* * *
День клонился к закату. По багровому небу плыли длинные, как драконы, тучи. На груди Язаки стал светиться кизэ. Со стороны Киото доносились странные звуки: то ли гром, то ли там шло грандиозное сражение, то ли невидимый великан разрушал город. Афра то и дело отвлекался и, навострив уши, смотрел в сторону города, а потом снова с вдохновением принимался за старую кость, которую нашел в кустах. Баттусай спал под дерюгой, экономя силы - он, как бывалый солдат, заваливался при любом удобном случае. Учитель Акинобу и генерал Го-Тоба тихо беседовали, признав друг в друге родственные души. Митиёри и его дед копошились в хижине.
Вдруг Язаки что-то воровато достал из-за пазухи:
- Вот, что у меня есть!
- Ну?.. - Натабура приподнялся на локте.
Он уже дремал, вспоминая дом и Юку. Язаки чем-то щелкнул, и из круглого и плоского вылезли иглы, поверх которых пробежали голубоватые искры. И запахло странно - как перед дождем.
- Ежик, - тут же с некоторой опаской окрестил Натабура.
- Ежик! Оро?! - вдруг хихикнул Язаки. - Майдара , а не ежик!
- Майдара, так майдара, - согласился Натабура.
- Только непонятно, для чего, - горестно вздохнул Язаки.
- Что тут непонятного?! - удивился Натабура и осторожно провел рукой, не касаясь. Искры, треща, посыпались во все стороны. Пахнуло дождем. - Ежик, он и есть ежик… только для чего?
- Вот я о том же, - с горестью вздохнул Язаки и спрятал майдару за пазуху.
Ему нравились искры, которые собирались на кончиках игл.
- Погоди, погоди, - оживился Натабура. - Давай разберемся. Чего ты его прячешь?
- Это мой ежик! - уперся Язаки.
- Да твой, твой. Покажи.
Язаки достал и со вздохом протянул.
- Ну? - он следил за каждым движением Натабуры, как если бы опасался за свою находку.
- Вот что, - произнес Натабура с видом знатока, - вещь эта ценная. Не у каждого есть…
- Ясное дело, - напряженно кивнул Язаки.
Лицо его с застывшими глазами выражало досаду. Он уже жалел, что доверился другу, и нюхом ощущал, что поступил глупо, но не знал, в чем прокололся.
- Покажем генералу, - поднялся Натабура.
Язаки издал странный звук:
- Э-к-к-к… - и двинулся следом, следя за ежиком - как бы тот не пропал в самом деле.
Как только Натабура сунул под нос генералу Го-Тоба ежика, его словно ветром сдуло. И все с удивлением слушали, как за убегающим генералом трещит камыш.
- Вот?.. - удивился Натабура и с испугом уставился на ежика, а потом снова на камыш. - Чего он испугался?
У Язаки не было слов. Он забыл закрыть рот и не мог издать ни звука. Что же я такое нашел? - лихорадочно соображал он, тихо злорадствуя.
- Генерал покинул нас, - констатировал учитель Акинобу. - Чем вы его напугали?
- Вот… - Натабура вытянул ладонь, на которой лежал злополучный ежик. В его иголках вспыхивали голубые искры.
- Хитрецы, - весело и одновременно с укоризной сказал учитель Акинобу. - Вам бы в императорских советниках ходить.
- Конечно, - дипломатично согласился Натабура. - Только я ничего не пойму.
- А что понимать, - как в разговоре с неразумными детьми, вздохнул учитель Акинобу. - Чего понимать-то? Ежик это! Ежик!
- Ну и?.. - осмелился проявить туповатость Натабура.
- Ежик - эта такая штука… которая…
- Ну да… - неназойливо подсказал Натабура.
- Подожди, ты меня не сбивай, - оборвал его учитель Акинобу, и глаза его под сердито нахмуренными бровями насмешливо блеснули. - Это то, что описано у…
- Точно! - вспомнил Натабура. - У Платона!
- Да! - согласился учитель Акинобу. - Атлантида! Энергия в чистом виде. Говорят, что из иголок брызжут искры и всех, всех, всех убивают. Только таких штук нужно как минимум три.
- Так что он тогда испугался? - кивнул на кусты Натабура.
- А он не знал, - не удержался и хихикнул учитель Акинобу, - генералы, они все такие.
- Отдай! - потребовал Язаки. - Я еще две штуки найду, и мы им покажем, - он многозначительно посмотрел в сторону столицы, откуда громыхало.
