Он был голоден как волк.
Пол вокруг него был испещрён квадратами солнечного света, проникавшего через разбитые окна. Томас поднял голову и посмотрел вверх. Здание, в котором они укрывались, было самой настоящей развалиной. В междуэтажных перекрытиях, вплоть до самой крыши - десятки и десятки этажей вверх - зияли дыры, в стенах тоже светились проломы; в общем, похоже, вся громада удерживалась от окончательного падения только благодаря стальному каркасу. Томас даже не представлял себе, чтó могло причинить такие разрушения. В проломы над головой заглядывало голубое небо. Поразительно, если учесть, что за погодка бушевала последние несколько часов. Буря со всеми её ужасами умчалась, как не бывало. Интересно, какие климатические изменения могли обусловить подобные причуды погоды?
Желудок урчал, болел и требовал еды. Томас осмотрелся - большинство приютелей ещё спало, только Ньют сидел, привалившись к стене спиной и вперив невидящий взор куда-то в середину комнаты.
- Эй, с тобой всё в порядке? - спросил его Томас. Хм, даже челюсти, кажется, тоже затекли.
Ньют медленно обернулся и отсутствующе уставился на Томаса. В следующее мгновение он очнулся, и глаза его прояснились.
- Что? А, да, думаю, я в порядке. Мы живы - это главное, а остальное... Да какая разница... - Его голос был полон горечи. - Хрен с ним.
- Иногда я сомневаюсь, - пробормотал Томас.
- В чём?
- В том, что остаться в живых - это главное. Временами подумываю: помереть бы - вот тебе и решение всех проблем.
- Не гони, ничего подобного ты не думаешь. Ни в жизнь не поверю.
Неся свою депрессивную чепуху, Томас горестно поник головой от жалости к себе. Когда же бывший Бегун отбрил его, юноша встрепенулся и бросил на товарища острый взгляд, а потом и вовсе заулыбался.
- Ты прав - конечно, не думаю. Просто у тебя был такой несчастный вид! Вот я и решил, что у меня получится жалостливей. - Он почти поверил в собственное враньё - что якобы никогда не думал, будто помереть - самый лёгкий выход из положения.
Ньют ткнул пальцем в сторону Минхо.
- Что за хрень с ним случилась?
- Молния ударила и подожгла на нём одежду. Как так получилось, что он весь полностью не поджарился - ума не приложу. Повезло. Нам удалось сбить пламя, так что, по-моему, он пострадал не слишком сильно.
- "Не слишком сильно"? Ну ни фига себе! А что такое тогда, по-твоему, "сильно пострадать"?
Томас на мгновение прикрыл глаза и прислонился головой к стенке.
- Слушай, ты же сам сказал - главное, он жив, так? К тому же, одежда по-прежнему на нём, так что кожа сильно не обгорела. Ничего, он поправится.
- Ага, нормалёк, тогда всё в полном порядке, - с саркастическим смешком отозвался Ньют. - Напомни мне, чтобы я ненароком не взял тебя в свои лечащие врачи.
Но тут со стороны Минхо раздался протяжный стон:
- О-о-ох... - Вожак распахнул глаза, но, увидев, что Томас внимательно смотрит на него, прижмурился. - Ох, мля. Я грёбнулся. Окончательные кранты.
- Плохо, да? - встревожился Ньют.
Вместо ответа Минхо медленно приподнялся и попытался сесть, кряхтя и вздрагивая при малейшем движении. Наконец, он сел, скрестив ноги. Почерневшая одежда свисала клочьями. В дырки проглядывала обгоревшая кожа, её усеивали красные волдыри, похожие на чьи-то недобрые глаза. Но даже не будучи доктором и не имея понятия о подобных вещах, Томас был почему-то уверен, что ожоги не слишком серьёзны и быстро заживут. Лицо вожака почти не было затронуто, волосы тоже - вон, торчат во все стороны слипшимися от грязи колтунами. Ну и пугало.
- Бедняжечка, как же тебе больно! - притворно пожалел его Томас.
