***
Когда Де Хаан вошёл в оперативный центр, Нессун стоял там неподвижно, склонив голову, варп-глаз его был мутным. Мир и Трайка меряли шагами комнату, практически бегая друг за другом по кругу. Было видно, что они повздорили. Де Хаан приказал докладывать.
- Что-то приближается, почитаемый! – начал Мир. – Рабы встревожены, среди строительных команд были попытки мятежа! Эльдар знают что-то! Мы должны приготовиться защищаться!
- Мы должны приготовиться нападать! – раздался резкий голос Трайки. – Мы – Несущие Слово, а не Железные Воины! Мы не прячемся за стенами. Мы несём благословения Лоргара врагам, Его благословения ненависти, огня, крови и мучительной боли! – Трайка сжал отвратительно длинные пальцы левой руки, словно пытаясь разорвать напряжение, разлитое в воздухе.
Слушая их, Де Хаан заколебался. Впервые он ощутил какую-то борьбу, какое-то противоречие на краю мышления, которое он не мог понять до конца. Он не умел предсказывать точно, как Нессун, всё-таки он не был ясновидящим, но за десять тысяч лет пребывания в Глазу Ужаса он научился, как и все остальные, в самых грубых чертах предвидеть превратности судьбы. Что-то назревало. Он поднял кроциус, требуя тишины, – навершие приняло форму рычащей собачьей головы – и обратился к Нессуну:
- Говори, Нессун! Вглядись сквозь эти стены и поведай мне, что ты видишь?
- Почитаемый, я … я не уверен. Какие-то рисунки, смыкающееся… кольцо, стена… приближающаяся или падающая, я не могу сказать… мысли … силуэты, слабый… поток воздуха… - его голос становился всё прерывистей, и Де Хаан перебил его:
- В общем, понятно. Мир, Трайка: вы оба правы. Эльдар знают о нас. – он подавил смешок. – И они боятся нас. Хотели застать нас врасплох, а? Внезапный удар в самое сердце? Хотели сбить меня со следа? – и только теперь он расхохотался, чувствуя, как напряжение отпускает спину.
- Настал момент для вылазки, братья мои! Пусть "секачи" спустят к воротам. Трайка, собери отделения своих ветеранов! Мир, передай командованию флота быть готовыми к бомбардировке, когда мы…
И вот тогда первый заряд плазмы ударил в стену кафедрального собора с таким звуком, словно раскололись небеса. Оглушительный рёв замер среди огромной тучи поднявшейся пыли, раздался скрежет каменной кладки и вопли бешенства с верхних и нижних уровней. На мгновение Де Хаан замер, безмолвно уставившись прямо перед собой, а затем кинулся к балкону. Остальные бросились за ним. И всё, что теперь они могли сделать - это стоять и смотреть.
Враг заполонил всё видимое пространство. Обтекаемые реактивные мотоциклы эльдар, стрелой падая с неба, проносились вдоль стен собора, в вышине Де Хаан услышал гром звуковых ударов, это эскадрильи более крупных штурмовиков крест-накрест пересекли небо над их головами. Каждое неясное пятно на горизонте, с головокружительной скоростью увеличиваясь в размерах, приобретало хищные обтекаемые очертания гравитанка, который, бесшумно упав по дуге на землю, выплёвывал в город отряд пехоты, затем взлетал и, заложив вираж, исчезал снова. Очень быстро, казалось всего за несколько ударов сердца, крепость оказалась окружена морем наступающих "стражников", их ряды перемежались скользящими орудийными платформами или идущими словно в танце боевыми шагоходами. Воздух кишел от летательных аппаратов эльдар.
Атака чужаков стала встречать сопротивление. Со стен раздался гулкий грохот и треск выстрелов - Несущие Слово пустили в ход тяжёлое оружие, и строчки трассирующего огня потянулись к танцующим в воздухе пурпурно-золотым силуэтам. Не обращая внимания на тени над головой, Де Хаан навалился на край балкона, страстно желая увидеть дымные следы и огненные шары взрывов, но не успел даже моргнуть, как Мир и Трайка оттащили его от края.