- Да, спрячьте, - согласился учитель Акинобу. - Пригодится. Ты с огненным катана разобрался? - спросил он у Натабуры.
- Нет еще, сэйса.
- Ну так разберись. Это пока нужнее. А ежик - штука бесполезная, если она одна.
- Ладно, - согласился Натабура.
- Нет, не ладно.
И Натабура понял, что сейчас ему будет преподан урок логики.
- Я утверждаю, что сказанное мной - ложно!
- Нет, так не может быть, - не согласился Натабура.
- Ну хорошо. Тогда получается, что если я сказал истину, то она все равно ложна.
- Ложна, - согласился Натабура.
- А если она ложна, то согласно смыслу моей фразы, что она не ложна, и в силу вступает закон исключающего третьего, то есть она истинна.
- Да, сэйса, - кивнул Натабура, сбитый с толку.
- А это значит, что мое высказывание о ежике может быть одновременно ложно и не ложно.
- Здорово, сэйса! - согласился Натабура.
- Ну идите, - Акинобу остался довольным.
Они вернулись к костру и стали вертеть в руках мшаго. Тяжелая была вещица. По объему небольшая, но тяжелая - даже для веера. Правильно, подумал Натабура. Рукоять и должна быть тяжелой, ведь луч ничего не весит. Таким мечом не особенно и порубаешь - руку вывихнешь, а тяжелая рукоять уравновешивает. Но все равно получается, что мшаго не сбалансирован. Как же им драться? Одно дело распороть брюхо иканобори, а другое дело помериться силой с арабуру, тоже вооруженным мшаго.
- Ты вот эту штуку крутани, - посоветовал Язаки.
Штукой он назвал то, что в рукояти катана именовалось касирой. Натабура покрутил ее. Касира три раза щелкнула, но ничего не произошло. Зато, там где должен быть клин мэкуги, наличествовала кнопка. Натабура нажал на нее, и произошло следующее: веер мгновенно свернулся, а вместо него из рукояти выскочил луч, но не бордовый, а чисто белый. Мшаго тихо загудел, казалось, он ищет противника, в которого можно впиться и выпустить кишки.
- Хоп!.. - с восторгом воскликнул Натабура.
Язаки, выпучив глаза, произнес:
- Ух, ты-ы-ы…
Натабура покрутил касира - цвет луча поменялся на желтый, затем стал бордовым.
- Понял? - спросил Натабура, ничего не поняв.
- Понять-то я понял, - чуть-чуть оторопело, согласился Язаки, - но зачем три цвета?
- Не знаю, - честно ответил Натабура.
Он так же, как и Язаки, испытывал почти детский восторг. С Язаки не надо было хитрить. Язаки был просто другом. Он был ясен, как яблоко на ладони, немного с фанфаронством, с бахвальством. Ну иногда врал от восторга, но без злого умысла, по-мальчишечьи глуповато, а в общем-то, безобидно, просто от избытка молодости.
- Это для того, чтобы с разными противниками драться, - показав один глаз из-под дерюги, объяснил Баттусай. - Бордовый - он против железа, а самый светлый и человека запросто возьмет.
- Откуда ты знаешь? - живо сверкнул глазами Язаки.
- Видел… - проворчал Баттусай, переворачиваясь на бок.
Ну не нравился ему Язаки, не нравился. Больше его ничего не интересовало. Он знал, что Натабура и учитель Акинобу все сделают правильно и что можно спокойно спать до самого рассвета.
* * *
Утро наступило как всегда росистое и холодное. Натабура проснулся оттого, что Афра положил ему морду на грудь - мол, вставай, хватит валяться. Еще не открыв глаз, Натабура почесал пса за ухом, и у того внутри что-то ожило и запело.
На все лады звенели комары, паутина меж кустов сверкала каплями влаги. Солнце вставало прямо из-за травы и сквозь туман казалось желтым мохнатым шаром.
Натабура легко поднялся и потянулся. Оказывается, все уже собрались: Язаки был бы не Язаки, если бы не крутился возле умирающего костра, где пахло жареной рыбой, и даже генерал Го-Тоба сменил доспехи на ветхое кимоно деда Митиёри.
- Нет, так не пойдет, - сказал Акинобу. - Меч придется оставить. Возьмите только танто . Да и то не советую.
- Почему?
- В нашем положении самая бесполезная штука, как зубочистка для слона.
- Без меча я не могу! - уперся генерал Го-Тоба, наклонив вперед седую голову и глядя на Акинобу исподлобья.