- Веселишься? - вскинулся Минхо. - Да из меня гвозди можно делать! Вполне в состоянии надрать задницу любителю тёлок вроде тебя, даже если бы мне было вдвое больнее!
Томас пожал плечами.
- А что, тёлки классные животные. Не отказался бы слопать сейчас одну из них целиком. - При этих словах его желудок красноречиво возроптал.
- Это что?! - поразился Минхо. - Неужто шутка юмора? Мистер Томас Занудисон действительно родил остроту?
- По-моему, да, - подтвердил Ньют.
- А я вообще очень весёлый парень, - снова пожал плечами Томас.
- Ага, очень. - Впрочем, Минхо уже потерял интерес к пустой болтовне. Он окинул взглядом приютелей - большинство ещё спало, а кто не спал, тот лежал, бездумно уставившись в пустоту. - Сколько?
Томас пересчитал. Одиннадцать. Их осталось всего одиннадцать. Включая новенького, Ариса. Сорок или пятьдесят жили в Приюте, когда туда прибыл Томас, всего несколько недель назад. Теперь их одиннадцать человек.
Одиннадцать.
Когда до него дошло, чтó значит эта цифра, Томас потерял дар речи. Он не мог выдавить из себя ответ лидеру. Как? Всего пару минут назад они легкомысленно мололи языками! Да ведь это просто кощунство! Отвратительно.
"И я - часть ПОРОКа? Как это может быть? - упрекал себя он. - Как я мог принимать участие в чём-то столь чудовищном?!" Может, рассказать друзьям о своих снах-воспоминаниях? Нет, пожалуй, не стоит...
- Нас осталось только одиннадцать, - произнёс Ньют. Ну, вот слово и сказано.
- Значит, шестеро погибли в бурю? - бесстрастно проговорил Минхо - будто считал яблоки, потерявшиеся, когда ветер унёс узлы с припасами.
- Семеро! - резко поправил Ньют: он явно не одобрял спокойствия, с которым лидер говорил о людских потерях. Потом прибавил помягче: - Семь. Если только никто не забежал в другое здание.
- Мля. Ну и как мы думаем прорваться через этот долбаный город, имея всего одиннадцать человек? Тут же наверняка до хрена хрясков. Сотни. Или тысячи. Собственно, мы даже не знаем, чего от них ожидать. Наверняка какого-нибудь паскудства.
Ньют шумно выдохнул.
- Ну ты и сволочь толстокожая, Минхо. Как ты можешь сейчас думать об этом? Тебе что, совсем не жаль тех, кто погиб? Джека нет. Уинстона тоже, ну, да у него и без того шансов не было. И... - он обвёл помещение взглядом, - я не вижу ни Стена, ни Тима. Тебе на них наплевать?!
- Эй, тормози! - Минхо успокаивающим жестом выставил перед собой ладони. - Расслабься и утихни, братан. Я не просил делать меня грёбаным лидером. Хочешь сидеть тут весь день и оплакивать погибших? Твоё дело. Но лидерам не до слёз и стонов. Лидер должен прежде всего думать о том, куда идти и что делать дальше, а не сопли размазывать!
- Наверно, поэтому тебя и назначили на эту сволочную должность! - отрезал Ньют. Но через мгновение гнев на его лице сменился виноватым выражением. - Ладно... Ты того, чувак... извини меня. Я только...
- Да чего там... Ты тоже прости. - Однако произнося своё извинение, Минхо закатил глаза. Томас искренне надеялся, что Ньют не заметил - тот снова сидел, уставившись взглядом в пол.
К счастью, обстановку разрядил Арис, передвинувшийся к ним поближе.
- Ну и гроза! Вы когда-нибудь видели что-то подобное? - спросил новичок.
Поскольку Арис смотрел на Томаса, тот покачал головой:
- Какая-то она была... ненатуральная, что ли. Память у меня, конечно, - сплошной плюк, но всё равно, думаю, такая гроза - явление редкое. Если не сказать, что вообще ненормальное.
