Это был не полный доспех. Падальщик не нуждался в таковом, поскольку давно уже изготовил керамитовые защитные пластины для адамантиевых механизмов ног и правой руки. Когда они подключились к броне через позвоночные штекеры, сервиторы облачили легионера в робу технодесантника-ученика, просторное одеяние с чёрным капюшоном. Узловые столбы потрескивали в местах соединений с улучшениями брони и робы.
Выйдя из кельи, он пошёл через небольшой святилищный комплекс, состоявший из мастерских, голоториев, библиотексов и технических ангаров, заполненных техникой и оружием на разных стадиях разборки и аугментации. Обычно в их ангаре кипела бурная деятельность, пылали плазменные резаки, выполнялись ритуальные осмотры. Но с учётом того, что на этаже размещалось лишь пять легионеров, закончивших обучение и ожидавших официальных церемоний вступления в права, повсюду царила тишина. Лишь в приподнятом вестибюле наблюдалась некая активность - на ангарном балконе-платформе мигали посадочные огни в ожидании гравискифа или грузового шаттла. Легионеры с нетерпением ждали приказа на вступление в должность и легионных транспортников, которые заберут их отсюда и доставят на передовую крестового похода.
- Есть что-нибудь? - спросил Падальщик, карабкаясь по ступеням. Трое из его боевых братьев сидели в вестибюле. Как и Падальщик, они ещё не заслужили право носить "Машина Опус" на наплечнике. Некоторые из них мастерили. Кто-то осматривал снаряжение. Все ждали.
Алкаварн Сальвадор из Имперских Кулаков и громадный Саламандр Нем’рон Филакс были искусными мастерами. Чёрные точки шрама, пересекавшего эбеновое лицо Филакса, свидетельствовали о временах, проведённых им до вхождения в пламя кузни, а Сальвадор никогда не расставался со своим боевым клинком. В часы затишья он брался за точильный камень и правил лезвие, содержа его в соответствии с положенными стандартами для этого смертельного оружия. Именно этим он занимался и сейчас, сидя в вестибюле. Огромная серво-рука Филакса зажужжала своей гидравликой и противовесами, когда тот повернулся, чтобы поприветствовать Падальщика добродушной улыбкой и превосходными адамантиевыми зубами.
Как и многие его братья по Гвардии Ворона, Падальщик был сдержанным и тихим от природы, кто-то мог бы даже назвать это скрытностью. Такая особенность постоянно создавала напряжённости между сынами Коракса и космодесантниками из других легионов. Именно поэтому в кампании на Фаринатусе Повелители Ночи стали идеальными союзниками, поскольку мало заботились о всякого рода любезностях и установлении братских отношений с XIX легионом. Однако Нем’рон Филакс старался изо всех сил наладить отношения с Падальщиком и прощал холодность слов Гвардейца Ворона, слов, слишком часто звучавших властно и равнодушно. Падальщик носил свою скрытность подобно благородному дикарю, поэтому его не сторонились, как сыновей Фулгрима, выпячивавших внешний вид и манеры, или как легионеров ХХ, казавшихся всем наглыми и уклончивыми. Но всё же эта особенность раздражала братьев по прецептории, многие из которых предпочитали просто игнорировать Падальщика.
Как благородный дикарь, он мог быть откровенно настойчивым и пренебрегать протоколами и учтивостями, принятыми в культе. Это привело его к конфликту не только с братьями, но и с марсианским жречеством, члены которого славились отсутствием хорошего чувства юмора.
- Вообще ничего? - надавил он.
- Ни от жречества, - отозвался Саламандр, - ни от транспортников, ни с Железного Кольца. Я начинаю думать, что они просто позабыли о нас.
- Вряд ли, - пробубнил себе под нос Сальвадор, продолжая точить клинок.
