- Да. Йалис сильнее всего влияет на мозг. Так что смерть, которой они боялись, и впрямь была близка, - более близка, чем им представлялось! Ваши расчеты безосновательны - мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. По-моему, любой уровень Йалис опасен. Я не хотел об этом говорить… но после того, как все прекратилось, четыре человека в Товии были найдены мертвыми. Безо всяких видимых причин. И они вовсе не были дряхлыми или больными. Это флуктуации поля. Может быть, всего одной частицы - только одной! - достаточно, чтобы убить человека. Или файа. Они выносливее людей, но всего лишь на десять процентов - в среднем.
Вэру не понравился тон, который начало приобретать обсуждение. Лаолвай был, разумеется, прав - вот только отступить они уже не могли.
- Слушайте все, - произнес он, поднявшись на трибуну. - Это очень важно. То, что мы открыли - это шанс, который каждой цивилизации выпадает только раз. Мы должны довести эту работу до конца - любой ценой, как бы она ни была высока, невзирая ни на что! Если не отступимся - достигнем всего, о чем мечтали; и намного превзойдем наши мечты. Если нас постигнет неудача, мы погибнем - все.
- Если это настолько опасно, - сказала Олта, - не проще ли просто забыть об этом и поискать других путей, например…
- Забыть? Забыть? - Анмай вдруг повысил голос, обращаясь ко всем, - других путей нет! И мы должны закончить начатое - хотя бы во имя тех, кто делал нашу Революцию, строил город под плато Хаос, умирал от лучевой болезни, разрабатывал ускорители, павших в боях всех войн, что мы вели, чтобы защитить себя - во имя их всех! И тех, кто развивал науку до нас два тысячелетия - еще не зная, что она принесет - тоже! Вы все, - он обвел взглядом затихшее помещение, - вольны поступать, как хотите, а я… - он сбился, вспомнив, как стоял у шахты. - Я пойду навстречу своему страху до последней возможности - до конца.
Какое-то время царило молчание. Он либо провалится, либо добьется впечатляющего успеха - но теперь от Вэру ничего больше не зависело, и, как всегда в подобные моменты, он почувствовал себя довольно неуютно.
- Это будет нелегкая дорога, - ответила наконец Олта Лайту, - вдвойне нелегкая, потому что нам придется сражаться на два фронта - против безмерных сил мертвой материи и не менее безмерной людской злобы, направленной против нас - не скажу, что незаслуженной!
- Вы должны понимать, - ответил Анмай, - что длительное сосуществование в одном мире двух социальных систем невозможно. Такое состояние неустойчиво. Одна из них должна неизбежно исчезнуть - и это будет наша система, ведь наши работы и те меры, что мы предпринимаем по их защите, очень непопулярны. Рано или поздно, но неизбежно, - если в наших руках не окажется подавляющей силы - Фамайа развалится. Это уже почти случилось тридцать лет назад, и мы спаслись только чудом. Но второй раз оно не повторится! В нашем обществе уже не осталось сил, способных на это, - такова плата за столетия всесильной власти. Так что если наша попытка окажется неудачной - второй не будет. Когда вы убедитесь, что в руках у нас сила, способная творить миры, вы поймете, что это стоит любых жертв. Ну как?
Олта Лайту предложила голосовать переориентацию работ на изучение Йалис. После непродолжительного обсуждения Совет поддержал ее и Вэру с облегчением перевел дух.
Затем началось обсуждение. Скептики быстро взяли верх - даже если Йалис удастся управлять, им будет подвластна лишь сила химических реакций. Машину, способную изменять вероятность и ход ядерных реакций нельзя было построить без особо прочных и плотных материалов, необходимых для получения гипермагнитного поля, и еще множества других, неизвестных им технологий. И, даже если использовать в коллайдере максимально достижимые в природе магнитные поля, сравнимые со сверхмощными полями нейтронных звезд, машина будет в полмили диаметром, а ее масса будет равна массе большого астероида. Короче, на создание Эвергета требовались сотни, а может, и тысячи лет - они никогда не доживут до этого. Занимавшиеся проблемой теоретики начали расходиться, оживленно переговариваясь.
