Вот так в первый свой день в городе Императора-Дракона Каджи, Красный Ястреб из кочевников Козанга, обрел друга.
И врага. Потому что он оскорбил гордость Кунба Джашпода, а такую обиду можно было смыть только кровью.
Глава 4
Акфуб
На следующий день Каджи продолжил знакомство с городом, и даже безнадежность его миссии не уменьшили его восторгов. Город, раскинувшийся перед ним, был поистине великолепен. Тридцать столетий императоры золотого Кхора правили этими землями, и все эти века город питали реки золота, льющиеся из рук купцов и землевладельцев. Император за императором прибавляли новые драгоценности в его корону, до тех пор пока он не превратился в пышное хитросплетение арок и форумов, храмов и театров, колоннад и гробниц. Широкие, прямые проспекты были уставлены героическими скульптурами, мемориалами в честь легендарных воинов, памятниками давно умершим монархам и погибшим династиям.
К вечеру Каджи вернулся в Дом семи лун, но перед тем, как он объехал четверть города, ему повезло увидеть человека, убить которого было его миссией и священным долгом, возложенным на его плечи вождем клана Чаууима Козанга.
Взревели золотые трубы. Герольды с церемониальными кнутами проскакали по улицам, и толпа горожан быстро расступилась. В этой толпе был и Каджи. А через мгновение мимо проехал отряд конных ярко разодетых дворян. Они смеялись, шутили. Среди них был высокий человек с золотистыми волосами. Он казался умиротворенным и прекрасным: холодное, словно вылепленное скульптором лицо и ледяные серые глаза. Когда он смеялся, а делал он это часто и громко, Каджи показалось, что смеются только его губы. Его взгляд оставался замороженным, внимательным и высокомерным. Каджи наблюдал, как тот, кого величали Яакфодахом, святым Императором-Драконом, проехал по улице в облаке трепещущих знамен, в самом зените своей славы.
Торопясь то ли на пирушку, то ли в театр, то ли на ипподром, император случайно обратил свой высокомерный, ледяной взгляд на Каджи. На мгновение их взгляды встретились, взгляды предателя и мстителя. И юный кочевник заметил, что холодное, прекрасное лицо императора имеет странный изъян. Прямо под уголком рта у него было ярко-красное родимое пятно в форме листа тариска.
А когда император миновал то место, где стоял Каджи, юноша округлившимися от удивления глазами уставился на ужасное существо, которое притаилось за спиной императора.
Это был не человек, а настоящее чудовище с плечами великана, длинными, могучими, свисающими руками и короткими, кривыми ногами обезьяны. Тварь была голой, если не считать набедренной повязки, и с удивлением Каджи разглядел, что тело чудовища покрыто сверкающей, сапфирово-синей змеиной чешуей. Огромная, широкая безволосая голова сидела прямо на согнутых плечах. У твари не было ни шеи, ни носа. Глаза, утопленные глубоко в глазницах, горели тусклым красным светом. От удивления Каджи вскрикнул.
Человек, стоявший рядом с Каджи в толпе, хихикнул, услышав отвращение в голосе юноши.
- Нечего бояться, молодой господин. Это всего лишь Замог из святой императорской семьи. По крайней мере, мы так зовем его. Он - человекодракон из страны болот. Говорят, он разумен, как обычный человек, и невероятно предан своему господину.
Каджи повернулся, чтобы пробормотать благодарность за разъяснение, и увидел, что говорил с ним не кто иной, как восточный колдун, которого он накануне вечером спас от задиристого Кунба Джашпода.
