- Пропускай, Петя, прямо сейчас, я как раз свободен.
Глава 21
От идеи контактов с анклавами выживших пришлось отказаться и отложить этот вопрос на более позднее время. Причиной этому стало сообщение Макса об обнаруженном им сигнале пространственного маяка.
От этой неожиданной новости, сообщенной мне Максом, я поперхнулся обедом и малость ох.... был поражен. Пока мысли собирались в кучку, быстренько прибрался со столика и побежал в пилотскую (или командную, кому как лучше) рубку. Усевшись в ложемент и уставившись на сигнал панели управления в виде расширяющихся окружностей, словно круги на воде от падения камешка, обратился к Максу:
- Макс, доклад!
- 9 минут назад навигационной системой корабля был зафиксирован сигнал от неизвестного маяка. Односторонний контакт с неизвестным маяком был автоматически налажен и сигнал от него мы получаем теперь регулярно. Как установлено достоверно, этот маяк не принадлежит ни кораблю, ни военно-космическому флоту Кангоронской империи, поскольку сигнал выдается в нешифрованном виде, что запрещено всеми протоколами ВКФ. Однако, получаемый нами модулированный сигнал полностью тождественен используемому у нас, в том числе частотному диапазону. В то же время, получаемый детекторами информационный сигнал не содержит в себе какой-либо полезной информации, вернее она есть, но абсолютно бессмысленна, проще выразиться, сплошная "абракатабра" из набора символов. Дешифровке не поддается, вероятность зашифрованного таким образом сообщения крайне мала, но системы дешифрования продолжают выполнять свои задачи. На наши запросные сигналы реакция отсутствует.
- Получается нами обнаружен сигнал какого-то поврежденного маяка, принадлежащего не военным империи, а ее гражданам?
- Это наиболее вероятная версия.
- И что нам этот сигнал может дать?
- К сожалению, никакой информации он нам не дает, ни о статусе владельца маяка, ни о координатах и статусе системы, где находится маяк, ни прочей полезной информации.
- Насколько я помню из изученного, эти маяки необходимы для быстрого перемещения по разведанным маршрутам?
- Да, Вадим.
- Мы можем совершить такой прыжок?
- Да.
- Для этого необходимо быть в космосе?
- Желательно, но не обязательно для малых крейсеров, не обладающих значительными массами и объемами высвобождаемой энергии. Здесь единственное ограничение - нельзя совершать прыжок с поверхности сверхтяжелых материальных объектов, например, с поверхности планет, астероидов, космических станций и тому подобного. Необходимо удалиться от поверхности таких объектов, например, с поверхности земли на высоту не менее 500 метров.
- И куда мы прыгнем?
- Информация отсутствует.
- Ну да, ну да. Знал бы прикуп - жил бы в Сочи. А мы точно сможем прыгнуть? Ведь координаты то нам неизвестны?
- Первичными для навигационной системы в случае прыжкового перемещения являются сигналы маяка, а не пространственные координаты. Пространственные координаты важны для перемещения в обычном трехмерном пространстве с помощью маршевых двигателей.
- Мы сможем вернуться назад?
- Да, если оставим здесь другой маяк.
- Это что же получается, если мы сейчас прыгнем, то прыгнем вслепую?
- Да.
- Слепой прыжок... А что, мне нравится название. От процесса такого прыжка вообще в экстаз впасть можно. Адреналиньчика точно целое ведро хапну.
Макс никак не прокомментировал мои мысли вслух. На то она и исполнительная подсистема.
А вот народ сможет прокомментировать мои вдруг возникшие желания улететь не знамо куда. Крепкими такими выражениями.
Зато решается задача встряхивания нашего "болота" - нашел я себе обоснование для оправдания своей авантюры.
- Ксюш, ты полетишь со мной?
Хвостатая космонавтка, сидя передо мной на панели управления, прервала свои послеобеденные умывания и вопросительно посмотрела на меня.
- Ксюша, повторяю вопрос, ты полетишь со мной к черту на кулички в неизвестные космические дали?
Пушистый второй пилот мягкими плавными движениями хвоста почистил от невидимой пыли место панели, где продолжал расширяющимися кругами сигналить индикатор связи с маяком.
Глава 22
Маневр был завершен. Тускло помигивали индикаторы функционирующих систем зеленым цветом, сигналящим самое главное - все работает штатно, при первичном анализе ситуации за бортом какие-либо угрозы не выявлены.
Голосом подал Максу приказ об открытии визуальных обзорных экранов.
Картина в экранах виделась поистине фантастическая. Мне представилась картина невысоких гор вдали, перед которыми расстилалась неровная холмистая поверхность каменистой почвы с растущими на ней нечастыми растениями, похожими на деревья явно грибовидной формы. На сером стволе "деревьев", мысленно названных мною "ножками", находилась классическая "грибная шляпка", отчетливо разделенная на две части: нижняя, состоящая из многочисленных и перевивающихся коричневых трубок-стволов, верхняя - представляющая собой выпуклую густую зеленую оранжерею с цветочками или без них. Местами виднелись серого и светло-коричневого цвета конусообразные "бочонки", на вершинах которых виднелись рогообразные отростки, местами также оканчивающихся небольшой зеленью. На склоне одного из холмов привлекла взгляд колония ни на что не похожих плотных образований, представляющих собой многочисленные полутораметровые бледные отростки, с желтого цвета навершиями, отдаленно напоминающие разжиревший бамбук. Хотя мне это больше напомнило почему-то сильно увеличенные картинки неких бактерий, запечатленных микробиологами. Вся поверхность в основном была покрыта камнями, с небольшими вкраплениями островков растительности, больше похожими на лишайники. Вдалеке виднелись каменистые склоны выраженного красного цвета, поднимающиеся чуть ли не до вершин гор, так напоминающие мне фотографические пейзажи Марса, сделанные космическими аппаратами "Феникс", "Спирит" и "Оппортьюнити".
"Неужели я попал на другую планету?". Это была вторая осознанная мысль, после первой об отсутствии сиюминутных угроз.
Сформулировав и отправив Максу распоряжения по вопросу анализа окружающей среды, я откинулся на ложементе и попытался спокойно осмыслить увиденное. Столь детализированное неземное растительное пространство я видел только один раз - в фильме "Аватар". И уже сам себя практически убедил, что нахожусь на другой планете и оставался только один вопрос, а пригодна ли она к заселению землянами.
Но тут раздался уведомительный сигнал Макса об окончании анализа атмосферы за бортом и абсолютно нейтральным голосом мне сообщено, что атмосфера за бортом полностью тождественна земным показателям, агрессивных жизненных форм не зафиксировано, воздух полностью безопасен.
"Значит, эта планета, можно так сказать, земного эталона", - последовало мое уже третье мысленные заключение.
Не успев до конца поразмыслить над последним своим выводом, а главное, над его последствиями, последовал следующий сигнал, предупреждающий о новой порции полученной Максом информации. Мне сообщено, что мы находимся на острове, примерно равном 3625 квадратных километров, окруженный водной поверхностью. Зафиксированы радиосигналы в диапазонах средних и коротких волн, после быстрой расшифровки которых последовал незамедлительный вывод об языке шифрования, аналогичном английскому. Сам текст не содержал в себе какой-либо более существенной информации, относился к обыденно-техническому радиообмену. Неожиданным был сам факт радиообмена на английском языке!
"Это что, я попал на другую планету, где уже обосновались англичане?". Это была четвертая моя мысль, и не строя каких-либо выводов сразу же озаботил Макса усиленным поиском радиообмена на основе русского языка.
Таким же беспристрастным голосом он мне выдал, что найден исковый объект поиска, при чем распространяющийся на русском языке без шифрования, то есть, открытым текстом.
И каково же было моё ошеломление, когда я услышал это!
"С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только на Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в пятнадцати километрах и последнее в десяти километрах от границы). Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито шестьдесят пять самолётов противника".
И это было произнесено голосом диктора Левитана, так знакомым мне с детства по множеству советских документальных и художественных кинофильмов.
Ошеломление было сродни первому знакомству с кораблем и новости об ядерной атаке Российской Федерации.
Эта новость снова разграничила мою жизнь на "До" и "После" с множеством возможных дальнейших путей развития. Пока был уверен только в одном пути - надо в любом случае спасти ранее доверившихся мне людей, а остальное - тактические детали.
Рука автоматически протянулась к шкафчику, стоящему с левой стороны моего кресла, достав в одной из его секций фляжку с синтезированным коньяком. Сделав три больших глотка, абсолютно наплевав на крепость напитка, я опять откинулся на спинку ложемента. Мысли в голове вихрились от "кто виноват" и до "что делать". Но вот куда подеваться, когда расстояние между этими двумя вопросами бывает поистине астрономическим.
Пятая моя мысль долго не могла сформироваться, ломаясь словно девственница, пока не оформилась в логическую вершину своего содержания - полностью определится с реперными точками имеющихся в базе данных географических координат и определить текущее местонахождение, в радиопоиске найти подтверждение временных координат в известной мне исторической последовательности.
Спустя пару минут Макс доложил - мы находимся в юго-западной части острова Сокотра, в 16.13 минут часового пояса города Москвы 22 июня 1941 года.
"Твою м....". Ну сколько уж можно мирозданию меня испытывать. И я ничего не знал про остров Сокотра. Вообще даже не догадывался об его существовании, и поскольку это было так, то соответственно моя жутко обостренная логика говорила, что он ни чем не примечателен, например, в отличие от известных мне островах Тринидад или Мадагаскар. Соответственно, для меня он вряд ли чем отличался от другой планеты земного эталона в плане своей бесполезности. Хотя ...
Краткий обзор имеющейся в моем распоряжении информации, скачанной в своё время с просторов интернета, поставил меня в двоякое положение в плане оценки ситуации.
С одной стороны, этот район не находится в активном районе развернувшейся в этом времени мировой бойни. С другой стороны - остров занимает ключевое стратегическое место для контроля навигации северо-западной части Индийского океана, а главное - остров мог быть использован для контроля экономических путей, проложенных благодаря Суэцкому каналу. Это уже вопросы геополитической экономики, ради проведения которой ряд стран запросто обрушивали мир в волну мировых войн и локальных конфликтов, жертвуя миллионами жизней, в том числе миром, который я недавно покинул.
Благодаря тому, что во мне все же превалировала задача спасения выживших в бойне третьей мировой войны, мысль о находке места переселения спасшихся земляков и единовременников перевешивала все сомнения и вселяла в меня жизнь и новую жажду действий. Всколыхнул, блин, болото. Здесь есть жизненно необходимая и безвредная атмосфера, не зараженная радиоактивными, химическими и бактериологическими загрязнениями, позволяющая моим соплеменникам вдохнуть свежий воздух, посмотреть на забытое солнце, море и птицы. И найти что-нибудь пожрать свеженького.
Собрав всю информацию, в том числе с помощью выпущенных разведывательных дроидов, я решил возвратиться к исходной точке маневра, оставив маяк на острове. Не знаю почему, но я не сомневался, что мне это удастся. Тем более навигационная система снова фиксировала сигнал далекого маяка. Какое-то иррациональное чувство уверенности дало мне заряд бесшабашности и отдал распоряжение Максу о возврате.
Возврат показался мне каким-то обыденным. Вот мелькнули индикаторы, по прежнему сохраняющие зеленый цвет безопасности всех систем. Вместо заблаговременно закрытых обзорных экранов, псевдомониторы показывали мне до боли привычную окружающую среду: голый лес, покрытый черным снегом, темень осадковых туч на небе, не дающих сквозь вечный сумрак каких-либо шансов солнечному личику проскользнуть до земли. И наши выстроенные строения убежища, покрытые маскировочной сетью. Навигационная система снова ловила сигнал маяка, и я был уверен, что это сигнал маяка, оставленного на острове Сокотра в 1941 году.
Не успев зафиксироваться и выйти из режима разведывательного поиска, я был буквально атакован всеми имеющимися в нашей маленькой колонии средствами связи. Вопросы следовали один за другим и были абсолютно однотипными.
Сообщив всем, что всё прошло нормально, я попросил все же собраться в нашем тренажерном зале, как в самом вместительном, для проведения общего собрания, на котором я сообщу все полученные сведения разведки и озвучу свои выводы и предложения. Представляя их глаза и открытые рты от осознания сообщения, что можно переместиться в мир прошлого.
А сам пошел в нашу сауну, посидеть в одиночку, никого не приглашая, чтобы обдумать итоги разведывательного рейда и дальнейшие возможные шаги. Я уже давно понял, еще дедушки мне втолковали, что баня очищает не только тело, но и дух. Я, как и все обычные советские мальчишки, безусловно внимал словам дедушек, воевавшим в Великую Отечественную войну и воспринимал их советы и наставления как руководство к действию, значимость их слов не шли ни в какое сравнение с советами отцов.
При первом приближении вопрос о спасении не только моего анклава, но и части спасшихся на территории республики и близлежащих местностей, с открытием прохода в прошлое может быть решена. То есть, найдена территория, на которую можно было их переправить. Её немного, но и то хлеб. Тут вопрос времени и только времени. А также ресурсов. Я физически не смогу тысячами перевозить людей. Тем более в не обустроенную местность. Необходимо наличие множества оборудования для обеспечения их жизнедеятельности, а именно электроэнергией, водой и продовольствием. Это первоначальные жизненно важные нужды. Поэтому я особо не задумывался об обеспечении их медициной, социальной защитой и прочими цивилизованными льготами. Первичной проблемой были вопросы выживаемости и защиты.
С определением острова Сокотра в качестве пристанища беженцев с Земли 2012 года имеются реальные проблемы, заключающиеся в необходимости обеспечения его безопасности. Насколько я оперировал данными, на острове имелись аборигены, не сильно ушедшие в развитии от рабовладельческого строя. Аборигены не представляли никакой существенной опасности. И были они какие-то странные, вроде как потомки древних семитов, и язык у них был уже забытый в современности. Есть у них какой-то король, находящийся далеко от острова, на территории известного мне государства Йемен. Но остров имел важное стратегическое положение и появись на этом острове какая-то сила, она станет объектом пристального внимания и приложения военных сил всех ведущих мировых держав и финансовых воротил. Вот это и настораживало. А если еще узнают, что тут обосновались пришельцы с мира будущего...
Сил для обеспечения безопасности всего острова у меня не было. От слова "совсем". Мои попытки создания охранных дроидов не могли решить проблему массированного десанта. Лично я сам, даже используя преимущества принятого в мое распоряжение корабля, не смогу кардинально решить проблему обеспечения безопасности поселенцев. Просто засвечу свои фантастические возможности, выиграю тактически один-два боя, но придется затем выдерживать как ком нарастающее давление не на меня, а на поселенцев. Ну не буду же я их круглосуточно охранять, превратив корабль в конуру сторожевого пса. Нужны грамотные специалисты военного дела и само военное оборудование и снаряжение, чтобы обеспечить самооборону силами самих поселенцев.
Как ранее я уже вспоминал, в республике фактически отсутствовали воинские формирования. Ну разве посчитаешь таковыми личный состав военного завода по производству артиллерийских систем, личный состав военных представительств МО РФ при нескольких предприятий, и отдельной части внутренних войск, именуемой "ментбат".
Ну ладно, спешить пока не буду, попробуем выработать решение на нашем общем собрании.
Тут всплыла и стала давить совершенно другая проблема, и весьма настойчиво. Для всех нас, советских людей, наследников столетий объединения некой общей человеческой массы, разговаривающей и думающей на русском языке, 1941 год представляет собой время катастрофы, едва не погубившей нашу сплоченную жертвами миллионов жизней страну. Ведь и ей тоже требуется помощь.
Масштабность возникших двух проблем просто обескураживает, лишает тех немногих сил, коих смог набрать благодаря благоденствию сауны. Это так, прозаически.
Но вот в одном убедил себя, если по поводу помощи предкам в 1941 году были вопросы и весьма существенные, то вопросы нашей выживаемости не могли терпеть, такие же невинные жертвы, как и в Великой отечественной войне, с каждым днем возрастали и в мире 2012 года.
Вот с таким настроением я и пришел на общее собрание. К моему приходу уже вовсю шли видеозаставки и пояснения Макса о результатах нашей разведки. Безразличных, естественно, не было. Ахи-охи, матерки и шебуршание сопровождал видеопросмотр.
В отличие от прочих наших собраний - это собрание было всеобщим, ибо решался вопрос нашей жизни и смерти. И никакого президиума и прочих атрибутов всяких собраний. Все были равны. Даже дети от 10 лет были вольны в своих предпочтениях, сам лично настоял на этом. Им жить - им решать.
По завершении демонстрации я сразу поставил вопрос "ребром" - будем кидать все силы для помощи предкам в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками или для выживаемости современников из мира 2012 года?
Неразумная (абсолютное меньшинство) молодежь сразу бросилась в обсуждения темы борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, другая часть - принять все меры для спасения выживших. Но подавляющее большинство, впрочем как и я, не имело каких-либо предпочтений. Действительно, вопрос серьезный и требовал дальнейшего исследования и обсуждения, для выработки реальных и разумных действий.