Неожиданно слово взял один из нейрокибернетиков. Он сообщил, что, поскольку проблема передачи информации из мозга в компьютеры и обратно давно решена, с их помощью возможен перенос информации, образующей сознание, из мозга в мозг - то есть, бессмертие.
После этого сообщения в зале поднялся неописуемый гвалт. Нейрокибернетика засыпали вопросами, чуть не разорвав на части. С поразительной быстротой было принято решение о всемерном развитии и ускорении этих работ.
В разгар обсуждения в зал вбежал один из теоретиков, размахивая листами бумаги - оказалось, причина направленности излучения уже выяснена. Она зависела лишь от угла, с каким сталкиваются ускоренные частицы.
- Мощность нашего коллайдера достаточна, чтобы это явление было практически полезным, - добавил Лаолвай. - Это хорошо, потому что мы не сможем ее повысить. Чтобы управлять Йалис так, как управляют оружием, нам достаточно переконструировать детекторную камеру - знать бы, как!
Это меняло все дело. Вновь собрались теоретики, вновь появились формулы и компьютерные данные. Поняв, что явление легко управляемо, ученые враз осмелели. Теперь все требовали скорейшего переконструирования коллайдера и начала экспериментов. Физики предлагали такие варианты использования Йалис, какие Вэру даже не приходили в голову. Возбуждение возрастало. Наконец Олта Лайту потребовала вернуться к исходной теме. Поскольку в их возможностях было создание только прототипа Эвергета, они должны сосредоточиться на этом. Оставалось лишь решить вопрос о возможных опасных последствиях открытия - самая неприятная часть любого подобного обсуждения.
Анмай вновь вышел на трибуну. Он рассказал о возможных проблемах, в особенности об угрозе войны.
При мысли, что их работам могут помешать, ученые впали в настоящее неистовство - некоторые даже начали требовать немедленного превентивного удара. Вэру стоило немалого труда их успокоить. После яростных споров все сошлись на том, что нужно удержать ССГ от войны - переговорами или угрозой применения силы, и, конечно, информация об Йалис не должна выйти за пределы плато. Анмай сильно сомневался в этом. Впрочем, Совет поручил командующему Внешней Армией Фамайа начать подготовку к возможному "ядерному конфликту" с ССГ - просто на всякий случай.
Анмай, пытавшийся их образумить, получил резкий отпор. Он настаивал, хотя знал, что достаточно 2/3 голосов против него - и ему придется искать другую работу. Такой была истинная цена его власти, абсолютной лишь в глазах народа. Но они просто игнорировали его.
Наконец, отчаянно зевавшая Олта Лайту завершила собрание. Анмай пошел к выходу. Он знал, что принятое решение означало вполне возможную войну и гибель миллиардов людей. Пытаться переубедить Совет было бессмысленно - даже в случае самого неблагоприятного исхода его членам лично ничего не грозило. И кроме того, надо быть готовыми ко всему, даже к войне, разве не так?
Он задержался в дверях. Обсуждение продолжалось, ученые собрались в кучки, яростно препираясь. Кто-то нес надувные подушки для удобства ночного бдения, кто-то разносил бутерброды. Ему самому хотелось только спать. Можно свернуться где-нибудь под креслом и ему будет даже уютно…
Поразившись глупости этой мысли, Анмай яростно помотал головой и перевел взгляд на карту Уарка, висевшую над президиумом. Она состояла из двух полушарий - Светлой и Темной сторон. Остановка суточного вращения планеты произошла недавно - но еще до его рождения, и он не помнил вызванных этим волнений, приведших к Второй Революции. К счастью, на Светлой стороне оказались все массивное, материковое полушарие.
