Станция Муниторума представляла собой кольцо укрепленных блочных строений, расположившихся под сенью величественного папоротникового дерева. Летчики вошли внутрь и сразу почувствовали прохладу от работы воздухоочистителей. Сидящий у входа дежурный, на лице которого было установлено сумасшедшее количество древней аугметики, оторвался от своего ко-гитатора и вопросительно взглянул на них.
- Мне нужен новый наручный индикатор, - сказал Марквол.
- Я думаю, офицер авиации, вы хотели сказать: "Сениор, пожалуйста, не могли бы вы мне выдать новый наручный индикатор?"
- Что-что?
- Меня зовут сениор Лирек. Обратитесь ко мне вежливо.
Марквол выразительно посмотрел на свой хронометр.
- Вообще-то, идет война, - напомнил он.
Асче зло ухмыльнулась.
- Война идет, но разве это отменяет нормы элементарной вежливости? Что бы делал Космический Флот без постоянных усилий работников Муниторума?
- Даже не представляю, - ответил Марквол.
- Ах, вы не представляете! - вскипел Лирек, вскочив с кресла и вручную наводя резкость своей старомодной оптики. - Вы смотрите на нас как на своих слуг! Подай вам то, подай это, но…
- Да вы знаете, с кем вы говорите? - прошипела Асче на уже вошедшего в раж пожилого сотрудника Муниторума.
- Э… нет.
- Лэрис… - занервничал Марквол.
- Это всего лишь Марквол, - продолжала та, яростно сверкнув притворно расширенными глазами. - Убийца Марквол. Тот самый Марквол, который… Ну, вы, конечно, знаете…
- Нет, - пробормотал Лирек. - Я не уверен, что я слышал о…
- Он совершил убийство! - воскликнула Асче.
- Убийство?
- Убийство. Убийство во имя Трона! А вы тут говорите о каком-то уважении…
- Нет, п-п-подождите… Я… - начал вдруг заикаться сениор Муниторума. - Я немного забылся. Не покажете ли ваш прибор, сэр?
- Он не работает, - сказал Марквол, передавая служащему неисправный браслет.
- Да, не работает. Ужасный недосмотр. Будьте любезны, подождите секунду…
Лирек быстро вернулся с новым комплектом наручного индикатора.
- Вот, возьмите, сэр. Я только что его проверил. В случае воздушной тревоги он тут же засветится и, если того потребует обстановка, сможет бесшумно разбудить или привлечь ваше внимание легким, безвредным покалыванием слабых разрядов тока.
- Спасибо. - Марквол расписался на квитанции.
- Я живу, чтобы служить вам, - ответил Лирек, подобострастно кивая ему своей черепашьей головой.
Выйдя из помещения, Асче расхохоталась.
- Зачем ты это сделала?
- Ты ведь получил свой индикатор, разве нет? - спросила она.
- Да, получил. Но ты солгала.
- Подожди, ты сбил самолет или нет?
- Да, но…
- Значит, все правильно. Я сказала правду. В конце концов, откуда ему знать?
- Ты опасный человек, Лэрис Асче.
- Так говорят…
По соседству со складом находилось вытянутое блочное строение, надежно спрятанное под мерцающи ми камуфляжными капсулами. У его порога, прямо на ступенях, сидел какой-то крепко сбитый человек средних лет и довольно высокого роста. Он устало уронил голову на колени, крепко обхватив их руками. Его волосы, вымазанные чем-то, что выглядело теперь как засохшая глина, приняли форму спутанных дредов. На нем был надет синий шелковый балахон айятани - важного сана среди жрецов культа Беати.
- Святой отец, - обратился к нему Марквол. - Главный медик у себя, не знаете?
- Он вышел, - ответил жрец.
- Может, мы тогда оставим ему записку? - предложил Марквол Асче.
- Ну нет, я твердо намерена найти здесь себе какое-нибудь средство. Меня эти укусы совсем доконали.