Увидев, что его узнали, колдун усмехнулся и кивнул:
- Конечно, молодой господин. Я знаком с вами лишь мельком и не могу помочь разговорами, поскольку я мелкий и ничтожный, но я благодарен вам за ваше любезное, благородное вмешательство. Я - Акфуб из Зула, младший практик колдовства и магии, прибывший сюда, чтобы представить мое скромное и невыразительное искусство перед святым императором, потому что, как говорят, он развлекается, наблюдая магические фокусы, и щедро платит тем, кто сумеет развлечь его. Но пойдемте, если вы, конечно, направляетесь в нашу гостиницу, и, быть может, вы позволите присоединиться к вам во время ужина, с тем чтобы мы могли беседовать дальше, в ваше свободное время…
* * *
Каджи обнаружил, что болтливый старый колдун - занятный и всезнающий собеседник. Во время великолепного обеда из заливного угря и пряных трав он наслаждался обществом старика. Акфуб, как его звали, раньше тоже никогда не бывал в золотом Кхоре, но хорошо знал его, благодаря разговорам с магами своего ордена. Как и все люди с Востока, колдун был несдержан на язык, и Каджи оказалось нетрудно направить разговор в интересующее его русло. Представив себя лоджем из Юазана, наемником, явившимся из земель кочевников Ушамтаров, Каджи выразил любопытство касательно города и императора, точно так же, как сделал бы любой чужеземец или вновь прибывший в столицу.
Акфуб, как узнал юноша, уже встречался с управляющим императора для того, чтобы получить разрешение пройти через внутренние ворота Халидура и представить свою магию перед двором императора. Этот должно было произойти через две ночи.
Покончив с едой, Каджи сонно зевнул. Когда они расставались, старый волшебник пожелал молодому воину хорошенько отдохнуть, после чего направился в свою комнату, а Каджи - в свою. Но юноша никак не мог уснуть. Колдун подробно рассказал о сотнях бдительных и настороженных лучников и воинов, охраняющих каждый портал Халидура. На следующий день Каджи проснулся очень поздно, так как большую часть ночи обдумывал и отвергал один план за другим. Наконец, почувствовав себя совершенно беспомощным, он погрузился в чуткую, неспокойную дрему.
Казалось, не существовало способа проникнуть во дворец и убить самозванца.
Глава 5
Девушка с гривой огненных волос
На следующий день заря была тусклой. Рубиновый свет с трудом пробивался сквозь падающий снег. Воздух был морозным и жег холодом. Харал переминался с ноги на ногу и тихо ржал, дыхание вырывалось изо рта облаками пара, когда Каджи выводил его из стойла. Копыта захрустели по скрипучему снегу.
Каджи вновь отправился кружить по городу, продолжая свои исследования. В этот день он решил осмотреть ворота города, счесть их число и запомнить расположение, подъезды к ним и попытаться узнать, как они охраняются.
Вернувшись на закате, когда Куликс превратился в красновато-золотой диск, висящий над башнями западных кварталов Кхора, юный кочевник совершил странное открытие.
Когда он повернул своего коня на длинный проспект Гиппогрифов, который вел прямиком к Дому семи лун, следом за ним в достойном принцессы паланкине, занавешенном шелком, могучие рабы в золотисто-пурпурных ливреях пронесли девушку.
Чрезмерно любопытный молодой человек стал внимательно разглядывать дворянку Кхора. Каджи знал, что кугары - жадные землевладельцы, не пользуются ливреями, будучи богатыми, но не имеющими право носить герб. Император позволял им иметь лишь белые, пустые, гербовые поля. Только дворяне старой императорской семьи выделялись разноцветными ливреями. Конечно, тут не надо брать в счет прислугу многочисленных гостиниц и постоялых дворов, которые одевались кто во что горазд. Пурпур и золото, насколько было известно Каджи, носили дворяне, особо приближенные к ныне правящему изменнику, хотя, по мнению юного кочевника, таких совсем не осталось.
Простое любопытство привлекло его внимание к этому занавешенному паланкину и, решив рискнуть, Каджи попытался разглядеть то, что в иных обстоятельствах пропустил бы без внимания.
Когда он приблизились, рабы, несущие паланкин, заскользили по обледенелому, влажному снегу. Одна из занавесей качнулась, открыв ту, кто ехал внутри.
На мгновение Каджи оцепенел, уставившись в глаза цвета мутного янтаря, обрамленные темными ресницами. У незнакомки оказалось лицо правильного овала и пышная грива огненно-золотистых волос.
Это была та самая девушка, которую Каджи встретил в Набдуре!
Глаза юноши округлились от удивления, и, до того как полог вновь запахнулся, он заметил удивление на лице незнакомки. Она, без сомнения, тоже узнала его.
Натянув поводья черного фридунского коня, Каджи долго смотрел вслед паланкину, с трудом продвигающемуся вперед. Но девушку, которую юный кочевник встретил в Набдуре, сопровождал всего лишь чудовищный серый волк. И носила она рваные, мешковатые одежды, словно бродячая цыганка. А эта девушка ехала словно принцесса, и ее стройное тело было закутано в дорогие шелка, украшенные жемчужинами - огромными светлыми жемчужинами Низамара, вплетенными - словно укутанными в паутину - в ее великолепное платье. Огромный зеленый опал мерцал на ее челе.
Была ли это одна и та же девушка, или просто две очень похожие друг на друга?
Повинуясь неожиданному импульсу, Каджи направил Харала чуть в сторону, следуя на расстоянии за занавешенным паланкином. Вскоре тот свернул в заросший двор, где тянули ветви к небу останки одичавшего сада - черные и изломанные, засыпанные снегом.
За огороженным стеной садом ярусами поднимался роскошный, богато украшенный особняк - фактически дворец. Его фасад украшали гирлянды мертвых виноградных лоз; искусная резьба балконов и архитравов несла на себе следы непогоды. Только годы запустения могли стать причиной такого упадка и разрушения… словно особняк пустовал и оставался без ухода долгие годы.
На углу улицы, где находился особняк, Каджи обнаружил небольшую винную лавку. Привязав дрожащего коня к деревянному брусу у двери, юноша вошел и заказал большую кружку эля, внимательно следя, как тает содержимое его кошелька.
Постоянные посетители винной лавки, грумы и землевладельцы, садовники и слуги, отдыхали, являя собой неиссякаемый источник сплетен. К тому же Каджи развязал им языки, купив выпивки всем присутствовавшим, притворившись пьяным и веселым наемником. Почти сразу же он узнал, что этот особняк - дом Турмалина; что дворец в самом деле пустовал много лет со времен смерти последнего императора Азакоура, а случилось это лет двадцать назад. Госпожа Турмалин покинула город во время борьбы за престолонаследие и все это время прожила в далекой провинции.
- Но, определенно, дворянка, которую я только что видел мельком, слишком молода для того, чтобы покинуть Кхор двадцать лет назад! - воскликнул Каджи.
Один из грумов подмигнул, а потом кивнул юноше.
- Конечно. Это - ее дочь, госпожа Тьюра, только что приехавшая из провинции.
Это все, что смог узнать Каджи. Далеко заполночь, борясь со снегом, который валил во всю, он вернулся в Дом семи лун. Была ли девушка в паланкине оборванкой, которую он встретил в городке далеко на юге? Они были похожи как сестры, и, более того, Каджи был уверен, что это одна и та же девушка.
Но почему это так волновало его, он не мог понять. Какое дело ему было до таинственной красавицы, которая несколько дней назад побывала в Набдуре, а теперь перебралась в Кхор?
Снег валил все гуще. Большие группы кугаров двигались по грязным улицам во всех направлениях, словно покидали свой квартал, который, словно половинка луны, приютился возле Халидура. Весь день Каджи наблюдал, как кугары стекались в столицу, но ничуть не задумывался о происходящем, лишь смотрел, как бы не столкнуться с высокородным Кунбой Джашподом.
Куджи в одиночестве пообедал, в то время как за окном поднялась настоящая снежная буря. Он долго прислушивался, как она завывает за окнами, закрытыми жалюзи. В этот вечер Акфуб, восточный колдун, так и не появился. А так как тощий и болтливый маленький колдун стал почти другом, единственным другом, которого Каджи приобрел в этом огромном многолюдном городе, юноша-кочевник чувствовал странное одиночество.