Он смотрел на распластанный в умеренных широтах Арк, похожий на крыло летучей крысы, массивную глыбу Фамайа на северном полюсе и подобный однокрылой бабочке Суфэйн на экваторе, почти у края Темной Стороны. Вдоль края постоянно бушевали ураганы, на самой Темной Стороне температура была много ниже нуля. Множество архипелагов островов, оставшихся там, некогда принадлежали Суфейну, а Нихонго - государство, размещавшееся на одноименном не то огромном острове, не то крохотном материке, было его самым верным союзником. Теперь и его, и крупнейшие океаны Уарка сковали вечные льды…
Впрочем, были и более существенные плюсы - прекратились землетрясения и опустошительные приливы, достигавшие высоты сотен метров, а главное - многосуточные холодные ночи, сопровождавшиеся страшными ураганами. Последняя Ночь, продолжавшаяся больше года, поставила Фамайа на край гибели. Казалось, тогда повторилась история гибели файа после Катастрофы. Сейчас на их родном материке остались лишь рудники, военные базы и развалины древних городов; весь он был залит ярко-синим цветом, отмечавшим территорию Фамайа. Три четверти Арка - тоже. За золотой линией границы лепилось множество разноцветных лоскутьев - тридцать семь стран ССГ.
Анмай посмотрел на Суфэйн, выкрашенный в ядовито-желтый цвет. Двенадцать миллионов квадратных миль, больше миллиарда населения, высокоразвитая промышленность, избежавшая разрушения во Второй Великой Войне, родина человека, лишь тысячу лет назад заселившего Арк и прочая, и прочая, и прочая…
Тридцать лет назад Фамайа избежала разгрома лишь потому, что до нее Последняя Ночь прошла там.
Анмай отвернулся. Он забыл часы в товийской Цитадели и совершенно не представлял, сколько прошло времени. От изобилия полученной информации в голове шумело, глаза слипались от усталости. Он пошел домой. Там его ожидала Хьютай с возбужденно горящими глазами.
- Ох, и спорили же вы! Я все слышала, - она показала на телевизор.
Анмай понял, что заседание Совета транслировалось по внутренней сети Хаоса. Сохранить в тайне? Ха!
- Это новая эпоха, не меньше! И нам суждено определить ее начало! Я слышала, что…
- Еще одно такое совещание, и я сойду с ума, клянусь! Они готовы начать ядерную войну!
Глаза Хьютай с вызовом сверкнули.
- Ну и пусть! Меня это не пугает! Мы победим, и никто не помешает нам построить Эвергет!
Анмай невесело усмехнулся.
- У нас над головами полмили монолитной скалы. Здесь лучшая в мире противоракетная оборона, системы жизнеобеспечения плато полностью автономны и могут работать неограниченное время - конечно, тебе тут не страшно! А вот если за пределами этого места вовсе не останется жизни - что тогда? И это никого всерьез не волнует!
Хьютай вдруг смутилась.
- Это все еще не случилось. Пройдет много времени, прежде чем возникнет угроза войны - мы успеем ее предотвратить!
- Хватит! Я уже наслушался подобного. Давай обсудим все завтра, а? Я, между прочим, спать хочу!
- Спать? Не думаю, что ты вообще сможешь заснуть, если я… не помогу тебе, - Хьютай потянулась - томно, с вызывающей грацией. - Тебе не хочется помучить девушку? Немножко…
- Пускай погибнет мир, но у тебя всего одно средство от всех проблем!
- Разве плохое?
Анмай смутился.
- Нет… Но я не хочу провести остаток жизни в этом месте!
Хьютай рассмеялась.
- Ты что, не слышал - теперь можно продлять жизнь до бесконечности! А когда мы построим Эвергет, мы сможем лететь, куда захотим! Мы сможем увидеть всю Вселенную! А ты еще боишься!
Анмай застыл - такая мысль просто не приходила ему в голову. К его великому удивлению.
- Это уже слишком! А впрочем… Я уже ничего не соображаю. Это было бы здорово, конечно - но кто построит звездолеты, если Фамайа погибнет?