Они прошли в помещение медчасти, где все сверкало чистотой - от полированной стали ящиков с медикаментами до прозрачных стеллажей из пластека, на которых не было ни пылинки. В кондиционированном воздухе чувствовался сильный запах мяты. Недолго думая, Асче сразу полезла копаться в ящичках с лекарствами.
- Что это вы тут делаете?
Айятани, оказывается, уже стоял в дверях у них за спиной.
- Мы хотим найти тут кое-что.
- Я же сказал вам, что медик вышел.
- Да, мы слышали.
- Теперь он снова вошел.
Пилоты с удивлением посмотрели на высокого жреца. Он поднял руку и, стряхнув вниз рукав своего балахона, продемонстрировал им форменную манжету с идентификационным знаком Дивизио Медика Космического Флота.
- Меня зовут айятани Каутас… Кроме того, я служу медиком на этой ТБП, так что уберите-ка свои грязные руки от моих ящиков с медикаментами.
Асче отпрянула в сторону, опрокинув при этом на решетчатый пол коробки с какими-то пакетами, которые тут же рассыпались.
- Какие жалобы? - рявкнул жрец.
- Мм… скопсы совсем заели, - смущенно сказал Марквол, уже собираясь повернуться, чтобы показать терапевту волдыри на спине.
Но Каутас прошел мимо, не обратив на его порыв никакого внимания. Он быстро выбрал два тюбика с какой-то мазью и бросил их Маркволу. Молодой летчик едва сумел поймать их.
- Смазывать два раза в день! - буркнул айятани. - И не вздумай сюда являться, пока у тебя в паху гнить не начнет.
- Спасибо вам, святой отец… - начал было Марквол.
- Проваливайте отсюда, воришки.
- Что, черт возьми, все это значит? - возмутилась Асче, когда они уже вышли из лазарета.
- Даже не знаю, - растерянно произнес Марквол.
- Да ну его, какая разница! - воскликнула, улыбаясь ему, Асче. - Итак, убийца, что ты со…
В этот момент оба они аж подпрыгнули, поскольку у обоих одновременно сработали наручные индикаторы, кольнув их током в запястья и засветив красную руну.
- У, черт! - вскричал Марквол. - Что это с ним? Это что, ты что-то сделала?
- Нет, не я, - ответила Асче и потянула юношу за рукав к ближайшему укрытию.
Джагди уже сидела в своей "Стреле", когда вдруг почувствовала в руке легкое покалывание. На палубных настилах, к востоку и западу от нее, Бланшер и Корди-аль также находились в своих машинах.
Ее главный механик плотно закрыл капсулу кабины и осенил самолет знамением аквилы.
"Громовая стрела" была заведена на гидравлическую установку быстрого запуска и стояла к небу под углом семьдесят пять градусов. Секретная авиабаза всегда держала наготове три перехватчика - в данный момент это была их группа, - чтобы можно было в любое время, по первому требованию, поднять их в воздух. Сейчас Джагди видела над собой лишь переливающуюся в солнечных лучах маскировочную сетку.
Проведя большим пальцем по красной продолговатой кнопке, она окончательно положила его на активатор стартового запуска.
Мучительно медленно тянулись минуты ожидания, и пот струйками стекал с ее лица на дыхательную маску.
Тишина. Жара. Какие-то шорохи в лесу…
- Вызываю ведущего "Умбры"… - заговорил вокс.
Над конусообразной носовой частью самолета неожиданно раздвинулись мерцающие камуфляжные сетки, и яркий дневной свет ворвался в кабину. Еще даже не услышав, Джагди уже знала, какой последует приказ.
- …ваша группа получает команду на взлет.
Она наконец вдавила в кнопку большой палец.
Со страшной силой ее прижало к летному креслу, поднялся рев реактивных турбин, и летчица оставила за спиной все земные переживания.
Сикатрайс, 06.50
- Ты в порядке? В порядке? Ты можешь доверять мне…
- Какой в этом смысл, сэр? - не понимал Матредес. - Я думаю, он все равно долго не протянет.
