- Так получилось. - Ларе стало тоскливо. Бегали, скрывались, пробирались, и все напрасно. Ни выйти нельзя, ни остаться в лесу. Везде ловушка.
"Надо сказать Лисси, пусть выйдет к самоходкам. Ей-то ничего не будет, ее на подушках к отцу повезут. И с Хайтой разберутся как-нибудь. А я?"
Она понимала, что для приютских чиновников все равно будет сумасшедшей, которую надо доставить в Гестель за казенный счет.
Надо или смириться с этим, или сгореть вместе с лесом.
- Лучше я застрелюсь, - думая вслух, проговорила она.
Не так уж это сложно. С молитвой "Избави, Господи" оттянуть курок до щелчка, приставить дуло к голове, а после нажать на спуск. Если у девушки нет иного выбора, она восходит по радуге. Или уходит в темное царство. Смотря, что заслужила.
- Э, нет, брось дурить!! - закричал Юг в командирской машине. - Перестань, ничего не делай! Я тебя не выдам, не подумай. Сейчас я что-нибудь придумаю. Подожди. Ага, придумал! Только обещай меня слушаться.
- И что ты предлагаешь?
Он объяснил ей в нескольких словах.
- Думаешь, у тебя получится?
- Лари, -снисходительно сказал Юг, - хоть я кадет, мне подчиняются полковники, потому что я - голос Купола.
- А тебя не накажут?
- Пускай. Первый раз, что ли. Но завтра вечером, когда ударит колокол на ужин, отзовись, ладно? Я буду ждать. Я буду очень ждать. Ты не обманешь? Придешь?
- Дать сигнал "по машинам"! - скомандовал глава самоходного дивизиона.
Гудки протрубили "внимание всем экипажам", затем засверкали телеграфные мигалки.
Водокачные наряды бегом сворачивали рукава, машинисты дали пар в цилиндры, из труб тугими струями пошел дым. Громады, пыхтя движками и скрипя катками, задним ходом двинулись к речке. Смяв деревца на берегу, самоходки до осей погрузились в речную воду, форсировали преграду и как болотные чудовища начали взбираться на противоположный берег.
Была уже синяя звездная ночь. Огненные лучи прожекторов шарили по опушке, но изломанный строй громадных машин отодвигался все дальше от леса и реки, поднимаясь на холмы.
Ночная прохлада заволакивала долину стелющейся пеленой тумана. Электрические лучи вязли в молочной дымке. Наконец, перекличка гудков доложила, что новый рубеж достигнут, стоп машины.
- Кадет Хавер, можете доложить, что приказ выполнен.
- Гере штабс-генерал, - смело отчеканил Юг, пытаясь во тьме за рекой разглядеть хоть какое-то движение, - дивизион отведен на две мили от прежнего рубежа.
- Что такое, Юг? Почему дивизион сменил позицию?
- Обещают северо-восточный ветер, гере Купол. При завтрашней атаке дивизион будет под угрозой летящих углей. С нового рубежа мы держим долину под прожекторами и перекрестным прицельным огнем.
- По-моему, ты рвешься в офицеры, - с усмешкой ответил штабс-генерал. - Рано тебе заниматься тактикой, сынок. Решение одобряю. За самовольный приказ - десять суток ареста, сразу после акции.
- Слушаюсь, гере штабс-генерал!
Когда Юг получал нагоняй от Купола, три девчонки уже пили из реки, встав на четвереньки. Илистый берег был разворочен катками, вода перемешана с грязью, но Ларе казалось, что она сроду ничего вкуснее не пила.
- Я сейчас лопну. Напузырилась по уши. - Лара упала и растянулась под деревом.
- Палиджу хаджида! - рядом повалилась Хайта, блаженно утирая лицо рукой. От измазанной ладони ее довольная физиономия стала маской грязи.
- Может, расскажешь, как ты это сделала? - прилегла с другой стороны Лисси.
- Наколдовала. Дух дерева помог.
- Не смешно.
- Он меня поцеловал. - Лара закатила глаза, будто собралась в обморок.
- Еще глупее! - рассердилась Лисси.
- Надо перейти речку вброд. Здесь неглубоко. Где-то вправо лежит овраг. Мы пройдем по нему и выйдем за оцепление. Но сначала пошарим вдоль берега вон там, у плакучих деревьев. - Нащупав револьвер, Лара обессилевшей рукой приложила ствол к виску. - Хайта, в том месте лежит сверток. Пакет. Завернутая еда. Искать. Делить поровну.
- Да, госпожа Лара.
- Иди ты вон, какая госпожа! Госпожа это Лисси…
- Зря ты так говоришь, мы сейчас наравне, - обиделась графинька.
- …а если величать по правилам, то "барышня". Повтори - ба-рыш-ня.
- А-я-джа. Ю-ни-ца…
- Во, дурында заморская! Говори по-людски - барышня, барышня!
- Аяджа, аяджа, - кивала Хайта.
Отчаявшись чего-нибудь добиться, Лара опустила руку с револьвером:
- Упертая, умучишься с тобой!..
- Гиди, аяджа дайва ри?
- По-моему, она повторяет не слово, а смысл… - в раздумьи проговорила Лисси, а потом с хитрецой взглянула на Лару: - Ты училась в школе?
- Да, а что, не похоже? - бросила та, обозлившись.
- Просто я не знаю, как вас учат.
- Грамота, счет, Закон Божий, домоводство. Что еще надо? Юбкам больше не положено.
- А электричество? Законы природы?
- Ой, не надо. Кто много знает, таких замуж не берут.
- Я читала в журнале…
- Скажи все это Хайте.
- Хайта, Хайта! - просияла златовласка, счастливая, что ее не забывают.
- Есть учение, - продолжала Лисси, не обращая внимания на то, как Лара отвергает ее, - про электрические токи в воздухе. Вроде бы они притягиваются, как молния к громоотводу. Я не знаю, правда ли это…
- Вранье! Читай меньше, голова болеть не будет.
- Но твои занятия с револьвером кажутся мне странными. Голоса, лесные духи, откуда-то свертки с едой.
- Просто мне показалось, что он там лежит. Его кто-то уронил.
- Ладно, я больше не стану допытываться.
Спать на земле очень плохо. Лара твердо это знала. Один из ее дядек, любитель выпить, однажды спьяну продрых ночь на земле и нажил чахотку. Поэтому Лара заставила Хайту с Лисси собирать все ветки и сучья, которые можно найти в овраге, чтобы устроить хоть какую-то постель. Получилось не очень уютно, зато бока не застудишь.
После пакета с едой всем стало веселей, даже Хайта разговорилась. Она поглядывала искоса на Лару: не приложено ли страшное оружие ко лбу? Лара не дергалась переводить ее речи, и златовласка болтала без опаски в свое удовольствие. Она доверилась Лисси и старательно учила слова: "есть", "пить", "ты", "я", "небо", "земля". Найденыш оказался способный, быстро ухватывал.
То, как Лара угадывает, где лежит еда, удивляло Лисси больше, чем находка в лесу спящей иностранки.
Судя по всему, эту еду не уронили, а оставили нарочно. Иначе почему Лара первая бросилась разворачивать сверток, выхватила что-то из него и спрятала?
Всего она спрятать не могла. На толстой бумаге даже в слабом отсвете прожектора четко читались буквы: "ГАЛЕТЫ АРМЕЙСКИЕ". А еще в свертке оказался коробок спичек, кусок мыла, моток бечевки и раскладной нож. Тот, кто все это уронил, знал, что надо ронять!
Самое интересное сыскалось под пачкой галет: мятая, потертая цветная карточка из тех, какие дарят в день Духа Любви. Ирисы-цветочки, птички, мальчик дарит девочке вазочку, а девочка жеманится и прячет глазки. Лара сердито хмыкнула и торопливо сунула карточку за пазуху.
Но главное, там было вдоволь еды! Галеты, завинченная банка с тушенкой, кусок колбасы, сыр, бутылка компота, заткнутая пробкой.
- Ложки нет, - заметила Лара, навернув галетину с мясом толщиной в два пальца.
- Мня, - отвечала Хайта. Она старательно вылизывала свои жирные пальцы. Никакого воспитания. Она бы и в банку рукой влезла, не отдерни ее Лисси.
- Хайта, цыц! - велела Лара, приложив нож плашмя ко лбу. - Надо оставить на завтра.