- Те, кто улетят на них, я думаю, - ровно ответила она. - Неужели ты думаешь, что те, кого нам придется оставить, позволят нам улететь?
Анмай поежился.
- А ты хоть раз представляла себе, как это может выглядеть? На самом деле?
Она задумалась.
- Нет. Будущее неведомо, а мы пока займемся всякими приятными вещами…
Она чинно взяла его за руку и увлекла в спальню.
* * *
- Знаешь, мне нравится, когда ты такой сонный… - тихо сказала Хьютай спустя, примерно, полчаса. Она закинула руки за голову, задумчиво глядя в потолок.
Вэру не стал ей отвечать. Этот бесконечно длинный, невероятный день выпил все его силы до капли и он едва смог перекатиться на живот, устраиваясь поудобнее. Еще через несколько секунд измученный Анмай уже спал, подтянув руки под голову и ровно дыша. Хьютай, приподнявшись на локте, еще несколько минут с нежностью смотрела на него. Все беззащитно расслабленное тело любимого было открыто ее взгляду, лишь на глаза сползли растрепавшиеся волосы. Ей нравилось, как уютно он лежал в ее постели - вытянувшись во весь рост и аккуратно сложив босые ноги. Они были пыльными, но Хьютай это ничуть не возмущало. Потом и она уснула, прижавшись к его прохладному боку и улыбаясь во сне.
Глава 5
Талу в полумирье
- Я все пела бодро, смело: гражданин, вперед иди!
- Ты все пела? Это дело. Так поди же посиди!
"Стрекоза", 1906, N 18.
База восьмого истребительного отряда, размещавшаяся в древней Цете, встретила товийцев тяжелой свинцовой темнотой, почти мраком, и дождем - дыханием близкого Гоатского океана. Талу, проехавший за трое суток больше двух тысяч миль, решил немедленно отправиться в Кен-Каро. Наполовину вырубленные в скалах массивные ободранные здания базы, построенные еще до Революции и некогда окрашенные в темно-зеленый цвет с широкими золотыми фризами, грязь, слонявшиеся без дела угрюмые бойцы - все это раздражало его. Еще больше Талу раздражало общение с командиром базы.
Черми Эрно, вызвавший его неприязнь еще при заочном знакомстве в Товии, теперь активно ему не понравился. Узкое костистое лицо с яростно горящими, большими, необычно близко для файа посаженными глазами делало его похожим на какую-то злобную глубоководную рыбу. Талу затруднялся определить возраст Черми - старым он не был, его можно было назвать молодым, хотя и это слово к нему не шло. Его костлявая фигура, затянутая в обтрепанный черный мундир, обильно украшенный шитьем мастера-истребителя 2-го ранга, мелькала по всей базе. На поясе Черми возле кобуры красовался длинный нож. Его всюду сопровождали шесть здоровенных мрачных парней с автоматами.
Несмотря на то, что с момента их знакомства прошло всего несколько часов, Талу тоже стал носить на поясе пистолет, а на улице его сопровождала Имо - огромная гекса, которую он вырастил сам. Сейчас, когда он направлялся к взлетной площадке, она невозмутимо следовала за ним, оставляя в грязи огромные круглые следы. Вокруг не было ни души и обутый в сандалии на босу ногу Талу громко проклинал нерях, то и дело проваливаясь по щиколотки в вязкую глину. Его серая рабочая одежда потемнела от дождя. Выбравшись на бетон летного поля, он с неудовольствием заметил среди вертолетов несколько темных силуэтов - Черми с подручными явился проводить Наблюдателя, хотя тот его об этом не просил. Сейчас он безмолвно провожал глазами Талу, даже не приветствуя его.
Еще при первом знакомстве Талу неприятно поразил необычайно цепкий, тяжелый взгляд Эрно - взгляд опытного палача. И сейчас он и его мрачные подручные смотрели на него так же. Он невольно оглянулся на Имо, идущую сразу за ним. Со стороны это было странное зрелище - худой гибкий юноша, ведущий за собой монстра, которому не достает головой даже до холки. Огромная голова Имо покачивалась на высоте второго этажа. Чтобы позлить Черми, он остановился и, достав маленький пульт дистанционного управления, выдал пару несложных команд - повернувшись к "провожающим" огромное животное зашипело от ярости. Талу с удовольствием увидел, как скривилось лицо Черми - даже тому было неприятно видеть разинутую на него пасть, способную одним движением превратить его в кровавое месиво. Имо чуть двинулась вперед и издала жуткий гудящий рев, растопырив окружающие пасть крючья. Черми и его компания не вынесли этого зрелища и убрались прочь. Усмехнувшись, Маоней подошел к ожидавшему его вертолету.
Он пожалел, что не сможет взять Имо с собой - гексы весили от трех до пяти тонн и были слишком громоздкими для воздушного транспорта. Ему бы очень пригодился крупнокалиберный пулемет, венчавший плоский череп Имо. Размещавшаяся перед глазами гексы сетка прицела, соединенного с встроенным в ее мозг компьютером, позволяла ей мгновенно поразить любой объект, находящийся в центре поля ее зрения. Податочный рукав шел вдоль шеи к закрепленным на спине объемистым патронным ящикам. Талу вновь усмехнулся - его отряд и так размещался в трех огромных бронированных вертолетах, каждый из которых нес по двадцать управляемых ракет и автоматические пушки в носу и под крыльями. В каждом размещалась дюжина бойцов из Товии, вооруженных автоматическими винтовками и базуками.
Взобравшись внутрь, он поприветствовал Черзмали и уселся в центральном кресле просторной кабины - слева сидел пилот, справа - Мато. Талу посмотрел на него - серьезный молодой файа, и глаза не светятся жестокостью, как у Черми. Несомненно, он окажется ему достойной заменой. Хотя… справится ли он с дикой бандой головорезов, в которую, практически, превратился отряд? Маоней не был так уж наивен и знал, что с непопулярными командирами часто происходят "несчастные случаи". Да и Черми наверняка понимал, что отстранение от должности кончится для него вовсе не почетной пенсией…
- Ну как, взлетаем? - спросил его Мато, - или приказать подготовить остальные вертолеты?
- Достаточно и этих - мы летим не атаковать, а на разведку и переговоры - если получится. Взлетаем!
Турбины взревели, вертолет завибрировал в такт работе винтов, за стеклом взметнулась водяная пыль. Спинка кресла мягко надавила на лопатки Талу - они поднялись.
Когда они мчались, взрябливая воду, над широкой свинцовой гладью реки Кару, Маоней, поглядывая то вперед, то вниз, пытался представить, что ждет их в городе. Вскоре после отключения коллайдера беспорядки прекратились, но некий Комитет Свободы, захвативший власть, отказался подчиняться приказам Товии. Его поддержали находящиеся в городе части Внутренней Армии. Талу предстояло их переубедить - если получится. А если нет… Он вспомнил об участи Ревии и содрогнулся.
За стеклом уже скользило шоссе. Окружавшее его море колыхавшихся листьев сливалось в сплошную массу и во множестве шевелящихся зубчатых дисков угольно-черного цвета было нечто зловеще-хищное.
Талу вспомнил, что за лесом был тот самый лагерь. Сейчас уцелевших охранников перевели в другой лагерь, трупы убрали, оставшиеся в живых заключенные - не без помощи Эрно - исчезли. Впрочем, тот затруднился сообщить, сколько их - и гекс - сбежало и пряталось в окрестных лесах. Поиски продолжались уже трое суток, но безрезультатно - беглецы предусмотрительно подались в Кен-Каро, создавая Талу дополнительную проблему. Скользя взглядом вдоль шоссе, по которому в город недавно направлялся отряд Черми, он заметил сожженные дома. Вряд ли кто-то из их обитателей решил оказать сопротивление целой дивизии головорезов…