- Почитаемый! С нами! Вы должны возглавить нас. Мы не можем здесь оставаться! – Де Хаан выругался и уже поднял кроциус на Мира, но тут первые лазерные лучи начали хлестать по балкону, высекая из камня и разбрасывая по стене за ними раскалённые брызги. Он мрачно кивнул и повёл их внутрь.
В заваленных обломками залах царили шум и неразбериха. Погонщики рабов орали и размахивали шипастыми кнутами, но их подопечные уже не поддавались приказам. Де Хаан понял, что кто-то преждевременно применил "озверин". Невольники метались взад и вперёд, вопили, размахивали дубинами и палили из пистолетов, наполняя каменные палаты тучей искр и рикошетов. Де Хаан проталкивался плечом сквозь толпу обнаженных, истекающих кровью берсеркеров, от его доспехов то и дело отскакивали пули.
- Ко мне! Они близко, мы встретим их здесь! Ко мне! – и Де Хаан затянул "Мартио Секундус". Со всех сторон Несущие Слово поворачивались и становились в строй позади него, через колышащееся море культистских голов к нему проталкивались тёмно-красные шлемы. К людским выкрикам начал примешиваться рёв и рычание: зверолюди тоже последовали за ним. Де Хаан зло оскалился под лицевым щитком: "Именем Лоргара, мы ещё посопротивляемся!"
Добравшись до парадной лестницы, они обнаружили, что отсутствует целая секция стены, она просто исчезла, остались лишь гладкие каменные края, а на полу - воронка от выстрела "деформирующего" орудия. Потолок над ней уже начал скрипеть и сыпать вниз струйками пыли. Не обращая внимания на опасность, Де Хаан запел громче и бросился через воронку дальше по залу: ангар и телепортационный помост были близко.
И тут, стремительно снижаясь и проскакивая в бреши, пробитые орудием, появились эльдар. Воины Аспекта, в синих доспехах с торчащими из плеч трепещущими крыльями, пронзали из лазеров толкотню под собой, рассыпая гранаты словно лепестки.
- Сражайтесь! – взревел Де Хаан. Теперь, в бою, он затянул "Мартио Терциус" и, послав веер болтерных зарядов в эскадрилью, впечатал двух объятых дымом "ястребов" в стену. Кроциус, свернувшийся в голову одноглазого быка, изрыгал потоки плазмы красного цвета, которые зависали в воздухе, когда Де Хаан размахивал им: кроциус не обладал синим силовым полем имперских кроциусов вот уже восемь тысяч лет.
Оставшиеся "ястребы", изящно кувыркнувшись в воздухе, скользнули к разрушенной стене. Стрельба переместилась вслед за ними, как вдруг в рёве зверолюдей зазвучали панические нотки. Крутанувшись, Де Хаан увидел, что троих из них, бешено палящих и озирающихся по сторонам, окружил серебристый туман.
Все трое принялись словно вырываться из каких-то пут, дёргаться и странно менять очертания, а затем осели на каменный пол безобразной кучей ошмётков. Позади них два "варп-паука" втянули облака нитей обратно в стволы своего оружия. Выстрелы Де Хаана и Мира разнесли одного из них на куски. Второй отступил, взмахнув рукой, воздух потёк вокруг него словно вода, и он исчез.
Из ангара, через весь зал и вверх по широким ступеням, тяжело топая, взбежал Дуксай с зажатым в руках плазмаганом. Ангар, наполненный дымом, изнутри озаряли вспышки.
- Ангар потерян, повелитель. Мы открыли ворота, чтобы спустить танки по пандусу вниз, но эльдар оттеснили нас обратно своим непонятным оружием. Сейчас их тяжёлые танки обстреливают нас. Телепортационная платформа разрушена. Я прочитал "Мартио Квартус" над павшими, а мои братья окопались, чтобы не дать врагу прорваться сюда. Но мы не можем здесь больше оставаться.
Де Хаан едва не застонал вслух:
- Я не животное, чтобы погонять меня! Это моя крепость, и я собираюсь защищать её! – но его воинские инстинкты уже взяли верх, позволив лжи прозвучать из уст: он уже отступал обратно в лестнице, чтобы объединиться с последними десантниками и стаей зверолюдей, пробивавшихся ему навстречу. Минуту он смотрел на них, не дрогнув даже, когда "огненная призма" выстрелила сквозь ворота ангара и над их головами расцвёл ослепительный бело-жёлтый шар огня.
