- Но почему?!
- Сон мне был! Просто сон! - пояснил Гелид, и на его лице появилась злая усмешка. Необъяснимая уверенность в важности битвы за рудники поселилась в его сердце - ведь очень может быть, что Союз городов тоже ищет Молот Зелода. Главное, первым найти эту самую пещеру, и тогда можно будет поговорить на равных даже с вероломным Нолдом… Ну или хотя бы попытаться это сделать.
Часть вторая
ПЕРВЫЕ ИСКРЫ ПОЖАРА
Философы говорят, что в основе всякого существования лежит Равновесие, великое Равновесие. Будь то насыщенный раствор алхимика, заклятие мага или жизнь двух деревенских семей, не поделивших делянку, - Равновесие присутствует всегда. Но оно очень хрупко, и бывает достаточно одного толчка, чтобы чаши весов заколебались. Таково противостояние Света и Тьмы, Добра и Зла… На самом деле все это полная ерунда, попытка поместить мир живых существ в рамки мертвой материи! Нет великого Равновесия, и уж подавно нет Добра и Зла, есть лишь военный паритет и понятия Силы и Слабости. Пока ты силен - можешь рассуждать о Равновесии и Добре, обо всем, что в голову взбредет, но стоит тебе ослабнуть или просто сосед внезапно стал сильней, вот тогда-то суровый практицизм задвигает назад отвлеченные измышления. Развитие, постоянное развитие и совершенствование - вот истинный смысл существования разумных…
Из мемуаров короля Гарташа Давира Жестокого, записанных в год 1411 от П.С. смиренным Цвангом, жрецом отца нашего Орриса Светлого
ГЛАВА 11
Первые дни зимы начались с мерзкого мелкого дождя, не прекращающегося ни на минуту. Дороги превратились в узкие полоски топей, так и норовящих засосать ступившего на их поверхность безумца. Грязь, грязь и еще раз грязь! Облепленные с ног до головы темно-серой жижей тысячи людей шагали, словно марионетки, забытые хозяином. Невзирая ни на что, по зимним дорогам навстречу врагу шли солдаты Двенадцатого легиона и, возможно, шли навстречу гибели.
Первая заповедь войны: ты сам выбираешь место для битвы, ты, а не противник! Генерал узЗамр пренебрег этим условием победы, правда, и выбора ему никто не предлагал. На Грумбаль шла армия Союза городов и Вольных баронств, и не было никакой возможности их остановить, не уничтожив при этом город, кроме как на Поле Крови.
Поле Крови - слишком громкое, а потому настораживающее, почти пугающее название для единственной мало-мальски ровной площадки в этом горном районе. Видно, вволю попила здешняя земля крови, раз уж молва наградила ее столь устрашающим именем. Сколько загубленных душ тщетно жаждет отмщения, сколько спящих магических подарков старых войн ждет своего часа среди истлевших костей их создателей… А легионеры шли именно сюда.
Над походной шеренгой десятой роты дружно грохотали голоса королевских наемников, весело, с пылом новообращенных тянувших:
Мимо ночных башен
Площади нас мчат.
Ох, как в ночи страшен
Рев молодых солдат!
И даже в этом многоголосом хоре, где недостаток умения восполнялся неистовством и яростью, вкладываемыми в каждое слово, явно выделялся голос Рвача. Прикрыв глаза и просто переставляя ноги, беспрестанно играя бровями, он рвал душу словами:
Ох, этот рев зверский!
Дерзкая - ох! - кровь!
И казалось, что слова отодвигают страх и неуверенность, душат смертную тоску и недоброе предчувствие. Велика магия хорошей песни, велика и непознанна! И люди, то и дело смотрящие смерти в лицо, ощущающие ее дыхание, липкие прикосновения, отдаются всем сердцем могучей силе душевных слов. Тут, среди грязи и крови, быстро забываются выхолощенные ритмы мирной жизни, пустота и неискренность жадных до денег менестрелей, уступая дорогу простым и ясным чувствам…
К'ирсану же все происходящее казалось откровенной глупостью. Нет, поднятие боевого духа с помощью походных песен - это замечательно, но вот только не лучше ли было сохранять тишину и не сообщать всей округе о приближении Двенадцатого легиона?! Своими соображениями капрал поделился с Терном.