- Мня?
- Ты знаешь здешние места? Куда надо идти? - Лисси, насытившись, тоже подумала о завтрашнем дне.
- Озера в той стороне, - показала ножом Лара. - Там есть поселки, телеграф. Мы проехали миль двадцать по железке, значит, до озер идти полдня. Только не по дорогам, по ним будут ездить военные.
- О, это не страшно!
- Кому как. Мы разделимся, можешь идти к жандармам. И Хайту забирай с собой. Башмаки я с нее сниму, мне нужней.
- Хайта, мня! Я, есть!
- Хватит лопать, ты, обжора! Еда останется со мной. Вас на полевой кухне накормят.
- Очень жалко, что ты уходишь, - помолчав, с грустью сказала Лисси.
- У нас разные пути. Я из простых, ты из графьев. Тебя в беде не оставят. А я должна сама выкручиваться.
- Я могла бы помочь тебе. Батюшка мне ни в чем не откажет.
"Только твоего батюшки не хватало с его Гестелем! Лучше быть от вас подальше".
- Мне подарков не надо. Мы, Динцы, завсегда своим умом жили, взаймы не просили.
- Мы, Тор-Майда, быть в долгу не любим. - Глаза Лисси вновь заблестели упрямством. - Даже если ты откажешься, я найду тебя и отблагодарю.
Лара насупилась.
- Хорошо, один раз я попрошу, а ты выполнишь. Забудь, что видела меня, и никогда не вспоминай, вот и будет благодарность. Поклянись, что не расскажешь обо мне отцу.
- И все?
- Больше ничего не надо.
- Будь по-твоему. - Лисси вынула из-за ворота Око и сжала его в ладони. - Клянусь всевидящим Оком, Громом Господним и Молотом Гнева, что не скажу отцу о встрече с тобой.
- Рухаца будис акэсиру, - прошептала Хайта. Лара машинально приложила нож ко лбу и уловила конец фразы: "Красивая бляшка".
"Из какой же она дикой страны, если Ока не знает?"
- Скажи ей, что она пойдет со мной, - попросила Лисси.
- Хайта, нисо гиджику лимо ца Лисси.
- Лифэ! - Хайта хлопнула в ладоши. - Фа нисо, Лара?
- Что она говорит?
- Ну, радуется, что с тобой.
- А еще?
- Спрашивает, куда я пойду.
- Ты могла бы учиться на переводчицу. Бывают гости с севера, из Витена или жарких стран, где мужчин к женщинам не подпускают. К северянкам в миниты нанимают грамотных девушек.
- Спасибо, Лис, я запомню.
Едва девчонки улеглись на ложе из ветвей, как Лисси и Хайта сразу заснули. Еще бы, столько пережили, так устали! Даже холодок оврага, где на дне журчал ручей, им не мешал. Но было зябко, обе подобрали ноги, а Хайта для тепла обняла Лисси во сне.
Лара, хотя ее одолевала дремота, старалась не заснуть. Когда обе светловолосых ровно засопели, она присела, развернула записку, найденную в свертке, и прочла ее, спалив несколько спичек.
Вот что было там написано:
"Лари, этого тебе хватит, а потом я принесу еще. Я тебе скажу, куда бежать. А зря ты удрала, теперь будет трудно. Если захочешь, могу замолвить за тебя словечко Куполу, он злой, но умный. Наверно, ты красивая. Давай дружить?
Твой Огонек".
Тихий ужас охватил Лару.
Ее первый раз приглашали на свидание, а она была в грязных чулках, в страшно мятом платье, без ботинок!
"Как же я к нему приду? Вот в этом виде? Нет, ни за что не пойду! Какая срамота, я словно пугало! Бродяжка, и только. А он уже пишет ТВОЙ ОГОНЕК! Сейчас же соберусь и утеку, чтоб девчонки меня не догнали. Почему он не положил в сверток денег? Лик двадцать хватило бы. Это он нарочно, чтоб я у него просила! А еще подлащивается, собака, два хвоста".
Так она думала и сомневалась, пока не прилегла: "Вот отдохну чуток, и удеру".
Во сне она обняла Лисси с другой стороны, и дочери графа Бертона стало теплее всех.