- Может это что-то типа финального испытания, - предположил Ультрадесантник Тибор Вентидиан, собиравший частично разобранный болтер модели "Фобос". Вентидиан всё рассматривал с позиций испытаний, которые должны быть взвешены, измерены и безукоризненно пройдены. Он изучал оружие ослепительно яркими голубыми линзами оптических имплантатов. Оставив серповидный магазин на верстаке, Ультрадесантник прижал болтер к наплечнику. Он передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло. - Заедание механизма подачи? Спусковой механизм?
- Ни то, ни другое, - ответил Падальщик довольно раздражённо. Он и сам возился с этим оружием вчера, чтобы убить время, как и Вентидиан. - Ты посмотрел изображения с орбиты?
- Опять? - спросил Вентидиан.
- Да, - ледяным голосом продолжал настаивать Падальщик, - опять. Мне нужно твоё мнение.
Вентидиан хмыкнул. Он знал, что бледнолицый Гвардеец Ворона не отстанет. Не откладывая болтер в сторону, он повернулся и нажал в определённой последовательности толстые клавиши стоявшего рядом рун-модуля. Череда расплывчатых снимков орбитального сканирования с шипением заполнила потрепанный экран.
- Довольно много помех на пикте со спутника, - признал Вентидиан, - По ту сторону храма просто какая-то мешанина данных…
- У меня то же самое в вокс-сети, - добавил Нем’рон Филакс.
- …но переданные тобой мне результаты авиа-сканирования не показывают никаких боевых формирований, - сказал Ультрадесантник. Он повернулся к Падальщику и добавил. - По моему мнению.
Это привлекло внимание Сальвадора. Он оторвался от своего клинка и точильного камня:
- Формирования? Вы полагаете, что Марс, возможно, атакован?
- Нет, насколько я могу видеть, - ответил Вентидиан.
- Мы бы точно знали, если бы главному миру-кузнице что-то угрожало.
Падальщик посмотрел на легионера пустым взглядом своих серебристых глаз.
- Что-то не так, - сказал он своим боевым братьям. - Заражение кода. Раскол культа. Скомпрометированные сети. Исчезновение Аркелона, и он не единственный пропавший ремесленник Астартес.
- Магосы-очистители работают над проблемой кода, - ответил Вентидиан. - А у наших наставников наверняка есть какие-то дела связанные с культом, которым они должны уделить время. Не будь таким подозрительным, брат.
- Чертовски много материалов перемещается по поверхности Марса, - продолжил Падальщик. - Наблюдается беспрецедентная активность - механизмы, аугментированная пехота, боевые роботы…
- Это правда? - спросил Сальвадор.
- Да, - отозвался Вентидиан, - даже в четырёхугольнике, Скопуланские фазовые фузилеры пересекли Эритрейское море. Звенья ударных истребителей Десятой дентикулы собираются над горной цепью Сизифа. Титаны Легио Мортис выступили на марш…
- Целый легион?
- Маневры, - заверил его Вентидиан, - между квадрантами и храмами-кузницами. Нет ни фронтов. Ни развертывания сил для контрударов. Никаких подготовительных мероприятий на случай вторжения ксеносов. Внутри Солнечной системы? Это просто немыслимо.
- Согласен. Значит, угроза исходит изнутри, - продолжал гнуть своё Падальщик. Мысли его вновь закрутились вокруг техноеретиков, подобных Окталу Булу, и разработанных ими изуверских интеллектов.
- Какие-нибудь пограничные или патентные разногласия между повелителями храмов, возможно, - предположил Ультрадесантник. - Грабители кузниц или одичавшие сервиторы. Совсем не то, о чём мы сейчас говорим. Гор вывел Великий крестовый поход в новую фазу. Ему нужны скопившиеся на Марсе материалы и людские ресурсы, и он давит на Кельбор-Хала, чтобы тот отправлял всё, что может. Генерал-фабрикатор пытается удовлетворить эти запросы. Вот и всё. Передвижения и манёвры, которые вы наблюдаете - всего лишь "эффект домино" в данной ситуации.
Нем’рон Филакс медленно кивнул.