Акинобу только пожал плечами, говоря всем видом, что генералу придется подчиниться, ибо в лучшем случае он дойдет до первого поста арабуру и всех подведет.
- Стоит ли объяснять, какое у них оружие? - учитель Акинобу невольно мотнул головой в сторону Киото, где обосновались иноземцы, а еще он поднял палец вверх, тем самым призывая генерала одуматься.
Генерал Го-Тоба воинственно выпятил грудь.
- Еще никто! Слышите! Никто не смел усомниться в моей силе, - он нарочно звякнул мечом.
Идиот! - подумал Натабура и не стал дожидаться, чем кончится спор, а пошел к реке умыться. Генерал нарывался. А так и будет. Он не знал божественный смысл, который пытался объяснить ему Акинобу. Ему еще повезло, что учитель Акинобу терпелив, как Будда. Акинобу пришлось прибегнуть к словам, иначе бы все кончилось плачевно. Куда он денется? - хмыкнул Натабура, зная нрав учителя. Несомненно одно, генерал не имел понятия о дзэн, а руководствовался умозрительностью - не самое лучшее свойство ума в нашем опасном деле.
Арабуру выдали яркие перья, которые колыхались над тростником по ту сторону реки. Отсюда хорошо было слышно, как пререкается упрямый генерал и как звякает его меч. Должно быть, арабуру соображали, что к чему, перед тем как что-либо предпринять.
Придерживая Афра за шкуру на холке, Натабура отступил к хижине деда Митиёри.
- Арабуру! - шепотом сообщил он, и все присели, с опаской взглянув на утреннее небо, которое было голубым и веселым, только далеко на севере привычно стлались тонкие, перистые облака, предвещая ветер. Там, как всегда, дымил Фудзияма. Должно быть, он тоже возмущался вторжением арабуру.
Лицо генерала Го-Тоба приобрело бордовый цвет, но своего катана он не бросил, а вцепился в него так, словно это была последняя соломинка или последний рубеж, дальше которого генерал отступать не хотел.
Акинобу его пожалел.
- Уходим! - скомандовал он, и все, включая деда Митиёри, побежали вдоль оврага, который примерно через коку вывел их к полю гаоляна с другой стороны деревни.
Натабура с Афра по привычке шли первыми. За ними шагах в десяти беззвучно двигался Баттусай. Рыжие метелки гаоляна скрадывали горизонт, да и Афра сплоховал, заворчал в самый последний момент - когда Натабура нос к носу столкнулся с драконом.
Иканобори, должно быть, с ночи сидел в засаде и уснул, потому что спросонья сам испугался, и в первый момент у Натабуры был шанс убить его даже кусанаги. Но все произошло так неожиданно, что Натабура упустил момент, а потом иканобори поднял морду и, отступая, зашипел, как испуганная змея. Благо, Натабуре хватило сообразительности придержать Афра, который сразу ринулся в атаку. В следующее мгновение произошло то, что можно было назвать чудом: иканобори принюхался и повел себя с Натабурой, как со старым знакомым. Глаза его сделались дружескими, даже сонными, он снова опустил морду на лапы и, моргнув большими глазами, уснул.
Сзади зашуршал гаолян: Баттусай, не веря самому себе, застыл, как придорожный столб. На него-то и среагировали все остальные. Вначале Натабура увидел испуганные глаза учителя, затем одуревшие глаза ничего не понимающего Язаки и даже генеральский колючий взгляд. Учитель Акинобу всех повел в обход - должно быть, крайне осторожно, потому что Натабура больше не услышал ни шороха, ни дыхания, ни даже крика потревоженной пичужки. Все было тихо, только по-прежнему шелестел гаолян и качались его выгоревшие на солнце метелки. Последним отступил Баттусай.
Только тогда Натабура что-то сообразил. Он понюхал сгиб руки и нашел, что его собственная кожа пахнет точно так же, как и иканобори. Ну да, действительно, мы же с Афра вывалились в его крови и кишках, вспомнил Натабура, обходя дракона стороной.
Напоследок иканобори открыл глаз и проводил их взором, доверчиво, как старая собака хозяина. Натабура и теперь мог убить его ударом кусанаги. Однако это было бы как-то подло, нехорошо, не по-людски - воспользоваться преимуществом человека над глупым животным, и Натабура опустил меч.
