы нанести ядерный удар первыми, не могло быть и речи - были вещи, на которые они просто не смели идти.
Конечно, в случае отказа ССГ от капитуляции можно было начать обычную войну, имеющую целью присоединение территории противника - понятно, пока лишь на Арке. Но, зная состояние Фамайа, ученые сомневались, что она будет успешной - даже если ССГ будет обезоружен ударами струйных бомб. Поскольку все их усилия были сосредоточены на производстве ядерного оружия, обычное, оставленное без должного внимания, успело устареть.
Массу средств поглощало строительство систем ПРО и глубинных убежищ - они потребовались, когда у ССГ стало много межконтинентальных ракет. Зато современных бомбардировщиков-невидимок у Фамайа было уже очень мало. Хуже всего обстояло дело с атомными подводными лодками - они разрабатывались очень давно, но в море пока не было ни одной. Производители тянули время, уверяя, что АПЛ окажутся бесполезными из-за повышенной шумности. А у ССГ уже было несколько таких лодок. И, даже если все пройдет по плану - что потом? Кто кого возьмет в плен на самом деле?
Впрочем, споры были недолгими - никому не хотелось особо углубляться в такие вещи. Все облегченно вздохнули, когда Олта Лайту объявила голосование.
Вэру уселся, ожидая решения Совета, понимая - слишком хорошо - что от него зависит и его жизнь. Все карты открыты. Слишком многие здесь хотели бы победы ССГ. Если Совет скажет "нет" - его почти наверняка тут же сместят, а тогда он автоматически лишится всякой защиты. И тогда…
По мере подсчета голосов напряжение возрастало. Наконец появились результаты - "за" - 268, "против" - 232.
В зале поднялся шум. Сторонники ультиматума радостно переговаривались, приветствовали Вэру. Противники сидели молча, они выглядели напуганными. Несколько из них вскочили и кинулись к нему - их тут же вывела охрана.
- Я голосовала против, но, поскольку между правителями не должно быть разногласий, я присоединяюсь! - Олта Лайту вышла.
Анмай последовал за ней. Уже целуясь в спальне с Хьютай, он ощутил облегчение. Решение, хотя и самое рискованное, было принято. Теперь ему оставалось только пройти весь избранный им путь - до конца.
* * *
После предъявления ультиматума ССГ - это случилось в те же сутки, 190-е после открытия Йалис, - Вэру решил слетать с Хьютай на берег Пустынного Моря. Это могло показаться безумием - ввиду угрозы войны ему надлежало быть на командном пункте, - но эта возможность увидеть чистое небо казалась ему почему-то последней. Впрочем, было и еще одно: он знал своих противников и знал, что они ничего не посмеют предпринять, не представляя, где он и чем занимается. Лишь Найте и его файа знали, куда он на самом деле отправился.