- Когда я просматривал манифесты якорной стоянки и швартовые списки для транспортов наших легионов, то заметил, что пару дней назад на Марс прибыл Регул, эмиссар магистра войны по части Механикумов, с посланиями для генерал-фабрикатора. Так что звучит похоже на правду, - он улыбнулся Падальщику своей сверкающей серебром улыбкой. - Мне жаль, Дравиан.
Падальщик перевёл взгляд на Сальвадора, но лицо космодесантника было непроницаемо.
- Что ты предлагаешь? - наконец задал вопрос Сальвадор.
- Если существует проблема, - сказал Падальщик, - или угроза какого-либо рода, то я не считаю, что мы должны просто сидеть здесь и ждать. Наша помощь может быть полезна Механикумам.
- Если уж до этого дойдёт, я уверен, что генерал-фабрикатор к нам непременно обратится, - заверил Нем’рон Филакс Гвардейца Ворона. - Но, по правде говоря, боюсь, что в галактике найдётся довольно мало угроз, от которых могучий Марс не смог бы защитить себя.
- Последний набор инструкций предписывал нам заниматься ремонтом в башне-прецептории и ждать наших ремесленников Астартес, - сказал Сальвадор.
- Это было три дня назад, - напомнил ему Падальщик. - Три дня после отмены посвящения и три дня после исчезновения наших ремесленников Астартес. Ни записей-идентификаторов. Ни изометрии. Ни перехватов канта. Это ненормально.
- Мы гости здесь, - ответил Сальвадор. - Нас ничего больше не касается. Мы будем следовать полученным инструкциям до тех пор, пока не появятся новые.
- Я знаю, всё мы жаждем пройти посвящение, - вмешался Тибор Вентидиан, - получить "Машина Опус" на броню и вернуться к своим легионам. У всех у нас впереди длительные путешествия, - он посмотрел на Имперского Кулака Сальвадора, который недоумённо приподнял светлую бровь. - У большинства из нас впереди длительные путешествия, но давайте не будем на прощанье оскорблять наших милостивых хозяев Механикумов или проводить наши последние дни на Марсе в досужих домыслах.
- Наши последние дни на Марсе? - прогрохотал по ангару голос. Облачённый в выщербленную броню Тип-III Железный Воин Авл Скараманка грузно топал по решётчатому настилу. Чёрный балахон технодесантника-ученика был заткнут за магпояс наподобие церемониальной рясы, а толстые механодендриты извивались над головой, как вздыбившиеся хвосты. Серовато-коричневая броня Скараманки представляла собой мозаику из шевронов и серебристых широких дуг. На голове Железного Воина располагалась куча черепных разъёмов и настоящая корона из кабелей, а губы кривились в одной из хорошо известных ухмылок его примарха. - Ты прав настолько, насколько даже не подозреваешь, сын Ультрамара.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Вентидиан приближавшегося Железного Воина.
- Если хочешь узнать, где скоро загрохочут болтеры и будут лежать трупы, просто посмотри на небо, брат. Поищи знаки, - вскарабкавшись по ступеням, ведущим в вестибюль, он указал на Падальщика. - Поищи стаи, пирующие плотью, потому что у них есть нюх на смерть и тех, кто её приносит. Железный Воин бросил легионерам несколько инфо-планшетов, каждый из технодесантников-учеников выхватил себе по одному из воздуха, пользуясь своими сверхчеловеческими рефлексами. - Гнаус Аркелон… Вальвадус Спурсия… Алгернон Крипке - все ремесленники Астартес, приписанные к башне-прецептории. Все вызваны в храм-кузницу горы Олимп три дня назад, без сомнения, как и многие другие.
- И что? - отозвался Вентидиан, изучая инфопланшет. - Возможно, они на приёме у генерал-фабрикатора, или на какой-нибудь закрытой сессии.
- Это точно объясняет их отсутствие в сети, - криво ухмыляясь, ответил Авл Скараманка.