Первое свидание
В середине ночи Хайта открыла глаза. Сквозь ветви кустов она увидела звездное небо над собой. Черно-синее небо, мерцающее серебряными искрами. Такое волшебное, необычайное!
Вдали дышали паром двигатели самоходок, порой слышались гудки. Рубеж оцепления жил своей загадочной механической жизнью. Над головой нависали кусты, на их листву слабо ложился желтоватый рассеянный свет, идущий от прожекторов.
Было прохладно, но Хайта почти не ощущала сырого дыхания земли и ночи. Она не понимала, почему Лара и Лисси так мерзнут. Для нее ночь была тепленькой, сорочка лишней. А вот юницу Лисси, которая ежилась в своем тонком платье, надо согревать.
Если кто-то носит золото или оружие, его следует слушаться. Это Хайта затвердила давно. Но здесь все правила путались. Скажем, зачем ее одели, да еще с угрозами? Ничего не понять. Две юницы с причудами, живут по-своему. Надо быть настороже, чтоб не нарушать их обычаев, не сказать лишнего.
Все остальное Хайте нравилось. Настолько хорошо, что даже пугает. Великая теплынь, большой простор, ласковый ветер. Она гладила шелковистую траву и широкие листья деревьев. Пыталась ловить летучих крошек в воздухе. А уж какой яркий свет!
Бесшумно поднявшись с ложа из ветвей, она босиком отошла в сторону. Чехлы на ногах были удобные, но мешали чуять землю.
Земля слабо подрагивала. Где-то невдалеке катилось что-то тяжелое, много тяжких катков под давящим грузом.
Хайта опустилась на колени и принялась рыть землю пальцами, потом ладонями. Но в ямке оказалось пусто. Ни на слух, ни на вкус ничего нет. Корни сюда не проросли. Странно.
Разочарованная Хайта притоптала ямку. Плохо оказаться в незнакомом месте без поддержки! Правда, юницы оказались милыми.
Вот они обе лежат - воинка и хозяйка.
"Надо быть ближе к хозяйке".
Сидя на корточках, Хайта любовалась спящей Лисси. Синеокая входит в пору девичьих игр, вскоре приблизит к себе какого-нибудь удальца. Вот бы остаться при ней!
Ночная темнота не мешала Хайте разглядывать, как вздрагивают длинные ресницы Лисси. Наверно, той снилось что-то печальное: ее пухлые губы то и дело кривились в плаксивой гримасе, она постанывала и беспокойно ворочалась. Темноволосая юница-воинка крепко обнимала Лисси, словно защищала от кошмаров. Так и должно быть.
Потом Хайта стала карабкаться к краю оврага. Здесь из земли торчали корни, за которые было удобно хвататься. Наверху, за кривыми и тонкими кустами, за режущей травой, виднелся склон холма, местами скрытый от глаз Хайты заросшими бугорками и кочками.
Тьма, которую воины разгоняли яркими светильниками, была для девочки прозрачна, словно ясный день. Она видела могучие горбатые машины с дымящими трубами на хребтах и с круглыми башнями, из которых торчали железные стволы. Огоньки ламп и фигуры людей двигались там, доносились голоса.
Луна медленно поднималась над речной долиной, разливая мертвенное голубоватое сияние. Травы на холме стали серебристыми, речка начала поблескивать, будто змея.
Хайта побоялась, что ее заметят, и спустилась вниз.
Тут ей открылось нечто неожиданное.
Темноволосая Лара спала одна, а Лисси висела в воздухе над ложем. Она ни на чем не держалась, а словно парила на высоте шести-семи поперечных ладоней. Казалось, она спит в неподвижной воде, вытянувшись над землей. Вниз от нее падала лунная тень, и платье свешивалось с ее ног как короткая занавесь.
Укусив себя за палец, Хайта стиснула его зубами, чтобы не закричать от изумления и страха. Если нет угрозы, хозяйку будить нельзя. Но вдруг она упадет и расшибется? Тогда не миновать выволочки.
А если она улетит? Будет подниматься, подниматься, так и растает в звездном небе.
"Тогда я тоже буду виновата! И воинка меня казнит".