- Вспомни, что говорили Крысюк и та леди в автобусе, - встрял Минхо. - Вспышки на солнце. Весь мир превратился в преисподнюю. Климат пошёл вразнос, так что такие "ненормальные" бури, наверно, как раз не редкость. Что-то у меня такое чувство, что нам ещё повезло. Могли бы нарваться и на что-нибудь похуже.
- Ну, если это называется везеньем... - протянул Арис.
- Да называй, как хочешь.
Ньют указал на разбитую стеклянную дверь. Мягкий свет утра сменился раскалённым пламенем дня - таким же, какое сопровождало их в начале путешествия сквозь Топку.
- Во всяком случае, всё кончилось. Пора подумать, что делать дальше.
- Видишь? - ввернул Минхо. - Ты такая же бессердечная скотина, как и я. И ты абсолютно прав.
Томасу вспомнились хряски, торчащие за окнами их спальни. Ходячие кошмары. Чтобы официально считаться зомби, им оставалось только подохнуть и получить свидетельство о смерти, а все остальные признаки - налицо.
- Да, надо бы успеть сообразить, как быть, прежде чем на нас накинутся эти полуразложившиеся придурки. Но сначала, парни, нам позарез надо поесть. Мы должны найти еду. - Даже при одном только упоминании о еде живот свело голодным спазмом.
- Еду? - раздался сверху чей-то голос.
От неожиданности Томас вздрогнул. Все мгновенно вскинули головы. Через дыру в полу третьего этажа на них взирал молодой мужчина с внешностью латиноса. Глаза у мужика были с сумасшедшинкой. Томас ощутил, как внутри у него всё напряглось от страха.
- Ты кто? - крикнул Минхо.
И тут Томас чуть не ошалел: мужик прыгнул прямо в дырку в потолке, пролетел два этажа, в последнюю секунду перед тем, как грохнуться на пол, сгруппировался, три раза перекувырнулся и как ни в чём не бывало вскочил на ноги.
- Меня зовут Хорхе, - объявил он, разведя руки в стороны, как будто ожидал зрительских оваций за свою акробатику. - Я хряск, и я здесь начальник.
ГЛАВА 26
На короткое мгновение Томас усомнился, что парень, который в буквальном смысле свалился с неба, - действительно человек во плоти и крови. Уж больно неожиданным и необычным было его появление. В его манере вести себя и выражаться присутствовало некое фиглярство, эдакая театральность. Но парень был вполне реален и вроде даже не совсем окончательно пропащий, хотя и сам признался, что хряск.
- Вы что, языки проглотили? - осведомился Хорхе с улыбкой, которая в этом готовом завалиться небоскрёбе казалась ни к селу ни к городу. - Небось боитесь хрясков? Дрожите, что мы вас раскатаем на полу и выжрем глаза? М-м-м, вкуснятина! Обожаю полакомиться глазками, особенно когда больше жрать нечего. На вкус - ну прямо как яйца всмятку.
Переговоры с незнакомцем взялся вести Минхо. Его терзала боль, но он всеми силами постарался её скрыть.
- Хряск? Значит, ты чокнутый урод?
- Он же только что признался, что любит лакомиться глазами, - подал голос Котелок. - По-моему, на это только чокнутый урод и способен.
Хорхе зло, издевательски расхохотался.
- Ну-ну, мои новые друзья! Я ем глаза только у мертвяков. Конечно, можно помочь вам ими стать, если мне захочется деликатесов. Просекаете, что говорю? - Всяческая весёлость исчезла с его лица, сменившись выражением неприкрытой угрозы. Хорхе словно нарочно нарывался на конфликт.
Какое-то время все молчали. Затем Ньют спросил:
- Сколько вас здесь?
Взгляд Хорхе перескочил на бывшего Бегуна:
- Сколько? В смысле - сколько хрясков? Мы все здесь хряски, hermano.
- Я вовсе не то имел в виду, и ты это прекрасно понимаешь, - сдержанно ответил Ньют.
Хорхе принялся мерить шагами комнату, обходя лежащих или переступая через них. От его цепкого взгляда не укрылся никто.