- Да ерунда это все. Думаешь, баронские вояки не догадываются о решении генерала выйти им навстречу? Сам же о том на днях говорил! И какой тогда смысл топать молча? А так хоть ребята порадуются. - Товарищ совершенно не разделял взглядов Кайфата, но переубедить его не удалось. Все в капрале буквально восставало против подобного ведения войны. Неправильно так, и все!
А потом на колонну напала легкая кавалерия врага. С гиканьем и свистом вылетев из-за поворота, несколько десятков верховых молниеносно выпустили по пять-шесть стрел каждый и тут же умчались прочь, скрывшись за пеленой дождя. В лужах же остались лежать тела неудачливых легионеров, не успевших разминуться с оперенной смертью.
Во вновь полном десятке К'ирсана, в который днем раньше перевели трех бойцов из второго взвода, не пострадал никто, но это не помешало капралу с чистой совестью запретить пение и выматерить всех за медленную реакцию и нерасторопность в обращении со щитами. Один из новичков, посмевший недовольно взглянуть на нового командира, получил под глаз фингал, теперь стремительно наливающийся лиловым. Пробегавший мимо донельзя взбешенный сержант первого взвода лишь одобрительно крякнул, и через некоторое время до бойцов К'ирсана донесся его рев - опытный ветеран распекал солдат других десятков.
И таких нападений вскоре стало много, очень много. Маленькие летучие отряды врага напоминали К'ирсану его верного Руала, который точно так же травил более крупного зверя - юлил, хитрил, наскакивал и тут же отступал, так и норовя укусить побольней и уйти от неминуемого ответа, и лишь собственное проворство могло спасти жертву от мелкого хищника. Неповоротливому легиону очень не хватало легкой конницы, способной противостоять наглым наскокам баронских отрядов, но в Зелоде кавалерию не очень жаловали. Лишь небольшие конные разъезды курсировали вдоль границ, всегда готовые разогнать мелкие шайки грабителей с сопредельных земель или сообщить о нападении агрессора. Так, рядом с Двумя Сестрами располагался один из лагерей конной полусотни… После гибели крепостей про тех кавалеристов уже никто и не вспоминал.
Поле Крови предстало перед солдатами совершенно неожиданно, расшалившимся ребенком выскочив навстречу из-за приплюснутого холма. Тут же зазвучали команды, и вот уже между двумя возвышенностями закипел людской муравейник - легион готовился к отдыху. В отличие от римской армии здешние воины не копали рвов, не устраивали насыпей и не окружали себя частоколами, разве только когда стоянка должна продлиться никак не меньше нескольких седмиц… Парусиновые же палатки да многочисленные патрули надежной защитой не казались.
На вершину более высокого холма под охраной взвода Скорпионов отправились высшие офицеры. Провожая взглядом фигуры командиров, К'ирсан, отвлекшийся от работы по устройству лагеря, с удивлением заметил среди них алое одеяние "чистого".
"Этот-то что тут делает?!" - слабо удивился капрал, но тут же повернулся на восклицание Терна.
- Ах ты ж, твари! - Даже немного покраснев от злости, Согнар указывал пальцем в сторону гарцующих едва ли не на противоположной стороне поля врагов.
Вообще место грядущей битвы походило на дно гигантской зубчатой чаши, где зелеными многочисленными клыками замерли здоровенные холмы. Один из них теперь нависал над гарцующими кавалеристами врага растрепанным великаном, а на самую вершину забирался всадник на приземистом длинногривом коне.
- Нет, ну ты погляди, что делает, мерзавец?! - Негодованию Терна не было предела. - Земля мокрая, трава мокрая, все, словно пол в бане. Тут ходишь-то с трудом, а он не слезая с коня… Вот ведь гад! - Злость и недоуменное раздражение товарища удивляли, было даже непонятно, что именно больше всего его возмущало: мастерство врага или само его присутствие на месте будущей битвы.
Всадников неприятеля заметили и остальные, зазвучали сигнальные рожки, трубя тревогу, и вот уже легион выстраивается в три ряда. Скорпионы, Василиски и Грифоны с безукоризненной точностью заняли свои позиции, перед ними высыпали нестройной толпой легковооруженные Львы. Солдаты замерли, ожидая приказов.
К'ирсану же все казалось дурным сном, настолько откровенная глупость происходящего поражала воображение. Ну какой смысл в этом построении, если им противостоят только несколько десятков всадников? Двинуться стройными рядами в надежде на жажду неприятеля вступить в схватку с целым легионом? Или командиры действительно боятся конной атаки по этой грязи, даже если предположить, что рядом прячутся еще несколько сотен кавалеристов? Да ведь для защиты было достаточно построить только Грифонов, а остальные пусть бы готовили лагерь. Поставили палатки, соорудили стену из повозок с припасами, на два ближайших холма отправили по роте тех же Львов, да мало ли иных, гораздо более правильных действий, чем без толку гонять усталых людей!
До Львов то и дело доносились приглушенные вопли беснующихся всадников. Расстояние и слабый ветерок, уже отогнавший тучи, столь же успешно сносил в сторону и чужие слова, но в их значениях сомневаться не приходилось - оскорбления и насмешки, провоцирующие на какую-нибудь глупость.
- Кто раскроет пасть или хотя бы дернется в их сторону - изувечу! - махнув рукой в сторону неприятеля и свирепо зыркая потемневшими от злости глазами, предупредил К'ирсан десяток. Легионеры верили и потому угрюмо молчали. Стоявшие позади другие бойцы опасливо косились на лютого десятника, которого уже начали бояться в роте едва ли не сильней погибшего Крокодила: а ну как наплюет на их принадлежность к другим ротам?
В это время чужой командир уже спустился с холма, и сопровождавшие его всадники теперь разворачивали коней. Еще несколько минут, и топот копыт сообщил об уходе противника. Вновь заунывно взвыли рожки, командуя отбой.
Вернувшись к прерванной работе: то вбивая колышки, то натягивая веревки для палаток, К'ирсан нашел время поинтересоваться у Терна о послужном списке генерала узЗамра, справедливо посчитав, что уж если не знает этот проныра, тогда не знает никто.
- Да я как раз седмицу тому назад с ребятами из второй роты Грифонов о том толковал. Говорят, еще будучи капитаном восьмой роты Василисков, утихомиривал крестьянский бунт на юге… Тогда еще Гур'Арраш армией командовал. Потом отправился в составе экспедиционного корпуса в Харн… это, кстати, где-то в Сардуоре. Тамошний правитель почему-то решил уйти из-под благостной опеки Объединенного Протектората, за что и поплатился. Лет пять участников бунта искали по всему Харну и вешали на подходящих сучьях. Ну, еще бы, кому охота терять богатейшие золотые копи… - Терн с удовольствием принялся рассказывать, выплескивая на капрала море информации и перемежая ее собственными рассуждениями. - Ну а потом, года три назад, сразу как король Гелид взошел на трон, его вернули в Зелод. Тогда ведь многие поднялись…
Услышанное объясняло К'ирсану многие недостатки в стратегии генерала. Привыкший воевать с заведомо более слабым противником, старый служака не был готов к серьезному противостоянию с учетом превосходства противника в магии.
К вечеру, сразу по завершении работ, десяток К'ирсана собрался вокруг котла с восхитительно булькающей ароматной кашей, приправленной мясом и свежими овощами. Солдаты то и дело жадно сглатывали слюну и переглядывались, глупо ухмыляясь. Все проголодались, словно демоны в тысячелетнем заточении, и с трудом сдерживались, чтобы не подгонять суетящегося вокруг огня Плюта. Наконец, открыв крышку и разогнав облако благоухающего пара, тот зачерпнул ложкой порцию варева и подал капралу - пробу должен снять командир. К'ирсан, внутренне усмехнувшись, благодарно кивнул и, подув, осторожно попробовал.
- В самый раз! Раздавай, - скомандовал Кайфат и уже с неприкрытой усмешкой оглядел воспрянувших бойцов. Именно он приказал готовить в общем котле, решив покончить с обычной самодеятельностью легионеров. Выгода от его реформы убивала двух хаффов: и солдаты сыты, и вот он - лишний способ объединить десяток в единое целое.
Через некоторое время по деревянным тарелкам застучали ложки, и вокруг костра повисла благодушная тишина, то и дело прерываемая чавканьем особенно увлекшихся легионеров. К'ирсан, не выносящий подобных звуков, молчал и лишь изредка невесело фыркал. Рядом недовольно топтался вокруг собственной маленькой плошки Ночной Прыгун. Зверек не хотел кашу, ему надо мясо, большой сочный кусок мяса, лучше - два куска. Но еще пушистый привереда очень хотел есть, потому от каши он тоже не отказывался, но всячески норовил выразить недовольство хозяину. Рядом скалился Терн:
- Жри, жри, пушистый! Нечего от солдатской каши нос воротить, небось не принц!
Чувствовавший в интонациях чужого голоса провокационные нотки, Руал то и дело смотрел на Терна и свирепо пищал, что вызывало дружный гогот легионеров.
- Капрал К'ирсан Кайфат? - Рядом, словно хафф из норы, вынырнул похожий на узника пыточных застенков паренек. - Вас срочно вызывает лейтенант Свиранг…
- Если срочно, значит, иду, - раздраженно буркнул К'ирсан и, облизав ложку, сунул ее в лежащий рядом мешок. Вестовой уже умчался к соседнему десятку, так что капралу пришлось искать палатку лейтенанта самому.
- Все ли видели крупную ложбину в сотне саженей на северо-запад от левого холма? - Грасс Свиранг обвел испытующим взглядом сержанта первого взвода и троих капралов, замерших по стойке смирно посередине палатки и теперь хорошо освещаемых двумя светильниками.
- Да, лэр! - ответил за всех сержант, имя которого звучало слишком уж заковыристо, и потому к нему обращались только по званию. Вслед за ним прошелестел шепоток согласия капралов.
- Вот и замечательно! На участке между холмами и этой ложбиной следует раскидать "чеснок". - Лейтенант показал на лежащие на складном столике сваренные основаниями четыре ржавых шипа, причем сваренные так, что, как ни кинь, этот самый "чеснок" - одна колючка будет всегда обращена вертикально вверх. Эдакий адский ежик, придуманный пытливым разумом для убийства живых тварей. - Его у вас две подводы и времени до середины ночи. Каис вам покажет. - Вперед выступил тот самый обитатель узилищ, что передал К'ирсану приказ лейтенанта.
Младшие командиры начали один за другим покидать палатку, когда грасс Свиранг окликнул Кайфата:
- Капрал Кайфат!
- Лэр?!
- Задержись! - Лейтенант заложил руки за спину, прошелся перед К'ирсаном. - От тебя требуется спрятать в центре ложбины некую вещь. - Лейтенант подошел к походному сундуку и осторожно извлек оттуда небольшую продолговатую шкатулку.