И только когда они отошли с десяток шагов, он вытер со лба обильный пот и понял, что стал мокрым, как после купания. А Афра беспрестанно оглядывался и ворчал: "Р-р-р…"
"Фу-у-у…" - только обессилено произнес Натабура и оглянулся: бок иканобори торчал над рыжими метелками гаоляна, как огромный-преогромный валун. Повезло, решил Натабура. Повезло.
Но надо было спешить, потому что они ступили на окраину столицы Мира - в самый бедный и захудалый квартал Хидзи на юго-востоке от Яшмового дворца, квартал кожедеров и кожевников. И не узнали окрестности: все заросло, дороги завалило сушняком. Они дошли аж до площади Ся, где кожу вымачивали и мяли в огромных ямах, выдолбленных в земле. Но даже тошнотворный запах, который в былые времена властвовал над этим местом, давно улетучился, и только Афра, решивший покопаться в куче мусора, поднял ядовитое облако желто-зеленого цвета. Натабура на него цыкнул, и он долго с удивлением смотрел на хозяина круглыми карими глазами, не понимая, за что его одернули.
Кров они нашли в доме, заросший крапивой по самую прохудившуюся крышу, и стали держать совет. Выходило, что дело дрянь: соваться толпой в центр столицы было неразумно.
- Ясное дело, - многозначительно поддакнул дед Митиёри.
Шустрый был у Митиёри дед: с одним единственным черным зубом во рту, сухонький, легонький, как паучок, с седыми волосами, торчащими во все стороны, и в меру злой.
Учитель Акинобу посмотрел на него. Дед и его внук явно мешали. Но бросить их было нельзя, потому что они могли всех выдать. Да и генерал, как волк, косился в сторону, того и гляди, кинется воевать в одиночку из-за своей гордыни.
- Я вам сразу же сказал, что в Киото соваться опасно! - заявил дед Митиёри.
Голос у него был надтреснутый, и Натабуре казалось, что дед вот-вот уйдет в область за Луной.
- Да, опасно, - согласился Акинобу. - Только в чем опасность?
- Как в чем?! Как в чем?! - вскипел дед Митиёри. - А энти?!!
- Кто энти? - учитель Акинобу решил прощупать деда. - Впрочем, люби Будду и поступай, как хочешь.
- Ты постой, постой, - понимающе ухмыльнулся дед. - Ты думаешь, что все понимаешь? Ты еще пешком под стол ходил, когда я поставлял в Яшмовый дворец шелк. Я здесь все дороги знаю. Потом энти самые летают…
Казалось, последний аргумент был самым весомым. Учитель Акинобу задумчиво помолчал и вдруг сказал:
- С тобой пойдет… - он посмотрел на всех по очереди, даже на строптивого генерала.
Никто не возражал.
Дед Митиёри обрадовался и хлопнул в ладоши:
- Вот это дело! Я вас куда хошь приведу!
Ой ли? - едва не усомнился Натабура и решил, что учитель выберет ему в помощники ловкого и сильного Баттусая, но Акинобу указал на Язаки.
- Язаки!
Из каких соображений он выбрал Язаки, Натабура так и не понял. Должно быть, Баттусай нужен Акинобу, чтобы, если понадобится, урезонить генерала Го-Тоба или еще для чего-то. Еще больше он его удивил тем, что отправил с ними деда Митиёри. Для маскировки, решил Натабура, и ошибся.
- Там, где молодому лень, старому есть пень, на котором можно подумать, - напутствовал их Акинобу.
Натабура даже немного обиделся. Разве я когда-нибудь подводил? - хотел возразить он, но в последний момент передумал. Вдруг учитель предвидит то, что мне еще не ведомо? Должно быть, я чего-то не понимаю.
- Дед, тебя как зовут? - спросил он, когда они отошли и крапива плотной стеной сомкнулась за ними: вот был дом позади - и нет дома.
- Меня-то? - нервно переспросил дед. - Ваноути. А что?
- Да ничего. Это не тот Ваноути?..
- Не тот, - перебил его дед.
Натабура ухмыльнулся, но не успокоился:
- Ваноути? Постой, постой, Ваноути, который прилюдно был порот на площади Цуэ в день седьмой луны пятого года Рокухара?
- Ну… - Ваноути на мгновение смутился. - Я.
- Лицезрел я твою голую задницу, - сказал Натабура и засмеялся.
Ваноути обиделся:
- Кто много смеется, тот мало видит!
- Ох-ох! - не мог упокоиться Натабура, хватаясь за бока.
Ваноути притопнул невесомой ножкой и заорал:
- Синдзимаэ!
- Ох-ох! - смеялся Натабура, вытирая слезы.