Вдруг с улицы раздались крики, мимо гостиницы пронеслось множество всадников, а где-то далеко затрубили охотничьи рога, но Каджи, пестовавший небольшой горшочек эля с полным желудком у теплого очага, не обратил на происходящее никакого внимания. Потом, через час после полуночи, двери гостиницы с грохотом распахнулись, впустив облако ледяного воздуха и яростно клубящихся снежинок, и появился Акфуб, с ног до головы засыпанный снегом. Кончик его носа посинел от холода, а раскосые глаза слезились. Он изо всех сил дул на замерзшие руки и натряс целый сугроб снега со своего подбитого мехом плаща.
- Присаживайся, дружище, согрейся у огня, выпей эля, ведь ночь такая холодная и длинная, - приветствовал его Каджи.
Однако казалось, колдун едва сдерживает волнение. В его раскосых черных глазах плясали искорки.
- Ночь холоднее и темнее, чем вы думаете, молодой господин, - тихим голосом, ответил маленький колдун.
- Что ты имеешь в виду?
- Кугары восстали. Святой Яакфодах лежит мертвей мертвого в Халидуре, зарезанный кугарским ножом. И с этой ночи золотым Кхором правит совет кугаров.
Глава 6
Смерть Дракона
К заре новость облетела весь Кхор, и даже самый несчастный нищий, дрожащий под навесом для скота, знал, что последний законнорожденный из правящей династии убит и что великий Дом Азакоура наконец погас, а в империи Дракона вновь наступило мрачное и кровавое время. Дикая и беспощадная борьба началась заново, а ведь многие из жителей Кхора могли рассказать об ужасных днях, последовавших за смертью Азакоура Третьего двадцать лет назад, когда все народы равнин ввязались в гражданскую войну, где каждый за себя. Кровь лилась, пока не появился законный наследник - пусть даже такой, как Яакфодах, который теперь лежит мертвым в Тронном зале.
Легко было понять, что скрывается за этими кровавыми, быстро разворачивающимися событиями. После смерти императора Азакоура кугары вновь обрели силу, и только армия рыцарей Рашембы защищала лицемера Яакфодаха, так как его поддерживал его крестный отец Верховный Принц Бауазин. Именно он не давал алчным кугарам развернуться во всю мощь. Воины-кочевники с великих равнин тоже участвовали в этой войне, именно они помогли Яакфодаху взойти на святой трон его отца. А потом переменчивый император решил, что нуждается в дружбе и толстых кошельках кугаров для того, чтобы продолжать вести веселую жизнь, и разрешил им вернуться, встретил с распростертыми объятиями богатых и могущественных землевладельцев. Но от этого получилось только хуже. Началось противостояние, потом обвинения, а потом война с гордыми кочевниками.
Но кугары не удовольствовались достигнутым. Они боялись влияния Бауазина, который держал на крючке падкого до удовольствий Яакфодаха. Последние новости гласили, что сам Бауазин во главе армии могучих рыцарей Рашамбы движется на Кхор, вместо того чтобы гоняться за кочевниками Козанга, что и вынудило завистливых и трусливых кугаров поднять бунт. Яакфодах был заколот убийцей ночью в собственном Тронном зале, кугарские наемники захватили крепость Халидур, и теперь готовили Кхор к осаде принцем Бауазином.
Вот в эту суматоху и хаос, который происходит в любом из миров во время свержения династий и борьбы за власть, попал молодой Каджи, Красный Ястреб из кочевников Чаууима Козанга. Он недоумевал, как же ему поступить с его святой миссией отмщения человеку, который провозгласил себя истинным императором и попрал честь клана Козанга?
В самом деле, как быть? Получилось так, что клинок кугара выполнил задачу, которую дед возложил на его плечи.