Она решилась, подошла бесшумно к ложу и положила ладони на живот Лисси. Надавила вниз. Тело начало опускаться почти без сопротивления, пока не коснулось ветвей. Лара заворчала во сне, перекладываясь с боку на бок. Но стоило Хайте отпустить руки, как Лисси вновь начала всплывать над землей.
"Надо ее придерживать. Придавить чем-нибудь. Иначе утром мы проснемся, а ее уже нет".
Пары веток на животе оказалось мало.
"Плохой груз!"
Взять тяжелое оружие, привязанное лентой к телу Лары, ей и в голову не приходило. Оружия и золота нельзя касаться.
"Хм, я видела, в свертке была веревочка".
Пробуждение девочек было внезапным. Они разом поднялись, как только тихий голубой рассвет разорвало оглушительными воющими звуками. Уаууу! Уаууу! Вслед за воем в небе раздавалось громкое свирепое шипение, улетающее вдаль, а потом в стороне леса грохотали взрывы.
- Что такое? - Лисси вскочила, и тут же ее так дернуло за пояс, что она чуть не повалилась обратно. Оказалось, она опоясана по талии бечевкой, а другой конец обмотан вокруг талии Хайты.
- А это зачем? Лара, кто это сделал?
- Ты что, на меня думаешь? Может, я чокнутая, но не настолько, чтоб тебя к ней привязывать! Хайта, твоя работа? Отвечай! - Лара приложила револьвер ко лбу.
- Гахаджэ ци нибу нита изи, - а в голове раздалось: - Простите меня.Зэ уджу цика ни аяджа пазу тэксари. Я боялась потерять хозяечку.
- Она боялась, что ты убежишь, - объявила Лара, вспомнив, что сама собиралась удрать, но все на свете проспала.
Уаууу! Уаууу! Тишшш! Бугух!
- Что же там происходит, наконец? - сердясь на Хайту, Лисси кое-как освободилась от бечевки и первая полезла вверх по склону.
Позади строя самоходок девочки увидели приземистые, низкие машины со множеством катков, похожие на здоровенные железнодорожные платформы. На них косо стояли решетки с подпорками, а на решетках лежали черные ракеты, будто телеграфные столбы. То и дело ракеты взревывали, одна за другой срываясь с решеток и улетая к лесу. За ними тянулись следы ядовито-рыжего дыма. Колесные платформы прямо тонули в ракетных выхлопах, и в клубящемся дыму суетились расчеты пусковых установок.
А над лесом вставали грязные облака, сквозь которые пробивались языки пламени.
- Они сжигают лес, - прошептала Лара. - Если б мы там остались…
Вопль сирены остановил пальбу, ракеты перестали взлетать. На ближайшей к оврагу платформе люди в касках и коричневых комбинезонах прытко полезли по решеткам вверх, подтягивая за собой пучки проводов. Рупор выкрикивал неразборчивые команды. Кисло пахнущий дым ширился и стелился над травой как одеяло, затуманивая весь обзор. Когда он дошел до оврага, девчонки дружно принялись кашлять.
- Дьяволы, как же они не задохнутся там?! Тьфу, отрава!
- К запуску! Вторая очередь! Товсь! - донеслось издалека.
Лара предложила:
- Давайте сматываться. Бежим вверх по ручью. Пока они палят, по сторонам не смотрят. Как раз успеем отойти подальше. Там поедим и решим, как быть.
- Диджая! - указала Хайта. Взглянув по направлению ее руки, Лара увидела, что через дымку в сторону оврага бежит какой-то человек в военной форме.
- Похоже, нас выследили. Не надо было вообще высовываться!
- Спрячемся? - Лисси озиралась в панике.
- Тебе-то зачем? В общем, ты меня не видела! - Лара стала сползать вниз, но тут ее схватила за руку Хайта, да так цепко!
- Дайва ри, айтэ хайца ку!
- Отвяжись, ты, репей! Сейчас врежу!
- Айтэ хайца ку!
- Лис, помоги, оторви ее!
Пошла возня, девчонки кубарем скатились вниз по склону. В кустах на краю оврага раздался хруст и треск, кто-то там ломился через заросли. Освободившись от Хайты, Лара рывком встала на ноги, взвела курок и обеими руками нацелила револьвер на приближающийся звук.
"Я выстрелю! Не ходи сюда, я буду стрелять!"