- Тогда - в Большой зал и Глубочайшую Часовню. Мы будем сдерживать их у входа до тех пор, пока наши браться не смогут приземлиться. А когда транспорты высадят все наши войска, ход битвы изменится очень быстро.
Они бросились вниз по лестнице. Сбоку, сквозь узкие прорези окон сверкнула яркая вспышка, каменная стена полыхнула огненно-красным и рухнула. Десантники, кто был рядом, метнулись прочь. Обтекаемый танк чужих, пробивший брешь, отвалил в сторону, и реактивные мотоциклы позади него, уже не "стражников", а дымчато-серые с зелёным и серебром – "сияющих копий", выпустили сквозь пробоину изысканное кружево лазерных лучей. Невольники с воплями попадали, а зверолюди принялись палить сквозь дыру наружу после того, как реактивные мотоциклы отвернули и исчезли из поля зрения.
Когда Несущие Слово были уже в часовне, полумрак пространства и эхо успокоили Де Хаана, привычные очертания варп-обелиска придали ему сил. Они рассредоточились по помещению, заняв позиции вдоль верхней галереи и на самом полу, не дожидаясь приказаний: в несколько секунд двери оказались под прицелом. Невольники и зверолюди сбилась стаей в центре помещения, тихо бормоча и сжимая оружие.
- Почитаемый, мы… мы зажаты со всех сторон. – голос Нессуна был глухим и хриплым от ярости. – Я чувствую их у ворот, они сражаются с нашими братьями и рабами. Но они ещё и над нами, пробивают верхние стены и спрыгивают с грависаней на балконы. И... и… почитаемый повелитель…
Неожиданно в голосе Нессуна послышалась такая боль, что даже воины вокруг него обернулись:
- Наш десантный корабль. Наш оплот. Я вижу, как он сотрясается в космосе, почитаемый… он окружён врагами… их корабли уворачиваются от его орудий… наши братья готовились к высадке, щиты были отключены, чтобы не мешать телепортации. Эльдар раздирают его… дальше темнота…
Голос Нессуна затих, в часовне ненадолго воцарилась тишина. Де Хаан подумал было попробовать добраться до антенн сенсориумов в шпилях наверху, но затем отбросил бесполезную идею. Верхние уровни должно быть уже кишат эльдарской мразью, и к тому времени, когда они смогут пробиться туда, его корабль уже и вправду будет падать с небес.
Он обвёл взглядом окружающих:
- Значит, одни. Наедине со своей ненавистью. Я не хочу слышать ни слова о побеге. Они разобьются о нас, как волна об утёс!
- Лоргар с нами, Хаос внутри нас, проклятие вокруг нас и никто не устоит против нас!
Взгляд Де Хаана переходил с одного на другого, пока все они вторили благословению. Мир покачивал в руках болтер, по-видимому глубоко задумавшись. Дуксай стоял, высокомерно выпрямившись, с плазмаганом наготове. Трайка озирался, высматривая в остальных признаки слабости и поигрывая взрёвывающим цепным мечом. Де Хаан поднял кроциус и зашагал прочь из часовни, остальные двинулись за ним, и словно по команде, снаружи снова раздался грохот артиллерийского обстрела.
***
Так совпало, что когда Де Хаан со свитой вступил в развалины Большого зала с северной стороны, эльдар заняли южную. Взорвав стену и разнеся на куски бронзовые двери, они веером разбежались сквозь дождь обломков. Де Хаан бросился по лестнице вниз, в зал, позволив дыму и пыли смазать его очертания. По ближним к нему колоннам хлестнули выстрелы, его люди из-под арки входа открыли ответный огонь. Неподалёку ослепительно-белой вспышкой взорвалась плазменная граната, но она сослужила эльдар плохую службу: в тот самый момент, когда граната ослепила их, Несущие Слово начали собственную атаку, пробираясь и перепрыгивая через обломки. Рефлекторно стреляя на быстрые, словно насекомьи, движения впереди, Де Хаан выбивал с позиций "стражников" одного за другим даже раньше, чем осознавал куда стреляет. Мягкое треньканье "сюрикенок" утонуло в грохоте и свисте болтерных зарядов Несущих Слово.