- Вы, ребята, похоже, плохо разбираетесь в том, что происходит здесь, в городе. Вам не мешало бы побольше знать о хрясках, о ПОРОКе и правительстве, и почему они бросили нас здесь сходить с ума, гнить от заразы и резать друг другу глотки. О том, что Вспышка имеет различные стадии и уровни. Ну, и о том, что для вас, можно сказать, всё уже кончено: если вы пока и не заразились, то никуда не денетесь - скоро все там будете.
Томас неотрывно следил за вышагивающим по комнате незнакомцем. Разглагольствования чужака приводили его в ужас. Вспышка. Он-то думал, что привык к мысли, что его пожирает страшная болезнь, но при безжалостных словах этого хряска паника вспыхнула в нём с новой силой - он уже и не пытался с ней бороться.
Хорхе остановился рядом с ним и его друзьями, едва не наступив на Минхо. Поток слов продолжался.
- Но вообще-то, ребятки, вы начали не с того конца, comprende? Те, кто находится в худшем положении, должны говорить первыми. Так вот. Я хочу знать всё о вас. Откуда взялись, почему, как и за каким чёртом вы здесь оказались. Выкладывайте.
Минхо издал тихий, угрожающий смешок.
- Это мы-то, по-твоему, в незавидном положении? - Лидер издевательски покрутил головой. - На случай, если давешняя гроза поджарила тебе сетчатки, довожу до твоего сведения, что нас здесь одиннадцать, а ты - один. Может, это тебе надо начать выкладывать?
У Томаса упало сердце. Этого нельзя было говорить, Минхо! Глупо, нагло, и очень, очень опасно. Может, своими словами вожак подписал им смертный приговор. Ведь этот парень, очевидно, не один. Там, на истерзанных останках верхних этажей могли прятаться сотни хрясков, следить за ними, ждать... Наверняка вооружены. Хорошо бы ещё знать чем. Впрочем, этим ополоумевшим дикарям, скорее всего, и оружия никакого не нужно, достаточно когтей и зубов.
Хорхе уставился на Минхо долгим, испытующим взглядом. Его лицо было бесстрастно.
- Я, наверное, ослышался? По-твоему, я заслуживаю отношения, как к поганой собаке? У тебя десять секунд на то, чтобы извиниться.
Минхо взглянул на Томаса. На лице лидера играла нахальная ухмылка.
- Раз, - начал Хорхе. - Два. Три. Четыре.
Томас послал Минхо предупреждающий взгляд, попытался всеми доступными ему способами - и мимикой, и кивками - убедить его извиниться.
- Пять. Шесть.
- Извинись! - Томас, наконец, не выдержал.
- Семь. Восемь.
С каждым счётом голос Хорхе становился громче. Томасу показалось, что он уловил наверху движение, словно там метнулась какая-то тень. Должно быть, Минхо заметил то же самое: высокомерное выражение сбежало с лица вожака.
- Девять.
- Извиняюсь, - процедил Минхо. По его тону было понятно, что никакой вины он на самом деле не чувствует.
- Что-то мне сдаётся, что ты неискренен, - сказал Хорхе и пнул Минхо в голень.
Тот вскрикнул от боли. Руки Томаса непроизвольно сжались в кулаки. Должно быть, хряск попал прямо по ране.
- Скажи-ка с выражением, hermano.
Ух, как Томас ненавидел этого хряска! Так и хотелось поддаться неразумной ярости, накинуться на выродка и выбить из него весь плюк, как тогда, с Гэлли.
Хорхе занёс ногу и снова двинул Минхо в то же самое место, но вдвое сильнее, чем в первый раз.
- С выражением, я сказал! - прокаркал он. В его скрежещущем голосе явно звучало безумие.
Минхо взвыл, обеими руками схватившись за больное место.
- Прошу... прощения... - тяжело дыша, выдавил он. Хорхе победно улыбнулся, удовлетворённый унижением своего врага. Но стоило только ему расслабиться, как предводитель приютелей размахнулся, выбросил вперёд могучую руку и вломил хряску по голени. Тот заскакал на одной ноге, не удержался и рухнул на пол, в свою очередь испустив вопль - не столько боли, сколько удивления.