- В общем, так, надо осторожно пробраться в центр этой полузасыпанной воронки и вбить в самый ее центр клин. - Свиранг открыл шкатулку и извлек на свет четырехгранный штырь с плоской шляпкой и узким отверстием. - Потом ввернешь сюда вот этот шар до самой земли. - Из той же шкатулки появилась мерцающая нежно-голубым хрустальная сфера. - Да смотри не урони, а то тут треть лагеря разнесет! - чуть повысив голос, добавил командир десятой роты.
Понятливо кивнув, Кайфат осторожно спрятал буквально светящиеся магией предметы и, резко отдав честь сжатым кулаком, вышел наружу. До расположения десятка он добрался почти бегом, лишь чуточку придерживая опасные игрушки. Это, очевидно, местный аналог мины, вот только какой от нее толк, если адское устройство буквально фонтанирует магией. Да любой мало-мальски обученный чародей должен заметить его за пару ударов сердца!
- Всем подъем! - К'ирсан не успел как следует рявкнуть, а солдаты уже вскакивали на ноги. Капрал осклабился - его школа! Задачу легионеры уяснили быстро, и теперь лишь недовольные лица говорили об отсутствии желания выполнять чьи бы там ни было приказы.
Разбрасывать проклятый "чеснок" оказалось не столько трудно, сколько утомительно - приходилось, словно гному в узком штреке, ползать по земле, перетаскивая колючки на руках, да постоянно следить, чтобы не напороться на проклятые шипы, уже поставленных соседом или тобой самим. Проследив за втянувшимися в работу солдатами, Кайфат буквально заскользил у самой земли в сторону воронки. Ловко скатился на ее дно и чуть не сыпанул проклятиями во все стороны - после дождя ложбина оказалась заполнена водой, которая почти на вершок скрывала самый ее центр.
Стараясь шлепать по воде не так громко, капрал на ощупь выбрал подходящую площадку и приладил клин. Примерился и, резко выдохнув, ударил деревянным молотком, позаимствованным у обслуги полевых машин. Клин ушел в каменистую землю с тихим скрипом, затем еще один удар и еще. Все! Ах да, лейтенант ведь тогда заметил, что шляпка должна быть вровень с землей… Наконец напоследок хлюпнула от удара вода, и Кайфат успокаивающе помотал головой: ну и работенка!
Затем пришел черед магической сферы. Ввернуть стержень оказалось непростой задачей, особенно когда стараешься, чтобы отблески магического сияния не вышли за пределы воронки, да еще и отверстия в костыле не видишь. Но вот под рукой едва ощутимо щелкнуло, и К'ирсан тут же почувствовал, как начало стремительно убывать магическое излучение, словно бы уходя под землю. Хитро!
Обратный путь показался гораздо короче, потому как не требовалось беспокоиться о сохранности магического оружия. Остальные солдаты к тому времени уже закончили разбрасывать "чеснок", и можно было с чистой совестью рапортовать о выполнении задачи…
Утро легион встретил в лихорадочном возбуждении. Выяснилось, что чужая армия ночью расположилась лагерем по ту сторону Поля в паре верст от холмов и теперь разворачивает боевые порядки. Трубачи легиона сыграли сбор и построение, взвились в небо сигны полков.
Двигаясь в общей колонне, Терн то и дело сокрушенно вздыхал по поводу оставленных в лагере вещей.
- Мертвым тряпки ни к чему! - раздраженно буркнул К'ирсан, которому все это уже порядком надоело. - Ну а золото ты все равно не оставил! Как, впрочем, и я. - Капрал похлопал по двум объемным кошелям на поясе. - Все самое ценное всегда с собой.
- Я что, похож на облезлую тупоголовую шушу?! Просто так подарить обозникам нажитое непосильным трудом?! - Согнар аж замотал головой от столь вопиющего предположения. Некоторое время шагали молча, но вскоре Терн не выдержал, считая, что он не вражеский шпион, чтобы вечно держать язык за зубами:
- Ты второй меч-то куда дел? В казарме, смотрю, его давно нет.