Струя белой энергии полыхнула из-за плеча Де Хаана - Дуксай уложил ещё двух эльдар, но тут на позициях эльдар появились "зловещие мстители". Их более быстрая реакция и орлиная меткость не оставили Дуксаю никаких шансов. Вокруг него словно заблестел и замерцал сам воздух: мономолекуляры сюрикенов были слишком тонкими и быстрыми, чтобы их увидеть. Торс Дуксая разлетелся кусками, спина взорвалась фонтанами крови и керамита, глаза на броне подёрнулись поволокой. Он пошатнулся, Де Хаан, обогнув его, с яростью бросился в битву.
Где-то слева от него бухнула граната, доспехи хлестнуло осколками. Несущий Слово ощутил, как пластины брони, влажно обнимавшей тело, дёрнулись и скорчились от боли. Он воздел над головой кроциус, навершие в форме волчьей головы завыло от восторга и боли, и изрыгнуло густую струю красной плазмы. Плазма попала прямо в высокий шлем "мстителя", и тварь успела лишь дёрнуться, прежде чем светящийся алым туман выел до костей её плоть. Отдача болт-пистолета ударила Де Хаану в руку, и ещё двое эльдар опрокинулись назад и задёргались в конвульсиях. Прямо позади них, Трайка огромным прыжком перелетел через поваленную колонну и приземлился среди "жалящих скорпионов" в жёлтых доспехах. Их цепные мечи столкнулись, со скрежетом рассыпая искры. Среди нагромождений обломков Мир руководил остальными. Они вели плотный перекрёстный огонь, благодаря которому уже треть зала была усеяна трупами чужаков.
Де Хаан запел "Мартио Терциус" чистым, сильным голосом и застрелил ближайшего "скорпиона" в спину. Трайка захохотал и рубанул следующего, но это привлекло внимание "скорпиона" в тяжёлых замысловатых доспехах экзарха. Он скользнул вперёд и, затейливым движением крутанув многохвостый кристаллический кистень, нанёс Трайке сокрушительный удар сзади по плечам. Трайка ошеломлённо замер, и второй удар проломил ему шлем с такой силой, что во все стороны брызнули осколки керамита. Де Хааан проревел боевой клич-проклятие, и навершие его кроциуса превратилось в змею, которая принялась шипеть и делать жалящие выпады. Сделав два коротких шага вперёд, он резко нырнул, сделал обманное движение и выбил кистень из рук твари. Отскочив назад, "скорпион" попал в поле зрения Мира, и его, тут же изрешечённого снарядами, поглотила плазма, но к тому времени, когда Де Хаан убил последнего "скорпиона", зал уже снова кишел эльдар. Мир и Нессун были вынуждены отступить, ливень гранат и шелестящей паутины нитей отрезал их от Де Хаана, и тут выстрел "деформирующего" орудия обрушил потолок, впустив всю ярость небес.
И хотя Де Хаан всё ещё сражался, снова и снова стреляя и нанося удары, в глубине его души раздавался стон. Гнетущие, сводящие с ума мысли чужаков касались его разума, словно нити паутины в темноте, верхним краем зрения он улавливал пляшущие тени, когда в воздухе над ним кругами носились реактивные мотоциклы и "виперы". Воздух вокруг Де Хаана кипел от сюрикенов и энергетических разрядов. Он наносил удары направо и налево, но эльдар просто испарялись с его пути. Это было всё равно что ловить руками дым - удары кроциуса лишь высекали фонтаны раскалённых осколков из древних камней. И когда зал вновь опустел и стрельба утихла, ярость Де Хаана взяла верх над выдержкой и он издал долгий, нечеловеческий рёв.