- Нет, - возразил Ле Гуин. - Мне кажется, он просто обезвожен. Дайте ему немного воды.
Матредес и Эмдин недовольно посмотрели на командира.
От последней перегонки осталось уже совсем не много.
- Я знаю, - спокойно сказал Ле Гуин.
- Я думаю, нам следует оставить его там, где нашли, - настаивал Матредес.
- Никого оставлять мы не будем, - твердо заявил командир.
- Вот черт! - тяжело вздохнул Эмдин и, придвинувшись к распростертому на песке человеку, влил в его растрескавшиеся губы несколько капель из своей фляги.
- "Грета", - простонал тот. - "Грета"…
- Интересно, кто такая эта Грета? - задумчиво произнес Матредес.
- Может, его девушка? - предположил Эмдин.
- Как его зовут? - спросил Ле Гуин.
Эмдин сунул руку за отворот опаленной в нескольких местах куртки пилота и со звоном вытащил оттуда целую связку идентификационных имперских жетонов.
- Вилтри, - сказал он. - Его зовут Вилтри.
В небе над тропическим лесом, 07.00
Густые кроны тропических деревьев, сплошным зеленым ковром протянувшись поверх многочисленных построек и инженерных сооружений, сверху производили впечатление какой-то единой колышущейся массы. Чтобы остаться вне зоны действия радарных систем противника, три "Громовых стрелы" старались как можно ближе прижиматься к верхушкам, в полете повторяя все контуры этого моря зеленой листвы. Пролетая, самолеты приводили это зеленое море в состояние шторма, а стаи потревоженных авианов, как и прочих крылатых созданий, которые то и дело стремительно взмывали из ветвей вверх, напоминали пилотам яркие разрывы шрапнели.
Бланшер и Кордиаль держали свои машины вплотную к ведущему.
- "Умбра", - вызвала Джагди свою группу по воксу. - Поворот на запад, направление ноль-шесть-два. Предполагаемые цели идут на высоте девятнадцать километров шестьсот метров. Ждите команду на набор высоты.
- Вас понял, ведущий.
Джагди никак не могла отделаться от ощущения, что что-то не так, и это ощущение нельзя было приписать лишь новому впечатлению от совершенно нового для нее вида местности. Понадобилось несколько минут полета, чтобы она наконец поняла, что все дело в ее "Стреле", точнее, в окраске ее носовой части и крыльев, что были видны из кабины. Пилот все еще не свыклась с тем, что они теперь зеленые. Бригады технического персонала совершенно резонно перекрасили самолеты в цвет лайма, что в новых условиях, конечно, больше способствовало их маскировке, и все же Джагди уже успела привыкнуть к тому, что ее окружает корпус стального цвета.
Вдруг высоко в безоблачной синеве ее глаз уловил яркую точку, отблеск металла на солнце. В следующую секунду командир уже разглядела рядом с ней несколько крошечных летящих объектов и тонкие белые следы оставляемых ими инверсий.
- Говорит "Умбра Два". Ведущий, я вижу инверсионный след на три часа. Прием.
- Вижу, Второй. Ублюдки проходят как раз над нами. Звено, орудия к бою. Приготовьтесь взлететь как черти.
Пять точек. Нет, шесть. Немного… Вероятно, "Бритвы".
- По моей команде… три… два… команда!
Все три пилота полностью открыли дроссели подачи газа и, потянув на себя рычаги управления, круто направили тяжеловесные "Громовые стрелы" вверх, от зеленого полога тропического леса к бескрайним просторам синего неба. Джагди теперь уже отчетливо видела вражеские машины. Шесть класса "Саранча" в патрульном построении.
Плотно прижатые перегрузкой к летным креслам, пилоты "Умбры" устремили свои самолеты вверх так круто, как только это позволяли их турбовинтовые двигатели. "Летучие мыши", казалось, пока их не замечали, но все должно было перемениться очень и очень скоро. Джагди обхватила правой рукой рычаг управления и осторожно положила большой палец на активатор орудий.