А Минхо уже сидел на нём верхом, изрыгая такие смачные многоэтажные ругательства, которых Томас никогда прежде не слыхал - у его друга был, оказывается, огромный талант по этой части. Вождь приютелей с силой сдавил тело Хорхе своими бёдрами и принялся осыпать его ударами.
- Минхо! - закричал Томас. - Прекрати!
Он вскочил, не обращая внимания на отказывающиеся подчиняться мышцы и ноющие суставы, и устремился к дерущимся, вознамерившись столкнуть вожака приютелей с его противника. Бросив взгляд наверх, Томас увидел множество людей: те готовились броситься на помощь своему предводителю. Из дыр в потолке уже свисали, раскачиваясь, верёвки.
Юноша врезался в Минхо, тот слетел с противника, и они с Томасом оба грохнулись на пол. Томас стремительно бросился на вожака, обхватил его поперёк спины и прижал лицом к полу. Тот отчаянно вырывался, но Томас не уступал.
- Там, наверху, их чёртова уйма! - проорал он в ухо вожаку. - Немедленно прекрати, или они убьют тебя! Да они всех нас прикончат!
Хорхе с трудом поднялся на ноги, вытер струйку крови, стекающую из уголка рта. Лицо у него было такое, что у Томаса сердце в пятки ушло. Человек с такой рожей был способен на любое зверство.
- Подождите! - выкрикнул Томас. - Пожалуйста!
Хорхе взглянул ему прямо в глаза. В это время сверху приземлилось несколько хрясков. Некоторые из них проделали тот же трюк, что и Хорхе - прыгнули и перекувырнулись, другие скользнули вниз по верёвкам. Они быстро сбились в плотную группу позади своего предводителя. Всего их было десятка полтора, обоего пола, в том числе и несколько подростков, все одетые в грязную рванину. Большинство тощие - кожа да кости, дунешь - переломятся.
Минхо затих, и Томас отважился ослабить хватку. Судя по всему, в его распоряжении были считанные мгновения, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля и начнётся бойня. Одну руку юноша крепко прижал к спине своего товарища, другую умоляюще протянул к Хорхе.
- Пожалуйста, дайте мне только одну минуту! - промолвил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. - Ну что вам за польза, если вы... причините нам вред?
- Ты думаешь, не будет пользы? - издевательски протянул хряск, выплюнув кровавый сгусток. - Ещё какая, можешь мне поверить, hermano! - И он сжал кулаки.
А потом сделал еле заметное движение головой - и мгновенно столпившиеся за ним хряски извлекли из своих тряпок оружие - отвратительного вида ножи, ржавые мачете, почерневшие стальные костыли, которыми когда-то, наверно, крепились к шпалам железнодорожные рельсы. Осколки стекла с острыми, как бритва, краями, вымазанными чем-то бурым. Одна девчушка, вряд ли старше тринадцати лет, держала лопату, режущий край которой был иззубрен, как пила.
Томаса охватила внезапная и абсолютная уверенность в том, что речь сейчас идёт о жизни или смерти. Ему придётся умолять о пощаде. Приютели не имели ни малейшего шанса выстоять против этих вооружённых людей. Правда, они, конечно, не гриверы, зато и волшебного кода к ним не подберёшь. Или?..
- Слушайте, - медленно поднимаясь, заговорил Томас. Он надеялся, что Минхо не сотворит глупости и не испортит ему всю игру. - Мы не такие, как другие. Мы не просто какие-то пришлые шенки, ворвавшиеся на вашу территорию. Мы - особо ценные шенки. Пока живы.
Злобное выражение на физиономии Хорхе чуть-чуть смягчилось, на ней даже промелькнула крохотная искорка любопытства. Однако он не поддался ему, спросил только:
- Что такое шенк?
Томас чуть не расхохотался. Нелепая реакция в данных обстоятельствах, но что поделаешь - действительно было смешно. Он быстро проговорил:
- Ты и я. Десять минут. Наедине. Это всё, чего я прошу. Можешь взять с собой любое оружие.
А Хорхе и вправду рассмеялся, вернее, грубо заржал: