- Поднять руки! - громко и резко крикнул Громов, смахнув пистолеты со стола на пол. - Сопротивление бесполезно!
8. К логову врага
На причале, возле уникора, Лихонин, Громов и Варламов обсуждали, что делать дальше.
- Охранники сообщили, - говорил Громов, - что следующий пост в поселке. Там и радиостанция. Среди задержанных оказался некий Гарольд Виггинз. Сначала он молчал, но когда увидел Мэри Коллинс, перетрусил и заговорил сам: просил не убивать его.
- Выяснили, как погиб Гарри Коллинс? - поинтересовался Лихонин.
- Да. Рэкфорд, узнав об исчезновении Мэри, заподозрил его в измене. Когда "Норд" пошел на охоту за китом, Рэкфорд на "Осте" двинулся за ним. Гарри сошел на лед, хотел, видимо, наедине потолковать с матросом, которого собирался отправить к Мэри на резиновой лодке. Там их и убили. На "Норде" услышали выстрелы, всполошились. Но через пять минут лодка была взорвана торпедой.
- А кто таков этот Виггинз?
- Доверенное лицо Джона Уилкса и Рэкфорда. Здесь он оказался случайно, ждет возвращения "Оста", на котором прибудут его семья и семьи его шефов. Сегодня "Ост" должен встретить в море китобойное судно, которое доставит семьи этих господ.
- Встреча, как говорят, не состоится, - усмехнулся Лихонин.
- Но тут есть другая сторона. Джон Уилкс и Рэкфорд спешат укрыть свои семьи, спасти их от гибели. Виггинз говорит, что все готово к обстрелу "шарика" атомными снарядами. Ждут только, когда возвратится "Ост".
- Где расположен полигон?
- Виггинз не знает координаты, не помнит и дороги к полигону. Он здесь второй раз, и оба раза его привозил Рэкфорд на своем ледоходе. Пешком добраться до резиденции невозможно… В поселке есть ледоход у охраны.
- Михаил Михайлович, нам надо ухолить отсюда. - сказал Лихонин. - Уникору здесь делать нечего. Я выйду к кромке льда. Мне нужны координаты, только координаты цели… Я ухожу сейчас же, немедленно… - Родион Николаевич взял Громова за руку, придвинулся ближе к нему. - Жду твоей радиограммы, Миша. Только будь осторожен, прошу тебя…
- Хорошо. Дашь мне десять человек?
- Конечно. На всякий случай захвати две рации. Одну возьмет Чернослив, а вторую…
- Вторую возьму я, - перебил Лихонина Варламов. - Пойду с майором. Еще не известно, с какой техникой доведется им иметь дело.
- Верно, - согласился майор. - Ваши знания нам могут очень пригодиться.
Вскоре рубка уникора исчезла под водой. Громов и моряки, оставшиеся с ним, некоторое время стояли на причале, глядя в черную воду грота. Они остались одни среди льдов, на противоположной от родных краев стороне земного шара. Что ожидало их впереди, - никто не знал, но все готовились к худшему.
- Ну, пошли, товарищи! - спокойно сказал майор.
Чтобы не дробить свой немногочисленный отряд, Громов попросил Лихонина взять задержанных охранников на корабль. А Мэри Коллинс, знавшую расположение поселка и то направление, где находилась резиденция Уилкса, майор оставил при себе.
Моряки быстро шли по ледяному коридору с арочным сводом над головой. Глаза, привыкшие к полумраку, вскоре различили впереди светлое пятно выхода. Еще несколько минут, и отряд оказался на поверхности.
Ровная снежная пустыня простиралась в сторону океана до самого горизонта. Там, где был материк, виднелись вдали высокие белые горы.
- В тех горах живет дьявол, - показала рукой Мэри Коллинс. - А вот поселок.
Только теперь майор заметил пять бугорков, чуть возвышавшихся над снежной равниной. К ним вела траншея, вырытая в плотном снегу. Громов разделил отряд на дне группы. Свою группу он повел к дому, где помещалась охрана, а вторую поручил мичману Антипову.
Захваченные в постелях охранники почти не сопротивлялись. В короткой схватке один матрос был ранен. Его и еще несколько человек Громов решил оставить в поселке для охраны задержанных.
Пока майор читал документы, захваченные на радиостанции, и отдавал распоряжения, инженер Варламов осматривал ледоход, обнаруженный возле дома охранников. Ледоход представлял собой длинное цилиндрическое тело, поставленное на широкие гусеницы. Только нижние, ходовые части гусениц выступали наружу, остальная часть лент скрывалась в корпусе машины. Носовая, вращающаяся часть ледохода была снабжена изогнутыми лопастями из очень твердого сплава. Скорее всего это был сплав карбида титана с вольфрамом.
Варламов сразу понял, для чего служит ледоход. Такая машина могла свободно проходить сквозь толщу льда или грунта. Ультразвуковой аппарат в носовой части машины посылал вперед излучения частотой примерно 23–25 тысяч герц. Такой звук мог не только раздробить лед, им можно было бы резать сталь. Раздробленный звуком лед подрезался лопастями, винтообразной нарезкой втягивался внутрь ледохода и через трубу, проходящую в центре машины, выбрасывался сзади. Используя энергию небольшого полупроводникового генератора, ледоход мог двигаться среди ледяных торосов и в сплошном массиве льда.
Машина оказалась в полной исправности. Можно было тотчас отправляться в путь.
От поселка в сторону гор тянулся едва заметный след гусениц, оставленный, вероятно, машиной Рэкфорда, бывшего здесь сутки назад. Громов приказал ехать по этому следу. Ледоход ткнулся по снежной целине. Широкие гусеницы не проваливались, и машина быстро понеслась вперед оставляя за собой клубы белой снежной пыли.
- Вот это путешествие! - восторженно крикнул Марко Чернослив, вытягивая тонкую шею, - Вернусь в Кишинев, не поверят, что я в Антарктике на машине катался…
Вскоре впереди показалась высокая и крутая ледяная гряда, преграждавшая путь. Тянулась она далеко по обе стороны. Инженер Варламов задвинул колпак машины. Моряки пригнули головы, съежились, прижались друг к другу. Стало так тесно, что трудно было дышать. Тем временем Борис Харитонович перевел какие-то рычаги, уменьшил скорость ледохода. Послышалось гудение, машина мелко задрожала, заскрипел, заскрежетал лед. Громов слышал, как под его ногами, через трубу внутри машины, движется раздробленная ледовая масса.
Наконец, скрежет и хруст прекратились. Машина прошла сквозь ледяную гряду и понеслась дальше. Впереди все отчетливей вырисовывались горы. Вершины их были скрыты облаками. Только в одном месте горы понижались, образуя перевал. След вел в ту сторону.
Путь заметно пошел на подъем, но машина двигалась с прежней скоростью. Нужно было спешить. Майор боялся, что в резиденции Уилкса обнаружат отсутствие связи с поселком и гротом и забеспокоятся. Что предпримет в этом случае враг, - предположить было трудно. Ясно одно - все зависит сейчас от быстроты действий.
Рядом с Громовым сидела Мэри Коллинс. При толчках майор ощущал ее острый локоть, упиравшийся ему в бок. С тех пор, как Мэри узнала о смерти мужа, она сильно изменилась. Лицо ее осунулось, под глазами появились темные мешочки. Ее тонкие губы, посиневшие от холода, были плотно сжаты. Женщина молчала. Лишь изредка она коротко отвечала на вопросы. Громов вздрогнул, когда она, резким движением выбросив вперед руку, сказала вдруг спокойно и сухо:
- Самолеты!
Глаза моряков устремились к горной цепи. На фоне синего холодного неба отчетливо вырисовывались две черные точки, быстро несущиеся навстречу ледоходу.
Что делать? Выпрыгивать на снег? Бесполезно. Черные фигуры людей на белом фоне были бы хорошо видны с самолетов. Лучше было оставаться в ледоходе, выкрашенном в белый цвет. Машина остановилась.
Черные точки увеличивались и приближались. И вскоре над головами моряков пронестись два реактивных самолета. Они направлялись туда, где у кромки ледяного поля должен был находиться уникор. Сердце Громова стиснула тревога.
- Вперед! Скорей! - крикнул майор Варламову.
Начались предгорья. След петлял теперь среди выступов скал, тянулся по дну ущелий. Все чаще попадались крутые базальтовые обрывы, не занесенные снегом.
Ветер здесь чувствовался гораздо меньше, и матросы повеселели, перебрасывались шутками, кое-кто закурил. Марко Чернослив достал из кармана пакетик сушеного винограда и, смущенно улыбаясь, протянул его Мэри Коллинс.
Женщина не успела взять протянутого к ней пакета. Машина вдруг резко затормозила, люди навалились друг на друга.
- Прыгайте! - чужим, незнакомым Громову голосом закричал Варламов, - Прыгайте скорей!
Впереди, из-за крутого поворота, появился ледоход. Он был гораздо больше, чем машина, на которой двигалась группа майора Громова. Десятка два вооруженных людей сидели в ледоходе. Машины быстро сближались. Матросы выпрыгивали на снег. Мэри Коллинс, стоя во весь рост и вытянув вперед руку с пистолетом, раз за разом стреляла по приближающейся машине. Матросы тоже открыли огонь. Вся группа была здесь, не хватало только Варламова. Он с бешеной скоростью вел свой ледоход навстречу противнику.
- Стой! Стой! - закричал Громов, понявший, что задумал инженер. Но было уже поздно. Машины столкнулись. Раздался треск. Ледоход Варламова замер на месте, затем медленно перевернулся. Вражеская машина опрокинулась на бок, подмяв людей, не успевших выпрыгнуть из нее.
- Вперед, товарищи! Вперед! - закричал Громов.
- Полундра-а-а! - метнулся в морозном воздухе голос Антипова. Боцман большими скачками бежал рядом с майором, на ходу бросая гранаты.
9. Два залпа
Прежде чем отдать шифровку радисту, Лихонин еще раз мысленно взвесил все шансы. Риск был велик, под угрозу ставился и уникор и люди, ушедшие с Громовым. Но какая была гарантия, что Джон Уилкс и Рэкфорд не приведут в исполнение свой план сегодня, может быть, даже через несколько часов? Надо было предупредить мир о готовящемся атомном нападении. И командир решился. Он приказал передать радиограмму в три адреса: во Владивосток и на уникоры № 2 и № 3, находившиеся где-то поблизости.
Лихонин не сомневался в том, что радиостанции Рэкфорда запеленговали радиостанцию уникора. Оставалось ждать, как развернутся дальнейшие события. Радиометристы корабля непрерывно наблюдали за воздухом. Были приведены в боевую готовность установки для запуска управляемых снарядов. Только координаты противника нужны были Лихонину. Тогда Джон Уилкс и адмирал Рэкфорд получат заслуженное возмездие.
На пульте управления замигала лампочка, прозвучал резкий требовательный звонок. Лихонин бросился к экрану радиолокационной установки, связанной с электропушкой. На краю зеленого мерцающего поля экрана появились две точки. "Самолеты!" - понял Родион Николаевич. Возле точек не было кодированного импульса - "я свой", да и приближались они со стороны материка, откуда могли появиться только самолеты Рэкфорда.
- Боевая тревога! - отдал команду Лихонин.
"Ствол" электропушки - мощная вогнутая антенна - медленно поворачивался под действием радиолокационного прицела, державшего самолеты в перекрестье нитей на экране. Командир пушки, молоденький белокурый лейтенант, не сводил с капитана 3 ранга своих встревоженных глаз. Палец его, касавшийся кнопки на пульте, вздрагивал.
Лихонин всматривался туда, откуда должны были появиться самолеты. Небо в той стороне было свободно от облаков, на бледно-голубом фоне резко выделялись контуры ледяного поля.
- Два самолета прямо по носу! - крикнул сигнальщик. Родион Николаевич увидел: у горизонта что-то блеснуло в лучах солнца. "Еще секунда, две, три…", - считал про себя Лихонин.
- Залп! - скомандовал он.
Белокурый лейтенант всем, своим корпусом подался вперед, с силой нажал кнопку, будто хотел вдавить ее в пластмассовую панель.
- Залп!
Лейтенант с такой же силой нажал вторую кнопку.
Странно было, что после этих команд не вспыхнул огонь, не раскатились оглушительные звуки выстрелов. Все было тихо вокруг, лишь чуть плескала волна в борт уникора. А с антенны электропушки один за другим сорвались два мощных пучка полупроводникового тока. Самолеты, будто натолкнувшись на невидимую преграду, резко замедлили скорость и полетели вниз.
- Вот и все, - очень буднично и просто сказал Родион Николаевич. - Хорошо действовали, лейтенант. Только не надо так давить на кнопки - палец сломаете.
- Есть, не давить! - весело отозвался командир пушки.
- Что же! Будем ждать, какой еще трюк выкинут Уилкс и Рэкфорд. - Лихонин наклонился к раструбу переговорной трубы. - Радиорубка, есть что-нибудь от майора Громова?
- Пока молчит! - раздалось в ответ.
Вскоре гидроакустики доложили о том, что с северо-запада приближаются два подводных корабля. Лихонин распорядился дать кодированный сигнал.
- Наши! - весело доложил акустик. - Наши уникоры идут, товарищ капитан третьего ранга!
Через пятнадцать минут недалеко от корабля Лихонина всплыли два огромных сигарообразных судна. Открылись крышки рубок, появились люди.
Приход уникоров обрадовал Родиона Николаевича, но не успокоил его. Известий от Громова все еще не было. Лихонин с тревогой смотрел в сторону материка, откуда в любую минуту могли полететь во все стороны света атомные снаряды.
Лихонин послал на один из прибывших уникоров своего штурмана, поручив ему провести корабль в ледяной грот и ожидать там возвращения Громова. Два уникора остались у кромки ледяного поля. Матросы и старшины находились на боевых постах.
10. В кратере вулкана
Громов поскользнулся и упал, больно ударившись коленом о ребро камня, выступавшего из-под снега. Он оперся на правую руку, подогнул колени, пытаясь подняться, но голова закружилась, рука подогнулась, и майор ткнулся лицом в снег. "Все", - подумал он, с трудом приподняв голову.
Он находился на середине горного склона. Там и тут выступали из-под снега камни. Впереди, ближе к вершине, карабкались Марко Чернослив и Мэри Коллинс.
Прошло уже несколько часов с того времени, когда моряки столкнулись с вышедшим из ущелья вражеским ледоходом. В короткой рукопашной схватке враг был уничтожен. Но и в отряде Громова уцелели только четыре человека. Внизу, на дороге, возле разбитых ледоходов, лежал тяжело раненный мичман Антипов. Громову пуля пробила левое плечо. Вместе с Черносливом и Коллинс он пошел пешком напрямик через гору. От потери крови он ослабел, много раз падал, а теперь силы окончательно оставили его.
Над Громовым склонился Марко Чернослив. Увидев растерянное лицо молодого матроса, Громов прохрипел сердито:
- Зачем вернулся? Иди туда! Обо мне не думай. Задание ты знаешь? Выполни его, Марко! Кроме тебя - некому.
Чернослив потоптался с минуту на месте, а потом пошел вперед, проваливаясь в снег. Вскарабкавшись на большой камень, он оглянулся и зашагал дальше, догоняя Мэри Коллинс.
Когда Чернослив поровнялся с Мэри, она остановилась, резко повернулась к нему:
- Где майор?
- Он не может идти дальше.
Женщина понимающе кивнула головой и молча пошла вслед за Марко, с трудом передвигая ноги. Медленно, метр за метром, поднимались они вверх.
На одной из площадок Мэри в изнеможении опустилась на камень. Руки ее были покрыты кровоточащими ссадинами, куртка порвана в нескольких местах. На мочке маленького уха запеклась кровь, огромный синяк расплылся по левой щеке.
- Оставайтесь здесь, - предложил Чернослив, с жалостью глядя на женщину. Она упрямо мотнула головой.
- Я ненавижу их. Пойдемте!
Выбравшись на вершину обрыва, Марко упал на снег, дыша широко раскрытым ртом. Он находился уже на большой высоте, воздух здесь был разреженный. У него звенело в ушах.
Дальше на пути виднелся новый обрыв, такой же крутой, как и предыдущий. Немного отдохнув, Марко Чернослив и Мэри Коллинс снова полезли вверх. Они были уже на середине обрыва, когда из-под ног Мэри сорвался камень. Женщина вскрикнула и, нелепо раскинув руки, покатилась вниз с десятиметровой высоты. Упав лицом в снег, она долго лежала, не шевелясь. Марко смотрел на нее, колеблясь, спускаться ему вниз или нет. Он чувствовал, что силы его близятся к концу, а спуск и новый подъем займут по меньшей мере полчаса.
Вдруг Мэри пошевелилась, со стоном перевернулась и села. Лицо ее было окровавлено, волосы выбились из-под шапки и растрепались. Она согнула одну ногу, попыталась сделать то же самое с другой, но не смогла.
- Сломала ногу, - проговорила она.
- Я приду за вами. Потом… - сказал Марко и полез дальше.
После обрыва подъем пошел более пологий. Но снег здесь был глубок, мат-трос то и дело проваливался по пояс. Вдобавок ко всему на снег опустился густой туман. Было холодно и сыро.
Вскоре Чернослив окончательно выбился из сил. Он лег на спину и прикусил губу, чувствуя, как жгучие слезы выступают у него на глазах.
Поднявшись на колени, Марко пополз на четвереньках. Порой он вставал на ноги, шел, пошатываясь, пока хватало сил, а затем снова опускался на колени.
- Врете, гады! Советского матроса не остановите! - яростно ругался он, проклиная глубокий снег, крутой подъем и острые камни, преграждавшие ему путь.
Марко не сразу сообразил, что добрался до вершины горы. Сырой туман клубившихся вокруг облаков не давал возможности видеть даже в десяти метрах. Но двигаться стало легче, путь пошел под уклон, и Марко понял, наконец, что цель достигнута.
Теперь нужно было спуститься вниз, ниже облаков, чтобы рассмотреть, что находится впереди.
"А, может, там опять горы? - испугался Чернослив. - Что тогда? Пойду, пока хватит сил", - решил он.
Матрос передвинул со спины на живот металлический ящичек с рацией и радиосекстаном и на спине съехал по заснеженному обрыву, тормозя руками. То катясь кубарем, то двигаясь на четвереньках, Чернослив спускался до тех пор, пока облака оказались выше его. Внизу виднелось ровное снежное поле, замкнутое со всех сторон кольцом гор. Марко показалось, что он попал в огромную каменную воронку. Это был кратер старого вулкана.
На дне кратера стояло десятка три домиков, казавшихся издали игрушечными. Но не эти домики привлекли внимание матроса. В противоположной стороне огромного кратера суетились маленькие фигурки. Там, на снежном поле, стояли цепочкой черные предметы. Туда подъехала машина, похожая на большой ледоход. Несколько минут машина стояла на месте, с нее что-то сгружали. Потом ледоход отъехал, и люди двинулись за ним. Черный предмет на снегу увеличился вдвое.
"Это же установки для запуска ракет, - догадался Марко. - А машины подвозят ракеты…"
Чернослив насчитал полтора десятка установок. Заряжена была почти половина, а к остальным подходили все новые и новые машины.
"Вовремя успел!" - пронеслось в голове Марко.
Матрос открыл ящик и достал из него радиосекстан. Над головой по-прежнему плотной пеленой висели тучи, солнца не было видно, но с помощью прибора Чернослив быстро определил свои координаты с точностью до секунды. Записав цифры на снегу, чтобы не сбиться при передаче, он еще раз проверил правильность вычислений и стал разворачивать рацию.
Люди, суетившиеся вдали, на снегу, вдруг побежали в сторону от установки с ракетой. Стартовая площадка окуталась дымом. "Выстрелили! Все пропало!" - с ужасом подумал Марко, поняв, что атомная ракета запущена.
В ту же секунду в воздухе вспыхнул ослепительно яркий огненный шар. Раздался оглушительный взрыв. Все вокруг точно качнулось, сдвинулось с места. Что-то тяжелое тотчас ударило Марко в грудь, бросило его на снег. Лавина камней и льда, сорвавшихся сверху, с грохотом обрушилась на матроса.
От взрыва сдетонировали заряды других ракет. В кратере один за другим гремели взрывы страшной силы. Над горой на большую высоту поднялся столб черного дыма и, относимый ветром, шапкой расплывался в вышине.
Огромные каменные глыбы летели во все стороны, погребая под собой тех, кто готовил людям ужасы атомного нападения. Их уничтожало их собственное оружие.