До перехвата осталось десять секунд… Девять… восемь…
Неожиданно "летучие мыши" разорвали свой строй и рассыпались в разные стороны почти как те птицы, что в страхе вылетали из крон деревьев при первых звуках реактивных двигателей.
Но "Умбра" уже вступила в бой.
- Разделяй и властвуй! - напутствовала свою группу Джагди.
Она направила свою машину в самую середину рассыпавшегося строя самолетов противника, выбрав себе в жертву ярко-янтарную "Саранчу" с золотыми полосами. Та уже стала разворачиваться, но Джагди, набрав скорость, имела все преимущества нападающей стороны. Она слегка накренила корпус своей машины и спокойно дождалась, когда враг оказался в перекрестье ее прицела.
Теперь только нажать кнопку…
Голубовато-синие молнии лазерного разряда вырвались из-под конуса носовой части ее "Стрелы". Командир выпустила три разряда сдвоенных молний, и второй из них точно попал в "Саранчу". Из образовавшегося густого облака полетели части ее корпуса, и вскоре подбитый самолет завалило на "спину". Языки пламени выбивались из-под нижней его плоскости, в то время как, описывая длинную неровную траекторию, он стремительно приближался к раскинувшемуся внизу бес крайнему зеленому морю. Затем Джагди увидела яркую вспышку где-то глубоко в зарослях тропического леса, после чего оттуда повалили клубы дыма и раскаленного пара.
Целью, выбранной Бланшером, стала сначала ярко-синяя машина с отвратительной желтой эмблемой на корпусе. Но, ускользнув от его первых залпов, вражеский самолет совершил идеально точный мощный нырок под траекторию Милана, и такой маневр "Умбра Два" уже никак не могла надеяться повторить. Тогда Бланшер развернулся и начал преследовать другой самолет, летящий на юг, - "Саранчу", выкрашенную в цвет меди. Он умело вывел свою "Стрелу" на убойную позицию, но "Саранча", включив дополнительное ускорение, легко ушла из зоны его атаки. Эти небольшие самолеты противника обладали поразительной способностью мгновенно ускоряться и взмывать вверх под немыслимо острыми углами. Бланшеру оставалось только чертыхнуться и, оставив преследование, повернуть свою машину обратно в самую гущу сражения.
Кордиаль же сел на хвост малиновой "летучей мыши", которая попыталась уйти от преследования, спикировав вниз, в сторону леса. Принимая этот вызов, Кордиаль также бросил свою машину вниз и погнал красную фигурку вражеского самолета к самой поверхности безбрежного зеленого океана. Уже у самых крон, выровняв свое движение, "летучая мышь" принялась выделывать неимоверные финты, так что Кордиалю, чтобы не дать противнику оторваться, то и дело приходилось круто накренять свой самолет то на одно, то на другое крыло. Он выпустил один заряд - промахнулся. Вновь навел прицел и выстрелил повторно-Снова мимо.
- Увертливый, сукин сын… - пробормотал пилот, весь скрючившись под действием центробежной силы, возникающей после каждого стремительного поворота.
Прямо над ним Джагди начинала охоту за своим вторым скальпом. Она положила глаз на желтую "летучую мышь", прорывающуюся на запад, но, уже развернув самолет, услышала пронзительный сигнал системы обнаружения. Та самая синяя "Саранча", которая ускользнула от Бланшера во время его первого захода, теперь оказалась у нее на хвосте. Враг выстрелил дважды, выпуская мерцающие трассы болтерных зарядов, но каждый раз Джагди удавалось вовремя уйти с линии огня. Наконец, ударив по тормозной кнопке и почти введя свою машину в режим неподвижного зависания, командиру все же удалось от него оторваться. Синий самолет противника пулей пронесся под ее правым крылом. Поняв, что его одурачили, вражеский летчик резко рванулся вправо и вверх, но Джагди, буквально вывернув свою машину винтом, тут же ринулась за ним в погоню.