В отличие от многих других уроженцев Олимпии, Скараманка, по мнению Падальщика, не производил впечатления ни хама, ни выскочки. Из всех технодесантников-учеников на тридцатом этаже Авл Скараманка был лучшим творением ремесленника Астартес. Несомненно, Падальщик развил навыки до определённого уровня во время своей командировки на Марс, а Тибор Вентидиан добился самых высоких и устойчивых показателей в деле астротехнического оценивания за всю историю своего легиона. Филакс был непревзойдённым оружейником, а Имперский Кулак Сальвадор обладал почти врождённой способностью чувствовать боль повреждённого или неисправного механизмов, что в купе с усилением авто-системами и содействием духов подопечных ему машин позволяло ему выполнять наибыстрейший ремонт и находить лучшие решения даже при симуляции боевой обстановки.
Скараманка же был мастером во всех изученных им дисциплинах.
Он был мастером культа по литургическим знаниям и руническому искусству. Мастер кибернетических усовершенствований, поработавший даже над аугметикой самого Падальщика. Он был искусным архитектором, одарённым проектировщиком и инженером. Настоящий художник по части разрушительного оружия, получавший удовольствие от успехов в работе с древними плазменными и конверсионными технологиями, которые даже ремесленники из Механикумов не считали возможным улучшить. Он разбирался в тайных знаниях и обрядах благословенной активации, обслуживания, ремонта и полного восстановления даже самых сильно повреждённых в бою прославленных творений Омниссии.
И хотя когитатор рун-модуля генераториума крепости не доставил трудностей Авлу Скараманке, его настоящие таланты лежали в плоскости орудий войны от лезвия простейшего клинка до древних левиафанов космических флотов, и всевозможных лежащих между этими крайностями вооружений, техники и инструментов войны.
Он был рождающимся мастером кузни, без сомнения, с хорошими шансами на привлечение внимания Пертурабо, несмотря на то, что у примарха хватало кузнецов войны и технически одарённых сыновей. Эти дары были даны ему от природы, как и боевые навыки с тактическими задатками лидера, как и его улыбка, проистекавшая из манеры развязно вышагивать, как и сарказм, который он использовал при общении с другими.
- А не объясняет оно того, - продолжил Железный Воин, - каким образом приписанные Аркелону, Спурсие и Крипке части аугметики оказались на плавильных заводах Фаэтона, среди отправляющегося с планеты имущества и комплексах утилизации в землях Киммерии… Бионика Алгернона Крипке сейчас является частью как минимум семи других конструкций…
Легионер уставился в инфо-планшет, остальные присутствующие ошарашенно молчали.
- Где ты достал эту информацию? - спросил Тибор Вентидиан.
- Не из открытой сети, - ответил Скараманка, - можешь быть в этом уверен.
- Ты ослушался приказов ремесленников Астартес? - вмешался Филакс. - Ты покинул башню-прецепторию без кодов и разрешений?
- Ремесленники и наставники, отдавшие те приказы, мертвы, - сказал Падальщик, обращаясь к Саламандру.
Гвардеец Ворона посмотрел на Скараманку, который медленно покачал головой:
- Аркелон?
- Это было непросто, - заверил его Железный Воин, - но я нашёл его. Гено-идентификация показывает, что его останки были переданы и установлены в новую плоть для servitude imperpetuis (здесь, скорее всего - вечное рабство, прим. переводчика).
- Его… превратили в сервитора?
- Работающего в околоядерных шахтах Мемнонии.
- Похороненного, - отозвался Падальщик. Он кивнул Скараманке. - Они постарались сделать так, чтобы его не нашли.
- Они? - спросил Сальвадор, вставая в полный рост. - Кто они?
- Конкурирующие жрецы. Враждебные фракции. В рядах Механикумов всегда было довольно жестокое соперничество. Некоторые консервативные группы считают ремесленников Астартес и братьев по астротехнике техноеретиками, искажающими стремления Омниссии и попирающими святость духов машин во имя ведения войн.
- Это не разборки внутри культа, - сказал им Скараманка. Подключившись с помощью одного из своих механодендритов к рун-модулю, Железный Воин вывел на вокс-станции трескучий кант основного канала данных. Ангар зазвенел от визжащего безумия тёмного кода. - Это нечто намного большее, - настаивал Скараманка, перекрикивая какофонию. Он поднял бронированную перчатку. - Весь Марс вовлечён в это в той или иной степени, и мы, как следствие.