***
Не было слышно ни голосов, ни даже стонов его спутников. Оглядываться не было смысла, Де Хаан и так знал, что в последней атаке полегли все. Мир и Нессун были мертвы, а позади он уже слышал грохот падающих камней – его цитадель начала рушиться. "Молитва Жертвоприношения" и "Мартио Квартос" не шли из онемевших губ, и он кивнул сам себе. С чего бы его ритуалам не разлететься в пыль вместе со всем остальным? Звезда Хаоса, вставленная в его розариус, стала тусклой, мёртвой. Он тупо посмотрел на неё, и в этот момент почувствовал, как что-то дёргает его разум.
Словно электрическое покалывание или далёкий стрёкот сверчков; как ощущение в воздухе перед грозой, или далёкий гул боевых машин. Изменённый варпом мозг Де Хаана гудел отзвуками какой-то силы неподалёку. Он вспомнил, как Нессун упоминал рисунок, который оставляет разум "видящих", когда они собираются вместе.
"Ты увидишь…"
Внезапно сорвавшись с места, он снова побежал. Никаких криков, лишь низкий стон в горле и путаница яростных эмоций, которые он не смог бы назвать, даже если попытался. Кровь тонкой струйкой стекала у него с губ, кроциус гудел и потрескивал. Ворота собора свисали, словно сломанные крылья. Пригнувшись, он проскочил под ними и замер на широких чёрных ступенях своей умирающей крепости.
"…сердце Варанты…"
Кроциус внезапно смолк, и Де Хаан взглянул на него в замешательстве. Навершие приняло форму человеческого лица, рот широко раскрыт, глаза распахнуты. Де Хаан узнал собственное лицо, ещё из тех времен, когда оно не было навсегда запечатано в шлеме.
"ПОВЕРНИСЬ, ДЕ ХААН. ПОВЕРНИСЬ И ПОСМОТРИ НА МЕНЯ."
Он услышал не ушами, голос словно резонировал из воздуха через кости и мозг. Голос был размеренным, почти угрюмым, но его незатейливая сила едва не бросила Де Хаана на колени. Медленно он поднял голову.
"…и всё будет кончено."
Огромная фигура, ростом более чем вдвое выше Де Хаана, неподвижно стояла с копьём в руке. Затем она шагнула вперёд, выйдя из окутывавшего её дыма на середину площади. Де Хаан следил, как кровь капала с её рук на землю, пачкая серые камни. Она стояла и разглядывала его, и в раскалённых добела провалах её зловещих глазниц не было ни ожидаемой ярости, ни бешенства, а лишь задумчивое терпение, которое пугало ещё больше.
Он шагнул вперёд. Вся его ярость угасла, словно задутая свеча: осталась лишь мучительная безысходность, вытеснившая из его разума всё остальное. Он подумал, как же давно "видящие" Варанты поняли, что он охотится за ними, как давно они начали взращивать его ненависть, как давно они начали строить для него эту ловушку? И ещё он подумал, а не смеялась ли над ним сейчас в своём "камне души" та "видящая", чьё пророчество он намеревался исполнить?
Он стоял в одиночестве на ступенях, воздух был неподвижен, слышно было лишь шипение исходившего от раскалённой металлической кожи жара и тихий плач оружия в гигантской руке.
Затем строки "Пентадикта" возникли в его памяти, строки, которыми Лоргар завершил своё завещание, когда смерть пришла за ним:
"Гордыня и неприкрытая ненависть, озлобленность и горькое забвение. Так пусть огромное драгоценное ожерелье Вселенной разлетится вдребезги!"
Он снова поднял глаза, мысли его внезапно стали ясными и спокойными. Он поднял кроциус, но приветствие осталось без ответа. Не важно. Он спустился по ступеням, вулканический взгляд не отрывался от него ни на секунду. Он пошёл быстрее, затем неторопливо побежал. Ребром ладони взвёл курок болт-пистолета. Он бежал, глаза непрерывно следили за ним.
Уже разогнавшись, грохоча сапогами, наконец-то обретя голос и вызывающе вопя, капеллан Де Хаан нёсся, словно демон, через поле своей последней битвы туда, где в ожидании его стоял, с дымящимся и пронзительно визжащим копьём в огромных руках, Сердце Варанты - Аватара Каела-Менша-Кайне.