Каджи необходимо было быстро принять какое-то решение, потому что поговаривали, что уже к полудню город окажется в осаде.
- Акфуб, а у тебя остался пропуск в Халидур?
Старый колдун пожал тощими плечами.
- Ваш покорный слуга держит его в этом кошеле, молодой господин, но что толку? Я так и не воспользуюсь им, так как святой Император-Дракон, перед которым я должен был продемонстрировать свое скромное искусство, лежит окоченевший и холодный, словно утренний бекон…
- Описана ли в пропуске цель твоего визита в крепость? - продолжал настойчиво допрашивать Каджи.
- Нет, там только сказано, что Акфубу из Зула дано разрешение пройти в Халидур и войти в Тронный зал.
- А дата есть?
- Конечно, молодой господин, но к чему все эти расспросы? Хотя должен сказать, там стоит завтрашняя дата, как я и говорил вам…
- Ты имеешь в виду сегодня! Совсем недавно стемнело, но для жителей Кхора новый день начинается сразу после полуночи, ведь так? - подгонял старика Каджи.
- Тогда, пожалуй, пропуск и впрямь выписан на сегодня, но почему вы задаете мне такие вопросы?..
Зловещий замысел читался в светлых глазах юноши.
- Ты ведь мой должник, Акфуб, потому что я спас тебя от рук того кугара, Джашпода, а ведь ты мог распрощаться со своею жизнью, ведь так?
- Да, да… Будьте уверены, молодой господин, что я не…
- Но сдается, что теперь я должен попросить тебя рискнуть. У меня есть веские причины действовать именно таким образом, и все будет в порядке, если мы все сделаем правильно. А теперь я попрошу тебя, помня о твоем долге, покровительствовать мне…
- Покровительствовать? Что за покровительство, молодой господин? - огоньки любопытства загорелись в черных раскосых глазах колдуна.
Каджи быстро объяснил, что он задумал, и любопытство старика постепенно сменилось недоверием, потом удивлением, а под конец ужасом.
Глава 7
Дважды обманщик
Войти в Халидур оказалось на удивление просто. Мосты через ров оказались опущены. Врата и порталы, через которые проезжали колдун и Каджи, хорошо охранялись, но стражи эти были не дородными, красномордыми рыцарями Рашембы (большую часть из которых, как решил Каджи, зверски вырезали в первые кровавые часы после убийства императора, а те, кто выжил, находились под стражей или бежали), а нервными, грубыми кугарскими наемниками.
Странно было и то, что лишь раз взглянув на них, стражники пропускали их до следующего поста, чаще всего не задавая никаких вопросов. Для этой прогулки Каджи надел тусклые одежды, которые не выдавали в нем ни кочевника Казанга, ни придуманного им ушамтарского наемника.
Готовясь к визиту во дворец, он сказал старому магу, что сам выберет себе одежду самого неколдовского вида: тусклую и неопределенную, но, несомненно, одежду, отличающуюся хорошим вкусом.
После всех проверок, выстояв под испытующими взглядами, они оказались под сводами залов Халидура.
Объяснение сверхъестественной легкости, с которой они миновали все посты, было в в том, что требования к часовым Халидура оказались слишком просты. Династия пала через час после заката, и сейчас, в первых утренних лучах, новый режим еще не освоился. Сотни людей входили и выходили из королевской крепости, важные правители из кугаров спешили на советы, молодые правители, воины и наемники шагали взад-вперед, и у всех были приказы и записки, распоряжения и меморандумы. Невозможно было остановить кого-то одного для расспросов, потому что у стражей не имелось четких указаний… в это беспокойное, непонятное время нельзя было обидеть кого-то и чувствовать себя при этом безнаказанно. Самый незначительный, выглядевший самым что ни на есть отребьем, завтра мог оказаться человеком, решающим вопросы жизни и смерти в империи… Только поэтому Каджи и колдун быстро миновали всех часовых.