- Когда были получены эти снимки с орбиты? - спросил Падальщик, изучая один из инфо-планшетов.
Он вытянул вперёд серебристую руку и сжал её в кулак. Из разъемов на костяшках, сухо щёлкнув пневматикой, выскочили четыре тактильных шипа. Каждый такой шип, словно ключ, щеголял уникальным игольчатым интерфейсом, размещённом внутри и пригодным к альтернативному использованию в качестве оружия. Когда три шипа медленно втянулись обратно, Падальщик вставил четвёртый в разъём рун-модуля. Ярко сверкнув, вокруг них образовалась гололитическая проекция. Это был снимок Новус Монс и прилегающего четырёхугольника.
- Час назад, - ответил ему Скараманка.
Шипящую проекцию прорезала тёмная перчатка Падальщика. Он смотрел на Тибора Вентидиана:
- Манёвры, говоришь?
Ультрадесантник стоял, разглядывая дымчатую картинку своей ослепительно сверкающей голубой оптикой. Он перевёл взгляд с проекции на Падальщика и обратно.
- Штурмовые транспорты автократора Марса на подходе, - мрачно произнёс Вентидиан. - Техногвардия скитариев. Скопуланские фазовые фузилеры.
- Цель? - спросил Сальвадор, хотя Имперский Кулак уже знал ответ.
- Башня-прецептория, - ответил Ультрадесантник, подхватывая с рун-модуля болтер и серповидный магазин.
- Сколько их? - спросил Нем’рон Филакс.
- Весь личный состав, - ответил Вентидиан.
- Как и ремесленников Астартес, - сказал Авл Скамаранка, - нас приговорили к разборке на части.
Взгляд серебристых глаз Падальщика остановился на лице Железного Воина. Скараманка провёл довольно много времени вдали от своего легиона и жестокостей операций по приведению к согласию, так что даже простая перспектива сражения вызвала на его искривлённых губах безумную улыбку.
Филакс, Сальвадор, Вентидиан и Падальщик не ощущали ничего похожего на такое ликование. Творилось невозможное - предательство, убийство, война на Марсе, а посреди этого хаоса и беспорядка находились сами космодесантники.
Скараманка посмотрел на Падальщика:
- И что теперь?
ФОРМУЛИРОВАТЬ
Падальщик повернулся к Филаксу:
- Предупреди наших братьев на нижних этажах.
- Вряд ли они нам поверят, - ответил тот, потянувшись к ближайшей вокс-станции.
- Я бы точно не поверил, - поддакнул Сальвадор.
- Они поверят в тот момент, когда с транспортников начнут высаживаться войска, - сказал Скараманка.
- Предупреждён - значит вооружён, - изрёк Падальщик, вынимая штыревой интерфейс из разъёма рун-модуля.
- А вот это другая проблема, - отозвался Железный Воин. Он снял с наплечника пару маслянистых ремней болтеров модели "Умбра". - Хорошая новость - из ремонта, - сказал он легионерам, бросая одно оружие Алкаварну Сальвадору, а второе - Нем’рону Филаксу.
В качестве знака уважения все прибывавшие на Марс космодесантники сдавали выданные им в легионе болтеры, единственное доступное в башне-прецептории оружие находилось в мастерских.
- Боеприпасы? - спросил Сальвадор.
- Это - плохая новость, - отозвался Скараманка. - С полигона. Полмагазина в каждом.
Падальщик поймал себя на том, что удивлённо смотрит на Авла Скараманку. Он не сомневался, что, когда Железный Воин вернётся обратно к примарху, то перед ним откроются величественные перспективы. Помимо технических навыков в нём присутствовал весь набор лидерских качеств - ясность мышления и хладнокровие, желание, быть может, даже энтузиазм в отношении сражений. Скромность, проявленная при передаче единственного пригодного для применения легионерами оружия боевым братьям, поиск в других понимания и руководства.