Желтая "летучая мышь" решила пока не ввязываться в общую свару, а, включив векторные сопла, взмыла высоко вверх, чтобы уже потом стрелой спикировать оттуда на выбранную цель. Упустив возможность сразу атаковать Джагди, пилот противника направил свой самолет на Кордиаля, все еще продолжавшего преследовать малиновую "Саранчу" вдоль самой кромки зеленых крон тропического леса.
Пилот желтой "летучей мыши" даже не заметил Бланшера…
А между тем "Умбра Два", налетев сверху, внезапно зашла к нему в хвост и тут же открыла огонь из всех своих счетверенных орудий. "Саранча" вся задрожала, будто испытывая мучительную боль. Ее деформированный многочисленными попаданиями корпус вдруг засиял огненным цветком, чьи лепестки на самом деле были тонкими языками пламени горящего газа, струйки которого вырывались теперь из пробитых цилиндров в разные стороны.
Примерно в это же время, но на тысячу метров выше Джагди удался редкий по сложности поворот Зигнера. К сожалению, рядом не было никого, кто мог бы оценить этот, столь трудный по исполнению, маневр, в результате которого она вышла на убойную позицию по отношению к синей "летучей мыши", в последний раз тщетно попытавшейся оторваться, уйдя влево.
Удивительные по точности выстрелы Джагди прошили всю носовую часть самолета противника, а затем отбили от его фюзеляжа секцию крыльев. Когда же "Саранча" пошла вразнос, Джагди произвела третий залп, поразивший врага с левой стороны, под самое основание кабины. Теперь уже взорвалась вся кабинная надстройка истребителя. Должно быть, один из снарядов угодил в систему катапультирования, потому что Джагди ясно видела, как какой-то горящий объект выбросило прямо из кабины подбитой "летучей мыши", после чего тот, подобно метеору, полетел вниз, навстречу земле. Совсем уже разбитая, со сгоревшим пилотом в кабине, "Саранча" вдруг как-то вся сложилась и разлетелась на сотни тысяч горящих обломков, огненным дождем просыпавшихся на девственный тропический лес.
Двум из оставшихся "летучих мышей" удалось выйти из боя, и теперь они, развив максимально возможную скорость, летели к спасительному для них югу. Последней живой целью оставался малиновый самолет, преследуемый Кордиалем над самым лесом.
- Помощь не нужна? - спросил по воксу Блан-шер, начиная снижаться.
- Нет, Второй, не нужна. Он мой. Увертливый, сукин сын…
Продолжая держаться на нулевой высоте - практически над ветвями деревьев, - Кордиаль уже несся со скоростью четыреста километров в час, когда наконец услышал долгожданный сигнал системы наведения. С торжествующим криком он тут же открыл огонь.
Но в этот момент стайка испуганных розовых птиц, которых, видимо, вспугнул реактивный выхлоп его движущейся цели, вдруг выпорхнула из густых ветвей пе ред его "Стрелой". Кордиаль на полном ходу врезался в них. Птичьи тела ударили по его машине как орудийные снаряды. Полетели куски обшивки. Треснула капсула кабины. Завизжал один из двигателей, когда пернатые ракеты, попав в сопла, погнули бешено вращающиеся лопасти турбин. Багровое облако потянулось за самолетом.
- А, черт! - услышали летчики истошный вопль Кордиаля.
Джагди и Бланшер уже устремились за ним вниз. И она, и он заметили то странное розовое сияние явно органической природы, которое стал оставлять за собой самолет Кордиаля, после того как врезался в стаю птиц. Пилот подбил малиновую "Саранчу", и та на полной скорости влетела в густорастущие деревья, но никто уже не придал этому значения.
- Кордиаль! - отчаянно закричала Джагди.
"Умбра Одиннадцать", здорово побитая птицами и уже лишь с одним работающим мотором, сделала попытку выровнять движение… Неудачно. Поврежденный самолет, ломая ветви, исчез в кронах деревьев.
- Кордиаль! Кордиаль! - срывала голос Джагди, и Бланшер слышал ее крик по воксу.